Контракт на год

— Я вижу, вы все больше и больше практикуетесь в поцелуях, леди Евгения. Сначала вампир, хотя, возможно и эльфы были, а теперь сам Демиург. Далеко пойдете, — презрительно усмехнулся.

Внутри меня стал образовываться холод, который полностью сковал все мои чувства, я лишь отметила эту странность, после чего на моих губах появилась абсолютно равнодушная улыбка и я медленно произнесла:

— Вы, правы, господин. Здесь скучно, а так... Хоть какое-то развлечение. Благодарю вас, Демидор, что уделили мне свое драгоценное время. Господин, я могу идти?

— Да, — процедил Алекс.

Развернулась и направилась в замок.

Ни злости, ни ярости, во мне ничего не было. Сама не поняла, как пришла к лаборатории. Толкнув дверь, подошла к картине Горыныча, попутно скинув верхнюю одежду. Прислонившись головой к полотну, тяжело вздохнула.

— Это Демиург сковал твои чувства, — услышала я тихий голос первой головы. Опять вздохнула.

— Чтобы ты не поругалась с господином, — вклинилась вторая.

— Через час пройдет, — просветила меня третья голова.

Я села на пол и опустила голову на колени, через пару минут спросила:

— А как тебя зовут?

Горыныч странно вздохнул, попеременно всеми головами и ответил:

— Доргадор, но ведь ты меня как-то называла? — с усмешкой.

— Ага, — задумчиво. — У нас есть сказки про трехглавое, шестиглавое и двенадцатиголовое чу... эээ, ящера. Горыныча. Змей Горыныч. Ты мне его напомнил, так и звала. Извини, не хотела обидеть.

В ответ раздался такой громогласный хохот, что стены замка заходили ходуном. «Только бы колдун не пришел», — вялая мысль.

— Так и называй меня, мне нравится, — ответила шестая, самая главная голова.

— Так что там с чувствами? — поинтересовалась, когда апатия немного стала проходить.

— А что наш Демиург сделал? — с любопытством спросила третья голова.

— Я сказала, что принадлежу Алексу, — поморщилась, — а Хе... Демидор обрадовался и пояснил, что я согласилась на еще какое-то условие в контракте. Правда чувствую, колдун не в курсе, в жизнь бы не согласился, — тоскливо добавила.

Алекс мне нравился, не знаю даже чем, но меня все в нем притягивало и от этого становилось только хуже на душе, особенно видя его реакцию на меня. Одно неприкрытое презрение и брезгливость, теперь еще и ненависть. Видно, это цена за сказку. Смахнула непрошеную слезу и быстро встала. Так хандрить пора заканчивать, еще работы много.

— Горыныч, — внимательно посмотрела на змея, — а ты всегда сидишь в этой картине? Выйти можешь?

На меня воззрилось сразу шесть пар глаз...

— Надо позвать, — выдохнул облачко пара.

— Тогда вылазь, — просто предложила. Где-то странно громыхнуло, вспышка и передо мной завис маленький красно-желтый дракон с одной головой.

Осторожно осмотрев его с боков, удивленно воззрилась на это чудо и спросила:

— Где?

— А-а-а, ты об этом? — одновременно спрашивая и размножаясь, спросила меня голова. Я покачнулась, но устояла. Головы собрались обратно, ни фигасе фокус.

— Так удобней, — пояснил мне Горыныч. — Или мы тебе все нравились? Погоди, привыкнешь. Нам иногда бывает скучно.

— А ты о себе всегда во множественном числе говоришь? — с любопытством поинтересовалась, замечая, что ко мне стали возвращаться чувства. А это значит, когда я все осознаю, я буду в бешенстве.

* * *

Так, разглядывая дракончика, я продолжала все крушить в лаборатории.

— Госпожа, может хватит? — раз в десятый попытался остановить меня Каспер. Но нет, как только все чувства ко мне вернулись, я побила все колбочки, которые находились на столе. Звон битого стекла еще больше распалял. По прошествии еще полчаса я, наконец-то, успокоилась, да и бить было нечего.

— Уф, — выдохнула. — Что-то я устала, — садясь на ближайший стул, пробурчала я. Так пора делать ноги, что-то я совсем забыла, что колдун вернулся. Встала и направилась к выходу, но смыться с места преступления не успела. Дверь с грохотом открылась, явив мне Алекса. Бли-и-и-н! Мужчина изумленно замер на пороге, непонимающе на меня смотря, затем медленно стал оглядываться. Пора сматываться. Шаг, еще один, но в паре метров от мужчины, услышала яростное шипение:

— Это что? Ты? — в глазах цвета топленного шоколада стали появляться зеленные искорки, ух ты! Опять, не о том думаю!

— Я, — честно призналась, ну а кто еще. Тыкает же пальцем в меня, шипит тоже на меня. — Я на вас работаю, — решила уточнить, вдруг не о том подумал. Нет, подумал то он правильно, но ведь надо отвлечь мужчину.

— Ты! Ты! — кажется его заело. М-да, и долго мне еще ждать? Надо сказать, что в себя колдун пришел быстро. — Чтобы через полчаса здесь было убрано, — от его ледяного голоса, у меня волоски на теле покрылись инеем. С трудом вернув способность говорить, взбрыкнула:

— Уборка помещения не входит в мои служебные обязанности, — сухо произнесла, гордо задрав голову, хотя поджилки тряслись.

— А разрушение входит? — язвительно спросил, прищурившись.

— Ничего не рушила, — главное побольше уверенности.

— Убирайся! — рявкнул колдун.

Упрашивать меня не надо было, я со спринтерской скоростью метнулась к выходу, но, не добежав пару сантиметров, застыла на месте.

— Куда? — вкрадчиво, произнес мой хозяин и подошел ко мне в плотную.

— Вы же сами сказали: «Убирайся», я и пошла, — вытянутое от удивления лицо мужчины, меня позабавило, до тех пор пока он не пришел в себя. В карих глазах появилась неприкрытая злость.

— Натворила дел, убери! Чтобы было чисто. Не выйдешь отсюда, пока не наведешь порядок. А потом... — предвкушающе оскалился, — расскажешь, что вообще здесь делала.

Я в ступоре стояла еще некоторое время, после того как колдун покинул лабораторию. Он реально решил, что я буду тут убираться? Ха-ха-ха. Дернув плечом, подошла к двери и повернула ручку. Раз, другой, третий. Рррр, заперто! Со злости стукнула ногой.

— Уй! — запрыгала по комнате. — Колдун! Ну что стоило самому убрать? Щелк пальчиками и чисто, — жаловалась Горынычу.

Походила, повздыхала. За это время нашла тряпку, веник и совок. Так, ну соберу стекляшки, полы мыть не собираюсь! И тут я неожиданно вспомнила, что Алекс хотел поговорить. Мне как-то сразу понравилась идея с уборкой. Вот прямо до блеска все начищу, ага. Надеюсь, часиков десять мне хватит. Растяну удовольствие...

Спустя три часа...

— Госпожа Евгения, хозяин интересуется: долго ли вы еще? — спросил меня Каспер, старательно отводя взгляд.

Так смешно. Я давно закончила уборку и теперь сижу с Горынычем и пью какую-то черно-фиолетовую жидкость, собственного производства. Надо патент составить. Вкусно, со вкусом черной смородины. Главное не делать резких движений.

— Каспер, солнышко, — сфокусировала взгляд. — Передай «Его Высочеству», что у меня еще Столько работ... ик... ты, прямо непочатый край. И я … Ну никак... совсем... не могу к нему прийти.

— Но как же? — растеряно, опустил голову Каспер.

Да, мне его стало жалко... Но... себя жальче, потому отрицательно покачала головой и указала привидению на дверь. Каспер тяжело вздохнул и исчез.

Еще через два часа...

— Горыныч, ты меня уважаешь? — спросила в сотый раз.

— А ты меня? — в ответ.

— И я тебя, — согласно кивнула. — Ну значит за нас?

— Дрогнули!

Выпили, эх, хорошо пошла. Закусила лимоном и налила еще. Если весь год будет в таком стиле проходить, то вернусь нервной алкашкой. В жизни столько не пила, сколько за эти два раза. И все колдун! У-у-у! Гадский гад.

Кажется я забыла, что не стоит даже вспоминать, так как дверь с грохотом открылась, явив злющего Алекса. Интересно, а он добрым бывает? Представила его мягким, и почему-то пушистым... Меха становится все больше и больше. Колдун быстрым шагом подошел ко мне и, схватив за плечи, хорошенько встряхнул, аж зубы клацнули. Ого!

— Я тебе что приказал? — яростное шипение, как у змеи. А глаза сверкают, ух, сверкают. Но мне пофиг, я в танке.

— Что? Ик...

— Явиться ко мне для объяснений! — грозно рыкнул.

— Это было во-вторых, — не согласилась я. — Во-первых, вы приказали убраться. Чем я и занимаюсь последние несколько часов. Разве я что-то не так выполнила? — главное побольше невинности во взгляде.

Похоже, получилось плохо. Итак хмурое лицо, стало просто устрашающим. Сглотнула комок в горле. Может в обморок упасть? Точно! Краем глаза оглядела место падения и, картинно закатив глаза, грохнулась.

Я говорила, что ненавижу своего работодателя? Так вот, ненавижу. Этот гад, не то что меня не поймал, он еще и отпустил, давая мне возможность свободного падения. Стукнулась прилично, но стоически молчала, все же в обмороке.

А на полу ничего так, удобненько. После выпитого стало клонить в сон, зевнув от души, свернулась калачиком. Колдун пинать не стал. Стоял рядом минут пять и ругался на незнакомом мне языке, затем присел рядом, я старалась дышать спокойно, опять выругался и подхватил меня на руки. Все, тушите свет, я в шоке.

Пока он меня нес, хотя мог через портал, но не мне жаловаться, я уткнулась ему носом в рубашку и вздохнула приятный терпкий аромат мужчины. Мррр, кажется настойка плохо влияет на мой мозг, так как я еще и щекой потерлась, колдун споткнулся, что-то рыкнул и ускорил движение.

«По кочкам, по кочкам, по маленьким вершочкам...».

Кажется, меня укачивает. Грохот открывающейся двери и меня кулем кидают на кровать, опять грохот и я уже остаюсь одна. А его запах и тепло тела все еще витает в моей памяти. Подтащив себе подушку и зарывшись в нее носом, спокойно уснула.

* * *

Я проснулась. Живая, это радует. Аккуратно повернулась в сторону окна и, не делая резких движений, открыла глаза. Солнце уже высоко, значит около полудня. За окном идет крупный снег. Хорошо, наверное, на улице.

Потянулась и села. Голова, на удивление, не болела, словно я вчера не пила. А может мне все приснилось? И колдун? И его забота? Ведь раньше он ко мне не прикасался даже, а в этот раз донес прямо до комнаты.

Эх... Какой мужчина... Сволочь! Любимая... От последней мысли я впала в ступор.

— Как любимая? — ошарашено прошептала. — Бред! Не могла я в этого Гада влюбиться... Не могла...

Потрясла головой, постучала ее по стенке. Легче не стало. Может правда об угол стукнуть? Эффективней, сразу все решится. Поискала угол, прикинула последствия, а главное очень вовремя всплыл пункт контракта, где написано, что с того света достанет в виде зомбика. Что-то не хочется. Ладно, если вчера выжила, то и год этот сумасшедший переживу. Колдуна все равно редко вижу, а значит воспользуемся великой русской поговоркой: «С глаз долой, из сердца — вон!»

Зайдя в ванную, мазнула взглядом по своему отражению в зеркале и включила набираться воду. Ведь что-то зацепило в отражении. Посмотрела еще... М-дя, вот действительно, у меня очень крепкая нервная система. Я много раз слышала выражение «фиолетовая в крапинку», теперь вижу в живую.

Стою... Смотрю на себя. Волосы ярко-фиолетовые, лицо в крапинку. Посмотрела на руки, эти крапинки перемещались по коже, словно стая маленьких букашек по земле. Они светились и переливались, если очень приглядеться. Посмотрела еще раз в зеркало, волосы тоже меняли свой цвет: от темно-зеленого, до темно-фиолетового, даже черного.

Стук в дверь, прервал мое «любование». В чем была, а это короткая шелковая ночнушка, отправилась открывать. Кто бы там ни был, увидев крапинку, на остальное просто не обратит внимание.

За дверью оказался колдун. Он, явно, собирался мне что-то сказать, да так и замер с открытым ртом, пожирая меня взглядом. Надеюсь, я его потрясла своей «неземной» красотой. Даже скривилась от мысли.

Заметив выражение моего лица (когда только успел? На грудь пялился!), вернул обычную маску холодности и равнодушно произнес:

— Жду Вас в столовой, леди Евгения. У нас серьезный разговор будет.

Резко развернулся, чтобы удалиться, как я неожиданно завопила:

— А этот кошмар кто уберет?

Меня одарили красноречивым, издевательским взглядом. Внимательно осмотрели, усмехнулись и направились молча дальше. Гад! У-у-у!

Искупавшись, надела темно-красную рубашку, поверх черный корсет, черные замшевые брюки, широкий пояс, высокие сапоги на каблуке, со шнуровкой сзади. Волосы заплела в две косы, надела золотые серьги — кольца, вызывающе накрасилась. Во второй день прибывания здесь меня снабдили всевозможными нарядами, украшениями и косметикой. Я же Секретарь!

Оглядев себя, фыркнула и вышла из комнаты.

Направилась я не в столовую, а в лабораторию. Хочу пожаловаться Горынычу. В таком виде меня еще не видели, я же девочка-одуванчик! Меня можно обижать, оскорблять и ничего за это не будет! Ладно, колдун. Привыкла, но от остальных не потерплю! Ага, воительница! «Трепещите, нелюди! Женя вышла на тропу войны!» Ай, черт! Зацепилась каблуком за доску, как в них ходят?

Дверь в лабораторию была заперта. Что? Подергала ручку, постучала каблуком и выругалась. Смачно, с наслаждением, даже полегчало.

— Алекс, ты сволочь! — я редко называла колдуна по имени, но тут не сдержалась. Скрип отрывающейся двери стал полной неожиданностью. Огляделась... Никого... Это пароль такой необычный? Ну, блин, колдун!

Вошла и застыла на пороге, постепенно мозг все же обработал увиденное и я не сдерживаясь, стала хохотать. О, боже...

— Ха-ха-ха... Горыныч... Ой, не могу... Ха-ха-ха...

Оказывается не я одна пострадала после вчерашней гулянки, Горыныч распластавшись в картине, или на картине, спал, раскинувшись в позе звезды, а с учетом количества голов, выглядело правдоподобно и мерцал. О, да! Фиолетово-зеленым... В крапинку... И храпел...

* * *

— Горыныч, Горыныч... — тихо разбудить не получилось. Осмотрела комнату и нашла две железячки. Кто говорил, что я вредная? Не, я добрая.

— Бум!...

Получилось даже громче, чем я предполагала. В ответ раздался оглушительный рев, и я быстро ретировалась под стол, благо лишь потом змеюка решил выпустить струю огня. Минут через пять смачных ругательств, хорошо, что говорил на всеобщем, даже запомнила особо значимые, раздался мученический стон:

— Вылазь, катастрофа, мне уже лучше... Или хуже, как смотреть.

— И как лучше смотреть? — поинтересовалась, частично высунувшись из укрытия.