Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
____________________________________
1 — Здесь имеется в виду срок до новой смены власти на Склочных болотах (раз в двенадцать лет). Которая неизменно приводит к расползанию нечисти по округе. И хоть Прокурат вместе с вассальными отрядами также неизменно ее ловит, местные жители предпочитают принимать свои оборонительные меры.
ГЛАВА 6
"...На другой день сели королевна с королём и придворными за стол и стали кушать. Вдруг — топ-шлеп-шлеп — взбирается кто-то по мраморной лестнице и, взобравшись наверх, стучится в дверь:
— Молодая королевна, отвори!
— Дитя мое, чего ты так испугалась? — спрашивает у нее король.
— Ах, милый батюшка, да вот сидела я вчера в лесу у колодца и играла, и упал в воду мой золотой мяч. Я горько заплакала, а лягушонок достал мне его и стал требовать, чтоб я взяла его в товарищи, а я и пообещала ему, но никогда не думала, чтобы он мог выбраться из воды. А вот теперь он явился и хочет сюда войти.
— Ты свое обещание должна выполнить. Ступай и открой ему дверь.
Она пошла, открыла дверь, и вот лягушонок прыгнул в комнату, поскакал вслед за ней, доскакал до её стула, сел и говорит:
— Возьми и посади меня рядом с собой, — она не решалась, но король велел ей исполнить его желанье. — А теперь придвинь мне поближе свою золотую тарелочку, будем есть с тобой вместе..." — отрывок из "Сказки о Короле-лягушонке или о Железном Генрихе".
Пойкопские бабки вели себя обнадеживающе — безразлично. А одна даже любезно указала клюкой в направлении местной таверны. Потом, правда, еще и перекрестилась вслед. Но, это — уже незнакомый символ. Полноценное же общение с местными началось в "указанном" месте. Кстати, единственном на всю немалую деревню. Хотя, если учесть два имеющихся тут же храма, моральный облик пойкопцев приобретал шелестящее белоснежное оперение. А кое-где так и нимбы...
— Сколько-сколько? — еще раз переспросил Иван и ненароком скосился на лысину стоящего за стойкой мужика.
— Одна комната — четыре меденя, — терпеливо повторил тот, воздев глаза к декорированному мухами потолку.
— Однако у вас тут... — хмыкнул студент, в последний раз отдавший такую цену за три дня у Моря радуг. Правда, там хозяйка была. И уж точно, без нимба. И вообще... — Хорошо, тогда просто поесть. Фрош, пошли.
Малец послушно плюхнулся за указанный Иваном стол и уставился глазищами в окно:
— Я могу и просто чай. Только, с сахаром.
— А я могу и просто хлеб. Только с солью, — буркнул Иван, которому, вдруг, стало стыдно. Хотя, с чего бы? В платке — одиннадцать меденей. Впереди — восемьдесят с лишним миль. И что-то ни одного потенциального ценителя "шедевральных братьев Гримм" на горизонте. И парень даже, на всякий случай, обвел глазами местный зачуханный зал... — Послушай, Фрош, на еду нам с тобой хватит. Да и на проезд без комфорта, тоже. Но, платить за пиршество клопов четыре меденя...
Подросток при слове "клопы" выдал некое подобие конвульсий:
— Мы можем и у какой-нибудь старушки переночевать. На сеновале, например. Поближе к воротам.
— Это, да. А почему, "к воротам"?
— Ну, так, — на миг замялся Фрош. — Чтоб завтра сразу от них и почапать.
— Логично, — протянул, внимательно глядя на него студент. — А скажи ко мне... Мать же твою... — и уже через секунду переметнул взгляд в сторону открывшейся двери.
Потому как у двоих вошедших в нее: длинного носатого парня, интеллигентно украшенного треснутыми очками, и чернявого пузана со свежим бланшем на скуле, ни крыльев ни нимбов тоже не наблюдалось.
— Это кто? Твои знакомые? — сглотнул слюну подросток.
— Угу. Как зуд под ложечкой.
— В каком смысле?
— В смысле, рожи у них, как у характерных героев из "Театра масок"(1). Вот по этим маскам и знакомы. А зуд...
— Понятно... От чувства опасности.
— Угу, — а ведь опять с эффектом перестарался. Ну, не привык он с детьми... — Фрош, да нормально все. Просто, сиди ровно. Вроде, они пока трезвые. О-о, а вот и... обслуживание, — и сам обратился в столб. — Здравствуйте.
Подмахнувшая к их столу дева в "Театре масок" смогла бы с блеском исполнить роль и без наличия оной на челе. Да и зачем портить картонкой такую-то характерную красоту?
— И вам всех благ. Меня Власа зовут, — собрала она губки в бантик. — Что будете пробовать?
Однако наш герой кинул еще один взгляд на нее, на двух местных "злодеев", бдящих от стойки, на хмуро припухшего Фроша. Отнял, прибавил и... выдохнул:
— Что-нибудь из съедобного. Чтоб брат мой младший не отравился.
— Брат?
— Ну, не сестра же? — с вызовом фыркнул подросток. — Х-хе.
— Хм-м... Омлет с грибами, салат с огурцами, холодное молоко.
— Ну да. К этой компании еще селедку и... А мясо у вас есть? — на всякий случай уточнил Иван.
— Чтоб не отравиться? — скептически глянула дева на Фроша. — Уж лучше селедку.
— Ясно. Тогда, обоим — всё что огласили, только, без молока. Мой брат чай любит... с сахаром...
Отужинали в результате сытно и спокойно. Толи сидели, действительно, ровно. Толи бабки пойкопские, как символ, не подкачали. А уже в сумерках озадачились поиском гостеприимного сеновала. Для студента, как для "главного в походе", данное место никакой стратегической роли не имело (он после ночи с хтоническими лягушками и вовсе едва ноги переставлял и мозгами шевелил). Но все ж, обратно, до деревенских ворот, доплелся. И переговоры с "принимающей стороной" в виде сутулого дедка, взял на себя. Правда, велись они недолго: "С какой стороны пришли?.. С болот?.. Зубы покажьте... Медень положьте". Затем махнул пятерней на лестницу, приткнутую к чердачной дверце сарая, и хлопнул дверью. Вот и все местное гостеприимство. Да и хоб с ним — до сена бы, и рухнуть в него. Оставалось лишь одно:
— Фрош.
— Ага, — зевая откуда то сбоку, отозвался малец.
— Ты тех двоих, из таверны, видел, когда мы сюда шли?
— Так это ж — улица. По ней все ходят. У тебя зудит что ли, до сих пор?
— Не понял... А-а. Не знаю. Такие рожи просто так не даются.
— Кем?
— Матерью-природой, — тоже зевнул Иван. — Так что, бди давай. А я пока посплю. Потом — я.
— Это как? — аж подскочил со своей лежанки малец. — Как бдеть?
— Молча. Считай про себя... До миллиона. А лучше, до десяти, — и, подсунув локоть под щеку, тут же ушел в глухой студенческий сон.
— Эй... Э-эй... Иван... До миллиона... Поди, думает, я и цифр таких не знаю... Иван...
Вот не везло что-то в последнее время нашему студенту со снами — он опять погрузился в безнадежную муть. Хотя, на этот раз вместо ванны в щербинах был колодец. И ни какой-то там, а со Скользкого пути. Иван, ухватившись руками за каменные борта, двигал в воде ногами и наблюдал, как две ученые дамы: госпожа Брэмс и профессор Мефель (какой кошмар без оной?), решают его сомнительную судьбу. Фрош стоял рядом со скрещенными на груди ручонками:
— А вам не кажется, что это уже — мое дело? — ехидно уточнил он у спорящих дам.
— Это дело вообще слишком сомнительное, — воззрилась на Ивана его уважаемая куратор.
— Фрош, ты думаешь, я тебя не люблю? — в этом месте уже хмыкнул сам предмет диспута. Госпожа Брэмс после паузы продолжила. — Но, мой кляйне лягушонок, дело, действительно...
— Ай!
— Дело, действительно...
— Ай! Да мать же твою! А-ай! — с силой задергал ногами Иван, отбиваясь от упорных попыток утянуть его вниз. Руки с бортов предательски соскользнули, и уже полностью уходя в холодную воду... — Мать же твою, альма... — он, наконец, проснулся... Длинная согнутая тень, матюгаясь вполголоса, отделилась от стенки чердака, и юркнула в синий прямоугольник проема. И у этой тени, как показалось Ивану... — А, ну, стоять! Моя сумка!
Следующий звук, заставший студента уже в самом проеме, звук сдвигаемой вдоль фронтона лестницы, дал понять, что "стоять", как раз, придется ему. Длинный же, показав фигуру из согнутых в локтях рук, перекинул свою добычу на плечо и махнул в распахнутые уличные ворота. Иван на мгновенье задумался... Фрош! И метнулся назад, в темень...
Поиски подростка в сене ничего не дали. Хотя, наш герой старался. Попутно рисуя себе картины, сильно расцвеченные собственной образованностью. Зато, он нашел треснутые очки, прямо у стенки, куда, видимо, своего визитера и откинул. Кстати, с чего, вдруг?.. Развязанный шнурок на правом ботинке дал Ивану полноценный ответ. А также вывернутый карман на штанах... Теперь к картинам с участием тщедушного Фроша присоединились и другие. Например, длинный вор верхом на деревенском частоколе и сам Иван, пешком по столичному тракту. А когда на грани его воображения опять замаячил торговый корабль (не то "Фаворит", не то "Фредерик"), Иван вновь расслышал посторонний звук. В сопровождении старательного пыхтения откуда-то снизу — лестницу возвращали на ее функциональную позицию. И это был, показавшийся через несколько секунд...
— Фрош! Да мать же твою, лиственницу! Ты где был?!
Малец в ответ недоуменно выкатил глаза. Потом, видно, тоже что-то отнял и прибавил и совсем неожиданно выдал:
— Так а я, это, Гешу за воротами кормил... Так а нас, что?
— Того... — ну вот что прикажите с ним делать? Хотя, еще минуту назад Иван был готов убить за этого олуха. — Фрош, я тебе что сказал, когда засыпал?
— Бдить, — на всякий случай с лестницы отозвался тот.
— А ты где в итоге "бдил"? — отряхивая штаны, пошел на подростка студент.
— Так, я уже... За воротами, Гешу... Иван, а что унесли то?
— Унесли? — зловеще навис парень. — Все наши деньги унесли. А еще мою сумку с артефактной фляжкой, запасными штанами, шедевральными братьями и готовой практикой. А твоя где?
— Вот, — шмыгнув носом, оттопырил тот с плеча лямку. — Я в ней хлеб псу носил... Иван, а что нам теперь делать?
— Искать вора. Спускайся — ночлег закончен...
Что узнать у сутулого дедка адрес "местной интеллигенции", номер — гиблый, Иван понял минуты через три упорного стука в дверь. С внутренней стороны сначала вообще никаких признаков жизни не было. Потом сени за дверью огласились: "Пошла прочь, хобья сила, нечисть болотная! Убирайтесь туда, откуда пришли! Или я сейчас людей соберу!" А вот как данный процесс будет проходить, без доступа наружу, студенту стало совсем не интересно. Тем более, он читал где-то об имеющихся в таких "пограничных" местах системах оповещения на экстренный вариант. И в другой бы момент, он дедку даже предложил наглядно его продемонстрировать, но, уж точно, не сейчас. К тому же, в до сих пор распахнутых воротах, внезапно возник запыхавшийся Фрош. И не один:
— Вот, — кивнув на своего лохматого друга, радостно выдал он.
Иван в ответ убрал кулак с дверной доски:
— Что, "вот"? Мне и ему мораль прочитать за то, что за тобой увязался?
— Да, вот же! Геша умеет по следу ходить. Он очень сообразительный. Только нам бы... — неожиданно смолк малец.
— Очки подойдут? — нет, а что они, в принципе, теряют? После таких-то потерь.
— Геша? — пес уверенно мотнул длинным хвостом.
Сам поиск пошел темпом, сильно близким к галопу. И студент с подростком, вслед за азартно несущимся псом, сначала долго летали по тихим улочкам. Потом Геша тормознул у забора в проулке, понюхал, брезгливо фыркнул и поскакал дальше, уводя нашу пару прямо к внешнему частоколу. Однако, уже у него, пес вновь тормознул. И недвусмысленно задрал нос к примыкающей высокой огороже. Иван, пришедший к финишу вторым, тут же провел досочную "пальпацию". После чего отодвинул одну из них и просунул вовнутрь голову. Фрош, нетерпеливо егозящий рядом, вопросил торчащий студенческий тыл:
— Иван, ну, что там? Что?
— Наш конечный пункт... — вынырнул тот обратно. — По всей видимости. Банька в садике. А в баньке горит свет. Так что... — оглядел он свою поисковую команду. — Дальше — я один.
— Так а...
— А вы — тут. А то... — "мало ли", хотел многозначительно протянуть наш герой. И, наверное, так бы и сделал, если б не громкий взрыв с той стороны забора, в сопровождении звона вылетающих стекол. — Мать же твою, — вместо этого, выдохнул он, пригнувшись в траву. Малец, присевший рядом, распахнул глаза:
— Он книгу раскрыл. У меня однажды тоже самое... было.
— Книгу? — поднимаясь, переспросил студент. — Стойте здесь, — и, откинув в сторону доску, уже целиком исчез за забором.
Наверное, кара была справедливой. Потому что убивать за воровство — не гуманно. Но, и начистить рыло, в плане компенсации тоже — почти нуль. И Иван сначала поинтересовался у лежащего вдоль закопченной стены вора, жив ли он, а уж потом взял за грудки и с усилием приподнял:
— Где, сволочь, мои вещи?
Парень в ответ свел близорукие глаза к студенческому лбу:
— А-а. Так ты что ли маг?
— Алант, мать твою. Всемогущий и дальнозоркий. Где мои вещи, спрашиваю?
— Мы их с Борькой поделили, — проблеял тот, предприняв попытку срочно вернуться в беспамятство. После чего студенту пришлось вора встряхнуть:
— Это с тем, что из таверны?
— О-ой... — гулко приложился парень затылком об стену. — О-он. Он туда и побёг. Сбывать. А мне... А я... — и скосился в сторону обваленных банных полатей.
— Та-ак, — глядя туда же, выдохнул Иван. — Одно нашлось, — и, показав предупредительный "алантский" кулак, полез к торчащему из-под гнилых досок фолианту. Книга оказалась в сохранности (хотя бы, снаружи). И смахнув с корочек сырую труху, Иван обвел глазами всю картину магического взрыва. — Мать же твою, альма матер, — а вот и работа его нашлась.
Сама папка, видно, подброшенная волной, колыхалась сейчас на бельевой натянутой веревке. А вот листы с заданием и бесценными лягушачьими сказками... Иван, громко ругаясь на припухшего вора, сначала метался среди раскиданных шаек, ведер и сухих веников. И нашел почти все, кроме одного листа. Но, чего именно, соображать, вдруг, срочно стало некогда.
— Гуга, ты там... живой?! — чахлый свет масляной лампы проявил застывшую в выбитом оконном проеме физиономию Борьки. И наш герой в первый момент даже обрадовался. Пока тот, найдя прищуренным взглядом знакомую фигуру на полу, не перевел его немного правее и выше... — А-а, мужики... Нечисть тут.
— Ты, рыло с фонарем, это кто тут "нечисть"? — сунув возвращенные сокровища подмышку, оскалился Иван. Получилось не хуже оной. Однако тут в действо вмешался почти раскаявшийся в грехах, Гуга:
— Он, не нечисть. Он — алант. Борька, мы аланта... того.
— Алант? — на миг замялась рожа в окне. И тут же оттуда испарилась. — А пусть тогда докажет! Иначе подпалим вместе с...
— Борька, ты чего?! А я?!
— А ты теперь со мной. До конца, — выдохнул наш герой, соображая, что делать дальше. — И многим там доказательство нужно?!.. — судя по приглушенным голосам за окном, зрителей насобиралось. Иван втянул носом воздух, поправил ношу под рукой, мысленно перекрестился и вышел в ночь. — Та-ак. Разошлись пошире. Еще шире. Сейчас будем проводить сеанс массового вознесения на небеса. Есть добровольцы? — окинув глазами пять смутных силуэтов вокруг крыльца, замер прищуренным взглядом на Борьке. — Ну, герой-подзаборник? Иначе-то, естественным путем, ты туда не попадешь. Или трусишь? — зрители заинтересованно всколыхнулись. Борька набычился, но с места не сошел. — Кх-хе, так я и знал. Да ты даже на чердак ко мне сам лезть испугался. Я ведь сущность твою насквозь вижу.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |