'Да, Андреевский флаг!!! Наши !!!', -подтвердили офицеры у которых тоже были подзорные трубы. 'Это 'Боец' и 'Молодец' !!! Наши!!! Ура!!!' И через несколько минут весь гарнизон крепости, а вслед за ними и город выбежав на набережную, берег бурно и искренне радовался такому невероятному событию. Вскоре к этому добавился колокольный перезвон.
Да, это был отряд Азовской флотилии, пароходы 'Боец', 'Молодец', 'Анапа', 'Аргонавт' 'Таганрог' и 'Бердянск'. Первые на буксире привели ещё и транспорты. После успеха в морском бою под Керчью не воспользоваться таким моментом как отсутствие флота противника в море было не умно и даже более, преступно. Получив одобрение у императора адмирал Новосильцев отдал приказ о подготовке и проведения операции об оказании помощи Новороссийску и возвращению Геленджика. Поэтому после боя суда приводили в порядок днём и ночью, одновременно делая им погрузку. Командовать отрядом был назначен капитан 1-го ранга Григорий Иванович Бутаков.
Весь день суда разгружались. Из трюмов и палуб в Новороссийск ушли запасы провизии, снаряжения, порох, боеприпасы, пять сотен штуцеров, пулелейки новых пуль для ружей, будет, чем теперь потягаться в стрельбе с черкесами. Четыре пудовых единорога, две батареи двенадцатифунтовок для укрепления береговой обороны. Три роты пехоты для усиления гарнизона. Александр Осипович Дебу этому богатству был крайне рад. Но, просто на доставке запасов и подкреплений дело не закончилось.
Ночью 1 июня 'Боец', 'Молодец', 'Анапа', 'Аргонавт' с десантом ушли к Геленджику. 'Таганрог' и 'Бердянск' взялись за возвращение Константиновского укрепления, которое было оставлено в марте.
Почему турецкие кочермы, две английских шхуны не ушли из бухты Геленджика известно было только их капитанам. В городе не знали, что в Новороссийск пришли русские корабли? Вряд ли. Их точно видели в Цемесской бухте и порту Новороссийска. Не верили, что они придут в Геленджик? Если так, то это очень глупо. Ведь русские доказали, что даже находясь по сути в блокаде с моря и суши, готовы были действовать и удивлять своих противников. 'Удивить-значит победить!'
В ночь с 4 на 5 июня 1854 года командование береговой линии, получив известие о прибытии в Геленджик нескольких иностранных судов, начало проводить намеченную операцию. Под начальством вице-адмирала Серебрякова по берегу моря к Геленджику двинулся русский отряд при четырех горных орудиях. Одновременно по морю под командой лейтенанта Давыдова была направлена 'эскадра' из четырех гребных баркасов, команда которых состояла из 117 солдат линейных батальонов и черноморских казаков. Новоиспеченные моряки блестяще справились с задачей, пройдя на веслах по неспокойному морю сорокаверстное расстояние. Путь этого отряда был опасен еще и потому, что в любой момент из-за мыса, лежащего к югу от Геленджика, могли появиться неприятельские крейсеры.
Сухопутный отряд большую часть ночи двигался по очень тяжелой дороге между Новороссийском и оставленным русскими войсками Кабардинским укреплением. Узкая тропинка, по которой с трудом проходила даже горная артиллерия, вилась по прибрежным отрогам хребта, то поднимаясь на них по краям обрывов, то опускаясь в глубокие ущелья. Пройдя сорок верст, к восьми часам утра войска вышли к Геленджику.
Лейтенант Давыдов, благополучно избегнув встречи с неприятельскими крейсерами, к шести часам утра также вошел в Геленджикскую бухту. Построив баркасы в одну линию между обоими ее мысами, он приготовился к атаке. В это время в бухте стояли один большой бриг и четыре вооруженные пушками турецкие кочермы. Команды судов, полагая, что им придется иметь дело только с четырьмя русскими баркасами, приготовились к бою. Они подтянулись ближе к берегу, чтобы быть под прикрытием ружейного огня, и начали стрельбу из орудий. В этот момент на ближайшей возвышенности показался отряд Серебрякова. Батарея горных орудий открыла огонь гранатами по постройкам на берегу бухты. Внезапное появление с тыла русских войск, атака кавалерии и огонь 'эскадры' Давыдова парализовали сопротивление турок, которые бросили свои суда и бежали в горы. После этого все суда были взяты русскими солдатами без всякого сопротивления. Несколько английских и французских офицеров тщетно пытались организовать оборону — их никто не слушал.
На бриге было найдено большое количество материй, сукна и других товаров, привезенных для торговли с горцами, стоимость которых Серебряков определил в 50 тысяч рублей серебром. Кочермы также были нагружены тканями, солью и военными припасами. Вследствие отсутствия в русском отряде матросов, которые могли бы поставить паруса и вести захваченные суда в Новороссийск, пришлось их сжечь вместе с грузами. Уничтожив также склады товаров и зерна, находившиеся на берегу Геленджикской бухты, отряд Серебрякова и 'эскадра' лейтенанта Давыдова благополучно возвратились в Новороссийск.
Почти год прошёл после этих событий, турки и горцы о них подзабыли, да и море властвовали корабли англичан, французов да турок. Русские засели в своих крепостях и сидели там. Поэтому всё это время в Геленджике шёл немалый торг. Турецкие и английские суда доставляли в Геленджик различные товары. Турецкие купцы снова начали вывозить отсюда невольников, которых они покупали тут же на геленджикском базаре, где на разостланных коврах сидели девушки и мальчики, привезенные для продажи, а стоявшие рядом продавцы на все лады расхваливали свой товар. Жизнь так сказать наладилась. Вернулась к своим многовековым устоям, которые порушели пришедшие в эти земли русские. Был спрос, было предложение. И не важно было, ткани это или живой товар. Если в Черкесии за девушку или женщину платили от 200 до 800 руб. серебром, то после прибытия в Турцию её цена поднималась до 1500 рублей серебром. Несколько удачных сделок и ты по-настоящему богат! Геленджик с турецкого 'белая невесточка' и работорговля шла здесь веками. Тысячи и тысячи людей за это время здесь начали свой путь раба или рабыни. Но, пришли русские и начали бороться против торговли людьми. Ну не варвары ли!? До Крымской войны полностью поток живого товара не перекрыли, но, на горло работорговцам наступили крепко.
Но, грянула война. В 1854 году Чёрное море русские потеряли. И железный закон рынка, спрос рождает предложение начал вновь работать. И во многом именно поэтому Магомет-Амин, Сефер-бей, турки сделали всё, что занять в первую очередь Геленджик. Место то известное. И пошла опять торговля людьми. Ведь кроме потери контроля над берегами, русские войска снизили свою активность против горцев. Отчасти Магомет-Амин и Сефер-бей враждовали из-за того, что вновь открывшийся рынок живого товара не поделили. Сефер-бей был местный, свой, Магомет-Амин пришлый, из Чечни. Но, оба хотели власти и денег, больше власти даёт больше пленных и невольниц, то есть больше денег. Хотя Магомет-Амин, взращённый Шамилем наиб ещё до войны, добивался освобождения от рабства мусульман, именно их, тем самым подталкивая к принятию ислама, делая ставку на простых черкесов их исламизацию и устройство жизни по шариату. Тем самым войдя в противоречия с черкеской знатью. Им терять рабов пусть и из своих же не хотелось. Какая разница кто раб? Но, и простые свободные черкесы хотели иметь рабов и зарабатывать на этом промысле. С этим желанием Магомет-Амин был вынужден считаться.
И турки сразу засели в Геленджике, чтоб сесть на денежные потоки ссылаясь при этом, что, эти земли были, недавно владениями османов. И взяв таким на поводок партнёров из местной знати. Хочешь выгодно торговать, в том числе и людьми, признай властью султана над собой.
Кроме своих людоловов, понаехали и заморские — американцы, англичане, французы, австрийцы и другие просвещенные европейцы. 'Ничего личного, просто бизнес'. Лихие были, хотели легких денег. Многие из них остались в горах навсегда после встречи с русскими разъездами или конкурентами из местных. При этом море контролировали англичане и французы, которые в 1841 году наложили запрет на работорговлю, и он был подтвержден в пятистороннем договоре Англией, Россией, Францией, Пруссией и Австрией. Но, торговля людьми в 1855 году шла вовсю.
1 июня 1855 года Россия выполнила свои обязательство по борьбе с работорговлей. С рассветом и утренним бризом Геленджик силами русского флота и десанта был взят с моря. Сопротивление русским орудиям и десанту оказали отдельные группы и одиночки, остальные, кто сдался, кто, как и в первый раз убежали в горы. Да, с двух кочерм сделали по паре пушечных выстрелов. В ответ получили залп и внушительные водяные столбы у своих бортов. После этого отдались на милость победителя.
Добычей Бутакова стал весь Геленджик, семь турецких корчем и две английских шхуны. Получили свободу десятки юношей, девушек, были среди невольников и русские пленники. Среди убитых и взятых пленных, мгновенно появившиеся местные лоялисты опознали несколько турок, среди них был и уполномоченный Порты — некий Хаджи-Смаил прибывший для приведения черкесов под руку султана. От штыка его спасла дорогая одежда, вместо него он получил по башке прикладом. За него рядовой 5-го Черноморского линейного батальона, Степан Никанорович Подручный, позже получил Георгия и десять рублей серебром. Ну и как положено, чарку. Её он получил и сразу употребил после боя. Взятых в Геленджике в плен англичан, французов, американцев и австрийцев, Бутаков забрал с собой в Керчь, как и несколько освобождённых невольников и невольниц. В этот раз у русских были те, кто мог управляется с парусами, поэтому все взятые трофеями судами были уведены в Керчь на буксире или под парусами.
Константиновские укрепление в тот же день после обстрела с моря десант занял без боя. Связь Новороссийска с Геленджиком была восстановлена. Россия сумела удержать часть своих позиций на восточном берегу Чёрного моря.
Успех с Геленджиком до побед 18 июня в Крыму был главной новостью в России и Европе. В колокола не били, но, газеты писали о ней громко. И особенно много об освобождённых невольниках для продажи в рабы и тех, кто этим занимался. И тех, кто взялся их защищать от России. В Европе с трудом выписывая и выговаривая очередное 'русское' название населенного пункта вновь говорили и писали о новом успехе России в войне. Особенно чутко к эху от сражения у Геленджика прислушивались в Вене, Берлине и Стокгольме. Но, вскоре Евпатория и Севастополь затмили собой Керчь и Геленджик.
Весть о победе русских под Керчью, приход русского флота в Новороссийск и молниеносная потеря Геленджика подтолкнула к успокоению настроений горцев Черкесии против России. Среди знати и в среде простых горцев. Влияние Сефер-бея, его сына Карабатыра сильно упало, а Магомет-Амина, чужака — праведника тем более. А после новости о новых победах русских в Евпатории, Севастополе, которая вновь прогремела в горах Кавказа как гром средь бела дня, их самих и их посланцев практически перестали слушать. Над турками и их европейскими союзникам в Черкессии открыто издевались и смеялись. Говорили: 'Обещали победы, а сами тысячами попадают в плен'. Магомет -Амин после этого был вынужден даже покинуть Западный Кавказ. Его призывы воевать с Россией уже не вызывали такого отклика среди черкесов как раньше, как и жить по шариату. Во время второго нападения на него он сам был легко ранен, а двое его людей были убиты. За его голову давали немалую цену золотом толи русские, толи Сефер-бей. Магомет-Амин осел в Сухуме и прилагал усилия, чтоб поднять Абхазию против России, на основе ислама и этим вызывал у абхазов заслуженное раздражение и недовольство. Как и вновь битые русскими турки. Сефер-бей же не захотел быть Сухуме со своим уже врагом, да и абхазы его тоже не жаловали. Он из Черкессии ушёл к туркам в Батум. Его сын Карабатыр остался в горах.
Е́взель Гаврии́лович Ги́нцбург последние дни ощущал себя как бы придушенным, придавленным и всё более и более неуверенным в себе. Хотя он сын раввина слабым себя никогда не считал. На него давили обстоятельства. И он при всём своём богатстве, влияние, связях, уме и воли не мог преодолеть. С ним как раньше люди во власти и около неё отказывались вести дела. 'Другие времена наступили',— говорили они. Даже если размер благодарности с его стороны обещал быть больше обычного. Тузы российского еврейства давали ему знать, что им известна в целом суть его разговора с императором, но, они хотели узнать подробности и частности. Сам же русский царь среди евреев России стал в один ряд Навуходоносором. Он тоже как древний царь Вавилонии одновременно изгонял евреев и угонял их к себе в плен.
Через несколько дней после разговора с императором Гинцбург узнал, что арестовали дюжину крупных еврейских дельцов, миллионщиков. Их обвиняли как теперь говорили в коррупции, а это могло быть приравнено к измене. А это по нынешним временам могло закончиться и эшафотом. Но, закончилось пятью миллионами рублей, условным сроком и выселением за черту оседлости.
В преследовании евреев живших вне черты власти и не думали останавливаться, ровно наоборот. Проверяли всех и каждого, и были беспощадны к нарушителям. А им мог стать каждый еврей. Но, становились как правило не бедные. Хотя за чертой другие и не обосновывались. Подношения как прежде не работали. От каторги и полной конфискации спасали большие штрафы, условный срок, выселение, гласный надзор полиции и передача большей части имущества, недвижимости государству. Нашествие властей сравнимое с Батыевым на кагалы продолжалось, находя любой повод, а их всегда было предостаточно, на еврейские общины накладывали большие штрафы, закрывали школы, синагоги и обязательно кого садили или забирали в солдаты. И заступиться было за гонимых евреев в России было некому. Всё их заступники в России замолчали, а вне неё были в данное время в лагере врагов России или имели статус недругов. И их попытки заступничества могли только ухудшить положение дел.
Видя и понимая всё это российские иудеи стали готовиться к ещё более худшему развитию событий ... к возможным погромам. Но, к их удивлению, тех кто, видя такой невиданный накат власти на евреев решал, что можно начинать 'bić żydów' и за этого ничего не будет, власть же жёстко давила. А такие случаи были и прежде всего в Привислянском крае и конечно в Одессе.
И застонали евреи от таких гонений, которые на них обрушил новый русский царь. Который по разговорам в отличие от своего отца, императора Николая, относился к евреям более спокойно и слыл сторонником либеральных взглядов. А тут прям плен египетский. Сначала думали, что он пошёл по пути проверенному временем и историей: 'Во всём виноваты евреи'. Тем самым свалить на них свои неудачи в войне. Но, за коррупцию садили всех, а не только сынов израилевых. После же московского указа и слухов о неких предложения власти к иудеям их лидеры стали понимать, что не так всё просто.
Именно после указа царя Александра начали именовать русским Навуходоносором. В армию начали забривать еврейскую молодёжь ... с шестнадцати до двадцати четырёх лет!!! ВСЕХ!!! За исключением уж совсем негодных к службе. А идёт война. Внести назначенные царём суммы за отсрочку от солдатчины могли очень и очень немногие. И взвыли от горя еврейские матери и молодые жёны, проклинали русского царя, богачей, которые могли заплатить ему за своих сыновей, отсылали они в ад и своих мужей, которые ничего не могут сделать для спасения их детей от русской рекрутчины. Но, за уклонения от службы была всё равно солдатчина и каторга, так же всем кто посмел бы скрываться, укрывать и препятствовать призыву. И штрафы, штрафы и штрафы на весь кагал.
