Не кляни Америку!

Тот успел парировать выпад, и между ними началась дуэль. Для Попаданца-полковника важно было победить как можно быстрее. В то время как его противник гораздо выше и тяжелее, с длинным мечом, один из лучших бойцов султаната. Пожалуй, слишком длинным оружием.

Победоносцев, сделав вид, что споткнулся о тело упавшего солдата. Линча рубанул по неуклюжему рабу с дикой силой. Юноша был готов, проскочив мимо лезвия, всадил острие щель между забралом и кирасой.

— Вот так и заканчиваются карьеры.

Еще удары и летят в разные стороны трупы. Падают разрубленные офицеры. Повстанцы давят. А из леса выбегают тысячи рабов, многие вооружены, чем попало, но полны энтузиазма. Они вливаются в ворота и разбегаются по стенам.

Видно, что уже захвачены вторые врата, опускается мост.

— Крушите их! Не поддавайтесь усталости!

Рабы уже разогреты, а их противники, как следует, не проснулись. Башни захватываются одна за другой. Вот видно как дерутся девушки, а один из первых ворвался Хук с ватагой мальчишек. Вроде еще сосунок, а в ближнем бою опасен как змея. Одна рогатка чего стоит.

Попаданец-полковник сразился сразу с пятью. Провел бабочку, отсек кисть. Удар ноги в пах, и отсеченная голова. После трепки новый тычок и солдат падает.

Затем сальто, удар ногой в челюсть, и добивание клинком.

Когда стало чуть свободнее, Попаданец-полковник глотнул усиливающего боевые качества зелья. И подумал, какой идиот, не выпил его сразу. А ведь могли и зарубить.

Тем временем открылись третьи ворота. Рабов уже было не остановить.

Попаданец-полковник отправился ко дворцу. Возле фонтана на столбах висел Бух-Бух и еще двое рабов. Видно распяли за компанию, чтобы не было скучно.

— Пришел час свободы!

Бух-Бух, не смотря на боль, бодро ответил:

— Пусть свобода длиться вечность!

Попаданец-полковник ныне же вождь восставших атаковал дворцовую стражу. Он укладывал их одного за другим, а когда сзади появились другие невольники, остатки охраны разбежались.

Юноша мчался по коридорам огромного дворца, спеша настигнуть эмира. А то вдруг уйдет через подземный ход.

— Червь в отличие от орла, легко исчезает. Низкое всегда скрытно, а возвышенное — уязвимо!

Рабы-слуги бросались перед ним на колени. Один из стражников не оказал почтения и остался лежать с разбитым черепом. Когда он вошел в спальню, то увидел лужу крови, и перевернутого вверх ногами эмира. Рядом стояла с кинжалом Лада и улыбалась:

— Наконец я покончила с тираном! Да здравствует восстание! Будет окончательная победа всех угнетенных!

Попаданец-полковник усмехнулся:

— Это ты сказала!?

— Да я! Ты мой вождь и кумир! — Воскликнула, подпрыгнув на месте девушка.

Юноша подошел к ней:

— А чем докажешь?

Лада уронила кинжал и прикоснулась своими нежными пахнущими медам устами:

— Я на веки твоя!

Попаданец-полковник оттолкнул ее:

— Ты что всегда так любишь первого встречного?

— Конечно, нет! Но ты такой славный и являешься вождем трудового народа! — В голосе наложницы океан воодушевления.

— Откуда ты это знаешь! Может простой раб!

— Такие глаза не могут врать. А твой подбородок во истину царский, нос орла, волосы дракона! — Пафосно изрекала невольница-фаворитка.

— Ну, это ты уже загнула! Лесть оружие подонков! Правда горька, но лечит — лесть сладка, но калечит! — По-философски точно произнес Абакан.

— Ты не нуждаешься в похвальбе. О тебе уже слагают песни. Так что разве можно описать даже в поэмах, как велики твои подвиги. — Мурлыкала девчонка.

— Это преждевременно! Покажи лучше, где эмир прячет твои сокровища. — Холодно произнес Абакан. Ему явно не нравилось столь обильная лесть. Впрочем, она может оказаться и искренней. Ведь то небось настрадалась в неволе, пусть даже и позолоченной клетке.

— Конечно! Деньги любят героев!

Девушка повела его по коридору, затем указала на статую.

— Надо надавить на глаза, тогда высунется язык. За него дергаешь и открывается вход.

— А не ловушка это? — В Абакане заговорил полицейский.

— Я сама все сделаю!

Лада выполнила простые манипуляции, пол раздвинулся, девушка произнесла с плохо скрытой обидой:

— Вот как все просто, верь мне!

Попаданец-полковник быстро подумал. Ладе его обманывать не выгодно. Старый хозяин ею убит. Теперь она преступница вне закона. А женщина нуждается в спутнике, даже сильная и подлая.

— Пойдем, посмотрим краля. Как галантный кавалер я пропускаю даму первой, войти в пантеон.

— Как хочешь. — Холодно ответила ему наложница.

Сокровищница эмира была богатой. Лежали слитки золота, а отдельно серебра, ювелирные украшения, жемчуг, в том числе и разных цветов. Попаданцу Абакану особенно понравился красный. Он взял его в руку, взвесил — тяжеловатый.

— Не дурно! Тут много денег. Можно будет набрать наемников. — Логично вывел глава мятежников.

— Тут два отделения мой господин, второе за зеркалом. — Подсказала Лада.

— Что же это ценность.

Девушка приложила палец к губам:

— Будь осторожен, если ты подойдешь к зеркалу прямо, то тебе дадут залп четыре арбалета. Надо зайти с боку и нажать на рог фавна, тот, что торчит с боку.

— Может, ты покажешь, как это делают?

Девушка кивнула:

— У тебя есть два главных качества повелителя: осторожность и подозрительность!

Лада повернула пальчиками рог. Зеркало отъехало:

— Обычно все самое ценное прячут за зеркалами. — Заметил Попаданец-полковник. — Это уже стало классикой вельмож и богатеев. И отчего так?

Лада ответила:

— Может потому что стекло отражает злых духов.

Попаданец Абакан проскочил, упершись руками в сложенные меха. Отшвырнув их, последовал дальше:

— Ого, тут редкие звери.

— Это из северных стран! Где зимой лежат снега, поэтому, что добыть их труднее. — Подсказала Лада.

— Да еще и довести проблема, а золото там есть? — Абакану стало любопытно.

— Бывает! Вот тоже камушки и посмотри на это чудо.

Перед Попаданцем-полковником возникло изображение большого дракона. Сооружение из сусального золота и много камней на панцире. А главное глаза из очень крупных рубинов.

— Впечатляет!

— Тут можно было бы за такие деньги, набрать целую армию! — Заметила Лада.— Тогда может тебе быть султаном.

— Не дурная идея, но султанов более не будет. Главой державы вольных гулей будет батька или старший брат! Выборная должность, плоть народа. — Заявил Абакан.

— Не по наследству?

— Нет по доблести и отваге! -Воскликнул попаданец.

— Все равно лучшего вождя, чем ты не будет! Так вот бери и владей. И в первую очередь мной.

Девушка прыгнула на него и заключила юношу в объятия. Как жарко она целовалась, ее язык страстный и сильный так и играл. Руки юноши играли с ее грудями. Потом последовали новые ласки, и бурная любовь.

Слышались стоны и крики, Лада была в восторге:

— Как ты сильный! Такая мощь, никогда я такого не видела!

Молодой и здоровый организм способен на чудеса, и страсть длилась бы вечно, не давая ни секундной передышке в бешенной скачке.

Появление Грома прервала пир их плоти:

— Вот так! Вы я вижу, балдеете. А ведь скоро должен подойти целый полнокровный тумен противника.

— Десять тысяч? — Спросил Абакан.

— Может и больше! Враг получил подкрепления.

— А город разве взят? — Осведомился попаданец.

— Конечно! Много пленных, кроме того, освободили несколько тысяч рабов. Наша армия растет, но с врагом должен сражаться ты! Тебе доверяют невольники и считают живым талисманом. — Заявил, затачивая ногтями острие меча колдун.

— Это хорошо! Ну ладно, я поведу их в последний бой. Будешь сражаться с нами Лада?

Наложница смело ответила:

— Я лично не против помахать мечом. Вообще ты любовник не в пример лучше эмира.

Абакан согласился:

— Возможно, но если ты думаешь, что я тебе буду принадлежать всецело, то ошибаешься.

— Если хочешь, люби других женщин, только не обессудь, если у меня появятся новые мужчины. — Хитренько подмигнула Лада.

— Не знаю! Выбор партнера это должно быть свободным по взаимному согласию. Может даже ввести правило, чтобы гули менялись имуществом и женами. — Абакан выпалил это и сам удивился своем либерализму.

— Прекрасно! Это будет шаг к равенству. Исчезнет ревность и скупость! — Заметила Лада.

— Теперь двинемся, следите затем, чтобы, никто не выдал засаду.

— Часть войска зайдет врагу в тыл. — Заявил Гром. — Важно разгромить врагов, сломить противника в первую очередь морально.

Светонесущий вместе с Ладой покинул дворец. Невольников собралось около тридцати тысяч. Врагов было меньше, примерно двадцать тысяч, но это были профессиональные войска.

Было ясно, что будет, если засада сорвется. Рабов могут просто блокировать в стенах. Специфика восстания бедноты такова, что одно поражение может подорвать дух невольников. В рабстве держит не столько цепь, сколько страх — слабость хотя бы одного звена, придает отвагу!

Попаданец-полковник отдал следующие распоряжения:

— Пропустим в город всю армию. Пускай противник разойдется по городу. Я даже думаю что-то можно сделать лучше. Угостим их вином и знатным обедом. Подсыпав туда свою очередь крепкого снотворного.

Гром заявил:

— Тут есть запасы дурмана, которым можно усыпить. Лучше в вино, его выпьют залпом.

— Имеешь в виду психологию уставшего воина, жадно заглотнуть спиртной напиток, оросив горло. — Победоносцев достал мешок. — Надо спешить и размешать дурман.

План был прост, но реализации могла помешать любая мелочь. В частности если враг узнает, что город захвачен. Для того чтобы предотвратить это тщательно обшарили все стены в поисках беглецов. Тут особенно помогли мальчишки, например, в отхожем месте прямо в фекалиях обнаружили двух богатеев и одного офицера. Их выволокли и заперли в тюрьму, временно отложив суд.

В целом проделали большую работу, придав городу вид боевой, но цивилизованный.

Рабы переоделись как господа, в ряды отобрали самых надежных.

— Кто нарушит приказ, будет посажен на кол! — Заявил Попаданец-полковник. — Без всяких исключений, невзирая на заслуги.

Проявивший нетерпение Ломовой был посажен в тюрьму. Был соблазн его немедленно казнить, но Попаданец-полковник сдержался. Решив дать шанс сильному воину искупить свою вину кровью.

Гром переоделся в тогу эмира и изменил лицо. Колдун был первоклассным актером. Труднее было найти замену Линчу, но и тут нашелся выход, решили изобразить полководца больным. Несколько выбранных офицеров заменили вельмож. Развернули флаги, во всяком случае, если не знать, то ни за что не догадаешься о засаде. Бочки с зельем, Гром заранее раскрыли Вскоре послышался гул, шум крупного войска.

Солдаты противника проделали длинный путь, да еще в латах, но колоны сохранили подобие строя.

Впереди несли знамя, барона де Рэвида. На нем изображался саблезубый медведь, с большой пастью и крылышками. Армия была огромной, если считать шеренгами, то тут было почти двадцать пять тысяч пехотинцев и всадников.

В открытом бою слабо обученным рабам не устоять. А за стенами невольников ждала медленная голодная смерть, если конечно враг не применит катапульты.

Попаданец-полковник почувствовал некоторое волнение, решалась судьба восстания и его собственная. Хотя он в принципе мог и улизнуть. Но при этом бросить женщин? Как это не красиво и подло!

— Умереть почетно за Родину, Женщину, Родителей, но еще лучше ради этого жить!

Сказал сам себе Попаданец-полковник.

Армия подошла к воротам. Жрец вышел на башню и крикнул, подражая голосу эмира:

— Пароль!

Барон де Рэвид был на белой тараканьей улитке, с особой формой раковины. Чем не красавец. Сзади ехали два темника, с красными шитыми жемчугом седлами и в доспехах мучительных в такую жару. Рабам тоже не очень нравилась стесняющая движения форма и стальные пластины, но они терпели и стояли смирно. Барон произнес, его голос был громовой и низкий слышался далеко.

— Да не надо формальностей великий Жичча. Ты что меня не узнаешь?

— А ты забыл пароль?

— Нет, но я ведь тебя знаю! Рабов нигде нет, они уже разбежались, так что мы лишь чуть-чуть передохнем и выйдем ловить беглецов.

— Я тебя пропущу, но при условии, если ты выпьешь вместе со мной.

— Тогда согласен, но где Линча.

— Решил сразиться с двумя гладиаторами, но был слишком пьян, и теперь лежит порубленный.

— Вот идиот! Зачем знатной особе, рубиться с рабами. Вот и пускай отдыхает "дурик"! Армия доведена до изнеможения, открывай врата.

Мост плавно опускался, цепи скрипели. Вот, наконец, они стали вступать. Солдаты расходились, бочки призывно манили. Рабы молчали или продвинуты командиры, раздавали кружки. Хром с раздражением произнес.

— Пить будешь не один, пусть и солдаты утолят жажду.

— Не более чем одну кружку. Она сможет оросить наши животы. Потом пару часов сна и в поход. — Произнес барон де Рэвид.

Офицеры и солдаты жадно пили. Будь они не так вымотаны затяжным переходом, то обратили внимания, что вид многих воинов гарнизона неуклюж, многие смотрят с изумлением и ненавистью. Правда тут сказалось еще и то, что бойцов приучили не задавать лишних вопросов. Да еще каждая часть считает себя лучшей, соперничество между туменами порождает определенный холодок. От вина никто не отказывался, это было бы слабостью отказаться от предложенного спиртного.

. ГЛАВА ? 19.

Сталин рассматривал проект новой модификации Т-34. Главный конструктор танка Кошкин рассказал, что в новом проекте планируется усилить бронирование лба до 70 — миллиметров и увеличить прогон башни.

Верховный Главнокомандующий отметил, что это приведет к увеличению веса машины и снижению аэродинамических качества машины. Кошкин в ответ уверил, что на самом деле ничего страшного не произойдет так установка нового фильтра, повысит эффективность использования двигателя.

После чего Сталин решил провести заседание ставки Верховного Главнокомандования.

Василевский сделал доклад:

— Семнадцатого июля произошли столкновения 62 — советской армии с 6 — немецкой на реке Чир. После упорного боя наши войска были вынуждены отойти на основной рубеж обороны. В последние дни противник захватил Валуйки, Россошь, Богучар, Кантемировку, Миллерово. Судя по всему, его главная цель Сталинград и Кавказ.

Шапошников добавил:

— Со стороны Сталинграда можно организовать сильный контрудар в тыл наступающим на Кавказ войскам противника. То есть в движении неприятеля на Кавказском направлении есть и своеобразная стратегическая ловушка. Вермахт, наступая на Баку, открывает себе тылы, движущихся к югу войск.

Сталин на это заметил:

— Тем больше оснований удерживать Сталинград любой ценой. Я уже приготовил указ по этому поводу. В ближайшие дни он будет обнародован. Специалисты по пропаганде оттачивают последние замечания и шлифуют детали.

Похожий на генерала царских времен Шапошников дерзко заметил:

— Одними указами и пропагандистскими акциями Вермахт не остановить. Нужно что-то более существенное...