| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Почему никто и понятия не имел о взаимодействии родов войск?
Почему по предвоенным уставам, противотанковая оборона частей и соединений — была размазана тонким слоем по фронту, а не сосредоточена на танкоопасных направлениях — в узлах, опорных пунктах и районах ПТО?
Что за «сотрудничество» с Рейхсвером такое, было в «реальной истории»?
Мудрец не совершает ошибок, умный учится на ошибках других, дурак…
А учится ли вообще дурак?
Многого из вышеперечисленного, Красная Армия не имела до самого мая 1945 года.
А кое-чего из вышеперечисленного — уже Российская армия, не имеет до сих пор.
Незнание опыта Первой мировой войны имело свои трагические последствия.
Во время вооружённого конфликта в Монголии на реке Халхин-Гол, в июле 1939 года, советские танки 11-й танковой бригады Яковлева толпой неслись на японские противотанковые орудия — подобно стае диких эфиопских зулусов на британские пулемёты в Битве при Изандлване.
Вроде бы всё, как в песне поётся, да?
«Мчались танки, ветер роднимая,
Наступала грозная броня…».
Но самурае «в страхе» не побежали, а огнём имевшихся по штату в дивизии восемнадцати 37-мм противотанковых пушек «тип 94» — сожгли семьдесят семь танков из ста тридцати трёх принимавших участие в этом набеге.
Японский офицер, участник событий, вспоминал:
«Русские танкисты выпрыгивали и пытались спастись, убегая в сторону своих позиций. Тела многих были сильно обгоревшими, и они, шатаясь, в агонии делали несколько шагов, прежде чем упасть. Некоторые пытались помочь раненым товарищам, другие пытались укрыться под днищами пылающих танков».
Маршал Жуков будучи со спущенными штанами под нарами возле параши, тёр по ушам… Ээээ… Будучи в почётной отставке, рассказывал в интервью пролетарскому писателю Симонову:
«Я принял решение атаковать японцев с ходу танковой бригадой Яковлева. Знал, что без поддержки пехоты она понесёт тяжёлые потери, но мы сознательно шли на это. Бригада была сильная, около 200 танков. Она развернулась и смело пошла. Понесла большие потери от огня японской артиллерии, но — повторяю — мы к этому были готовы. Около половины личного состава бригада потеряла убитыми и ранеными и половину машин. Но мы шли на это. Ещё большие потери понесли советские и монгольские бронечасти, которые поддерживали атаку танковой бригады. Танки горели на моих глазах. На одном из участков развернулось 36 танков, и вскоре 24 из них уже горели. Но зато мы полностью раздавили японскую дивизию. Стёрли».
Эх, Георгий Константинович…
Вам бы с вашим сказочным воображением, не фронтами командовать — а забористое славянское фэнтази писать, сосценами жёсткого порно пожилых эльфов-гомосеков!
После того, как эту японскую дивизию «стёрли», она последовательно отбила атаку 24-го мотострелкового полка Федюнинского — с большими потерями для наступающих, 247-го батальона 7-й мотоброневой бригады полковника Лесового — уничтожив сорок пять броневиков из шестидесяти пяти и, в полном порядке отошла по уцелевшим переправам на другой берег — только после двухдневных авиационных бомбардировок, артиллерийских обстрелов и непрекращающихся танковых и пехотных атак.
Ну, да ладно — с косоокими самураями худо-бедно пролезло, ибо у тех не было в планах ввязываться в затяжной конфликт в тех пустынях… С 1934-го года Япония воюет в Китае за «место под Солнцем» и завязла там по самые свои — вечно «загоревшие» уши.
Зачем ей лишний фронт?
«Пролезло» Красной Армии и в Польше — хотя даже при почти полном отсутствии сопротивления, у советских танкистов совершающих Освободительный поход — были серьёзные проблемы связанные с обслуживанием, полевым ремонтом и снабжением их боевых машин. Множество сломанных или оставшихся с сухими баками танков, прочно закупорила все дороги — предоставив пылящей собственными ножками пехоте сомнительную честь самостоятельно освобождать будущих бандеровцев от белопольского помещичьего гнёта.
Но недаром в нашем народе говорят:
«Голь на выдумки хитра».
В отсутствии не то, чтобы транспортных танков — даже обычных автоцистерн в необходимом количестве, советские танковые командиры придумали новый тактический приём — до которого хрен бы когда додумались педантичные европейцы с тупыми американцами. Переливание остатков горючего из танков всего подразделения в машины передового отряда, чтобы на следующий день — достигнуть указанного начальством рубежа.
И сим победиша!
Однако, «сколь верёвочка не вейся», если драться не готов (а готов «нести большие потери») — «…изды» обязательно получишь!
В отличии от поляков, финны упорно и умело сопротивлялись и вот здесь вся гниль вылезла наружу. Слабо обученная советская пехота, за танками в атаку не шла и, тем более — не шла она в атаку без танков. Не умея наладить взаимодействие, командиры стрелковых дивизий и полков — гробили приданные им танковые батальоны, заставляя их самостоятельно прорывать глубоко эшелонированную оборону противника. Танкисты сами вели разведку, сами проделывали проходы в надолбах и эскарпах, сами отыскивали и уничтожали цели, сами вели в бой пехоту…
Естественно, при этом они массово гибли, хотя на момент начала Зимней войны, у финнов было — всего сто с чем-то 37-мм «Бофорсов» и десятка три лёгких танков. Мало того: бегая по снегу на лыжах, они было такое дело — окружали батальоны наших «быстроходных танков»…
Ладно, будем считать, что и с «финиками» — худо-бедно, но обошлось. Мы снова победили — хотя и, «не постояв за ценой».
Боевой опыт был получен, да!
И причём — весьма немалый, ибо полученные «люли» — были реально-конкретными.
Весной 1940-го — отдельные командиры РККА до штурмовых групп своим умом дошли и даже до некого прообраза батальонных тактических групп дотумкались… Но это всё больше на низовом уровне — батальон, полк, танковая бригада, максимум дивизия.
Но на высшее военное руководство Красной Армии, гораздо большие впечатления произвели действия роты экспериментальных тяжелых танков — состоящую из «КВ» и двухбашенных «СМК» и «Т-100».
И все прежние неудачи, были тут же объяснены тем — что танки были «лёгкими и устаревшими», с пожароопасными бензиновыми двигателями — отчего и горевшими «как спички».
Но вот теперь то — когда у нас есть «новейшие и неуязвимые», с негорящими дизель-моторами — мы им всем покажем, где зимуют раком!
В мае месяце прошёл разбор полётов по итогам Советско-финской войны — на котором про штурмовые группы ни слова. Но зато было принято решение о разработке следующей «вундерваффли» — танка прорыва с шестидюймовой пушкой и бронёй более ста миллиметров. Нет, речь идёт не о толком ещё не освоенном промышленностью «КВ» -страдающему недоведённостью конструкции и связанными с этим техническими дефектами… Речь идёт о танке, идущем ему на замену.
Лёгкость мысли, просто необычайная!
Чуть позже, главный танкист РККА генерал Павлов договорился до такой вот «тактики»:
«Для уничтожения пушки ПТО, тяжелому танку потребуется [снарядов] или ничего, или один выстрел.
Первый эшелон [танков] для самостоятельных действий в глубине. Он идет, не обращая внимания на противника, находящегося в обороне, и только своими фланговыми частями решает задачу по уничтожению или разрушению целей, мешающих продвижению»…
Но с гансами такие номера не проходят!
В каждой пехотной дивизии Вермахта образца 1941-го года, было уже не восемнадцать «дыроколов» как у самураев — а семьдесят пять 37-ми миллиметровых пушек «Pak-35/36», часть из которых уже была заменена на более убойную 50-ти миллиметровую «PaK—38». И ещё 81 (ВОСЕМЬДЕСЯТ ОДНО (!!!)) противотанковое ружьё.
И это, не считая пушек и гаубиц зенитной, полковой и полевой артиллерии — могущих легко превратить любой советский танк, вплоть до «лучшего танка Второй мировой войны» — в груду воняющего жаренной человечиной железного хлама.
«Был готов» понести «большие потери» Жуков и, командуя Механизированными корпусами Юго-Западного фронта в июле 1941-го года. Танки «развернулись и смело пошли», «не обращая внимания на противника», но потери получились не просто «большими» — а фантастически огромными, просто зашкаливающими за все мыслимые и не мыслимые пределы и, «стереть» Первую танковую группу Клейста не получилось.
Всё получилось с точностью наоборот.
Автобронетанковые войска РККА, на которые было потрачено столько народного труда и пота — оказались разбиты и уничтожены в считанные недели, что обошлось тому же народу — в целые реки уже не пота, а крови. И начиная с осени 1941-го года, были созданы заново — буквально с нуля. С учётом собственного боевого опыты, наблюдениями за действиями «Панцерваффе» и с использованием трофейных документов.
* * *
Но «реальная история» уже как гол сменилась «текущей реальностью» и появился неплохой шанс всё исправить.
Про «железки» было уже сказано, теперь про вопросы так сказать принципиально-теоретические.
Я же как рассуждал и что внушал своему «военному лобби»?
Главная на поле боя — «Царица полей», пехота то бишь. Именно она эти самые «поля» захватывает при наступлении или удерживает при обороне.
Все остальные рода войск — артиллерия, авиация, танки — играют лишь вспомогательную роль, помогая своей пехоте захватывать-оборонять или препятствуя это делать пехоте противника.
А с пехотой в нашей РККА было ещё хуже, чем с танками и авиацией…
Тем хотя бы, доставалось основное внимание руководства государства и, они комплектовались лучшими кадрами — которые только могла предоставить страна.
«Царице полей» же, оставались объедки с барского стола.
Вот я и спрашиваю: до танков ли сейчас — когда как сказал… Эээ… Дико извиняюсь — скажет…
Надеюсь, никогда не скажет старый вояка Семён Будённый, прошедший все ступени военной иерархии — от солдата до маршала:
«Мы подчас витаем в очень больших оперативно-стратегических масштабах, а чем мы будем оперировать, если рота не годится, взвод не годится, отделение не годится».
Знаю, кто-то поморщится:
— Фу, зафонило конюшней!
Однако, Семён Михайлович был первым, кто во время Освободительного похода предложил снабжать вырвавшиеся вперёд танковые части по воздуху и, даже вроде бы как сумел организовать такое на практике.
Вот вам и «лошадник»!
Кроме, отсутствия должного корпуса младших командиров — конечно и, проблем с дисциплиной вследствие этого — «тактика небольших групп» самое слабое место Красной армии, умеющей воевать только массированным натиском кое-как обученных толп вчерашних крестьян-мужиков. Даже заимев танки, командиры РККА не изменив обычаю — посылали их в бой слабоуправляемыми стальными табунами.
Вот и действуя через своё «военное лобби» во главе с Тухачевским, планировал сперва подтянуть за уши до должного уровня пехоту — обучив её тактике штурмовых групп, насытив боевые порядки автоматическим оружием и орудиями поддержки… Затем, посадив на полноприводные автомобили, а артиллерию снабдив тягачами — превратить её в мотопехоту.
И лишь затем, где-то к середине тридцатых годов — можно было подумать о танках, штурмовых орудиях и самоходной артиллерии.
Ещё одна мысля в строку: а пока нечего производить!
И причём не только у нас, а во всём мире нет ничего подходящего, чтобы производить.
Ну, копирнём мы как в «реале» «Виккерс-шеститонный», дав ему наш пролетарский брэнд «Т-26». Но ко времени Второй мировой войны он безнадёжно устареет, а советская промышленность — обладает просто фантастической инертностью по части перехода от одной модели к другой.
Опять же — все мы под Марксом ходим…
Случись что со мной, смогут ли хроноаборигенны вовремя перейти от концепции упования на лёгкие танки, к средним?
Не факт, далеко не факт!
Notes
[
←1
]
В «реальной истории» Жуков Г.К., с 1926-го года по 1931-й — преподавал военно-допризывную подготовку в Белорусском государственном университете. Лишь после инициированного им конного пробега Минск-Ленинград на него кто-то обратил внимание и «за уши» подтянул наверх.
[
←2
]
«Бронекаретка Шумана» — легкая подвижная, установленная на колесах, броневая конструкция для малокалиберной артиллерии, перевозимая лошадьми и устанавливаемая в сделанные в бетонном бруствере гнезда. Предложена в конце XIX в. германским инженером Шуманом. В первую мировую войну 1914 — 18 гг. немцы их использовали для укрепления полевых позиций.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
