............................................................................................
Прихватив свои вещи, Анмай выбрался наружу. Возвращаться обратно в тяжелой и неудобной броне ему не хотелось. Забравшись в полусожженные кусты, он натянул свою собственную одежду. Застегнув браслет, он подошел к вездеходу, лежавшему на боку. Он сполз на дно воронки и был полузасыпан землей.
Когда включилось силовое поле машины, земля полетела во все стороны. Оно было слишком слабым, чтобы поднять её в воздух, но легко смогло перевернуть вездеход в нормальное положение. Люк открылся, и Анмай вошел в низкий, отделанный белой светящейся пластмассой салон. Вдоль наклоненной внутрь стены шел сплошной экран, под ним стояли кресла. Сзади была массивная дверь в машинное отделение.
Помедлив, он нажал кнопку на весме. Но ответа так и не дождался: антенная мачта вездехода оказалась сломана, а систем сверхсветовой связи на нем не было. Оставалось возвращаться в столицу.
Двухсоттонный вездеход был слишком тяжелым, чтобы вертолет мог поднять его. Вэру вернулся к командиру отряда, и, помедлив, приказал возвращаться, хотя бойцы не хотели бросать его. Потом задумался, глядя на проплывающую на экранах землю. Что он намерен делать дальше?
Связываться с "Астрофайрой" ему уже не хотелось. Она бросила его без помощи, и это слишком дорого ему обошлось. На самом деле, он не числился погибшим. Его матрица осталась на борту звездолета, и через полгода там появится неотличимый от него Вэру. Но, по законам Файау пропавший без вести файа считался настоящим, и его надлежало искать, не считаясь с затратами. Совсем недавно Анмай искренне верил, что это относится и к нему...
Ещё перед первой высадкой было условлено, что "Астрофайра" вышлет рой разведчиков на поиски пропавшего, неважно, одного файа или целого корабля. Они летели бы сюда сутки, часть их осталась бы на месте аварии, а остальные осмотрели бы округу. По крайней мере, его весм они бы обязательно нашли, а если и нет, он наверняка услышал бы зовущий сигнал, хотя и не смог бы ответить. Но браслет был безмолвен, словно обычное украшение. Его предали. Бросили. Возможно, и даже скорей всего потому, что Файау запретила "Астрофайре" все вылазки на поверхность Линзы. Анмай мог это понять, но всё же чувствовал чисто мальчишескую злость, желание сбежать от родителей, которым он и так не нужен...
Он знал, что это глупо. Через шесть месяцев тело Хьютай восстановится, и что тогда?.. Но пока...
Он уже знал, что именно появление здесь "Астрофайры" вызвало и революцию, и эту войну. Он хотел помочь своему народу, и не ему одному. Без чьей-либо поддержки. Сам. Он знал, что, скорее всего, поступает неверно и глупо, но здесь ему нравилось. Всё, что он имел в этом мире, было делом его собственных рук. И он знал, что не откажется от этого.
..............................................................................................
Анмай проделал четырехчасовой путь до города в полном одиночестве. Всю обратную дорогу он молчал, чувствуя мрачное, глубокое удовлетворение. Несколько раз путь машине преграждали ару. Но и пули, и кумулятивные гранаты были бессильны против её силового поля. Анмай, устроившись в центральном кресле, лениво следил за показаниями генератора. Отражая удары, он использовал лишь малую часть своей мощности. Зато синхротронные лазеры работали почти беспрерывно, сметая атакующих и разбегавшихся ару, поджигая дома и засыпая линии окопов.
Его возвращение стало настоящим триумфом. Подъезжая к городу, Анмай выбрался наверх, и его приветствовали все, собравшиеся посмотреть на непобедимую машину...
.............................................................................................
Остановившись перед воротами дворца, Анмай решил было эффектно взмыть вверх, но, помедлив, передумал. Не стоило раскрывать местным все козыри, такие, как силовой пояс. Он решил пока умолчать и об истинном назначении весма.
Когда Анмай вошел в комнату, Нэйс невольно отступил. Лохматую гриву черных волос Вэру стягивал массивный серебряный обруч. Он расширялся на лбу и там сверкала инкрустация, глаз, неотличимо похожий на настоящий, только больше, с бездонно-черным зрачком и длинными, тоже сиявшими серебром ресницами, расходившимися над ним кинжальными остриями. Сочетание двух ясных, чистых, светившихся жизнью глаз с третьим, мертвым, горевшим неподвижным, неистово яростным взглядом, производило почти пугающее впечатление. Нэйсу потребовалось усилие, чтобы не опустить свои глаза. Перед ним стоял совсем другой, совершенно спокойный и уверенный в своих силах файа.
— Надеюсь, ты уже не сомневаешься? — насмешливо спросил Анмай.
Нэйс смог лишь кивнуть.
..............................................................................................
Рейд прошел очень удачно. Им удалось уничтожить больше тысячи ару, фактически, обезглавив противника, Отряд потерял "всего лишь" трех файа убитыми. Около тридцати были ранены, в основном легко. Но самыми ценными оказались привезенные ими трофеи. В их руки попали не только вещи убитых файа. Десантники собрали все документы, которые смогли найти, и Нэйс мог действовать уже не наугад. Сами бойцы приписали это Вэру, хотя он принимал в вылазке почти символическое участие...
.............................................................................................
— Я рад, что ты не солгал мне, — сказал Нэйс после "разбора полетов". — Сколько ещё кораблей может прибыть сюда с твоей родины?
Он спрашивал с нетерпением. Анмай сильно охладил его энтузиазм, сообщив, что ни он, ни они сами не смогут связаться с его родиной, и что новых экспедиций, по крайней мере в ближайшие годы, не будет.
Разочарование Нэйса было вполне искренним, но его быстро отвлек разбор трофеев. В их руки попало снаряжение девяти убитых файа, их мазеры и силовые пояса. Последние были бесполезны для всех, не обладающих наносетью, и Анмай отложил их в сторону.
К большой радости Вэру, нашелся и его дисраптор. Но больше всего его поразил черный, с серебряной отделкой, брусок, свободно умещавшийся на ладони, холодный и тяжелый. Один из его разведчиков носил его в особом узком кармане на боку. Тонкий бронированный проводок от него, раздваиваясь, тянулся к двум массивным кольцам индукторов, блестящим, диаметром дюйма по два. Скрываясь под волосами, они одевались на уши, крепясь к мочкам зажимами. Смотрелось это наверняка смешно, но Анмай, не без некоторой оторопи, узнал в этой штуке "Тайат", волка матричной системы. С её помощью он мог ощутить любого обладателя наносети в радиусе метров ста, что при необходимости прятаться и нападать внезапно, из засады, было бы просто бесценно.
Но ещё более полезной была возможность "Тайат" защищаться и наносить удары. Хотя способность ласс изменять сознание файа так и не была доказана (может быть, за отсутствием у них воспоминаний об этом), "Тайат" могла блокировать любое постороннее воздействие и даже атаковать, правда, на небольшом расстоянии, метров до пяти. Она действовала подобно лассе, с меньшей мощностью, но зато сразу во всех направлениях.
В том, что она сможет кого-то убить, Анмай сильно сомневался, но даже возможность оглушить и ошеломить противника, а то и двух или трех за раз, сильно повышала его шансы. Это устройство не было, конечно, "телепатором". С его помощью нельзя было читать мысли или, тем более, навязывать кому-то свою волю, но Анмай мог ощущать настроение, общий эмоциональный фон и даже, если повезет, видеть чужими глазами, хотя и довольно-таки смутно. Он не знал, правда, сможет ли противник ощутить такое "подглядывание". Теоретически считалось, что нет, но, когда имеешь дело с Детьми Файау, ни в чем нельзя быть уверенным...
"Тайат" могла принадлежать только офицеру ЧК, наличие которого в его экипаже наводило Вэру на весьма мрачные размышления. Сейчас от этой штуковины не было никакого толку. Анмай даже не представлял, в каких его обстоятельствах он может быть, но заначил "Тайат" окончательно и бесповоротно.
Испытания мазеров и дисраптора, первых на доставленных к кухне уакки, а второго на бетонных блоках, произвели на Нэйса очень глубокое впечатление. Он тут же наложил лапу на один из мазеров, а ещё один присвоил неугомонный Айэт.
Благодарность правителя не имела пределов. Анмай даже с усмешкой подумал, не попросить ли ему дюжину девиц и золота, но он хотел как можно больше знать об этом мире, и Нэйс предложил ему осмотреть секретные хранилища дворца. Не дожидаясь согласия, он повернулся и вышел, легко и бесшумно, лишь колыхнулась занавесь и по стене скользнула тень. Анмай последовал за ним.
...............................................................................................
В приемной Нэйс отмахнулся от охраны. Не глядя, он ткнул в кнопку лифта и прошел между раздвинувшихся стальных панелей. Почти бесшумно они поехали вниз, потом, миновав узкий проход в толстой стене башни, вышли в просторный, высокий и длинный нижний коридор, почти пустой. Им попалось лишь несколько бравых автоматчиков, пара дородных чиновников в темной одежде, да одинокая девица лет семнадцати. Никто вроде бы не обращал на них особого внимания, но Анмай заметил, что в отдалении за ними таки следуют несколько крепких парней в синих рубахах, вроде бы увлеченных беседой. Но, когда бы он ни оборачивался, за ним пристально следили не менее двух пар глаз. Парни шли легко и грациозно, словно скользя по полу. Их сандалии не производили никакого шума. Коридор перед Нэйсом тоже пустел, словно по волшебству. Он оказался странноватым, как и всё в этом мире. Пол вымощен волнистыми гранитными плитами, — по таким приятно ходить босиком в жаркий день. По левой стене через равные промежутки шли одинаковые стальные двери с непонятными номерами. Монолитная правая стена отклонялась наружу, — внутренняя сторона чудовищной крепостной стены дворца, здесь, у фундамента, имевшая толщину во много метров. На её стыке с потолком мягким, желтовато-белым светом сиял фигурный карниз из матового стекла. Он делал коридор неожиданно уютным.
Через пару минут Нэйс замер у совершенно неприметного участка внешней стены. Его пальцы пробежали по узкой полоске тлевших в глубине стекла радужных огоньков, и прямоугольный блок мягко, беззвучно ушел вглубь, открыв узкий боковой проход. Из его темных недр повеяло зябким холодом. Нэйс нырнул в темноту, словно в воду, небрежно сказал:
— Не свались на меня — тут ступеньки.
Внизу блеснули два зеленых глаза — только глаза, точно пустые отверстия. И больше ничего. На мгновение Вэру стало жутко. Необычайная простота, с которой Нэйс открыл ему тайную дверь, тоже пугала.
— Всё верно, — донесся снизу веселый, насмешливый голос. — Многие из прошедших эту дверь уже не возвращались назад. Их было больше, чем ты можешь себе представить... кажется, ты боишься? — это было сказано уже совершенно другим тоном, наивно-удивленным. — Каждый ребенок во дворце знает о тайне его подземелий. Так что если на тебя с диким криком бросятся из темноты — не пугайся. Наши дети часто играют здесь, да и я сам играл... не так уж и давно. Пошли.
Зеленые глаза погасли. Донеслось шуршание — Нэйс осторожно нащупывал дорогу, держась рукой за стену. Невесть отчего это успокоило Вэру, и он пошел за ним вниз. Затем стена сомкнулась за их спинами, и свет погас.
................................................................................................
Лестница уходила на глубину четырех этажей изогнутой, ломаной дугой. Когда Нэйс открыл внутренний вход, Анмай увидел круглый зал с плоским сводом. Длинные вертикальные полосы золотистого света были словно налиты в трубы в выемках цилиндрической темной стены. В неё углублялось шесть арок с таящимися в их глубине дверями из тяжелых плит черного зеркального стекла. Здесь было холодно, но не сыро и не душно. Анмай ощущал слабое, беззвучное движение воздуха.
Нэйс направился к двери напротив. Казалось, ему совершенно наплевать, идет ли гость за ним. Глядя на его спину, Анмай подумал, что Нэйс совершенно не боится его, раз уж показывает спину, оставаясь один на один. Но он и не собирался нападать...
Рука Нэйса вновь пробежала по полосе ярких, как звезды, огоньков. Толстая, дюймов в восемь, плита беззвучно ушла в сторону. Они нырнули в лабиринт узких коридоров из черного стекла. Только полы их были из шестиугольных шашек смуглого, шершавого базальта. Освещение тут оказалось очень странным. Сияние множества разноцветных жил, словно вплавленных в стекло, сливалось в мягкий, рассеянный белый свет, словно бы падавший из ниоткуда.
Коридоры мягко изгибались, расходились, сливались... Здесь не было ни единого прямого угла. Путь с небольшим уклоном, но постоянно шел вниз. Вэру прикинул, что они спустились уже метров на тридцать, когда стена, казавшаяся монолитной, раздвинулась, едва рука Нэйса пробежала по ней, открыв длинный цилиндрический зал, высокий и тускло освещенный. В его вогнутых стенах зияло по три ряда пустых проемов, два верхних были соединены галереями. Простенки занимали квадратные плиты из черного металла. Их покрывала причудливая вязь похожих на цветочные узоры непонятных письмен.
Анмай сразу понял, что попал в библиотеку. На голом каменном полу стояли большие серые столы с лампами, а в боковых комнатах тянулись бесконечные ряды полок с аккуратными стопками книг, бумаг, картин, — всё запыленное и старое. Все стены здесь блестели пугающей черноты монолитным стеклом. Впереди, под аркой с вплавленной в неё полосой палевого света, в глубокой нише стоял огромный чугунный алтарь. За ним, в глубине, свисали складки пыльного занавеса.
— Это главное хранилище запретных знаний Акталы, — Нэйс криво улыбнулся. — Её правители отправляли сюда всё, что не нужно сейчас, а выбросить жалко. Некогда они собирались здесь, а эти надписи на стенах — первые законы нашей страны. Уже никто не может их прочесть... — он вошел в нишу и сдвинул занавес, чихнув от пыли. За ним в торцевой стене зала открылся проем ведущей вниз лестницы, заложенной камнем.
Нэйс перехватил удивленный взгляд Анмая.
— Там, внизу, — мертвецы. Много тысяч. Правители и жители города, погибшие во время Великой Чумы, пятьдесят лет назад. Среди них — мои предки. Тогда умерших хоронили прямо в их домах. Выжила всего половина. Говорят, это тоже дело рук Опустошителей.
Анмай вздрогнул. По его коже пробежал вдруг резкий до боли озноб.
— Чтобы разобраться во всем, нужно много дней. Можешь здесь и спать... если не страшно, — Нэйс вновь усмехнулся. — Прости, но у меня дела. Если что, вот тут есть пульт связи. Пока!
Он повернулся и вышел. Стеклянная стена зала беззвучно сомкнулась, скрыв проход.
................................................................................................
Остаток дня Анмай провел здесь, в библиотеке дворца, знакомясь с достижениями местной науки. Разобравшись с местной естественной историей, он понял, что развитие техники в Линзе было делом нелегким. Её Строители не позаботились о залежах угля или нефти, хотя всевозможные руды имелись здесь в изобилии, за исключением, конечно, урана и тория. Акталу, с её термоядерной энергетикой и сооружениями из вечного стекла, явно создали пришельцы извне, — на дровах и древесном спирте цивилизацию не построишь. Гидроэнергетика из-за пологого рельефа здесь была неэффективна. Даже солнечные батареи в Линзе не могли работать. Спектр у каждого из её Семи Солнц был своим.
