И это здорово. Если просочился дух — пройдет и информация. Ну, папик, порадовал! Приходи еще — я напомню, от чего ты сдох. Если тебя до этого местные духи в компост не зароют. Да и я зря вела себя как почти приличная девушка — хоть ругалась, а руки не распускала. Надо было на тебе какую-нибудь руну опробовать, вон хоть зеркальную йер. Посмотрела бы, как тебя зацикливает. О! В следующий раз так и сделаю. Будешь моим подопытным кроликом.
Разбудил, дурило, что я теперь до утра делать буду? Ведь сна ни в одном глазу! Ворча шепотом, как карга на печи, вылезла из кровати и присела к окну. Местные луны — одна мелкая, другая еще меньше — подсвечивали город с двух сторон, и он казался призрачным, дрожащим, как мираж, и абсолютно нереальным. Да не бред ли все то, что я вижу? Может, я сейчас лежу в коме где-то в неврологии и это мои предсмертные видения? Или уже умерла... И что это меняет? Кстати, да, там я, действительно, умерла. И вся разница в том, попала я в астрал или в реальность другого мира.
А отличить просто: в астрале ты всегда притягиваешь к себе то, о чем думаешь, а в реале — наоборот, если ты чего-то хочешь — оно не исполнится, если ты в чем-то уверен — именно оно тебя подведет. Врут популярные гуру, проповедуя "позитивный взгляд": как только ты начинаешь "жить мечтой", жизнь поворачивается к тебе такой... кормой, с которой не то, что о мечтах, о хлебе насущном вспоминаешь через два дня на третий, и радуешься, что пока не в могиле. Или даже сожалеешь об этом. Судя по тому перманентному свартчокану, который со мной происходит, все это по своей пакостности больше смахивает на реальность.
А давай-ка еще эксперимент поставлю, благо, новая знакомая сдернула с моих эмоций удавку. Так, закрываю глаза и начинаю бояться. Ярко, еще ярче! До зубовного перестука. Погружаюсь в страх, как в кисель, и он смыкается над головой... открываю глаза. И что? Где все те ужасы, которые слетаются на страх в сновиденьях и астрале? Ау!!! Ну, разве что тени приобрели глубину и прозрачность. Вспомнился самый веселый практикум на первом курсе, у Челюсти, когда вызывали и сковывали духов... Итак, Валерий Иваныч, приди!!! Угощенье готово, гнилушка астральная! Ну-ну, вылезай, папаша, я тебя бою-ууусь!
Зашевелился? Наконец-то. На, держи! Зеркальный йер летит в недооформившееся пятно мрака, и начинается веселье — оно то продвигается вперед, то откатывается назад, то сгущается, то расплывается. На призраках зеркалка работает. Давай еще кого-нибудь вытяну, надо опробовать зеркальные райдо и эйваз. Но, на удивление, никто не откликается, а глубины серого сумрака хранят настороженное молчание. Устав бояться, я всплываю в нейтральное состояние, едва не забыв снять с призрака зеркальный йер, после чего тот резко втягивается в тень, так и не попытавшись отмстить мне за издевательство. Куда они все подевались? Струсили? Уж в Академии-то что магов, что недомагов-учеников было в количестве, и призраков, духов мертвых и прочую могильную шваль они юзали в хвост и гриву, а те все равно приходили по первому зову. А тут — тихо и пусто! Словно их кто сожрал...
Ладно, попробую другую эмоцию. Не страх, а любовь. Конечно, я никого не любила, и вообще считаю эту эмоцию сорной, но попробовать стоит, тем более что Заря меня с ней познакомила. Вчувствуюсь, расширяю канал, падаю в него, открываясь... И встречаю нечто сколь знакомое, столь и неожиданное. Вот скажите, какая фигура символизирует для вас любовь? Ну, для парней — понятно, красивая девушка, для девушек — парень... хотя, конечно, с полом идеала возможны варианты, но в любом случае, обычно, кто-то молодой и как минимум симпатичный. Но не старый же орк! Нет, я поняла бы свое тело, если бы мне привиделся некто вроде Сурхвала — там хоть и рожа была без проблеска интеллекта, зато фигура как у молодого Халка Хогана и очаровательная улыбка на сорок зубов, включая клыки. Жаль парня, погиб ни за что.
Но я, даже обладая памятью настоящей Хюльды, которая с ним жила в любви и согласии больше десяти лет, ничего кроме физической тяги к такому типажу не испытываю. А тут из памяти вылез Мышкун, он же Сан Саныч. Лекарь, итить его не во что. Это что, такой грубый намек? Типа, любовь — психическое заболевание, а не эмоция? Да знаю я, но что мешает использовать сумасшествие? Например, если бы не моя паранойя, я тут и трех дней бы не выжила. Хотя эмоции во мне Сан Саныч вызывает... да, не соответствующие его нынешней внешности. Тянет меня к нему со страшной силой. В общем — сбой. Ничего, бывает, не стоит зацикливаться на неудаче, перейду к другим чувствам.
Вот, например, садистическая страсть, подаренная Зарей. Не простое, как кирпич, желание урыть противника, не ненависть, с которой я знакома гораздо больше, чем хотелось бы, а болезненная смесь притяжения и отвержения. Желание нагнуть, уничтожить другого — такого, как он есть, и возродить — такого, какой тебе по нраву. Но если так сделать, то желание, а с ней и эмоция, угаснет... Вот и терзают такие моральные уроды всех, кто им не безразличен. Хорошо, у Зари все эмоции заемные, стало быть, и эта — чужая, а то я бы всерьез задумалась, продолжать знакомство, или не стоит. Вчувствуясь, падая в это, понимаю, что со мной такое не в первый раз. Бывало уже, только слабее. За последнее время — да через два дня на третий!
Всякий раз, когда возмущалась — "ну, что ж вы, братцы, ленивы и нелюбопытны, почему не желаете ни учиться, ни думать своей головой, неужели не понимаете, что люди вообще живы только благодаря умственным усилиям?". И что, будь я абсолютно нормальной, все это меня бы не волновало, я бы спокойно принимала окружающих такими, как они есть. Доанализировалась, блин! Между прочим, я никого не нагибала, действовала гораздо тоньше. Именно потому, что воспринимаю другого не как объект приложения силы, а как субъекта общения. Хотя, конечно, это лишь отговорка... В общем, начала с тренировки, а закончила... как всегда.
Вывод — когда тренируешься, надо отключать в себе анализатор. Ибо мешает. Весь настрой поломала.
Зато прогресс есть — и любовь смогла почувствовать, и в насилие по уши окунулась... Заря использует их как источник энергии — может, и мне удастся. Не выжимая из себя силу через эмоции, а заимствуя чужую из астрала. Есть нечто общее у этого способа с изначальной магией состояний. Надо найти связь. Но это — потом, сейчас меня, наконец-то, сморило. Пойду спать, переваривать инфу.
Проснулась поздно, от грохота, который устроил Глоди, запнувшись о стул. Шатает его, беднягу, как бы опять ноги не переломал. Не один день над ним Темина мудрила, пока кости срослись. Там, правда, не только с костями были проблемы, если я не ошибаюсь, мягкие ткани размозжило на обеих ногах, но поврежденные сосуды и мышцы она ему восстановила уже в первый день лечения. Вообще, тут медицина на высоком уровне, на безмагичной Земле до такого хорошо, если через несколько десятилетий доберутся, а то и вообще никогда. Так что за дварфа можно только порадоваться. Вот еще бы перестал водить дела с Квигги, но тут я ему не дорожный указатель. К чему приводит наркоторговля — показала иллюзию в красках, рассказала, что такое каторга, и почему ее не выдерживают долго не только люди, но даже намного более выносливые тролли, объяснила так, что и ежу понятно. Голова на плечах есть, пусть сам думает. Больше давить не стану. Уж слишком ярко я прочувствовала собственную насильническую суть, ее не так просто принять, хотя умом понимаю: иначе нельзя.
Время до полудня прошло в тягостном ожидании, Темина как ушла с раннего утра, так и не появлялась, но ближе к обеду прислала мальчишку с запиской: "Приходите в Приют Скорби на Белой улице, жду".
Денег нанять портшез у меня не было, поэтому я подхватила мальчишку под руку и скомандовала: "Веди, — прибавив. — Не слишком быстро, все-таки пять дней, как дырку в легком залатали". Ребенок тут же вцепился в меня, как пес в порточину, и начал выспрашивать. А я ему в красках описала столкновение с разбойниками, и как их победил призрачный отряд, и как выглядит его предводитель, и что эти призраки поклялись защищать простой люд от грабителей и убийц. К тому моменту, как мы подошли к Приюту Скорби, я уже была уверена в том, что вскоре по дворам Керемницы будет носиться не одна ватага мальчишек, играющая в "призрачных воинов".
Темина встретила меня на пороге и потащила вовнутрь. Больница для бедных была чистенькой, хоть и без излишеств. Никаких рассыхающихся дверей и осыпающейся штукатурки, никаких посторонних запахов, но... все равно она оправдывала свое название. В воздухе стоял не запах, а эфирный концентрат эманаций боли. Из-за прикрытых дверей доносились стоны. Приписать бы сюда на полставки какого-нибудь темнавца — и ему польза, и больным анестезия. Спрашиваю Темину — та шикает и грозит пальцем: не жалуют здесь темняков. А я чуть себя не выдала, уже хапанула силы — это я не люблю чужую боль, а мой энергетический резерв жрет ее с удовольствием. Тьфу, так и до шизофрении недалеко: крокодил-веган и кролик-людоед в одной тушке. Проходим почти до конца коридора, заворачиваем в палату на восемь коек. Там семеро стариков и старух разной степени запущенности — нет, не грязные и не изможденные, тут за этим следят — но даже самая "свежая" бабка — со стеклянным остановившимся взглядом, сидит и смотрит в стену, а остальные — лежачие — вообще ко всему безразличны.
И восьмой — тот, который достался Темине — иссохший парень, не скажу, каких лет, потому что напоминает мумию. Коренные зубы щеки подпирают. Без сознания, дышит редко, кожа пергаментная, на ощупь холодная, энергетика — не похожа на таковую у нежити, но ослаблена до предела.
— Что с ним случилось, — спрашиваю. — И когда?
— В конце весны... почти восемь декад прошло. Сами прочтите, — и передает мне табличку с текстом, написанным несмываемой краской. Наверху имя больного — Иймен.
Читаю. Если кратко, то парень был самым обыкновенным, хоть и образованным, но без магических талантов, работал в городском архиве переписчиком, ничем необычным не болел, ни в каких драках не замечен... так что даже удивительно, что, однажды заснув, он впал в это подобие летаргии. При этом в его ауре не наблюдалось ни следов яда, ни признаков магического или чисто энергетического воздействия, мозг не поврежден, хотя резкий спад активности налицо. Такое впечатление, что душа его очень далеко, гораздо дальше, чем духи мертвых. Мистики пытались ее вытащить, но опустили руки: не могут найти. К шаманам не обращались — расовые предрассудки, шаманы-то только у орков и троллей, у людей подобная специальность называется "мистик" и имеет ряд ограничений. Родители за эти семь с половиной декад истратили на целителей все накопления, продали полдома в городе, переселившись в деревню, но все траты оказались впустую.
— Его обязательно здесь лечить? — спрашиваю.
— Да, — отвечает Темина. — Если переносить куда-то, то надо вызывать двух смотрящих из комиссии.
— Плохо, — говорю. — Если удастся его душу назад затащить, он попросту испугается — тут слишком много страдания. Подумает, что попал в демонический мир и со страху сбежит еще дальше.
— А вы сможете его найти?
— Постараюсь, только мне нужно, чтобы никто не мешал. Проследите?
— Да. Сколько, примерно, времени вам потребуется?
— Часа два-три максимум. Если буду отсутствовать дольше, постарайтесь меня "позвать". Только не грубо — неохота мне часть себя оставлять в неведомых далях.
Причувствовавшись к больному, определила метку его сути — самые яркие ощущения, доступные при максимально возможном погружении в личность. Создала в себе отражение его сути и заскользила по нему, как по ниточке. И знаете, куда я в результате попала? В Туман.
Глава XI. О Великих и маленьких.
Туман не менее густой, чем раньше, но если до этого он был сухим и безжизненным, то теперь напоминает испарения раскрытого коллектора с нечистотами. Вонь, влажность и знобящая промозглость атмосферы. И, несмотря на плотность вонючего пара, сквозь него неплохо видно. Без деталей, конечно, но силуэты определяются безошибочно. Представьте загон с неровными каменными стенами. Размером квадратов на двести-триста, точнее не скажешь, все же не реал, а Хумгат, или как его там. На каждом квадрате — человек: сидит, или лежит, или вообще стоит и качается. Что примечательно — все они с закрытыми глазами! Что еще интереснее, плотность этих фигур различна: от почти полной телесности до колышущегося тумана. А вот и наш книгочей — прямо передо мной, и почти как в реале, даже не иссохший. Сидит на корточках и раскачивается.
— Эй! Иймен! — громко шепчу, хватая его за шкирку. Руку тут же начинает зверски саднить, точно наждаком по кости. — Пробудись! Ты в полном дерьме!
— Не... — отвечает парень.
— Открой глаза, дурила! — говорю уже в голос. — Очнись! Посмотри!
С размаху шлепаю его по щекам — ладонью туда-сюда, и вторую руку будто кипятком обдает. Но и его лицо, видно, чувствует то же самое. Веки поднимаются, выпуклые мутноватые глаза смотрят на меня с удивлением и досадой.
— Уй-ди... не мешай...
— Обурел?! — ярость поднимается изнутри. — Подъёооом!
Держа за шкирку, разворачиваю его от себя к окружающему неприглядному пейзажу.
— Видишь, ...? Видишь, куда попал? — тот лупает глазами и мычит. Перекидываю его руку через плечо — ну, вот, уже во всем теле мерзопакостный зуд. — А теперь идем домой, в реальность.
Скольжу обратно по "нитке", связывающей душу незадачливого астролетчика с телом, плотность нарастает, ощущения как у ныряльщика — едва теряешь скорость, и вода начинает выталкивать. Так вот: не меня, а этого опупка реальность выталкивает, не хочет она с ним дело иметь. С трудом нахожу истощенное тело, спихиваю в него выскальзывающий из захвата дубль и пришпиливаю двумя энергетическими тычками: в лоб и грудину. Теперь никуда не денется. Восстанавливаю ощущения своего тела, открываю глаза.
И встречаюсь с бессмысленным взглядом. Неужели его разум совсем угас?
— Эй, — спрашиваю. — Тебя как звать?
— Иймо... — тянет тот.
— Где ты был? — продолжаю экспресс-допрос.
— Там, где нет горя и боли, — отвечает парень едва слышно, но вполне осмысленно.
— А ты помнишь, что видел? Да, именно перед тем, как я тебя вернула? Вонючий загон... — Нет! — вскрикивает парень и пытается отмахнуться рукой, но та, едва оторвавшись от простыни, падает обратно.
— Темина! — командую. — Дальше твое дело — лечи. А я еще полетаю.
Откинувшись на спинку стула, втягиваю в себя хорошую порцию разлитой вокруг силы и принимаю состояние "в вонючем загоне". Выныриваю там мгновенно, только что от декомпрессии не плющит. Осматриваюсь, выискивая наиболее плотные "тела".
