— А то гляди и зацветёт вместе с тобой аки деревце, листиками покроешься — девчонки подкалывали деда, тот улыбался и принимал это нормально.
Хорошие всё-таки тут люди. Так и сидели под навесом, шутили, дети к нам пришли. Мы обсуждали события за день, да планы на завтра. Ну а я потом двинулся в кузницу — продолжать ковать да экспериментировать. Молот первый мой получился неплохой, ночами более мелкие молотки им делал. Да и в остальном обрастал мелкими, но помогающими в работе вещами.
Кстати, прозвище Буревою прижилось, даже дети периодически его "дед Тролль" называли. Как и наши посиделки под навесом. Мы сделали стол, лавки, и когда было тепло там ужинали и обедали. Да, в окружении печек и всякого хлама, стены были пока номинальные, но всем нравилось. Особенно когда сделали некое подобие керосиновой лампы на самодельном скипидаре. Она и так светила лучше, чем лучина, а я приделал к ней отражатель из полированного металла, получилась практически люстра. Ещё бы стекло сверху сообразить, для тяги — вообще красота бы была.
После удачного испытания нашего техпроцесса получения кудели, село охватил ткацкий бум. Оказалось, всем надо куча тряпок, каких-то бечёвок, повязок, подкладок. Особенно старались наши барышни. Увидев, насколько теперь проще делать кудель, они атаковали меня по поводу ниток и самой ткани. Чтобы не отвлекать их сильно от сбора лесных даров, как раз пошли ягоды и первые грибы, я установил порядок, по которому одна из них мне половину дня описывала и показывала процессы получения нитки и ткани, остальные занимались своими делами. Я мучаюсь с металлом в кузне, а барышня-эксперт надрывается, орет чуть не в голос, рассказывая мне о тонкостях работы с нитью. Потом они менялись. Буревой меня покинул — он ушёл собирать мёд. Кукшу мы тоже не привлекали — его задача сейчас найти нам зверя, кожаный кризис не давал нам развивать нашу материально-техническую базу. Пока получалось плохо, в основном с охоты он приносил птицу и зайцев. Лосей или оленей он не встречал, на волков, медведей и кабанов ходить мы ему запретили, нечего лишний раз рисковать. Заячий мех и кожа шли на всякие пустяки, вроде ремешков, более крупных зверей пока не попадалось.
Помимо кучи мелких приспособлений, по типу мялок, чесалок, "резалок" (оказалось, с отрезанными концами иголки лучше обрабатываются), трепалок, валиков и роликов, которые я наделал с подачи девушек, но с применением всяких мелких хитростей из будущего, у нас появился шедевр местного ткацкого производства — станок для кручения ниток. Причём разного качества и толщины. За основу взял конструкцию для вытяжки проволоки для своего токарного станка, конусы из дерева соорудил, да поставил их друг за другом. Нить проходит последовательно через конусы, нитка выходит с другого конца. Все это движется синхронно, от того же пресловутого педального привода и единого вала. Для пущего эффекта отделал конусы резиной. Процесс девушкам понравился, руки не сбиваешь, сидишь, педалями работаешь и рукой катушку с готовой ниткой крутишь. Части станка можно менять друг относительно друга, вынимать некоторые конусы, получая разные нитки на выходе.
Хуже было с ткацким станком. Долго анализировал уже существующие у барышень ручные машинки для выделки ткани. Сложного там ничего нет — прямоугольный каркас да гладкий челнок, который местные называют "бральницей". Нить натягивают на каркасе — это будет основа ткани — и наматывают на челнок. Потом начинается священнодействие — оператор сего механизма проталкивает челнок через основу. Самое сложное в этом — пропускать нитки через одну. То есть, челнок идёт поверх первой нитки, потом ныряет под вторую, а потом опять возвращается наверх, проходя над третьей, и так далее. Для этого у бральницы есть заострённый конец, им удобнее нитки поддевать. Когда челнок полностью проходит всю ширину рамки, барышня специальным гребешком уплотняет получившуюся ткань, и начинает все заново. Собственно, это весь процесс получения материи. Сразу понятно, почему не делают сильно тонких ниток — попробуй из них потом сделать плотную ткань! Я тут свои тряпки из будущего рассматривал — у меня получилось с полсотни ниток основы на сантиметр длины. То есть, квадрат ткани стороной в полметра надо будет чуть не три тысячи нитей таким вот образом поднять-опустить, и так — три тысячи раз! Ужас! Да и грустные песнопения наших девушек вечерами теперь понятны — я и сам бы с тоски завыл через пару часов такой работы.
Интересовался другими приспособлениями, может, встречались кому? Да, есть такие, и видел их народ, но вот конкретики в части их устройства никто дать не смог. Придётся опять изобретать, у меня тоже опыта работы на ткацком производстве не было. Удерживая в голове все, что мне рассказали о местных технологиях (бумагу экономил), стал рисовать угольком на стене кузни варианты станков. Область деятельности была для меня непривычной, поэтому решил создать модель. Да и сам станок должен быть масштабируемым, под разную ширину ткани, и желательно при этом, чтобы можно было путём быстрой замены отдельных его узлов менять само качество ткани. Ещё хотелось получить "потоковую обработку ниток", чтобы прямо с катушек ткать, а не тратить кучу времени, каждый раз натягивая их на основу. Вот от этого отталкиваясь и стал строить модель.
Моделька моя была десять сантиметров шириной — из таких кусочков буду собирать сам станок. Отдельные, отработанные узлы её должны крепиться к каркасу и давать более широкое полотно. Сначала нить надо подготовить — намотать в несколько слоёв на две специальные катушки, чтобы потом разматывать сразу по десятку-другому. От каждая катушки нитки идут к своей рейке с кулачками-держателями. К ней приделана педаль, пока для руки. Нажал её — чётные нитки вниз пошли, нечётные — вверх. Отпустил — они поменялись местами. Между ними протягивается челнок с катушкой, формируя поперечный слой. Уплотняется полотно гребнем. Дальше нитки основы через гребенку крепятся к грузику, который их натягивает. В принципе, примерно такую конструкцию описывали мне барышни, они использовались при необходимости промышленного производства ткани, например, на продажу.
Поработал так немного сам — приступил к улучшениям. Вместо грузика появился вал, между ним и рейками встал уплотнитель нитей основы. Он представляет собой стационарно закреплённую раму с плотным рядом истончённых до толщины волоса медных проволочек. Пары ниток пропускаются через одно и тоже отверстие в получившейся решётке, и ходят вверх-вниз, не мешая друг другу. Для контроля подачи ниток с катушек пришлось делать отдельную рейку. Чуть её отставил, провернул вал — нитки с катушек чуть вышли, прижимаешь и работаешь челноком. Поэкспериментировал ещё, так веселее, но слишком много действий надо совершить на каждую итерацию. Да и провисание нитей, несмотря на все мои усилия, периодически случалось. Думал долго, надо делать натяжители, причём тоненькие. Благо, представляю как — у меня появилась "штамповочная машина".
В такой роли выступал станок для вырубки зубьев для пилы, из рельс который. Он подвергался непрерывным улучшениям. Новые гладкие направляющие, покрытые дёгтем (теперь-то проблема со смазкой решена!), стопоры для рельсы в положении "вверху", держатель под разные зубила. Ковать им неудобно, уж слишком маленькое "рабочее место" у наковальни. Поэтому дорабатывал его с целью получить штамповочную машинку для мелких деталей. Пока только одну вещь делал — из огрызков листового металла при помощи самодельного пуансона (сколько я сил на него потратил! а сколько на правку постоянную уходит!) делал небольшие прямоугольнички с двумя дырками каждый. Это я на велосипед насмотрелся, и мысль у меня одна появилась, дурная. Или нет, только опыт покажет. Мне надо много таких поделок, да ещё палочки стальные покрепче, в сантиметр длинной и меньше. Вот и мучался. Пуансон мой — четыре арматуры по краям, с острыми лезвиями, да два шила из той же арматуры внутри — постоянно тупился, я даже некое подобие матрицы сооружал, чтобы уменьшить этот эффект. А так, рельсу на метр-два вверх поднимаешь, заготовку на наковальню кладёшь, и отпускаешь верёвку. Рельса-молот скользит по направляющим и бьёт по раскалённому металлу, практически вырубая "восьмёрочку", причём за один раз! Получившиеся запчасти опять в горн, греть, в уголь да в воду пихать, избавляться от "огрызков" лишнего железа. На палочки же нарубал раскалённый металл от опоры ЛЭП зубилом, и долго ковал его, придавая нужную форму.
Вот эту машинку и приспособил для вырубки натяжителей из плющенной медной проволоки. Промучался с новым пуансоном, но по итогу получил набор практически идентичных кулачков с отверстиями для пропускания нити. Их прикрепил на два вала небольших — получилось две гребенки. Ими оснастил ткацкий станок. Добавил несколько тяг, теперь нажатие педали вращало ещё и два вала в противоположных направлениях. Нажал — чётные вверх пошли, отпутсил — обратно. Мысль использовать валы вместо реек оказалась удачной — пошли новые переделки.
Особое внимание уделил челноку. Как его кидать туда-сюда я придумать не мог. Выкрутился по-другому — у меня будет куча челноков! Осталось придумать их форму и способ заряжания нитки в катушку. Причём надо сделать так, чтобы они летали строго в нужное время. Следовательно, весь станок должен "запитываться" от единого привода, и все его узлы должны работать согласованно. То есть — везде валы и шестерёнки, благо чем и как их делать у меня было. С эти мучался особенно долго, надеюсь, результат будет соответствовать моим ожиданиям.
Представил на суд публике ткацкий станок. Точнее не сам механизм — а рабочую его модель, ткущую ткань шириной десять сантиметров. Буревой и Кукша все это время помогали мне, когда время было, но собирал его и испытывал я сам. Машинка получилась — мечта. Мечта безумного механика. Куча параллельных валов, которые работают от единого привода. Вращает от педалей передаётся сделанным из сложенной в много слоёв и проклеенной ткани с дырками, навроде ремня. Один поворот вала привода вызывает в итоге многочисленные последовательные движения всех узлов. Сперва приотпускается планка "тормоза" катушек, потом подкручивается вал, на который натягивается ткань, нитки натягиваются, словно струны у гитары. Затем приподнимается вал с гребенкой для уплотнения готовой ткани, и основа расходится в разные стороны, открывая пространство для протяжки поперечной нити. Десять челноков стоит сбоку, в специальном пенале. Они удерживаются шпеньком, который в этот момент отходит, и по гладкому жёлобу нижний скользит по ткани, падает с другой стороны. Шпенёк возвращается на место, блокируя носители перпендикулярной нити, вал с гребенкой-уплотнителем опускается с проворотом и прижимает поперечную нить. Чётные и нечётные нитки основы меняются местами, и следует новая итерация. Пока все сделано с ручкой, промышленный экземпляр будет с ножным приводом.
Девушки по-хозяйски обступили машину, сделали несколько дельных замечаний. Первое и самое главное — они отказались от идеи использовать много челноков. Уж слишком муторно было с ними возиться, будут пытаться успевать протолкнуть челнок руками. Я критику в свой адрес принял, обещал учесть, и направился было переделывать станок. Но не тут то было! Бабы чуть не сбоем отбили у меня мой макет, "на попробовать", и уволокли недоделанный механизм в нашу "химическую лабораторию"! К такому судьба меня не готовила, даже Буревой не смог ничего сделать. Нам было заявлено, что ткань — дело женское, и негоже лезть в него своими грубыми шовинистическими мужскими ручонками! Вот чуть не прямо так и заявили! Пришлось идти на попятную, все равно без меня они шире 10 сантиметров ничего не делают, хе-хе. Станок-то я масштабируемый сделал и прямо об этом сказал — только слово новое никто не понял и внимания на него не обратили. Буду нарабатывать новые узлы и постепенно цеплять на готовую станину. А потом и её поменяю. Так что, работы у меня — хоть отбавляй.
В последний день июля я устроил себе полдня выходного. Не просто так — угля опять не было, ждал, пока он в яме поспеет. Устроился в тенёчке, так чтобы деревню всю было видно. Наблюдал за снующими туда-сюда людьми. Вот Тролль-Буревой очередной раз вываривает иголки, он у нас как самый ответственный этим занимался. Пара ребятишек гоняет на велосипеде по очереди — заслужил они честным трудом в кузнице. Веселина с Кукшей в камуфляже вышли из леса, неся несколько убитых ими птиц. Эх, опять кожи не нашли, жалко. Бабы сидят под навесом, крутят нитки, что-то обсуждают. Жизнь кипела, а я пребывал в задумчивости.
Если бы я начал рассказывать кому-нибудь из своего времени о проделанной работе, станках, ткацко-химической лаборатории, то наверно у моего современника сложилось бы впечатление, что у меня тут цех, привычный по картинкам из учебников, оборудование в ровную линеечку стоит, медь блестит, стрелки приборов подрагивают....
Нет, больше всего это напоминало какой-то постаппокалипсис, обильно приправленный бомжатником. Низенькие жилые строения, кривой навес, под которым кучи камней с пылающим в них огнём, кривые баки, с не до конца облупившейся краской, столы и верстаки из неошкуренного дерева, кривые и косые. Кузница так вообще напоминает последствия взрыва на свалке. Все это дополняется некоторыми элементами, которых в этом времени быть не должно. Вон кусок рельсы, в углу сложены куски полиэтилена кабельной изоляции, пара сумок, которые висят в моем сарае, тут выглядят как два ярких пятна посреди дерева, коры, и растительности. Ужас, одним словом.
Но от этого ужаса пока не избавиться. Надо придерживаться своего плана. А в нем пока до конца не реализован ни один пункт из тех, что я планировал. Продукты, одежда, безопасность, жилье — ситуация по этим направлениям хоть и проясняется, и перспективы становятся не столь туманными, но уверенно я себя не чувствую.
Учения мы периодически проводим, но местные их уже воспринимают как элемент пейзажа. Есть и ладно, дело полезное и нетрудное. К оружию, арбалеты мы планировали делать, ещё даже не приступали. Стрелы для Кукши и запасные для Веселины — до клееных из фанеры, которые дед так хвалил, не дошли, на станке точим иногда из цельного дерева. Разве что наконечников им наделал металлических, треугольных, острых. На необходимые мне инструменты не хватает материала, надо разбивать плиты бетонные на "плато" для получения арматуры. Ткачество вышло на уровень производства ниток, в огромном, по нынешнем временам, количествах, но само полотно надо ещё выткать да одежды нашить. Ресурсная база по сосновым иголкам, которая казалась бесконечной, стала меньше. Поваленные деревья в окрестностях уже обобрали, а лазить на высоченные сосны за сырьём бабы были не приучены. Надо валить деревья, но это трудозатраты, плюс активное сопротивление Буревоя. Он противился рубке "живых" деревьев, мотивируя различными карами от населяющей лес мистической живности. Леших всяких, водяных и прочих представителей сказочной фауны.
Анализируя все состояние нашего хозяйства, пришёл к выводу, что на текущий момент я хоть как-то закрыл две проблемы из обнаруженных мной вначале — прочность и долговечность. Не до конца, но всё же. Мои поделки, что с каждым днём приобретали все большие черты нормальных инструментов, позволили лучше использовать труд людей, не отвлекаться на поиск подходящего дерева для тех же мотыг, да и у меня процессы сильно продвинулись вперёд.
