| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 4
(на следующее утро в том же месте)
Поеживаясь от утренней прохлады друзья выбрались из автомобиля и синхронно потянулись, разминая затекшее от неудобной позы тело. Наскоро умылись в ручейке. Холодная, почти ледяная вода быстро смыла остатки дремы.
— Ух, холодная,— Константин передернул плечами.
— Родник, наверное, рядом, — Борис задумчиво посмотрел вдоль оврага, вверх по течению ручья, — Это хорошо, значит чистая. Нам питьевая вода нужна, пошли поищем.
— И то дело, коли еды нет, хоть попьем. Сейчас посуду возьму, — Костя достал из машины термос и двухлитровую бутылку из плотного полупрозрачного пластика.
Родник действительно оказался недалеко. Метрах в пятидесяти от места ночевки небольшой ключ выбивался из глинистого берега оврага и, журча, стекал по склону и присоединялся к ручью.
— Там дальше видимо еще один есть, — Гальперин махнул рукой вдоль оврага, — но нам и этого хватит.
Сполоснув термос и бутылку, они заполнили их водой. Затем, передавая друг другу металлическую крышечку термоса, напились холодной, чистой водой, от которой заломило зубы.
— Что дальше делать-то будем, — вернувшись к машине друзья уселись у холодного кострища, — неплохо бы понять все-таки куда нас занесло, — Костя запустил руку в шевелюру и поскреб себе голову, — у тебя идей никаких не появилось?
— Ну как тебе сказать, — Гальперин потер лоб, — я пока не заснул думал обо всем этом. Есть одна безумная идея. Похоже, что от удара молнии открылся какой-то портал и мы, как ни фантастично это звучит, туда провалились.
— Так что, мы не на Земле сейчас?
— Я думаю, что на Земле, но не на нашей.
— Как это?
— Ты про эвереттику слыхал?
— Понятия не имею, а что это такое?
— Ну, я тоже не специалист, но читал пару лет назад кое-что. Был такой ученый Хью Эверетт в 50-х годах двадцатого века. То ли англичанин, то ли американец — не помню. Так вот, он разработал теорию на основе принципа квантовой неопределенности. Согласно его теории, существует множество параллельных миров и любое событие с вероятностным характером, создает новую ветку мироздания. К примеру, ты про бабочку Брэдбери знаешь?
— Читал конечно, там какой-то тип в прошлом раздавил бабочку и из-за этого в Штатах избрали не того президента.
— Вот именно, а по теории Эверетта, это событие создало бы новую ветку и, если мужик из прошлого вернулся бы к себе, он никаких изменений бы не увидел. А в той, новой ветке все пошло по-другому. Не думаю, правда, что одна бабочка могла бы так круто изменить историю. Они все-таки живут очень мало, и инерция у мироздания какая-нибудь быть должна, но идею ты понял. То есть мир — это ветвящееся дерево, и никто не знает какая ветка главная. Я может быть и ошибаюсь, но мне кажется, что нас перебросило с одной ветки на другую.
— Тогда в этой ветке тоже должна быть Дина, — лицо Кости осветилось, но тут же погасло, — но значит, что и у нас здесь тоже копии есть и она за другим замужем. Вряд ли мы со здешними нашими копиями поменялись местами.
— Может и есть, хрен его знает. Если рассуждать в свете этой теории, а ничего другого мне пока в голову не пришло, пробой должен требовать сумасшедшего количества энергии и чем ветви дальше друг от друга — тем больше. Но сколько энергии было в той молнии — мы можем только гадать. Может ни нас ни Дины тут нет, а может мы попали в мир, где разумная жизнь вообще не зародилась. Птицы и насекомые тут точно есть, — Борис показал на стрекозу, опустившуюся на лист осоки, — да и кабаньи следы я в овраге видел. Будем надеяться, что и люди есть, хоть никаких следов цивилизации я не вижу.
— А со временем что за петрушка?
— Черт его знает, может здесь Земля чуть быстрее или медленнее вращается. А может быть и скорость течения времени другая. Тут мы опять можем только гадать.
— Слушай, а обратно к себе мы можем как-то попасть?
— Сомневаюсь я. Под еще одну молнию соваться мне как-то не хочется. Может и перенесет, только хрен знает куда, а скорее всего сожжет к чертям. Нет, надо как-то здесь устраиваться.
— Как же это? Мне обратно надо. У меня же жена и дети малые. Димке еще четырех нет. И Зойка тоже еще маленькая. Как они без отца-то будут. Да и бизнес у меня в конце концов. Дина, конечно, экономист опытный и дела вести умеет, но, если братки наезжать будут, может не справится. И как она без меня будет, да и я без нее не хочу.
— Знаешь Костя, здесь я тебе, к сожалению, ничем помочь не могу. Думаешь мне эта ситуация нравится? Таки нет. У меня тоже работа есть и друзья-приятели. Думаешь я бы не хотел вернуться? Если у тебя есть какие-либо идеи — выкладывай.
— Да нет у меня никаких идей, — Константин насупился и, сунув обе руки в шевелюру, начал ожесточенно ерошить себе волосы.
— Что же получается, Борька, — выдал он через минуту, — раньше нас в этой ветке не было, а сейчас мы есть. Значит, мы тоже какую-то развилку устроим?
— Ну и устроим, — Борис упрямо выдвинул челюсть, — что же вешаться из-за этого.
— Слушай, а эти ветки не могут как-то пересекаться? Может мы сможем своими действиями как-то эту ветку направить, чтобы она с нашей пересеклась, ну и перескочить.
— Не думаю, — Борис задумчиво почесал подбородок, — хоть я и не специалист, но, по-моему, если мир разветвился, то все — обратной дороги нет. Ты часто видел, чтобы две ветки дерева срастались в одну? И вообще, во-первых, это чистая теория — ни о каких экспериментах в этом деле я не знаю, а во-вторых это только моя гипотеза. Может то, что с нами случилось к этой теории отношения не имеет. Давай собираться, попробуем людей поискать. Хоть дикарей каких-то. Только вооружиться бы нам надо, так, на всякий случай, и машину бы спрятать не мешало бы. Мало-ли что...
Через пару часов, изрядно помучавшись, друзья затолкали покореженную машину в глубокую промоину в склоне оврага. Нависающий сверху глиняный козырек и заросли кустов практически полностью скрыли автомобиль от случайного обнаружения. После этого они переоделись и начали собираться. Борис сменил кожаные туфли на кроссовки и накинул куртку из плащевой ткани поверх свитера. Константин, вместо легкой летней рубашки одел более плотную футболку цвета хаки с длинными рукавами и, достав из сумки свитер, повязал его рукавами на пояс.
Затем Борис достал ноутбук из сумки и со словами "Это нам в ближайшее время вряд ли пригодится", отсоединил батарею и, замотав и то и другое в одежду, засунул на дно чемодана. Туда же отправился какой-то тестер, а мултитул перекочевал в карман джинсов. В освободившуюся сумку он переложил из чемодана две пары носков, дорожный несессер и полиэтиленовый пакет со сменой белья, затем вывалил в нее содержимое автомобильной аптечки. Добавил в соседнее отделение ключ для свечей зажигания и пару других железяк из стандартного набора автомобиля, а коленчатый торцовый ключ, предназначенный для смены колес, заткнул себе за пояс.
— Смотри-ка, что здесь есть, — обрадованно воскликнул он, вытаскивая из-под запасного колеса небольшую лопатку с трубчатой металлической рукояткой и нешироким, чуть больше ладони лезвием, — что же ты вчера мне не сказал, что у тебя такая штука имеется.
— Да кто ж его знал. Машина-то рентованая, а я туда и не заглядывал, — Константин выкладывал вещи из своей кожаной сумки на сидение автомобиля и критически их оценивал. Друзья решили не слишком загружаться.
— Ничего, наточим — не хуже топорика будет, — Борис засунул лопатку за пояс, а затем из запасного поясного ремня и наплечного ремня сумки смастерил петли, позволяющие одеть сумку на спину, как рюкзак.
— А чем точить будешь, — поинтересовался Константин, складывая обратно в сумку кое-что из одежды и мыльно-рыльные принадлежности, — дай-ка мне свой мултитул.
— Держи, — Гальперин протянул другу маленький кожаный чехольчик, — а наточить найдем чем. Точильного камня нет, но песчаник какой-нибудь, думаю, попадется. Из него в средние века жернова мельничные делали и оружие на нем точили.
По примеру друга, Костя сварганил из своей сумки рюкзак, прорезав для этого щели в коже. Потом опорожнил бардачок автомобиля. Документы на машину брезгливо забросил обратно, зато атлас дорог южной Франции бережно уложил в сумку. Газовый баллончик, светодиодный фонарик и пару шариковых ручек рассовал по карманам. Затем, сменяясь, приятели соорудили себе два импровизированных посоха, спилив маленькой пилкой из мултитула молоденький тополек и очистив его ножом от веточек.
Солнце стояло уже высоко, когда друзья, заперев дверцы машины и замаскировав автомобиль кустами, выбрались из оврага. Помимо посохов, Борис был вооружен торцовым ключом и лопаткой, а у Кости поверх самопального рюкзака висело ружье для подводной охоты в чехле и в кармане куртки покоился газовый баллончик. Сориентировавшись по солнцу, они направились на юго-запад вдоль края оврага.
— Ручей должен нас вывести к какой-нибудь речке, — заметил Борис, — а люди, если они здесь конечно есть, всегда селились по берегам рек и озер.
Они шли вдоль широкой долины между двумя грядами холмов. Под ногами шуршала жесткая, местами пожелтевшая и пожухшая от солнца трава. Высокие стебли полыньи осыпались семенами при малейшем прикосновении. Явно стояло позднее лето или начало осени.
Минут через сорок ходьбы, овраг действительно, вывел их к берегу неширокой речки, и друзья повернули вдоль нее на юг. Долина постепенно сужалась, местами среди глинистой почвы стали попадаться скальные выступы, а в траве скрывались отдельные камни. Очередной раз споткнувшись, Борис наклонился и поднял небольшой темно-серый ноздреватый камень.
— Вулканическая порода, что-то вроде туфа, — он покрутил его в руках, — не песчаник, но сойдет.
Зажав свой посох подмышкой, он достал из-за пояса лопатку и стал шоркать камнем по краю лезвия. Увлекшись этим занятием и, стараясь не споткнуться, он практически не смотрел по сторонам. Поэтому, Константин первый заметил изменение обстановки.
— Борька, стой, — он схватил друга за плечо, — по-моему, там дорога.
Друзья осторожно приблизились. Дорогой это назвать было трудно, скорее просто широкая тропа. Трава была сильно прибита и местами, вытоптана до основания. В пыли видны были следы небольших копыт и катышки овечьего навоза. Трава по сторонам тропы была основательно обгрызена.
— Овцы, — Борис заткнул лопатку обратно за пояс и посохом стал раздвигать полегшие стебли, — но вряд ли дикие — они не разбредались. Точно, смотри... — он ткнул посохом в отпечаток подковы с краю тропы.
— Так, значит люди здесь есть. И вроде как не совсем дикари. Животноводство у них есть, лошадей подковывают, — Константин почесал в затылке, — и стадо он гнали к реке. На водопой что ли?
— Похоже, что там брод, — Борис показал посохом вдоль тропы, — я думаю нам тоже туда.
Друзья свернули к реке. Тропа спустилась к песчаной отмели где речка разлилась мелким плесом. На противоположном, крутом берегу тропа продолжалась, поднимаясь вдоль узкой промоины между глинистыми увалами. Разувшись и закатав штаны выше колен, они перешли речку и, поднявшись по склону, увидели дорогу. Ничего похожего на автостраду — ни бетона, ни асфальта не было и в помине. Просто полоса рыжевато-серой глины, метров тридцать шириной, утоптанная множеством ног и копыт и покрытая толстым слоем дорожной пыли в которой были видны в изобилии овечьи катышки, конские яблоки и коровьи лепешки. Тропа, вдоль которой они следовали, вливалась в эту дорогу. Друзья отряхнули ноги и, обувшись, вступили в пыль, в которой во множестве были видны отпечатки всевозможных копыт и человеческих ног.
— Повозки тут тоже есть, — Константин показал на глубокую колею в глине, — но автомобилей точно нет.
— Ну что же, посмотрим куда ведет эта дорога. И давай быстрее пойдем. Может найдем там что-либо поесть, а то у меня уже кишка кишке бьет дубинкой по башке.
— Думаешь у меня в животе не бурчит? На худой конец можно корней камыша нарыть. В запеченном виде они вполне съедобны.
Дорога шла вдоль берега реки и была совершенно пустынна. Долина постепенно сужалась и поросшие лесом холмы приблизились. Следов человеческого жилья пока не наблюдалось, только небольшие купы деревьев виднелись то тут, то там. Солнце поднималось и начало припекать. Борис стащил с себя свитер.
— Жарковато становится, — пожаловался он. Заведя руку за спину, он достал из своего рюкзака пластиковую бутылку, сделал один глоток и завинтил крышку, — вода пока есть, но вообще-то надо экономить, мало-ли что.
— Река же рядом, — Константин показал рукой, — наберем если что.
— А черт его знает, может там зараза какая. Дезинфицирующих таблеток у нас нет и вскипятить воду не в чем. Понос ни тебе ни мне не нужен, а тем более холера какая-нибудь.
Дорога, тем временем, вошла в небольшую рощицу.
— Смотри, вот это уже лучше, — Борис протянул руку, — колодец.
Шагах в десяти от дороги возвышалось на метр с небольшим каменное кольцо, сложенное из неотесанных булыжников. Рядом с ним находилось узкое и длинное каменное корыто, выдолбленное из того же туфа. Друзья приблизились и заглянули в колодец. Вода в нем стояла неглубоко, не более четырех-пяти метров, но ни ворота, ни веревки с ведром не было видно и в помине. Только на дне желоба блестела небольшая лужица.
— Видать ведро с веревкой они с собой носят, — Борис показал на желоб, — скотину поить.
— Да-а-а.... Близок локоть, да не укусишь, — разочарованно протянул Костя.
— Кстати об укусить, — Борис отошел от колодца на пару шагов, подпрыгнул и, наклонив ветку, сорвал несколько мелких, немного побольше вишни, диких яблок, раскусил одно и сморщился, — Кислятина, зато натуральная. Никаких тебе пестицидов, держи, — он протянул пару яблочек другу.
Съев, наверное, по дюжине дичков на нос они как-то заглушили чувство голода и уже было собрались продолжить путь, когда их внимание привлек посторонний звук.
— Кто-то едет, — Костя прислушался, — точно, копыта... И сбруя бренчит. Медленно едет, шагом.
Друзья отошли и стали за деревьями так, чтобы их не сразу было бы видно с дороги. Константин, на всякий случай, нащупал в кармане газовый баллончик, а Борис положил руку на черенок лопатки.
Из-за деревьев показался всадник и немедленно свернул к колодцу.
— Слушай, что за зверь такой? — еле слышно спросил Костя, — морда вроде лошадиная, низковатый только — как пони, но уши больно длинные. И хвост какой-то странный.
— Мул это. Ты что, не видал их никогда, — также шепотом ответил Борис, — ты лучше на мужика смотри.
— Не-а, не видал. А мужик что — монах, наверное. Католический. Вон — плешь выбритая.
Человек верхом на муле был, действительно, одет в запыленную коричневую рясу с откинутым капюшоном. На ногах у него были покрытые пылью веревочные сандалии на деревянной подошве. В стриженных под горшок черных волосах, пробивалась седина. Начавшая зарастать тонзура, подтверждала слова Константина. На обветренном, загорелом лице выделялись кустистые брови. На вид ему можно было дать лет 45-50.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
