Омега должен быть любим. Завершен

Папа и отец, обнявшись, тихо покачивались под музыку. Они увидели нас и, переглянувшись, уставились на меня. Папа посмотрел на наши крепко сцепленные руки, потом на лица и счастливо улыбнулся. Батя не выглядел таким же довольным.

— Ольхан? — удивленно спросил он.

— Мистер Виктор и Сэдж Грин, — официально поклонился Ольхан. — Я рад сообщить, что мы с вашим сыном решили пожениться! — Ха, он взял слово себе, предусмотрительный. Вряд ли я смог бы выдавить сейчас хоть предложение. Родители, зная о моей позиции насчет женитьбы, выглядели, мягко говоря, ошарашенными.

— У тебя началась течка? — бесцеремонно рявкнул батя. Уши снова запылали, я в жизни столько не краснел, как сегодня.

— Нет, просто мы встретились и... ммм... сильно друг другу... ээ... понравились — неуклюже закончил я, умоляюще смотря на них. Разве они не видят, что я несу полный бред?

— Томас хочет сказать, что мы с первого взгляда влюбились в друг друга, — подхватил Ольхан. — Мы истинная пара!

— Что??

Ольхан, не отпуская моей ладони, другой рукой отдернул рукав моего пиджака. А там, на запястье мягким зеленым цветом светился браслет выбора. Капкан с оглушительным лязгом захлопнулся.

Папа очнулся первым, он стремительно кинулся ко мне и обнял.

— Я так рад за тебя сынок, так рад! — в его голосе слышались слезы. Черт возьми, папа разве ты слепой? Родной запах окутал меня теплым покрывалом, а сердце сжималось от непонятной тоски и обреченности.

Но мой папочка всегда был рассеянным романтиком. Через его плечо я видел, как довольно скалится Ольхан и хмурится батя. Сердце дрогнуло в надежде, может он не поверил?

Отпустив меня, папа принялся обнимать Ольхана. Я чуть не рассмеялся, такое удивленное лицо было у альфы. А вот бате такое поведение совсем не понравилось, и он быстро отодрал папу от мужчины.

— Мы решили пожениться завтра, так ведь Томас? — ласково спросил он у меня. У меня до сих пор голова кружилась от новостей, я мог только мычать. Теленок, да и только.

Лишь бы дожить до конца цирка, по имени императорский бал. Придумывая свой план с Зоратом, я и предположить не мог, что кто-то захочет себя связать с "не проснувшимся" омегой. Ведь отсутствие течки, обычно, гарантированно означало отсутствие детей. А ведь нашелся такой, на мою голову! Я же думал, что поговорю сегодня с родителями, если они снова будут против... Но Ольхан спутал мне все карты.

— Нет! — вдруг сказал батя, — Будь на Томасе хоть сотня браслетов, если он не уверен в своем выборе, то ни на ком он не женится. Мы вернемся домой, поговорим, и лишь тогда дадим ответ.

Ничего не понимая, я перевел взгляд на отца. Неужели мой жесткий, упрямый как сотня буйволов отец, встал на мою сторону? Воистину сегодня день открытий! Благодарность затопила меня. И главное — он любит меня. А потом я поймал злой взгляд Ольхана и вспомнил его слова.

Мы с папой отошли подальше. Альфы стояли как насупившиеся быки, зло уставившись друг на друга, только искры не летели.

— Ты забываешься, майор! — прорычал Ольхан. — Истинным парам никто не может помешать!

— Это ты забываешься, — спокойно сказал отец, — Я много чего о тебе слышал, и ничего хорошего.

— С каких это пор, ты веришь слухам?

— С тех самых, как у меня появилась семья, и стал за нее отвечать!

— Но я тоже хочу семью, Виктор! — они, молча, изучали друг друга.

— Ты изменился Ольхан, раньше...

— Мы оба изменились! — оборвал его альфа, — Ты тоже был другой.

А я и не знал, что они знакомы. Это плохо или хорошо? Папа, наконец, понял, что не все так радужно, с тревогой следил за разговором. Я же почувствовал себя древним старцем по сравнению с ним. Он не растерял своих иллюзий до сих пор. Во многом благодаря отцу. А я... я не верил даже в истинный выбор с сегодняшнего дня.

Я оторвал взгляд от спорящих на высоких тонах мужчин и оглянулся. Омеги степенно прогуливались с альфами, танцевали, смеялись. Некоторые парочки сидели на ажурных скамейках, разбросанных вдоль стен. Я нашел взглядом пустую, подошел и плюхнулся на мягкий пластик. Прислонился к стене, и устало закрыл глаза. Поскорее бы эта длинная-длинная ночь закончилась. Больше потрясений моя психика не выдержит.

Кто-то присел рядом. Несмотря на закрытые глаза, я сразу понял, что это Ольхан. Лишь от него у меня волосы дыбом вставали. Он молчал, я тоже не спешил нарушать тишину.

— Я хотел попрощаться, — услышал я хриплый голос.

Неужели...? Я открыл глаза. Он сидел вполоборота ко мне, руки скрещены, весь какой-то помятый. Это его разговор с отцом так выжал? Сейчас он выглядел на все свои тридцать четыре, если не старше.

— Навсегда?

— До завтра, — усмехнулся он.

— Ну что же, надежда умирает последней, — вздохнул я, потирая ладонями лицо. Боже, как же я устал.

— Ты от меня так быстро не избавишься.

— Зачем я тебе? — решил я воззвать альфу к разуму. — Здесь сотня омег, и они с радостью будут твоими мужьями. Хоть каждый день меняй.

— Они мне не нужны, я хочу только тебя, — наклонился он ко мне. — А я всегда получаю, что хочу. Что бы ни пришлось ради этого делать!

Его настойчивость мне порядком надоела.

— Но я не хочу тебя, сколько раз повторять! Ты мне даже не нравишься! — альфа снова вывел меня из себя.

Он лишь плечами пожал.

— Мнение омег переменчиво, все это знают. Сегодня ненавидишь, завтра полюбишь. Особенно если сделать дорогой подарок.

— Я не продаюсь! — прошипел я.

— Все продается, надо лишь знать цену. А твоя цена... родители, не так ли? — и издевательски скривил губы.

Сейчас я и, правда, ненавидел его. Злое чувство клубилось, вгрызаясь в тело. Если бы у меня в руках был пистолет, я бы его пристрелил. Но пистолета не было. Поэтому я вскочил со скамейки и почти побежал. Злые слезы застилали глаза и мешали видеть. Я сердито смахнул их рукавом и снова увидел проклятый зеленый браслет. Захотелось изо всех сил шандарахнуть им по Ольхану, жалко не поможет. Браслет не убиваемый, а альфа вряд ли позволит себя бить.

В появившемся на моем пути мужчине с серыми умными глазами, я опознал того, первого слугу, что собирал маски. Я хотел его обойти, но он нагло преградил мне путь и протянул поднос с бокалами.

— Шампанское, сэр? — почему бы и нет? Напьюсь, превращусь в алкоголика, и альфа сам от меня убежит... Я хихикнул глупым мыслям и попробовал напиток. Сейчас он показался мне гораздо вкуснее, а пузырьки приятно щекотали нёбо. Бета, почему то не уходил, и я вопросительно уставился на него поверх бокала.

— Зорат просил передать, что если ты не передумал, флаер будет ждать тебя около черного выхода, — спокойно заявил слуга самую охренительную за сегодня новость. Да какой он к черту, слуга?

У меня за спиной аж крылья развернулись, радость и облечение опьянили не хуже шампанского. Адреналин забурлил в крови, и хотелось не то что пойти, а побежать. Он не бросил меня!

— Вы следили за мной? — мужчина утвердительно кивнул. — А почему тогда раньше не вмешались? — возмущенно спросил я. Не пришлось бы переживать столько раз.

— Вы оба были так увлечены, что вряд ли заметили и стадо пробежавших мимо слонов, — улыбнулся он, так что заблестели глаза. Смешно ему. — Твой ответ?

— Я не передумал! — твердо сказал я бете. — А где здесь черный выход?

Мужчина показал на дальнюю стену зала:

— Вот там, видишь, коридор заворачивает? — я кивнул, — Идешь по нему, никуда не сворачивая, до красных светильников, а потом налево и увидишь открытую дверь. Это и есть черный выход. Все просто, ты не заблудишься.

Легко сказать. Только как незаметно уйти, если прямо по курсу все еще стояли отец и Ольхан? Они меня точно увидят.

Если только...

— Ты мне можешь помочь? — с надеждой спросил я бету.

— Для этого я и здесь.

В трех шагах от нас стояла деревянная кадка с раскидистым зеленым кустом, обладавшим листьями размером со средние лопухи. Туда я и потащил удивленного "слугу". Скинул с себя пиджак и протянул ему:

— Одень его, пожалуйста, — а сам принялся развязывать непослушными пальцами галстук. Идея конечно сумасбродная, а вдруг прокатит? Он хитро прищурился и кивнул. Я же с сожалением взглянул на все еще полный бокал, наклонился под кустом и вылил вино на волосы. Ледяной напиток тут же потек за шиворот и на лицо. Если намочить, моя шевелюра из ярко-рыжей превращается в скучно каштановый. Маскировка не ахти, но больше ничего придумать я не смог. Кое-как вытер лицо, забрал поднос у беты и поднял его к груди.

— Ну как?

— Хорошо, только спину прямее держи, — посоветовал он мне. — И сотри с лица это счастливое выражение, — а я и не заметил, что улыбаюсь.

— Можешь их отвлечь? — я указал на альф.

— Без проблем! — подмигнул он мне.

— А как зовут моего спасителя?

— Анри, сэр, — улыбнулся он мне, завязывая на шее мой бирюзовый галстук, — И удачи!

— Спасибо, — пробормотал я его уходящей спине. Мы с ним конечно не очень похожи, но издалека...

Через минуту, в противоположном от выхода углу бального зала что-то прогрохотало. Я взглянул сквозь большущие, надежно скрывавшие меня листья на отца. К нему быстро приближался еще один бета, и указывал на псевдо "Томаса". Альфы заспешили в указанном направлении.

И прошли совсем рядом, заставив меня от испуга замереть. Я даже видел выражения их лиц во время разговора. И то, что я услышал, в который уже раз заставило меня похолодеть. А радужное настроение испарилось навсегда. Падать оказывается, очень больно.

— Ну как, мы договорились? — настойчиво спросил Ольхан, — Ты мне не препятствуешь ни в чем, и долгожданное повышение у тебя в кармане.

— Да... — тяжело вдохнул отец, сгорбившись, — Но ты обещал!

— Да-да, — сказал Ольхан, довольным голосом, — Я буду о нем заботиться, я же говорил. Томас ни в чем не будет нуждаться.

— Ты продешевил, отец... — прошептал я в никуда.

Я смотрел им вслед и вдруг в голове что-то щелкнуло. Я вспомнил, где видел этого альфу — он разговаривал с отцом, еще в начале бала! Батя... как ты мог?? Я и, правда, верил, что разыгранная до этого сценка настоящая. Что отец, наконец, меня понял. А оказывается... Жгучая боль от предательства, казалось, убьет на месте. Пустота в душе все ширилась, а мои воздушные замки с грохотом рушились. Может быть, именно в эту секунду я стал взрослым, а детство разбилось на тысячу осколков и навсегда ушло...

Ну что же, мой выход, господа. Я дождался пока они отойдут подальше, и вышел из своего убежища. Выпрямил до хруста спину и, держа обеими руками поднос, быстро прошел к нужному коридору. Люди, рассеянными взглядами скользили по мне, не узнавая омегу.

Я завернул за угол, выбросил к черту поднос, и побежал, еле сдерживая рыдания. Я не помнил, как пробежал длинный коридор. Не помнил, как домчался до нужной двери и выскочил на ночную улицу. В темноте не сразу разглядел серый дешевый флаер, а найдя его, не останавливаясь, нырнул в гостеприимно распахнутое нутро машины. И совсем не помнил как, вцепившись в ждавшего меня Зората, завыл, будто раненый зверь.

Глава 7

— Мальчик мой, не плачь... ты разрываешь мне сердце, — беспомощно бормотал Зорат, прижимая к себе мое содрогающееся тело. Я никак не мог успокоиться, в последний раз я так рыдал когда сломал руку, лет в пять. Но это была детская мимолетная боль, и на следующий день, после уколов, я про нее уже забыл. То, что произошло сегодня, останется со мной на всю жизнь. Грубым рваным шрамом на сердце. Даже немыслимое поведение Ольхана померкло перед предательством того, кто должен был меня защитить... Полчаса спустя, я смог немного успокоится. Лишь дрожал от озноба, несмотря на тепло в салоне.

— Отец, он... — я не мог подобрать слов, слишком сильно начинало колотиться сердце.

— Знаю Томми, знаю, — мягко сказал Зорат, успокаивающе гладя меня по спине. Внутри флаера царил полумрак, лишь поблескивала панель управления. — Тебе сейчас слишком больно, но потом ты, может быть, и простишь его. — "Никогда!" — поклялся я себе.

— А откуда ты узнал? — прошептал я ему, куда-то в подмышку.

— О, у меня везде есть глаза и уши. Даже в императорском дворце, сам видел. Но первым делом, дай взглянуть на правую руку, — потребовал он.

Я отстранился и недоуменно протянул ее ему. Он секунд пять смотрел, не прикасаясь, на зловеще мигающий символ моей "везучести", а потом вытащил из кармана странный белый кубик и прикоснулся им к нему. Мгновение, и браслет громко зажужжал, испугав меня до смерти. Я еле сдержался, чтобы не отдернуть ладонь. А потом браслет мигнул, распался на две половинки и упал мне на колени.

— Но... его нельзя снять! — я с ужасом глядел на остатки кандалов.

— В наше время можно все! — усмехнулся друг. Осторожно, будто ядовитое насекомое, он сгреб половинки, открыл окно и вышвырнул их наружу. Послышался тихий плеск, а в кабину ворвался свежий морской бриз. Я закрыл глаза и подставил лицо ветру. Значит, мы летим над океаном, еще бы спросить куда. Но странное дело, меня это совсем не волновало. Забавно, сначала я снял маску, теперь браслет. Если пойдет такими темпами, скоро вообще голышом бегать начну.

— Зачем? — не стал я тратить слова.

— В браслет выбора обычно ставят маячки, и по нему тебя бы быстро отыскали. — Я уже ничему не удивляюсь. Наша мнимая свобода оказывается и гроша ломаного не стоит.

— А бывают и исключения?

— Ага, если родители и партнер тебе доверяет, но это редко происходит, — а мне вообще не грозит.

— Ольхан... он и правда, был моим Истинным?

— Не знаю, малыш, — покачал омега головой. — Обычно браслеты не ошибаются, но твой министр слишком большая шишка, он мог и получить коды доступа. Так что придется тебе полагаться лишь на свое сердце в дальнейшем выборе. — Самое последнее, о чем я сейчас думал это о выборе мужа. Когда почти все, во что я верил, оказывается ложью, не до любви.

Я потер обнажившееся запястье — на нем осталась узкая не загоревшая полоска. Но Зорат недолго давал мне им любоваться. Он снова ухватил руку цепкими пальцами и застегнул на нем почти такой же, но уже синий браслет. Обручальный. Я ничего, не понимая, уставился на него.

Зорат загадочно улыбался, откинувшись на сиденье. Потом сжалился надо мной:

— С этой минуты, мой дорогой Томас, ты, счастливо женатый бета, Максим Иванов!— вдоволь полюбовавшись на мой открытый рот, добавил, — Это муляж. Они не будут разыскивать женатого двадцатидвухлетнего бету.

— Ужасная фамилия, — ворчливо пробормотал я и вытер опухший нос. И почему когда слезы текут из глаз — это почти красиво, а стоит им пройти через нос, они превращаются в противные сопли?

— Не привередничай! — рассмеялся он, а потом принюхался и немного смущенно спросил, — Том?

— Да? — приподнял я голову. Рядом смутно виднелось обеспокоенное лицо Зората.

— Ты что, в фонтане с шампанским искупался? — я потрогал свою все еще мокрую и липкую голову.

— Неа, я на голову вылил, для маскировки.

— Хитро придумал, молодец! — усмехнулся он. Я слабо улыбнулся в ответ.