Другой, (рабочее название) Общий файл.

Также к несомненным приобретениям можно отнести знания о том с кем и с чем придется столкнуться и как с ними бороться. Рассказывали нам как о животных, насекомых и растениях населяющих земли теродеума, так и об одноименном государстве, раскинувшемся на их просторах.

Именно здесь я узнал, что основная опасность исходит не от обитателей диких земель, а как раз таки от Теродеума, периодически отправляющего в поход на Империю священное воинство, призванное сеять доброе и вечное — то есть религию. Правда, методы у теродеумцев не сильно отличались от тех, какими пользовались крестоносцы: хочешь — верь, не хочешь — умри. Единственное, что их как-то оправдывало это, несомненно, наличие самого бога-творца, спящего в одном из храмов. А вот в отношении Империи у них, оказывается, вообще мнение, что, дескать, "земли си злом заполонены, и избавления из под ига хаоса ожидають". Соответственно и обитатели империи, в большинстве своем, считались приспешниками Зла и Хаоса, особенно маги, а как самые ужасные создания проходили Марги и слуги их Мериоты. (Ничего не напоминает?) Так что желающих "ослабить" "Темную Империю" находилось вполне достаточно для того чтобы раз в пару лет прийти с войском от одной до трех тысяч воинов и потрепать нервы местным пограничникам.

Еще одной занозой в ступне Имперского солдата были степняки, наскоками заявлявшиеся в какой-нибудь город или поселение (чаще последнее) и кого могли резавшие, а что могли утаскивающие в степь. Эти, обычно приходили верховыми отрядами, до сотни человек, хотя могли собрать и с полтысячи копий, если несколько племен объединятся.

Что же касается диких обитателей теродеума, то иногда беспокойство причиняли и они, но период их массовой активности ограничивался летними месяцами, когда животные вынуждены были мигрировать в поисках пищи и воды. Остальное же время случались единичные атаки, но не более того.

И вот мой период пребывания в лагере закончился, теперь мне предстояла практика. Две декады я должен был провести в составе патрульного десятка в качестве стажера, дабы на деле ознакомится с предстоящими мне трудностями. Хотя, я откровенно удивился этому назначению. Ведь, по сути, мне предстояло служить не в патруле, а в отдельной пехотной четверти приграничных войск. Но спорить не стал — приказы не обсуждают!

Патрульный десяток, к которому меня прикомандировали, имел в составе двенадцать человек, из которых восьмерым было лет под сорок, а троим слегка за тридцать и только самый младший был всего на пару лет старше меня. А потому, особой радости от моего присутствия они не испытывали. Все ж на одного начальника стало больше. К тому же, в случае, если с десятником что-то случится, командиром, как старший по званию, становился я. Да и по себе знаю, что такое посторонний человек, в устоявшемся коллективе, да еще и старший по званию.

Понимая, что мордобоем тут вопрос не решишь я, как полагается, проставился за назначение в первый же вечер. Рассчитывая тем самым немного снять возникшее напряжение. Благо идти в рейд нам полагалось через два дня. Но больше всего в налаживании отношений с патрульными мне, как ни странно звучит, помог Живоглот.

Этот асцедос с первого дня знакомства посматривал на меня с подозрением. Что выражалось в излучаемых эмпатом волнах недоверия и легкой раздражительности.

Надо сказать, что асцедосы, как и всякие полуразумные существа имели четко структурированную иерархию. В которой хозяин или, если хотите, наездник, имел возможность выступать в трех ипостасях. Первая — детеныш, в этом случае асцедос вел себя так, как ему выгодно и реагировал на приказы всадника только в том случае, если они не расходились с его собственным представлением о необходимом. Вторая, более приемлемая и встречающаяся чаще всего — более сильный член семьи, так сказать старший. В этом случае

животное вполне точно и своевременно выполняло приказы, однако, иногда, особенно в период гона, могло ослушаться и даже напасть на хозяина, дабы повысить свой статус. И если асцедос считал, что в предложенном им поединке он одержал победу, то неминуемо переставал слушаться наездника. Третьей же, и самой труднодостижимой, была ипостась вожака, то есть, безусловно более сильного, причем не только физически, но и умственно.

Так вот, забавный случай, произошедший с Живоглотом, был связан как раз с тем моментом, когда животное решило изменить свой статус и доказать пьяному хозяину (мне, кто не понял), что является более сильным и достойным. И все бы у него, пожалуй, получилось, если бы не его величество алкоголь, изрядное количество которого я употребил вместе с сослуживцами. На трезвую голову я вряд ли решился бы с голыми руками воевать против такой зверюги, но...

Как я уже говорил, выпили мы в тот вечер немало, скорее даже много. Наиболее слабые успели выспаться, хотя им и пришлось довольствоваться деревянной столешницей, в качестве подушки. И вот мы собрались уходить, вернее, уезжать, а потому первым делом пошли на местную конюшню, где нас ждали восемь лакхов и пять асцедосов. Мой Живоглот, кстати, был почти в полтора раза больше остальных хищников.

И вот, стоило мне подойти к моей зверюге, как он оскалился и, припав на передние лапы, забил хвостом, излучая ненависть и превосходство.

— Ик. Кажись, твой конь решил тобой позавтракать. — Хохотнул Майк, десятник патруля.

— Я ему щас, бля, зубы обломаю. — Браво заявил я и двинулся к скакуну, похлопывая кулаком по ладони.

От такой наглости Живоглот опешил и зарычал, но уже менее уверенно.

— Ах, ты рычать будешь?! — Гаркнул я на него и сопроводил свое высказывание хуком справа. Ощущение было такое, будто в стену каменную врезал. Асцедос покачнулся, потупил очи в пол и обиженно заурчал источая что-то вроде — "Шеф, я это, виноват исправлюсь. Что ж ты сразу в морду-то, мог бы просто предупредить. Что я дурак что ли, все понял бы".

— Чего? — Уставившись ему в глаза вопросил я, не слишком-то и понимая, что хотел бы услышать.

— "Да я, это. Куда ехать-то будем. Я готов, только намекни." — Произлучал Живоглот.

— Да ладно. Не боись, солдат ребенка не обидит. — Хихикнул я, обняв асцедоса за шею.

— "Обещаешь?"

— Зуб даю. Пошли.

К следующему вечеру моя эпохальная битва с асцедосом приобрела несуществующие подробности, а сослуживцы стали относиться ко мне с уважением и даже с некоторой гордостью. Мол, вон смотрите, какой у нас парень появился — с одного удара асцедоса завалил. Живоглот же стал поглядывать с нескрываемым обожанием, норовя подставить шею, чтобы его почесали. Я же, рассматривая пятнадцатисантиметровые клыки кошкоподобной рептилии, думал, что легко отделался. Ибо бросься на меня зверь первым, разорвал бы, как тузик тряпку.

Как бы то ни было, вечером второго дня я решил выяснить, какой маршрут нам предстоит и, прихватив с собой бутылку вина, потопал в комнату десятника.

— Вот смотри. — Очертив участок на карте, пояснял Майк. — За нами закреплен этот район. Визуально, как видишь, он почти в три раза меньше чем у остальных. В реальности же является одним из самых сложных, поскольку примыкает к горному массиву. Так что, чтобы проверить его полностью нам понадобится минимум декада, если ничего не произойдет.

— А что может произойти? — Поинтересовался я.

Десятник пожал плечами. — Да разное. То зверье пролезет какое, то на горцев наткнемся. А потом ищи их.

— Горцев?

— Ну да. А ты, что про горцев не слышал?

— Ну, нам про степняков рассказывали. — Замялся я.

— А, старая история. Горцев не так много. Они, в основном, скот воруют да по осени урожай могут попробовать собрать, на людей же редко нападают. Но, сам понимаешь, границу пересекли — нужно ловить. Да и проблем с ними, обычно, не возникает. Поймали, по шее надавили, да и за границу выставили. Они обычно вот сюда лезут. — Тут Майк ткнул в карту. — Здесь деревня небольшая, домов на тридцать, вот они к ней и прут. А с живностью похуже случается. Бывает лакхи дикие забредут, а бывает и гьяри пожалуют. Пару раз даже рагов в тех районах видели.

Да уж. Если гьяри представляют собой хищных приматов, размером с собаку и охотящихся стаей от двадцати голов, то раги — хищники размером раза в полтора больше слона и покрытые толстой роговой броней. Уж и не знаю, каким извращенцем нужно быть, чтобы сотворить такую страхолюдину. Помню, когда увидел изображение рага, продемонстрированное на теоретических занятиях в лагере, подумал, что похоже это помесь медведя, трицератопса и гориллы. Да еще и ко всем своим смертоубийственным когтям, клыкам и рогам, умеют эти раги устрашать инфразвуком, да магичить немного. Немного, но спалить обидчика силы у него хватит, если тот без защиты соответствующей, само собой.

Поболтав еще немного, мы расстались. Выходить планировали на рассвете, а я хотел перед походом выспаться.

Первый день в патруле ничем особенным не запомнился. "Степь да степь кругом" и никакого разнообразия. К вечеру мы вошли в зону ответственности и остановились на ночлег у межевого камня. Сюда, ближе к полуночи, подошел и патруль, который мы должны были сменить. На ночлег они останавливаться не стали и сообщив, что "на границе все спокойно" ушли в ночь, под мерное поскрипывание седел.

А едва солнце окрасило далекие вершины, мы снялись с места, и пошли вглубь подконтрольной территории.

Не могу сказать, что патрулирование такое уж увлекательное занятие. Вот идем мы по выжженной равнине, сплошь поросшей высокой, пожелтевшей, под палящими лучами солнца, травой. Истекая потом и вглядываясь в спину, идущему в двух сотнях шагах впереди, передовому дозору. И единственные мысли, которые еще держаться в голове, под беспощадным зноем, это когда, наконец, придет вечер и можно будет отдохнуть от жары. Даже привал на обед не облегчает жизнь. Тени не так уж много, а от раскаленной земли идет такой жар, что складывается впечатление, будто под нами сама преисподняя.

Ночь приносит прохладу, а как только остывает земля, температура воздуха опускается почти до нуля, заставляя дыхание превращаться в пар и кутаться в дорожные плащи, чтобы не замерзнуть. Тогда приходится поближе придвигаться к тлеющему костру, в поисках возможности согреться.

Основную работу по обнаружению нарушителей, в рейде, выполняет отрядный маг, идущий в дозоре. Он же отвечает и за связь с "большой землей". Собственно говоря, первое и второе взаимосвязано. Дело в том, что по территории границы раскинута стационарная сигнализирующая сеть, за состоянием которой следят на заставе Юстен Урта, своего рода, военного городка, стоящего на расстоянии дневного переходе от границы. А уже оттуда сообщают нашему магу о нарушении и он, используя прибор, с виду напоминающий компас, определяет направление, в котором находится нарушитель или нарушители. Вот тогда в дело вступаем мы и если это возможно выдворяем противника за территорию Империи или уничтожаем его (это касается в основном животных), если же наших сил недостаточно — ведем наблюдение, ожидая прибытия подкрепления.

День на четвертый, Рум, отрядный маг, сообщил, что обнаружено нарушение границы. По данным заставы произошло оно в районе деревни. На вопрос десятника о количестве вероятного противника поступил ответ, что зафиксирован единичный разрыв.

— Хм, горец что ли? — Задумчиво пробормотал Майк. — Как думаешь Рум?

Маг пожал плечами. — Похоже. Хотя они обычно в одиночку не ходят.

— Ладно. Сделаем так — Рум и дозор идете со мной, посмотрим, кто там влез на нашу территорию. Ита, бери остальных, и идите в деревню, завтра к обеду и мы туда подойдем. Нечего нам всей толпой за одним нарушителем гонятся.

— А это не будет нарушением? — Спросил я.

— Нет, это, кстати, одно из возможных решений в данной ситуации. Нарушитель-то может тоже пойти к деревне, а значит, мы должны ее защитить и только потом идти на поиски. А так, мы и деревню под защиту возьмем, и нарушителя ловить будем, не дав далеко уйти.

— Понял. Тогда до завтра. — Кивнул я и повел, оставшихся со мной, солдат к деревне.

Путь к деревушке занял часов пять неспешного хода. И первым признаком обжитости земли стало ухоженное поле, словно ниоткуда возникшее среди высоких степных трав. Еще минут сорок, и мы подъехали к, обнесенной высоким частоколом, деревне. Ворота были приветливо распахнуты, а нас встречал худощавый старик с иссушенным светилом лицом и длинной седой бородой.

— Это староста. — Шепнул мне, едущий справа, Лим.

— Приветствую воинов Империи. — Поздоровался старик.

— Мир вашему дому. — Ответил я.

— Тебя, сынок, я впервой вижу, а воины, что с тобой знакомы мне. Неужто, с десятником Майком что случилось? — Весьма обеспокоено, поинтересовался староста.

— Да нет, с десятником все нормально. Он пошел проверить, кто границу пересек, а нас к вам отправил, да велел его дожидаться.

— Ну, порадовали старика. А ты, сынок, я посмотрю, тоже десятник?! — Прищурившись, разглядывая нашивки, спросил старик.

— Десятник Ита Ник. — Кивнул я. — А вас-то как величать, не старостой же.

— Ох, забыл представиться. — Сокрушенно покачав головой, встрепенулся дед. — Аким меня зовут, можно просто — Старый. Я то ведь тоже, вот на этом участке, поди двадцать лет оттрубил. — Улыбнулся в бороду он.

— Рад знакомству. — Слегка кивнув, произнес я и спешился. А то как-то не очень хорошо разговаривать с хозяином из седла.

— Да вы проходите, гости дорогие, сейчас мы и купальню приготовим и поужинать сообразим. Да за столом и поговорим.

— Висар и Сурин, на воротах. Остальные со мной. — Мой приказ выполнили беспрекословно.

— Да ты б, десятник, людей то не оставлял, тут и своих дозорных хватает. — Улыбнулся Аким.

— Ничего, лишних глаз, в таком деле, не бывает.

За старостой мы проследовали к довольно большому, по местным меркам, дому, где у нас приняли транспорт, определив животных в отведенное для них место. После чего, Старый перепоручил нас дородной тетке, лет сорока, а сам ушел в дом, распорядится насчет ужина.

Тетку звали Светана и работала она у Акима кем-то вроде банщицы и прачки. Она провела нас в отдельную, приземистую постройку, в которой обнаружились душевые и собрав наши грязные вещи оставила мыться.

Смыв грязь и переодевшись в чистое, мы прошли в дом, где ждал уже накрытый стол. Пища была не богатой, но довольно сытной, а в качестве бодрящего напитка был подан ледяной квас.

Распорядившись, чтобы сменили бойцов, дав им возможность помыться и перекусить, я уделил все свое внимание старосте.

— Так, что нового-то в мире, десятник? — Сделав большой глоток кваса, и вытерев ладонью бороду, спросил Аким.

— Да что может быть нового?! — Удивился я. — В вестнике только про войну-то и пишут. Уже вроде бы Дэлюмин в осаду взяли, да ходят слухи, что еще декад восемь эльфы продержаться.

— Ну, это я и сам слышал, а сам-то что думаешь?

— Не знаю. — Пожав плечами, ответил я. — Слухи слухами, а фактов, чтобы какие-то выводы делать, маловато. Армия-то эльфов, вроде как разделилась. Часть в столице осталась, остальные к побережью ушли. А если союзники к ним сунутся, так пока через леса дойдут, боюсь, сильно их потрепать могут. Маги-то, почти все у Дэлюмина останутся.