Мери-Сью полный текст

Первые два дня пути были мирными. Нам удавалось объезжать опасные места, никому не попадаться на глаза.

Третий день оказался тяжелым.

Мы дошли до Ганзикона. Местность ничуть не изменилась, только вот появилась там одна новая деталь — куча трупов. Причем тела были разрублены, раскушены, растерзанны.

— Это война? — спросила Манья.

— Это смерть? — прошептала Мета.

— Это охота? — уточнил Рига.

— Это жизнь, — ответил им Леврок.

Я содрогнулся от его ответа, заметив при этом, что и Галика передернуло. Иногда мой друг Леврок меня сильно удивляет. Я ведь не знал тогда, что он знает о землях неодетых гораздо больше меня.

— Нам туда? — передернув плечами и прижавшись к любимому, спросила Манья.

— Туда, но хорошо бы объехать, — это я сам не знаю почему, взял на себя миссию быть главным решателем.

— Тогда поехали, — пробурчал Рига, и мы поехали.

Объехать Ганзикон по краю не получилось. Мы несколько удалились и нашли трех чокнутых. Они напали внезапно, и целью их было просто уничтожить нас. Три сумасшедших существа с безумными глазами метали в нас камни. Меня, между прочим, чуть не убило случайно. Камень в голову может стать смертельным. Мета накрыла всех пологом защиты.

— Убери, — рявкнул Мамбиок.

— Нас быстро найдут, — напомнил ей гораздо более спокойно Всеслус.

Мета виновато пожала плечами, но полог не убрала:

— А так нас всех прикамняют этими орудиями примитивных существ, — возразила она.

Я был благодарен за полог. Он ведь меня и спас. Камень отрекошетило, и я остался цел. Тем временем, эти трое спустились с деревьев и кинулись в атаку. Точно потеряли рассудок. Они рычали, и даже я не мог понять, что именно. Это было похоже на "убей нечто". "Нечто" обозначалось у первобытных в этих землях, как страшное. Ведь все неясное было опасно, а значит и страшно. Странно, они ведь видели, что мы люди. Похожие на них, пусть и не совсем привычные. Не должно быть такой реакции.

Мета усилила полог, и они завязли в нем.

Леврок, Всеслус и Галик смогли их быстро нейтрализовать привычным для этой местности способом, треснув по голове дубинами. Кстати, я забыл рассказать, что у нас были не обычные дубины, а супердубины. Во-первых, в это чудо магии и техники входил спрятанный силовой излучатель, во-вторых, два маг-заклинания на утяжеление и облегчение удара. В-третьих, особый встроенный маяк, который позволял Мете или Маньи найти обладателя дубины в любое время, а еще, что именно делало ее супердубиной — маленький встроенный холодильник. Там был запас продовольствия на трое суток. Так сказать, автономное питание. Но сейчас эти чудо-средства использовались по прямому назначению — трах дубиной по башке и нападающий готов.

— Надо их допросить, — предложил коварный Мамибок. Мне показалось, что ему приглянулась шкурка одного из поверженных.

— Как? Ты может и хорошо разбираешься в языках, но все толкуешь в свою пользу, — воспротивился Галик. Он рассматривал бессознательных чудиков, и цокал языком.

Я же закашлялся, какой-то противный запах вокруг стоял.

— Смотри, — показал Всеслус на деревья. И точно, там были привязанные трупы. Трупы и трупы. Срок гнилости дня три, и все этому сопутствующее. Правда, там были трупы женщин и детей, но ведь любая смерть ужасна.

— Ужас какой, — Манья закрыла глаза. Мета оказалась покрепче, она лишь побледнела, но вот потом посинела. Ее долго тошнило, а Манья просто отключилась на руках у принца. Я чего-то не понял, почему до этого им не было так плохо, когда мы увидели Ганзикон, а здесь да.

"Женщины", — беззвучно произнес губами мой друг Леврок.

Вопрос, что делать с бедолагами, был отложен. Мы занялись приведением в чувство девушек. Мамбиок же стал потихоньку раздевать одного из охотников. Хорошо, хоть нам не надо ловить черных хомячков, коих мы так и не смогли здесь найти. Шкура, между прочим, которая приглянулась фею оказалась рыжей. С какой-то лисы, наверное.

— Давайте их вылечим, — предложила сердобольная Манья, когда очнулась.

— Отчего их лечить? — педантично уточнил Рига. Он морщил нос, вонь вокруг ему явно не нравилась. Он ведь ее чувствует раз в триста сильнее, чем мы. Я пожалел оборотня.

Всеслус предложил мне их допросить.

— Можно попробовать, — я не стал им рассказывать, как плохо понимаю местный язык. Все-таки что-то я же понимаю. Да, у нас были переводчики, но как объяснил Леврок, они действуют для языков, а здесь нет языка, есть лишь речь. В чем разница я не уловил, но переспрашивать не стал, из-за чего переводчик не работает. Главное, что он бесполезен.

— Тке мо бык? — я протягивал руки перед собой и задавал один вопрос: "Что это?".

Очнувшийся мужик был заботливо уложен Галиком у дерева вдалеке от остальных двоих все еще бессознательных тел. Мы поставили перед ним плошку с водой.

— Тке мо бык? — я протягивал руки, а потом повторил формулу привествия. А затем еще раз свой вопрос.

— Кае ми джо, — забормотал мужик и постарался быстренько покончить с собой. Способ на мой взгляд очень даже шпионской, он попытался проглотить свой же язык. Я бы этого не сообразил, а вот фей был наготове. Он шлепнул несчастного по башке дубиной, и предотвратил удушение, повторив лишь сотрясение.

— Еще допрашивать будем? — мне было сильно не по себе после такой реакции на простой казалось бы вопрос.

— Попробуем, — все же настоял на своем Галик.

Всеслус и Леврок его поддержали.

Второй тип мне больше понравился. Воду он принял и вроде даже хотел поговорить, но потом попытался на нас напасть. Пришлось фею и его успокоить.

— С третьим сами, — я развел руками.

— Нет, уж, не увиливай, — Мета очень строго на меня посмотрела. — Ты нас ведешь, вот и работай.

— Ох, — у нас ведь по дружбе, а командует будто бы по любви. — Хорошо, — я не стал поднимать шум и выяснять отношения, тем более я и сам не знаю, в какую сторону их выяснять.

Третий тип ответил все же на мои вопросы, правда, сильно несвязно. Подозреваю, что за этими "мы", "они", "эти", "те" он имел в виду много разных людей и мест, но это было все, что удалось из него вытащить.

Он сообщил, им пришлось уйти в эти земли. Но они не успели. Пришли те, которые шли за ними, и напали. Это все, что осталось. Но они ушли, а те не пришли. Теперь нет ни тех, ни этих. Даже их нет.

— Да уж, — Рига прокомментировал наши успехи. — Не много и не особо ясно.

— Скажи уж ничего не ясно, — разрешил себе критику и Галик.

— Тогда что дальше? — я уж и не помню, кто только не задал этот вопрос, а отвечать пришлось на него мне.

— А что дальше? Дальше мы идем к своей цели. Только надо решить, что с этими, — я не желал обременять себя ответственностью, что делать с тремя чокнувшимися первобытными.

— Берем их с собой, — мгновенно заявила Манья, — я их вылечу.

Возразить ей никто не посмел. Так наша банда увеличилась в численности. Мы все еще ехали в Ганзикон.

— И долго мы будем ехать в Ганзикон? — прервал мои раздумья Ильик.

— Ты устал что ли? — я поднял голову, стряхивая с себя остатки дремы. Сегодня была наша очередь ехать на телеге, остальные отдыхали под ней.

— Понимаешь, Сьша, я, конечно, рад, что мы туда катим, просто уж очень долго, — объяснился он. Я прикинул, что это самое удачное время расспросить его о том, почему он с нами. С Левроком по этому поводу я так и не успел поговорить. Все как-то было не с руки, да не ко времени.

— Всеслус, а ты как здесь оказался? Я сильно удивлен твоим решением. Мы вроде разошлись после того дела. Да, и Сильбау тебе не нравятся.

Рига рыкнул на зазевавшегося детеныша динозавра. Тот быстро убежал в кусты. А телега запнулась на кочке. Всеслус поморщился и высказался сначала насчет более приятных дорог.

— Я? Про Мету ты не очень-то и прав. Она нормальная девчонка. Ты ведь и сам это оценил, наконец, — Ильик не желал отвечать на мой главный вопрос. Все-таки здесь какая-то тайна. Хотелось бы обойтись без них, поэтому я продолжил настаивать.

— Всеслус, не увиливай, а, пожалуйста, скажи, как есть. Я в своей беготне за Величием пропустил, как ты и Леврок...

— Я и Леврок? Я и ты, — поправил меня он.

— Я и ты? — чего-то я не ожидал такого поворота событий.

Рига повернул уши куда-то вправо. Что-то его сильно беспокоил шум в той стороне. Хорошо хоть, что по звукам это довольно далеко от нашей дороги.

В этот участок пути мы ближе всего приблизились к Ганзикону. Вроде бы уже пора было и заезжать туда, но я все тянул.

— Я и ты? Что я такого сделал в своей жизни? — для спокойствия своих нервов мне требовался четкий ответ.

— Ты сказал тогда о дружбе и обо мне, — напомнил он.

Я в упор не помнил ничего такого. Не говорил я. Может он что-то не так понял или вообще подслушивал. Он что считает меня другом? На этой мысли я понял, что проблем еще больше прибавилось. Сначала Леврок, потом Манья, затем такая сложная Мета, теперь же еще и Всеслус. Радует, что хоть Рига не сообщает мне о вечной дружбе и такой же тяжкой ответственности.

— Да, он всегда шугается, когда о чувствах говорят, — послышался как раз голос оборотня. — Ты не думай, он нас любит, но сильно мается со своей скромностью, — это я так понимаю, Рига озвучил Ильику.

Я прикусил язык. Не желаю понимать ничего больше. Пусть все будет так, как раньше. Мне нравилось жить без особых обязательств. Дружба, а уж тем паче любовь, это же взаимно.

— Всеслус, может нормально скажешь? — я почесал голову. Похоже, опять насекомые завелись. Вся эта магия не помогает защититься от таких мелких неприятностей. Я освоил довольно хорошо как палить молниями, но себе в голову было бы сильно неразумно.

Последовавшее молчание меня завело. Я занервничал и перестал контроливать обстановку вокруг. Не могу даже сказать, как мы свернули на землю Ганзикона.

— Ты говорил с принцем, как друг. Мой род непосредственно вассально принадлежит его ветви. Еще мой прадед учил, что если господин достоин, то и вассал тоже. Я хочу быть достоин такой же дружбы, — выдал Ильик такую истину, что у меня волосы встали дыбом, хотя может вши затеяли новую игру в догонялки.

Дальше молчал я, пытаясь разобраться в ситуации. Вышло отвратно, на такое тяжело что-то сказать: откреститься или согласиться. Почему-то получилось, что решил не я, а он. Я просто поставлен перед фактом.

— Знаешь, Всеслус, ты, конечно, волен принимать любое решение, но это ведь ты говоришь не о службе, не о деле, а о дружбе, — мой голос постепенно затухал. Я и сам был не уверен, что не зря затеял этот разговор.

— Ты не думай, я не буду навязываться, — поправился он быстро. Сейчас вот было видно, что он еще ребенок. — Я хочу посмотреть, как у вас с Левроком.

— Зачем? — теперь уже я был в ужасе. Интересно, он хоть понимает, что говорит или нет? Значит, сначала я его не так понял. Я-то посчитал, что он хочет стать моим другом, а он...

— У нас на такое и посмотреть негде, — сказал он мне это так, что зубы и челюсть свело в судороге.

— Всеслус, ты меня прости, — я не хотел смотреть в его глаза. Если человек хочет увидеть такое, то, как же жутко он жил до этого, мне и думать не хотелось. — Я понял не так. Да и вообще, я-то посчитал, что тебе понравился, ты поэтому и хотел с нами поехать и мир повидать, и друзей найти.

Этим всем я подарил надежду. Внутренний голос сказал, что я нажил очень много проблем и ответственности, которая мне совершенно не нужна. Теперь бы еще понять сделал я это из жалости или из глупости. Душа возликовала, сообщив, что, наконец, я научился ее слушать. Тут же от моего сердца последовала куча указаний, что я должен сказать Мете. Приказав ей заткнуться на эту тему, я сообразил, что мы едем по Ганзикону.

— Чувствуешь воздух? — вклинился в наш разговор Рига. — Надо отдохнуть. И правильно было бы позвать Мету и Манью. Надо подышать.

Теперь и я отдал себе отчет, что воздух здесь раскаленный, песок и пыль, вперемешку с красной землей. Здесь и солнце другое. Влажность такая, что я взмок.

Ребята выбрались из-под телеги, разглядывая Ганзикон. Особо меня интересовала реакция Меты. Девушка смотрела на все подолгу и щурила глаза.

— Сделай воздух, — попросил Рига.

— Да, — махнула она рукой. Вокруг нас воплотился купол с весьма прохладным воздухом. Я потер лоб, желая успокоиться.

— Мета, ты довольна? — я спросил из довольно неясных побуждений. Но для меня ее ответ был очень важен.

— Я пока не знаю, Сьша, — она повернулась к Маньи и заговорила о чем-то специфически магическом.

Необоснованно я боялся Ганзикона. Ничего страшного не происходило вот уже трое суток. Манья и Мета занимались лечением тех троих несчастных, которых мы теперь опекали. Я все больше времени проводил со Всеслусом. Мне хотелось расспросить его о жизни, понять, как он жил до этого.

— Я уехал с разрешения. У меня это называется "воспитание мудрости". Каждому из рода разрешается ездить, чтобы понять, что в жизни все сволочи, нет честности, нет дружбы, любви, радости.

— Зачем это? — с каждым его откровением я все больше и больше ужасался.

— Объяснять это бесполезно, — Всеслус смотрел на меня своими честными глазищами, я немел, а он продолжил: — Надо все понять самому, убедиться.

— И зачем?

— Затем, что тогда сможешь жить без сантиментов, править достойно, — спокойно и заученно продекламировал он.

— И ты поехал убедиться?

— Я поехал потому, что всегда есть шанс, что мне повезет, — улыбнулся Ильик.

Ночью караулили я и Мета. Даже Рига забрался в тележную комнату. Мы улеглись на телеге и стали болтать. Всякая дребень приходила в голову. Но как раз на моменте обсуждения, какая длина платьев предпочтительнее для разных случаев и возрастов, нас грубо прервали. Это было нападение.

Это был Икрых. Я опять получил по башке дубиной. Признаюсь, что не заметил, как это случилось, но Икрых смог добраться до телеги, минуя силовое защитное поле Меты. Она тоже была обездвижена.

— Сьша, — шипел Икрых, — Сьша, очнись придурок, — повторял кто-то надо мной.

Я пришел в сознание, желая, чтобы к голове приложили холодного льда.

— Икрых? — в глазах двоилось. Два Икрыха гладили меня по щеке.

— Сьша, ты что здесь? — я пребывал в шоке, поэтому даже не вник, что говорю с ним нормально.

— Еду с друзьями, — я постарался повернуть голову. Где-то должна быть Мета. Внезапно меня затопил дикий страх за нее. Я подскочил на телеге так, что вышиб неандертальцу челюсть.

— Пыхчах! — на меня бросился другой неандерталец.

— Кольвс! — криком постарался его остановить Икрых.

Пыхчах отпустил мое горло, а ведь еще бы секунда и я бы умер.

— Мета! — хрипел я, пытаясь ощупать тело девушки, за что и получил от нее в глаз кулаком.

Сила этого удара была приличной, меня отбросило назад на телегу, и я еще раз ударился головой, но уже о бортик. Сознание плавно ушло . Следующий раз я пришел в себя уже на руках Меты. Вокруг были все.