Дэвид Вебер "Старые солдаты" (Боло 2)

— Удаленные платформы сообщают о запуске крылатых ракет по всему фронту противника, — сказал ей звучный баритон. — Текущая оценка: приблизительно четыре тысячи, плюс-минус пятнадцать процентов.

— Понятно, — проскрежетала более молодая Мэйника в глубинах памяти своего старшего "я".

— Полковник Чайковский сообщает нам, что вражеские крейсера и эсминцы меняют курс. Исходя из их нового курса и скорости, оцениваю вероятность в 96,72 процента того, что они попытаются войти в зону досягаемости батальона одновременно с началом ракетной атаки с малых высот.

— Сегодня днем ты просто переполнен хорошими новостями, не так ли? — ответила она, обнажая зубы в том, что, мягко говоря, можно было бы назвать улыбкой.

— Я бы не назвал это "хорошим", — ответил Бенджи с одним из своих электронных смешков. — С другой стороны, очевидное желание противника сосредоточить всю доступную огневую мощь в как можно более ранний момент действительно дает нам некоторые тактические преимущества, Мэйника.

— Да, конечно, это так.

Она покачала головой.

— Я серьезно, — сказал ей Боло, и она перестала качать головой и недоверчиво посмотрела на внутренний визуальный датчик.

— Как же их сосредоточение еще большей огневой мощи на нас повышает наши шансы на выживание? — спросила она.

— Я не говорил, что это повысит вероятность нашего выживания. Я просто заметил, что это дает нам определенные тактические преимущества — или, по крайней мере, лазейки, — которые мы не могли создать сами, — ответил Боло, и в его голосе было больше, чем простая электронная уверенность. Был опыт. Личный опыт его ста двадцати шести лет службы против врагов человечества. — Если бы их военные корабли предпочли оставаться на увеличенной дальности полета ракет, вместо того, чтобы задействовать свои энергетические батареи, они остались бы за пределами досягаемости нашего энергетического оружия. Как бы то ни было, анализ их новых траекторий полета показывает, что они войдут в зону действия собственного энергетического оружия батальона за 16,53 секунды до прибытия крылатых ракет их сухопутных войск.

Голубые глаза Мэйники Тревор расширились от понимания, и Боло издал еще один смешок. Он был холодным, без тени юмора.

— Они дают нам возможность выстрелить в них до того, как ракеты достигнут нас? — спросила она.

— Действительно. Они явно пытались скоординировать маневр, но их выбор времени, по-видимому, не соответствует их потребностям. Если они не скорректируют свои полетные профили в течение следующих тридцати восьми секунд, батальон сможет поразить каждый военный корабль по крайней мере один раз, прежде чем их крылатые ракеты выполнят свои конечные маневры. Если бы они были готовы подождать до окончания первоначальной ракетной атаки, прежде чем приблизиться, или даже постоянно оставаться за пределами досягаемости "Хеллборов", они в конечном итоге смогли бы уничтожить весь батальон одними ракетами.

— Действительно, — повторил Бенджи, и она услышала одобрение — и гордость — в его глубоком голосе. Гордость за нее, поняла она. В ученице, которой она стала, когда полковник дал ей ее первое командование Боло... и, тем самым, передал ее на попечение этого Боло для ее истинного обучения. Вот что придало гордости его голосу: тот факт, что его ученица так быстро осознала чудовищность ошибки мелкониан.

Оглушительный гром приближающихся ракет с высокой траекторией обрушился с небес, как молнии обезумевших божеств, но атакующие бегемоты Тридцать девятого батальона даже не замедлились. Может, они и были древними, но это были Боло. Батареи непрерывных повторителей с ионными разрядами и лазерные кластеры подняли свои дула к небесам и бушевали, бросая вызов, противоракетные батареи плевались огнем, и небеса пылали.

Батальон мчался вперед со скоростью более восьмидесяти километров в час по густому девственному лесу. Даже их огромные громады не могли оставаться устойчивыми на такой местности с такой высокой скоростью, и амортизационная рама командирского кресла Мэйники ударила по ней, когда Бенджи содрогнулся и покатился, как какой-нибудь древний парусник Старой Земли, огибающий мыс Горн. Но даже когда его мощные гусеницы перемалывали шестидесятиметровые стволы деревьев в измельченный хлорофилл, его оружие отслеживало приближающиеся ракеты со смертоносной точностью. Ракета за ракетой, десятки — десятки — из них одновременно исчезали в разрывающих глаза огненных шарах, которые заслоняли свет основного светила Шартра до незначительности.

Несмотря на свой ужас, несмотря на уверенность в том, что батальон не сможет победить, Мэйника Тревор смотрела на изображения на своем визуальном дисплее с чувством благоговения. Мелконианская ракетная атака была полусферой пламени, движущейся чашей над ней, где не существовало ничего, кроме огня и разрушений и ослепительной короны гнева целого батальона Боло.

— Вражеские крылатые ракеты входят в нашу оборонительную зону через 21,4 секунды, — спокойно объявил Бенджи, даже когда дисплей наполнился ослепительным светом. — Вражеские военные корабли входят в зону поражения через 4,61 секунды, — добавил он, и в его тоне было столько же голода, сколько и удовлетворения.

— Приготовьтесь вступить в бой, — сказала Мэйника, хотя они оба знали, что это была чистая формальность.

— Готов, — подтвердил Бенджи, и его главная башня развернулась с плавным воем мощности, поднимая "Хеллбор".

Взгляд Мэйники оторвался от визуального дисплея к тактическому графику, и ее кровь застыла в жилах, когда она увидела невероятно плотную россыпь пиктограмм ракет, несущихся к ней. Разведывательные беспилотники батальона находились достаточно высоко, чтобы смотреть вниз на ракеты, следующие за местностью, когда они пронзали атмосферу, всего в пятидесяти метрах над самыми высокими препятствиями на местности, со скоростью, в пять раз превышающей скорость звука. Атмосферные ударные волны, создаваемые тысячами ракет с такой скоростью, были подобны гигантскому молоту, разбивающему все на своем пути в щепки, и когда они достигнут батальона, будет еще хуже. При их скорости даже у Боло были бы лишь крошечные доли секунды, чтобы поразить их, а оборона батальона уже была эффективно насыщена продолжающейся бомбардировкой с высоких траекторий.

Между ракетным штормом и основными силами батальона находились четыре Марк XXVII 351-й разведывательной роты. На двадцать процентов легче и маневреннее, чем Марк XXVIII, Боло типа Инвиктус были гораздо лучше оснащены системами маскировки и РЭБ, и они пожертвовали обширными ячейками крылатых ракет Марк XXVII в пользу еще более активной противоракетной обороны. В их обязанности входило добывать информацию, если это было необходимо, и — с их более высокой скоростью — прощупывать впереди батальона ловушки и засады, которые врагу, возможно, удалось скрыть от разведывательных дронов. Но теперь их позиция означала, что они примут на себя первый удар крылатых ракет, если только их сложные системы радиоэлектронной борьбы не смогут убедить искателей ракет Псов, что они находятся где-то в другом месте.

— Захвачены вражеские военные корабли, — объявил Бенджи. И затем, мгновенно, — Вступаем в бой.

Дюжина 110-сантиметровых "Хеллборов" выстрелила как один, и атмосфера, уже измученная взрывами умирающих ракет, протестующе завизжала, когда мощные плазменные разряды взвились вверх.

Все девять мелконианских легких крейсеров и три эсминца погибли мгновенно, изрыгая пламя, когда эти невероятные разряды энергии презрительно пробили их боевые экраны и раскололи корпуса.

Сверхпроводящие конденсаторы лопнули, и поля сдерживания антивещества вышли из строя, добавив к разрушению свою собственную огромную энергию, и вакуум над Шартром покрылся рябью и сгорел. У охваченных ужасом экипажей оставшихся мелконианских эсминцев было четыре мимолетных секунды, чтобы осознать, что произошло. Это было время цикла "Хеллборов" Марк XXVIII... и ровно четыре секунды спустя новый, столь же сильный взрыв света и ярости ознаменовал гибель оставшихся вражеских военных кораблей.

Мэйника Тревор услышала свой собственный торжествующий вой сопрано-баньши, но как только башни батальона развернулись обратно, на него обрушился поток крылатых ракет.

Противоракеты, непрерывные повторители, лазерные кластеры, автоматические пушки — даже противопехотные кластеры — изрыгали вызов, когда сверхскоростные снаряды проносились мимо. Они умирали дюжинами, десятками. Сотнями. Но они приходили тысячами, и даже активная оборона Боло не могла перехватить их всех.

Боевые экраны остановили некоторых из них. Некоторые из них промахнулись. Некоторые из них убивали друг друга, поглощая друг друга в своих огненных шарах смерти. Но слишком многие прошли через это.

Менее защищенные Марк XXVII пострадали первыми. Ударная рама Мэйники жестоко ударила по ней, в то время как массивный корпус Бенджи извивался в сложной схеме уклонения, его оборонительное оружие извергало огонь. Но даже несмотря на то, что в него вонзились десятки ракет, гораздо больше — вероятно, половина или даже две трети от общего числа мелконианских пусков — попали в квартет Mарк XXVII. Инвиктус" могли установить больше средств противоракетной обороны, чем Триумфаторы, но их было недостаточно, чтобы выдержать этот шторм. На мгновение она задумалась, что пошло не так с их системами РЭБ, почему так много ракет смогли нацелиться на них. И тут она поняла. Они не пытались помешать ракетам захватить их; они намеренно усиливали свои сигнатуры наведения, превращаясь в приманки и уводя ракеты на себя, подальше от батальона.

Ее сердце замерло, когда она поняла, что они делали, а затем холокост нахлынул на них.

Мощные взрывы обрушились на разведывательную роту, как сапог какого-то разъяренного титана, подкованного ядерным пламенем. Они были в сорока километрах впереди основных сил батальона, и боеголовки были стандартными, неуместно "чистыми" в том, что превратилось в геноцидную войну на взаимное истребление. И все же их были сотни, и смертоносные потоки радиации хлынули наружу вместе с тепловой вспышкой, за которой мгновениями позже последовал сам фронт взрыва.

Мэйника цеплялась за свое здравомыслие кровоточащими ногтями, когда в Бенджи врезался молот Тора. Огромный Боло накренился, как галеон, подброшенный штормом, когда зеленый, живой лес вокруг них, уже разорванный и возмущенный проходом батальона и горсткой ракет с высокими траекториями, которые прошли сквозь него, вспыхнул мгновенным пламенем. Батальон устремился вперед, прямо сквозь этот раскаленный ад, дюраллоевая броня отбрасывала радиацию, взрыв и жар, которые мгновенно лишили бы жизни хрупких протоплазменных существ, сидящих на их командных палубах. Визуальный дисплей показывал только извивающийся океан огня и пыли, взрывов и воющего ветра, как какой-то непристойный предварительный просмотр Ада, но это был Ад, для которого Боло были созданы, чтобы выжить в нем... и потерпеть поражение.

Ни один из разведывательных Боло, находившихся на прямом пути ракетного удара, не выжил, но хаос и массивные всплески электромагнитного поля, вызванные ракетами, которые убили их, оказали катастрофическое воздействие на ракеты, которые захватили остальную часть батальона. Те же самые условия препятствовали противоракетной обороне Боло, но снижение вероятности поражения ракет было решающим.

Но затем, слишком внезапно, чтобы быть реальным, удары молота прекратились. Десять из шестнадцати Боло, ставших мишенью, устремились к дальней стороне холокоста, оставив позади всех четырех Марк XXVII из 351-й роты. Два Марк XXVIII батальона также были уничтожены, и все выжившие в большей или меньшей степени получили повреждения, но они уничтожили всю оставшуюся мелконианскую эскадру поддержки, и вражеская зона высадки была прямо впереди.

— Я получил умеренные повреждения своих вторичных батарей и передних датчиков, — объявил Бенджи. — Основная батарея и системы непрямого огня работают на 87,65 процента от базовой мощности. Третья секция была обездвижена, но я все еще способен развивать нормальную скорость на 92,56 процента. Оценка 9,33 минуты до контакта с вражескими орудиями прямой наводки по периметру при текущем темпе продвижения. Запросите запуск ракет.

Запуск ракет должен был быть санкционирован полковником Чайковским, подумала Мэйника. Но Грегг Чайковского был одним из Боло, которых они потеряли, а Пегги майора Фредерикс получила серьезные повреждения своих систем связи. Не было времени советоваться с кем-либо еще, а независимые решения были одной из тех вещей, которым обучали командиров Боло.

— Освобождение предоставлено. Открывайте огонь! — рявкнула она.

— Принято, — ответил Бенджи, и тяжелобронированные люки его труб с крылатыми ракетами распахнулись. Его собственные ракеты вырвались наружу, а затем унеслись прочь в обнимающем землю сверхзвуковом полете. Они имели меньшую дальность действия и были немного медленнее, чем те, которые мелкониане бросили на батальон, но они также были гораздо более маневренными, а относительно небольшая дальность пуска и низкие высоты полета давали менее способным разведывательным дронам десанта еще меньше времени на отслеживание, чем батальону было предоставлено против мелконианских ракет.

Огненные шары бушевали вдоль мелконианского периметра, уничтожая внешние огневые точки и окопавшиеся бронированные подразделения. Орудия и сенсорные посты, истребители танков "Локи" и батареи противовоздушной обороны исчезли в пасти ярости Тридцать девятого батальона. Тридцатисантиметровые скорострельные минометы Бенджи присоединились к атаке, извергая управляемые снаряды в водоворот разрушения. Последующие залпы мелконианских ракет с визгом устремились им навстречу с ракетных батарей в тылу, но орудия непрямого огня практически полностью утратили свои возможности наблюдения. Их решения по наведению были гораздо более осторожными, хаос и взрывы затрудняли работу бортовых систем самонаведения ракет, а зияющая дыра, все глубже и глубже проникающая в их периметр, стоила им как пусковых установок, так и сенсорных возможностей, которые могли бы достаточно хорошо разобраться в водовороте разрушений, чтобы повысить их точность.

Но среди огневых точек простых смертных мелкониан были спрятаны их собственные боевые машины. Хеймдаллы были слишком легкими, чтобы угрожать Боло — даже пилотируемые машины Девятой бригады были более чем достойны их, — но кулаки Суртуров и Фенрисов были чем-то совершенно иным. Более тяжелые, выносливые и опасные, они превосходили выживших в батальоне численностью восемнадцать к одному, и у них было преимущество подготовленных позиций.

Еще один Боло батальона остановился, извергая невыносимый жар и свет, когда плазменный разряд пробил его более тонкую боковую броню. Бенджи выстрелил на ходу, главная башня плавно двигалась, и весь его корпус вздыбился, когда из его "Хеллбора" вырвался заряд основной батареи и выпотрошил Суртур, который только что убил его брата по батальону. Еще один Суртур погиб, и гораздо менее мощные непрерывные повторители Бенджи посылали ионный разряд за смертоносным ионным разрядом, пронзительно свистя через исчезающий промежуток между батальоном и мелконианским периметром, чтобы разорвать и уничтожить более легких и слабых товарищей Суртура.