— Верно, всем вместе веселей, и держаться сподручней, — заключил Михей.
Ориентироваться Йоё умел превосходно. Ему и компас ни к чему, а и зарубки на стволах деревьев не требовались, казалось: он с закрытыми глазами найдёт назад дорогу к "дуплу". Повёл всех в гиблый край, следуя впереди практикантропов восседающих верхом на довольно громоздком, но, по сути, смирном гиганте. Тут же под боком Ёйо и Вый-Лох.
Ручная зверюга предпочитала бродить пешком пока всё было тихо, но как только почуяла неладное, оказалась подле наездников. Даже поведение бронезавра изменилось. Он несколько раз недовольно фыркнул, стремясь свернуть в сторону с тропы, проложенной дикарём-следопытом.
Выручил дурманящий фрукт, коим Мих махнул у него перед глазами, держа на вытянутой руке и нанизанным на костяной меч.
Ума у бронезавра оказалось маловато, и он отвлёкся, пытаясь дотянуться хоботом-языком до вожделенного деликатеса, брёл, куда требовалось наездникам.
Местность изменилась, дебри расступились и теперь их сменили каменные джунгли, возвышаясь острыми и тонкими шпилями ввысь.
Вот тут на глаза и попались несколько застывших статуй подобно каменному истукану, отрытому по плечи в лагере практикантропами. Похоже, что это было древнее место поклонения пращуров нынешних дикарей-людоедов. И являлось своего рода святилищем.
Статуи были выстроены в круг и указывали на вход в какое-то едва различимое подземелье, заросшее вездесущим мхом с лишайниками, и прочей ползучей растительностью сродни первобытного плюща или лиан.
Как нельзя кстати пригодилась совня Зуба. Он пустил её в ход, расчищая проход туда, откуда пахнуло гнилью и сыростью, а повеяло ещё чем-то, что заставило содрогнуться в первую очередь дикарей. Да не прошло бесследно и для практикантропов.
— Бры-ыр-ред... — вздрогнул Зуб.
— И не говори — ж-ж-жуть... — присовокупил Мих.
Его изречение было больше похоже на правду.
— Тогда давай не пойдём туда...
— Ы... — согласился Вый-Лох с Зубом.
— Фыррр... — фыркнул бронезавр.
— Тебе-то чего опасаться, а бояться... — не уступил им Мих, решив немного осмотреться посреди странного капища. А именно таким и было чувство от вида статуй. Разглядев их поближе и отчистив одно ото мха с лишайником и плющом, он увидел: сходство страшилища изумительно с тем, как его изображала Ёйо.
Дикарка побледнела, а и дикарь грозно зарычал, попятившись назад.
— Ыр... Гыр...
— Всё с вами ясно, — отметил Мих. — Уходите! Я останусь!
— Хм, размечтался, — ухмыльнулся ехидно Зуб. — Чтобы ты нашёл себе иного напарника — да ни за что на свете, а не допущу!
— Тогда прячьтесь и будьте начеку!
— Ты чё затеял, Мих?
— Одну глупость — и решил проверить...
— Я те поражаюсь! Либо ты окончательно свихнулся, либо просто чудак на одну букву, что характеризует твою кличку и фамилию одновременно, а по жизни имя!
— Шевелись... — почувствовал напарник: тот, кто скрывался в логове, сейчас стремился на выход. И если повезёт: он окажется тем, кому сам же бросил заочно вызов.
Не тут-то было. Во тьме подземелья мелькнуло зловещее око, иначе тот огонёк размерами с фару красного светофора и обозвать сложно. И рык, заставивший содрогнуться бронезавра, мгновенно позабывшего про плод, и наклонившего свои костяные наросты-шипы в направлении логова жуткой твари.
Та не спешила появляться на свет из тьмы, то ли он слепил её, то ли она не торопилась покидать логово — ей и там было хорошо, а безопасно. Да и Михею покидать бронезавра тоже не с руки. Взялся за лук.
Тетива заскрипела, а косное основание лука затрещало. Зуб видел со стороны, как и дикари подле него с Вый-Лохом: стрела угодила в туннель, и оттуда вырвалось нечто тёмное, точно вихрь, оставляя клубы пыли, продолжая смердеть гнилью.
И это было ещё не всё — нечто выкинуло одну из конечностей в направлении наездника. То, что заменяло ей кисть, раскрылось подобно щупальцам спрута и выстрелило средним длинным прямо из него, выдергивая и оплетая лук, разоружило стрелка.
— Твою нах... — заскрежетал Зуб зубами, также хватаясь за лук со стрелами.
Да дикарь придержал его за руку. И почему он послушался Йоё, Зуб сам не понимал, а толком ничего не помнил — эмоции... и ещё раз эмоции... Они захлестнули его. Что уже было отмечать про Михея.
Он вооружился мечом, укрываясь щитом от нового выброса щупа-ухвата, отразил, лишая чудовище части конечности. Наземь полетел обрубок и стал извиваться точно аспид в предсмертных конвульсиях. Недолго. Разгром довершил бронезавр, затоптав его своими мощными ступнями, как у слона, но с толстыми когтями.
Нечто злобно взвыло, и подалось назад в логово, укрываясь спешно от достойного соперника — заманивало. Не иначе, а иначе и быть не могло.
Торопиться Мих и не думал, поступив разумно. Кто знает, что ожидает его в логове, а вдруг стая и не тех тварей с коими уже столкнулся, а свора аналогичных троглодитов.
Опасения не подтвердились, но глаз не перестал злобно светить. Его он и затеял потушить раз и навсегда. Метнул плод, привлекая внимание бронезавра. Забыв про всё на свете, громадина опрометчиво кинулась вслед за ним в логово.
— О Мих даёт... — сложно было Зубу усидеть на месте. Вскочил, дикари вместе с ним и оба повалили. — Ах вы...
Он решил: они устроили засаду. И теперь вяжут его, а они просто не пускали его туда, куда подался его напарник. И похоже, что на заклание тамошним обитателям.
Да Вый-Лох — и сам налетел на дикарей. Те отскочили от Зуба.
— Вот я вас, людоедов!
Попадав перед ним на колени, дикари взмолились не трогать их и не ходить за всадником с бронезавром.
А тут новый рёв и из пределов капища с логовом. Кто-то возвращался, сюда призывая тех, кто также отозвался рыками.
— Засада! Это всё вы-ы-ы... — вызверился Зуб на дикарей.
Они не побежали, остались рядом с ним. Похоже, смысл было рыпаться и бежать куда-то без оглядки, а явно не уйти.
— Подыхать, так всем вместе, чтоб никому обидно не было, — оскалился ехидно Зуб в очередной ухмылке. — А с музыкой и песнями!
Он побежал туда, куда ему запрещали дикари, и теперь спешили по пятам за ним, не отставая от ручной зверюги.
Что ждало их впереди, старались особо не задумываться, как и метнувшийся за плодом бронезавр, налетев на троглодита, подмял под себя. Михею даже ничего не пришлось делать, как их сзади прикрыли соратники по оружию.
Не тут-то было. Они перемахнули бронезавра по спине с шипами и расположились у морды, повернувшись спинами вглубь логова, а лицами наружу.
— Или я чё-то не догоняю или... вас кто-то ещё!? — догадался Мих: явился тот, кому он бросил вызов, поскольку и до него долетели рыком отзвуки злобного эха.
Да бронезавра не развернуть — нет, гигант не застрял, но задом пятиться наружу отказывался, зато куда пошёл — прямо на людей, грозясь затоптать их, если они останутся на месте. Делать нечего пришлось идти туда, куда хотелось меньше всего и углубляться, вдруг оказались в просторном гроте подземелья, где откуда-то сверху проникал луч света, как в каменном колодце. А кругом новые очертания статуй высеченных из сталагмитов, а и сталактиты напоминали каких-то клыкастых вампиров, свисающих головами вниз. Благо все каменными истуканами, и оживать пока явно не собирались. Но чувствовалось: место проклято, и стоит сделать один неверный шаг или неосмотрительное действие, обрушатся вниз прямо на них.
Тот, кто явился к логову, не торопился забираться внутрь, наткнувшись на присутствие чужаков. Повсюду были их следы, и одни от довольно крупной зверюги при них.
Ирод сподобился на душераздирающий рык. Его поддержали аналогичным ором твари своры, собравшись в круг вокруг него. Он восседал верхом на ящере, стоящем на задних лапах. Передние у животного были атрофированы и вообще непонятно для чего приспособлены. Да и ни к чему это при его огромной пасти и такой же клыкастой.
Мих уяснил: это вызов на бой. Теперь развернуть бронезавра было легко, и также заставить выскочить его наружу с помощью последнего плода, но вот заставить воевать — вряд ли. Однако выхода не было.
— Если я вдруг не вернусь, Зуб...
— Я с тобой! — прыгнул он к напарнику на бронезавра, держа лук наготове.
— Нет, это не твоя война, а моя с... иродом! Будет нечестно!
— Ты чё, совсем того!? Тут главное выжить — и за счастье, если даже придётся из ума! Не тот случ-Ай...
Мих оттолкнул Зуба, друг упал.
— Стой! Куда? Во дурак...
Мих повторил трюк с плодом. Но далеко бронезавр не ушёл — из логова не выскочил, как того желал наездник, благо не стал пятиться назад. Зарычал.
Мих не видел того, кто спустил свору тварей на них. В тесном проёме логова показались злобно светящиеся огоньки. И тут же послышались рыки вперемешку с воплями. Кого-то Мих принял на костяной меч, укрываясь щитом, остальных шипы бронезавра.
Уцелевшие с ними в схватке твари отступили за ирода. Теперь был его черёд, а точнее выход всадника на бронезавре.
— Ну же... — пытался он заставить громадину сдвинуться с места. Какое там — она и не думала выходить из укрытия. Пришлось оставить её и двинуть на свет из туннеля. — А вот и я-а-а...
Мих нарвался на бросок боло, коим в него запустил ирод, оплетая ноги. Не успел практикантроп распороть их мечом, ирод дополнительно одарил его сетью, и потащил за собой, стреножив раптора, унося прочь с собой как добычу, на которую со всех сторон кинулись твари.
И не только они. Из логова выскочил бронезавр. А верхом на нём Зуб. Как ему удалось расшевелить великана, осталось загадкой для Михея. Да он и не видел того, что далее произошло. Лишь слышал вопли тварей, и треск пробиваемой плоти стрелами с костяными наконечниками.
Одной досталось раптору ирода. Ящер захромал и оступился. Уродливый погонщик упал.
— Нет, Зуб, не убивай его! Он мой...
— А ща будет общий...
Андртальцу также досталось. Ирод метнул иной снаряд больше подобный на чакрум и выбил лук из человеческих рук.
— Ах ты тварь такая-а-а... — стукнулся Зуб оземь затылком и притих.
Да и Мих не выбрался из пут, только пытался распороть сеть при помощи костяного меча-плавника. Еле успел, прежде чем ирод обрушился на него с аналогичным бивнем. Удар на себя принял щит. Панцирь мокрицы-черепахи затрещал, но не развалился при первом ударе, а повторным ирод сбил практикантропа с ног. Продолжал наседать на него, нанося серию ударов столь молниеносно, что если бы не глыба-истукан, которую он лишил головы, её не сносить противнику.
Тут практикантропам и вдвоём не справиться с ним, да бронезавр понял, чем чревата потеря вполне вменяемых хозяев, поскольку окажись он в лапах ирода, послужит горой мяса свирепой своре его тварей — ринулся на него.
Итог был очевиден — ирод оказался изуродован ногами-столбами бронезавра до неузнаваемости. Сразу и не определишь, где у заклятого врага людей и что находилось.
— Ноги в руки и — ходу, Мих... — подскочил Зуб, опасаясь: здесь могли помимо этого ирода обитать иные ужасные сородичи. А если вспомнить троглодита из пещеры — ещё и они. Да твари, коими завалили вход туда с бронезавром.
— Погоди — не суетись, — перевёл сбившееся дыхание Мих. — Зря мы что ли сюда пришли! Да и потом... нынче это самое безопасное место для нас — ирода убили, и кого-то ещё, кто охранял его логово. Тварей также распугали. И дикари сюда нос совать бояться! Кстати, где наша парочка?
Те выглядывали из пещеры. Мих приветственно махнул им. Его жест они приняли как триумфальный от победителя. Цветы подносить и дарить не стали. Благо вовсе не сбежали.
Теперь и Зуб не сомневался: на эту парочку... людоедов... можно положиться. И опасаться не стоит больше — того: зубы не вставят в глотку, когда будет спать.
— Лады, Мих, — уступил он напарнику. — Тогда пошли вычищать эти авгиевы конюшни, Гера...какл...
Без шутки — никуда, а и прибаутки. Зуб — однако.
— Ы... — показался Вый-Лох.
— Чё, Лох, испугался, да? Ай-яй-яй...
Но нет, ручной зверь напротив звал практикантропов куда-то за собой.
— Ы-ы...
— Повтори — я, кажется, не расслышал...
— Ы-ы-ы...
— Ух ты! Ну, пошли, пошли...
Зверюга торопилась, обнаружив ещё один отрог в логове у ирода и зашаркала когтями с клыками по одной из статуй, стараясь развалить сталагмит.
— Что-то она там обнаружила, — отметил к слову Зуб. — И как мне кажется, что-то живое! Вот только не думаю: находка сильно обрадует нас!
— Навались! — подался на глыбу Мих.
Разом и опрокинули они верх того, что скрывало потайную погребальную выемку. А иначе не назвать. Под глыбой там оказалось человеческое тело, связанное по рукам и ногам.
Вый-Лох кинулся на него. Практикантропы решили: он разорвёт его, а зверюга напротив оборвала путы, освобождая страдальца, коим оказалась...
— Ба... — округлились у Зуба глаза. — Да это баба!
— Девушка... — имел несколько иное мнение Мих в отличие от друга.
— И не дикарка! — продолжал таращиться на неё дружище.
— Ты свободна...
— Ага, спасена — нами... — снова перехватил Зуб у Михея инициативу. — Откуда вестимо? А как оказалась в лапах у ирода?
Узница ещё дичилась практикантропов, а с недоверием поглядывала и на дикарей-людоедов.
— Да они ручные, аки зверюга, что нашла тя... — потрепал Зуб Вый-Лоха, как это делал с завидным постоянством Мих. И всё, чтобы оказаться в её глазах спасителем.
Девушка улыбнулась. Её улыбка сразила всю четвёрку людей наповал — обезоруживала. Вот только её обладательница не казалась такой уж слабой неженкой. Напротив тело было сбитым, а сама активной сторонницей здорового образа жизни.
— Не соблаговолит ли красавица прогуляться с нами на выход из этого погребального склепа? — продолжал неистово клеить её Зуб. — И не стоит пугаться тех тварей с монстрами и чудовищем, коих мы тут навалили в избытке, спасая принцессу из лап ирода!
Узница уступила, но руку подавать Зубу не стала. Видимо не знала о правилах приличия, а возможно и об этикете, и в этом жутком мире были свои... законы. И правильно поступила. Прежде чем довериться, следует проверить оппонента в деле. А у собеседника они расходились — и не только мысли со словами, а и помыслы не были столь чисты и безобидны. Что весьма и весьма обидно. Зато от иного практикантропа исходили совершенно иные флюиды.
Похоже, что узница обладала некоторыми сверхспособностями по меркам людей — и даже дикарей — читала мысли.
Зуб уяснил: она больше внимания уделяла молчаливому напарнику, чем ему.
— Не, ну вот так всегда — ты стараешься, а все лавры достаются твоему лучшему другу! Это судьба, а злодейка! И что у нас за семейка? Ха-ха...
Это ещё и предстояло понять, а выяснить всё, что касалось узницы. И не только, а и тех, кого они здесь победили. А такого натворили — и дров наломали, что сами уже ничего не понимали, а и не соображали.
Впрочем, не только Зуб, но и Мих оказался сражён привлекательностью узницы, также был не прочь взглянуть на неё при свете дня — такая же красавица, как казалась в полумраке, хотя и не сомневался — нисколько. И мыслей о банальном сексе не возникало. Тоже предложил покинуть логово ирода.
