Мезозой-2. Тайны Тайи

Сделать это труда не составляло. Из комнатки наружу вела приоткрытая дверь, самая обычная, какую можно встретить в любой квартире от Джакарты до Чикаго.

Кирилл легонько толкнул ее, и створка податливо распахнулась. По лицу прокатилась мягкая волна встречного воздуха. Кирилл попал в просторный зал с капсулами, стоящими возле стены и ждущими своего часа. Это помещение раза в три превышало размерами то, откуда они приехали. Что ж, вот и сомнениям конец — добрались-таки до Номнеса.

В зале, кроме десятка капсул и стеллажей все с теми же красными ящиками, стояли и вполне привычные всякому человеку вещи — два дивана друг напротив друга, разделенные широким низким столиком, полностью прозрачным, но не стеклянным. Во сне Кирилл всего этого не видел, поскольку отец сразу же после выхода из капсулы прошагал к панели управления. Он спешил сильнее, чем они.

Вся честная братия восседала на двух удобных широких диванах из серой кожи или подобного материала. Вит с Марьей о чем-то шушукались, склонившись над сумкой с тайяцератопсом — у того почти закончилась веточка, и он бесился от голода, то разъяренно гудя, подобно тромбону, то просто начиная мотать рогатой головой в надежде разорвать сумку в клочья. Вит уже не пытался увещевать Яшку, ибо угомонить животину могла лишь свежая порция зелени.

На втором диване сидели друзья. Милан что-то внимательно изучал в своем КПК, Сеня дремал, запрокинув голову и легонько похрапывая. Дремала и Юля. Она положила голову тощее плечо Арсентия, во сне уткнувшись носом ему в шею. Кирилл не сдержал улыбки.

— Вообще-то я здесь, — сообщил он о своем присутствии. Милан вскинулся, подбежал, хотел обнять Кирилла, но в итоге ограничился рукопожатием. Смутившись, серб вернулся на место, так и не проронив ни слова.

— Яшка весь изголодался, — посетовал Вит вместо приветствия. — Выпусти нас отсюда, Кирилл. Мы тебя уже четвертый час ждем.

— Уж простите, что заставил вас ждать. И куда пойдем?

Кирилл зевнул, с хрустом потянулся. Только бы слабость не вернулась, только бы эта дрянь прекратила действовать!

— В бункер, куда же, — развел руками ученый и тут же вновь положил их на сумку — динозавренок, почувствовав, что сопротивление ослабло, предпринял отчаянную попытку к бегству. Все-таки он прободил плотную ткань сумки — один рог выглядывал на свет божий — и у Яшки возникла другая проблема. Теперь он не знал, как выудить его из дыры. Рогатый ящер принялся дергаться так сильно, что Виту пришлось лечь на сумку и прижать Яшку к дивану. Только тогда детеныш успокоился и позволил палеонтологу вытолкнуть рог из отверстия, в котором тут же мелькнул прищуренный и налитый кровью глаз рептилии.

— Я б перекусил, — сказал Кирилл, с интересом наблюдая за схваткой.

— Еще один проглот, — простонала Марья.

Девушка подняла в воздух винтовку, судя по виду, изъятую у кого-то из бойцов охраны Гросвилля. У всех в охране было одно и то же оружие.

— Вот с этой штукой я тебе через полчаса добуду еды, пальчики оближешь. А сейчас — отворяй ворота.

Она сказала это по-русски, и вот теперь легкий акцент все же проскочил, чуть резанув слух.

— Как бы тебя саму не добыли, — фыркнул Милан. Марья свирепо воззрилась на серба, но тот невозмутимо добавил. — Не стоит, как говорят русские, заниматься шапкозакидательством. Делить шкуру неубитого медведя, во! Там динозавры живут, за этой скалой. Они, может, нас уже сами ждут.

— Заткнись, — вдруг отчетливо произнес Вит. Его сузившиеся глаза налились кровью, точь-в-точь как у Яшки, и вперились в Милана. Серб примирительно поднял руки, шутливые интонации исчезли.

— Все, молчу.

Вит посверлил оппонента глазами для порядка, и, когда Яшка в очередной раз предпринял попытку бунта, вдруг замахнулся на него. Кирилл обмер от шока, Юля судорожно вдохнула воздух, а Сеня и Милан синхронно разинули рты. Ситуацию спасла Марья. Она повисла на сжатом костлявом кулаке напарника, и тот пришел в себя.

Палеонтолог затравленно посмотрел на ребят, выдавил косую улыбку и развел руками.

— Нервы ни к черту. Работа такая, чтоб ее.

С этими словами Вит отложил сумку с нежданно притихшим Яшкой на диван, вскочил на ноги и скрылся в коридоре. Первая дверь вела как раз в комнату-палату, где лежал Кирилл, но были и другие двери. Как позже узнал Кирилл, там располагались душевые, туалеты и еще несколько пустых помещений. Возможно, они служили складами, а ящики выдвигались из стен, потолка и пола.

Проводив Вита задумчивым взглядом, Кирилл подошел к панели у стены. Включил ее и начал вчитываться в обозначения. В носу слегка закололо, защипало, но не потому, что вдруг захотелось чихнуть.

Просто Кирилл только сейчас, когда все замолкли, услышал необычный запах этого места — запах пронзительной, освежающей чистоты. И запах этот был смутно знаком.

Одновременно роясь и в меню, и в собственной памяти, Кирилл понял-таки, где он дышал таким воздухом. Дома, у отца в комнате, где всегда стоял ионизатор. Георгий ухаживал за прибором, регулярно чистил его и никогда не позволял выключать устройство никому из домашних. Кирилл любил втягивать в себя насыщенный ионами воздух, наклонившись над прибором. Он делал это до тех пор, пока перед глазами не начинали плясать серебристые точки. Мама тогда ворчала, что отец занимается антинаучной чепухой, а тот, глядя на осоловевшего Кирилла, неустанно повторял, что везде нужна мера.

Улыбаясь себе под нос, Кирилл нашел-таки тот самый раздел опций, дающий управление над пищевыми запасами станции. Кстати, объект так и назывался — 'Промежуточная станция для хранения образцов Лармалия'.

'— Лармалия', — произнес мысленно Кирилл, и соответствующий комбинации звуков образ незамедлительно и ясно вырисовался. — 'Это какое-то растение. Цветок. Это — горный цветок. А в красных ящиках, красен ясень, эти самые образцы и хранятся'.

Очевидно, язык Первых был давно расшифрован теми, к кому принадлежал отец. Они как раз и искали Первых. Искали их везде, по всей Вселенной, следуя полученным откуда-то путеводным знакам. Но вот нашли ли они их или нет? Нашли... Они ведь нашли их! И тут Кирилла осенило.

— Вит, подойди ко мне, — велел он, сам удивляясь твердой властности своего голоса. Ученый как раз возвращался из туалета, или куда он там отлучался. На лицо вернулась непроницаемое выражение, сменившееся после просьбы Кирилла недоумением.

Впрочем, спорить он не стал и подошел к панели управления. Сонные Сеня и Юля смотрели ученому в спину, а Милан отложил компьютер и встал, будто к чему-то готовясь. Марья, видно, устала сдерживать себя и смерила серба полным презрения взглядом. Кирилл понял, что один простой вопрос сейчас может полностью изменить ситуацию, но в какую сторону и в чью пользу — этого он пока сказать не мог.

На догорающем запале храбрости, полученном от внезапного внутреннего откровения, Кирилл негромко спросил.

— Вы ведь ищете Первых, да? Это — ваша основная цель?

— Да, — услышал он в ответ.

Ученый не стал юлить и хитрить, он просто сказал правду, что несколько сбило Кирилла с толку.

— Это все, — еле слышно проговорил Кирилл. — Пока все. Сейчас я открою дверь.

Затем погромче добавил:

— Ребята, готовьсь. Сейчас пойдем гулять, хе-хе. Но первым делом — перекусим, здесь у нас имеются весьма питательные запасы.

Без особого труда Кирилл открыл тот самый встроенный в стену ящик, полный шуршащих упаковок с питательными лепешками. Надо признать, выезд ящика из монолитной, казалось бы, стены, произвел на всех впечатление. И никто не отказался от угощения. Не обделил себя и Кирилл, распихав по карманам семь штук.

Подойдя к дивану, он склонился, обнял Юлю и шепнул ей:

— Когда сейчас пойдем — ты держись меня, хорошо?

— Хорошо, — пролепетала она одними губами.

— Готовы? — спросил Кирилл сразу всех. Никто не ответил, все вкушали плоды инопланетных цивилизаций, нимало не тяготясь мыслью о том, что такой продукт может быть вредным. Только Кирилл знал наверняка, что это не так, а чем думали остальные? Понятно, чем, головой-то они в данный момент ели.

Марья жевала и хмурилась. Ее посетила догадка, объясняющая, как таинственные ученые, работающие на мировую революцию, пришли к идее таких вот чудо-лепешек. Ей ведь вручили для миссии на Тайе примерно то же самое. Возможно, не такое совершенное и питательное с точки зрения науки, но суть-то была такая же. Каким-то образом земные специалисты прознали о достижениях внеземного пищепрома, да еще и насобачились производить недурные, в общем-то, аналоги.

Жевал и Кирилл, но не хмурясь, а морщась — болел живот. В голове крутилась фраза из старого, но яркого детского мультика, который очень любила мама — 'режим питания нарушать нельзя!'.

Но все это не отвлекало его от главного. Кирилл внимательно посмотрел на карту, чтобы запомнить, где находится нужное им место. Возможно, его туда приведет внутреннее чутье, как было с пещерой, но рассчитывать только на это было бы глупо.

Выход находился с восточной стороны, прямо на берегу океана. Сухопутный маршрут, судя по масштабу карты, занял бы около шести десятков километров — столько же, помнится, насчитал и отец. Что ж, день-полтора пути. Жаль, здесь нет никакого наземного транспорта. Во всяком случае, Георгий о нем даже не думал. Значит, и впрямь нет. Зато дальше будет река. Кто знает, возможно, ее течение позволит сократить путь.

Пройдя пять-шесть километров южнее по береговой линии, следовало свернуть на запад, пересечь глубокое ущелье и попасть, собственно, во внутреннюю часть Номнеса. А дальше все просто — путникам предстояло, не меняя курса после выхода из ущелья, отмерять основную часть пути по равнине, разбавленную лесными массивами, и двигаться вглубь материка.

Нужное место на карте находилось рядом с идеально круглым водоемом — увеличенной копией того озерца, где Кирилл успел вволю поплескаться. Очередной кратер, значит. Наверняка близкое расположение кратера и объектов Первых как-то можно объяснить, однако сейчас это не выглядит важным. По крайней мере, пока.

Сколько Кирилл ни нажимал на иконку бункера, ничего не происходило, никакой зацепки, никакой подсказки. Тогда Кирилл махнул рукой, вернулся назад, вызвал на экран схему управления станцией и выбрал 'открыть главный выход'.

Вскоре стало ясно, что во сне воображение немного над ним подшутило. Чтобы выйти из помещения, им всем пришлось сначала перебраться в просторный шлюз, белизна стен и полов которого была давно нарушена занесенной через микроотверстия пылью и грязью. Лишь когда закрылись за спиной первые ворота, спереди отворились вторые. И никакой тоненькой двери, ведущей сразу наружу, сквозь которую бьют солнечные лучи.

Их встретила прохладная ночь. На небе ярко блестели звезды, а прямо по курсу громыхал океан. Взяв Юлю за руку, Кирилл первым начал движение по плоскому, пологому спуску, где сквозь твердую почву с трудом пробивались редкие цветочки на тонком, кажущемся невероятно хрупком стебельке. Под сиянием Париса и Гектора цветы красиво отсвечивали бирюзовым, словно фосфорные игрушки, 'заряженные' дневным светом. Не в силах сдержать улыбки при виде такой красоты, Кирилл тихонько пробормотал себе под нос:

— Так вот какая ты, лармалия.  

50.

Восточный Номнес дышал прохладой, приносимой океанским ветром. Ночь стояла ясная, лунная, и видимости вполне хватало. К тому же вот-вот солнце покажется над океанской гладью и небо посветлеет. Придет изнурительная влажная жара, и в первые же ее мгновения кожа покроется неприятной испариной.

Но пока мир доживал последние мгновения блаженного безмолвия. Стояла такая благодать, что Кириллу не хотелось никуда идти. Хотелось стоять и смотреть, как все вокруг готовится к пробуждению.

Стоило воротам шлюза бесшумно сдвинуться за спиной, все принялись осторожно осматриваться. Они вышли у самого подножия невысокой окраинной горы, не требовалось даже сходить вниз. Впереди, на востоке, виднелась лишь широкая полоса песка, уходящая прямиком в кажущуюся черной воду. Кое-где на песке удивительного природного пляжа темнели гладкие, облизанные морем и обласканные солнцем валуны. Кирилл сразу представил себе, как проворные ящерки приходят сюда по утрам и ложатся на камни, подставляя всех себя согревающему солнцу и набираясь сил. Наверняка у окрестных мелких хищных динозавров проторена дорожка в эту природную столовую, ведь выковырять верткую ящерицу из ее ночного убежища — та еще задачка. Да и найти это самое убежище непросто. А тут — полный сервис, только приходи...

— Нам туда, — Вит показал пальцем вправо, на юг. Кирилл кивнул, взял Юлю за руку, и все шестеро тронулись.

Впереди вышагивал Вит с винтовкой в руках и сумкой с тихонько шебуршащим Яшкой на плече. И как он выдерживает семь килограммов живого и подвижного веса с такой легкостью? Даже не кривится, не кренится, ступает ровно, словно и нет никакого груза. Нет, ученый вовсе не так прост. Наверное, он даже круче, чем Кирилл предполагает. Что ж с ним тогда делать? Кирилл уже не питал иллюзий насчет своего будущего. Вот дойдут они, и что?

Не отпустит его никто, слишком много он знает и слишком много вспомнит. И не убьют, скорее всего. Заберут с собой. Другими словами, ждет его примерно то же самое, что ждало бы в Гроско. Никакого радужного будущего.

За Витом топали Кирилл и друзья, а в арьергарде на небольшом отдалении шла Марья с точно таким же оружием, как у ее ряженого-суженого. Кирилл вдруг понял, что ему чего-то ощутимо не хватает.

Рука легла на плечо, но ничего там не обнаружила. Отсутствовала и кобура на поясе. Кирилл встал, как вкопанный. Сеня, только-только принявшийся что-то вполголоса объяснять Милану, тоже остановился.

— Вит, у кого из вас мое оружие?

— У меня.

Вит обернулся. Кирилл только сейчас заметил у него на поясе свою кобуру.

— Верни сейчас же.

— И не подумаю, — покачал головой ученый. — Стрелок ты не ахти, а нам в случае опасности нельзя, пардон, сопли жевать.

— Да? А пистолет тебе тогда зачем?

— Чтобы у тебя не возникало ненужных мыслей, — заявила Марья, успевшая приблизиться вплотную, и легонько ткнула Кирилла прикладом в плечо. — Иди уже, мы же сказали — нам некогда. И не надо так на меня оглядываться — да, автомат я сняла с кого-то из ваших. Уже не помню, с кого. Ему он все равно был больше не нужен.

— А где же ваши чудо-пулеметы и прочие свистелки?

Кирилл начинал выходить из себя, но пока решил не перечить Виту с Марьей попусту. Им нужно отмахать полсотни километров с гаком, и если начать ругаться прямо вот здесь и сейчас, поход может быстро и плохо закончиться. Поэтому он пошел, как было велено.

— Патроны закончились, — милостиво пояснил Вит. — Ты даже не представляешь, чего нам стоило провезти такое оружие и боеприпасы на Тайю. Даже не представляешь. Увы, пришлось довольствоваться ограниченным арсеналом. Мы же не всесильны.

Что у Вита, что у Марьи наблюдались настораживающие перепады настроения. Вспышки гнева чередовались с абсолютно адекватным, даже дружелюбным поведением. Что с ними такое?