Ветер и крылья - 1

— Разве знания бывают лишними, ньор? Пусть мой брат учится делать деньги, ему много потребуется. Поместье развалено, сестрам нужно приданое...

— Вы чудесная девушка, дана Мия.

Мия промолчала в ответ на комплимент.

Чудесная, еще там какая...

Да о чем вы, ньор? Она просто сделала так, как будет рациональнее всего. И... она метаморф. Она практически не рисковала заболеть. Это дядя герой, Иларио...

А она — что?

Она поступила правильно, вот и все. Она бы и мать не бросила, и тетку... какая разница, за сколькими ухаживать?

Но объяснять это ньору она не станет. Ни к чему.

Да и не требовалось это объяснение ньору.

— Дана... уж не побрезгуйте принять?

На колени Мии опустился футляр из гладкой черной кожи. Девушка раскрыла его.

— Боже!

Лежащим внутри гарнитуром и королева не побрезговала бы.

Жемчужное ожерелье, браслет, серьги и нити для волос. Все из некрупных розоватых жемчужин. Цена... лучше о ней даже не думать. Но...

— Ньор, я не могу это принять.

Ньор Лаццо опустился на колени перед девушкой. Взял ее руки в свои. Лица Мии и Фредо оказались практически на одном уровне. Глаза впервые встретились.

И Мия пожалела старого купца.

Он действительно любил дочь.

Вот такую, какая она была, страшненькую, склочную, с плохим характером, он горевал о ней, тосковал... и это не оплата была. Нет.

Это было, скорее...

— Я ведь не благодарю вас деньгами, дана. То, что вы сделали, никаким золотом не отмерить. Это память... Кати хотела бы этого.

Мия кивнула.

Такое она могла и понять, и принять. Так — правильно. Но есть кое-что еще.

— В нашем доме есть Катарина, ньор Лаццо. Дядя не рассказал вам, что удочерил малышку и дал ей имя в честь супруги?

Судя по удивлению в глазах мужчины?

Нет.

— Дана?

— Когда мы хоронили ньору Катарину. У малышки умерли родные, останься она рядом с мертвой матерью, тоже умерла бы. Дан Джакомо забрал ее, и сказал, что одну Катарину небо отняло, вторую послало.

Все было не так, конечно. И Мия приврала. Но — какая разница? Зато здесь и сейчас малышка Кати стала своей для Лаццо. А это важнее.

Фредо оглянулся на зятя.

— Джакомо?

Дан пожал плечами, разглядывая угол комнаты с крайне независимым видом. Наверное, увидел там что-то очень интересное.

— Кати всегда хотела детей.

— Я всегда мечтал о племяннице, — подал голос Паскуале.

— А я — о внучке, — согласился Фредо. И поднялся с колен. — Спасибо вам, дана.

— Сейчас малышка с Марией. Няне в радость повозиться с маленькой, — улыбнулась в ответ Мия. — Приказать принести?

— Если не спит, — нахмурился Джакомо.

— Я узнаю.

— Вот и будет у нас девочка, — улыбнулся Фредо. — А то сын мне одних парней наделал!

Маленькая Кати окончательно и бесповоротно стала Лаццо.

Мия быстро сбегала наверх, и вскоре спустилась вниз Мария, с малышкой на руках, наполнилась суетой и улыбками гостиная...

Джакомо поймал племянницу за руку, когда та решила оставить семейство Лаццо.

— Спасибо, Мия.

Девушка только головой качнула. Мол, и так в расчете.

— Готовься. Я договорился, послезавтра поедем учиться.

— Хорошо, дядя.

Учиться? Не то, чтобы Мии этого хотелось. Но надо полагать, глупостей дядя не предложит? Не такой он человек...

— И еще раз повторю — я тебе благодарен. А жемчуг возьми. Так правильно будет.

— Хорошо, дядя.

— Себе не захочешь, так кому из сестер отдашь. Или жене брата подаришь. Женится ведь он рано или поздно.

— Да, дядя.

— Иди, детка. Спасибо тебе...

Джакомо проводил задумчивым взглядом тонкую девичью фигурку.

Задумано-то хорошо. А вот как выполняться будет? Умненькая девочка. Очень умная, и очень расчетливая. Как бы не обернулась его идея, да против него...

Но что уж теперь?

Только исполнять!

Глава 9

Мия.

Учеба!

Как относиться к процессу, каждый решает для себя. Но Мии все невероятно нравилось. Учили-то ее не Закону Божьему. И падре Санто Библию не читал.

И правописанием ее не мучили.

Вместо этого с утра дядя Джакомо попросил Мию одеться попроще, и они пошли пешком.

Без паланкина.

Без кареты.

Дана на улице — жуткое нарушение приличий. Но Мии все нравилось. Даже грязь, которая покрывала мостовые. Она впитывала шум города, запахи, улыбалась ветру с реки, смотрела на дома и людей...

Просиди несколько месяцев в одном и том же дворе! Так еще и деревья обнимать начнешь!

Сначала их маршрут пролегал по центральным улицам, но потом Джакомо свернул в один переулок, во второй... двое мужиков сомнительного вида отделились от стены, качнулись дубинки...

Джакомо вскинул руку.

— Меня Комар ждет.

Дубинки опустились.

— Жужжишь? — уточнил один из мужиков.

Мия занервничала. Но...

— Я не из тех, что жужжит, я из тех, что жалит, — отрезал Джакомо, особым образом складывая пальцы. И прошел мимо мужиков, как мимо стенки. Мия последовала за ним. И не удержалась.

— А кто это? Или что?

Джакомо качнул головой.

— Я объясню дома, детка. А здесь и сейчас не задавай вопросов. Лучше один раз увидеть.

С этим Мия была согласна. И... здесь ей тоже было интересно.

И когда они прошли в арку, и когда постучались в дверь одного из множества домов, и когда вошли внутрь... дом, снаружи чуть ли не ветхий и рушащийся, тоже оказался непростым.

Первые две комнаты — грязь и нищета. А в третьей — королевская роскошь.

Дальше они не проходили, но Мии и того хватило.

Роскошные ковры, в которых нога по щиколотку тонет... и они, в обуви, заляпанной уличной грязью.

Портьеры из бархата... страшно подумать, сколько за локоть стоит... кресла из красного дерева, столик... и все это украшено изящной резьбой...

Слов не было.

Хозяин апартаментов тоже себя ждать не заставил. Джакомо преспокойно уселся в кресло, Мия осталась стоять. А через несколько секунд открылась дверь напротив той, через которую они вошли.

Мужчина, который вошел в комнату, выглядел совершенно... непримечательно. Средних лет, совершенно средней внешности, лицо — словно черты ластиком стерли, глаза невразумительно-серые, волосы условно темные...

На улице встретишь — и мимо пройдешь. Просто не заметишь.

— Комар, — приветствовал его дан Джакомо. — Рад, что ты еще жив.

— Удав, рад тебя видеть. Хорошо, что ты жив, но твою супругу жалко. И Иларио.

— Мне тоже. Но я нашел ему замену.

— Вот как? Не ей? — ехидно поднял брови Комар.

Джакомо даже обиделся.

— Ты думаешь, я привел бы к тебе обычную девку? Свои постельные дела я и без тебя устрою. А это — Мия, моя племянница. Ее мать тоже умерла во время чумы.

— Сочувствую, — равнодушно ответил Комар. — И? Девочка хорошая, но может, ее к Цветочнице? За такую на аукционе дорого дадут.

Мия вздрогнула.

В том, как Комар смотрел, как обсуждал ее будущее, было нечто жутковатое. Нечеловеческое. Или наоборот? Просто этому человеку было на нее наплевать.

Она товар. И только.

— Ее не надо к цветочнице. У нее талант, — спокойно ответил Джакомо. — Мне надо, чтобы ее Рухлядь поучил. И Сундук.

— Ты серьезно?

— Вполне. А там посмотрим... Шило еще работает?

— Да. Но стоит он дорого, сам знаешь.

— Знаю. Поговорю и с ним.

— Оплата?

— С меня возьмешь.

— А если делом?

— Что надо? Шуршалки, звенелки или затычку?

Мия и половины слов не понимала. Это уж потом... шуршалки — бумаги. Звенелки — украшения. Затычка — и кому-то предстоит навсегда покинуть этот мир. И заткнуться, конечно.

— Шуршалки. Хорошо, это не при девчонке. Я сейчас позову Сундука. Рухлядь помер во время мора...

— Ох, жалко-то как.

— Самому жалко, неоценимый человек был. Но может, Ширма его заменит. Посмотрим... Сейчас отправим твою девочку к Сундуку и поговорим.

— Мия, ты сейчас идешь, куда скажут, и делаешь, что скажут. Вечером я приду за тобой.

И что могла сказать в этой ситуации благородная дана?

Только одно.

— Да, дядюшка Джакомо.

Мужчины переглянулись — и заржали.

* * *

Сундук оказался невысоким и плотным человечком лет сорока на вид. Карлик, похоже, или просто очень невысокий? Мие он приходился по плечо...

— Так, девочка. Иди сюда... Мия тебя зовут?

— Да.

— Пока побудешь Мией. Там посмотрим, какое имя к тебе прилипнет.

Мия промолчала.

— Ручки покажи. Вот так, теперь ладонями кверху... ну что? Пальцы дай сюда... — несколько минут мужчина мял ее ладонь и пальцы, потом кивнул. — Отлично. Ручки в самый раз, пальчики гибкие, аккуратные... сойдет! Вот, смотри, как их разминать надо. Будешь так делать каждое утро и каждый вечер.

Мия послушно кивнула.

Пальцы ей мяли и выкручивали самым прихотливым образом. Так, что суставы хрустели и пальцы сводило судорогами. Но Мия терпела. И едкую мазь тоже.

— Намажешь на ночь, спать ляжешь в перчатках. Это для чувствительности пальцев.

— Хорошо.

— А теперь смотри. Это — отмычки.

Перед носом Мии появилась связка с железками странного вида. Изогнутыми, крючками, палочками, Мия даже головой помотала.

— И... и что?

— Видишь замок?

Замок Мия видела. Красивый, кованый, такой не откроешь.

Или...?

Сундук положил его на стол.

— Подергай, посмотри. Не лью воды?

Мия уже поняла, что изъясняются эти люди самым прихотливым образом. Подергала замок, повертела в руках.

— Н-нет...

— Закрыт?

— Да.

— Смотри.

Блеснула в пальцах искусника отмычка. И через пару секунд замок раскрылся. Щелкнув, отскочила дужка... Мия захлопала в ладоши.

— Я тоже так смогу?

— Если научишься. И если талант есть.

— Учиться буду, — серьезно пообещала Мия. Кто ж откажется? А талант... тут она точно не знала. Может, и есть. А если нет? Тогда вдвойне учиться!

* * *

— Что это за место? Дядя?

Джакомо, который шел рядом с Мией, усмехнулся.

— Грязный квартал.

— Я заметила, что там грязно.

— Не в этом смысле. Хотя и в этом тоже. Там живут воры, убийцы, шлюхи... все те люди, которых не желает признавать его величество.

Мия вздохнула.

Да, она знала, что такие люди есть. Ну... не всем же повезло родиться данами? И потом еще как и что будет? Вот, дан Джакомо... он ведь тоже дан, а разговаривает здесь, как свой, и слова употребляет... она половины не поняла.

— Дядя, вы мне можете рассказать подробнее?

— Да, Мия. Местные обитатели создали нечто вроде братства. Помогают друг другу, как могут... жрут, конечно, тоже частенько. Но все же... Комар, к которому мы шли — один из местных... данов, наверное. У них город поделен на кварталы, в каждом квартале свой дан, и тот, кто желает промышлять на его территории, отчисляет дану десятину.

— А если нет?

— Убьют, — просто сказал Джакомо. — Столица, место выгодное, абы кому здесь промышлять не дадут.

— Ага.

— Опять же, его величеству выгодно, когда все это в одном котле варится, а не расползается по всей столице. Тут с ними и договориться можно, и прижать, если нужно...

— Примерно мне понятно. Дядя, а как вас туда занесло вообще?

Джакомо только фыркнул.

— Мия, как ты думаешь, дану приятно быть на побегушках у купца?

— Ну... вряд ли.

— Вот я и принялся искать обходные пути. Комар, кстати, тогда тоже низко летал, это сейчас он поднялся, а тогда обычным карманником был, кошельки щипал.

— Понятно.

— Есть ситуации, с которыми им сложно справиться. А мне, соответственно, проще. Есть и наоборот. Иларио, кстати, был отсюда родом, мне без него сложно придется.

Мия задумчиво кивнула.

Что ж, ничего удивительного... если рассуждать дальше...

— Не вы один с ними сотрудничаете, правильно?

— Абсолютно верно.

— И чего они хотят за обучение?

Джакомо улыбнулся вполне одобрительно. Племяшка поймала самую суть. Бесплатно никто работать не будет, а если так...

— Не денег.

— А что именно?

— Поможешь мне в одном деле.

— Но я не умею, — растерялась Мия.

— Невелика премудрость. Научишься. И делать-то ничего особенно не придется. Сундук тебя учить начал?

— Да, дядя.

— Вот и замечательно. Думаю, дней десять тебе для начала хватит, а потом попробуешь поработать.

— Что именно нужно будет сделать?

Мия понимала, что это будет нечто противозаконное. Но... какая, собственно, разница? Свое положение она оценивала вполне четко. И... если что, метаморфы прекрасно умирают. Как и обычные люди. Дяде сейчас проще ее убить, чем... чем — что?

Смерть, помойка, где все равно придется заниматься тем же самым, или работа под дядиным руководством?

Последнее, определенно, было выгоднее.

— Выкрасть бумаги. Я скажу тебе, где они лежат.

— Но... как?

— Доверься мне, я все устрою. В дом ты попасть сможешь, остальное... разберемся.

— Да, дядя.

Что ж. Так тому и быть.

Адриенна.

Леонардо вот уже минут десять наблюдал за девчонкой, которая расчесывала коню гриву. Скребницей она по его бокам уже прошлась, и довольный конь переступал с ноги на ногу, подставляя Адриенне то один бок, то другой.

Грива струилась шелковистыми прядями.

Да, конь был хорош.

Мощный, красивый, с широкой грудью, здоровущими копытами... племенной.

А вот сама девчонка — так, средне. Рост невысокий, от мальчишки только волосами и отличается. Коса знатная, но что в ней толку? Леонардо женщины нравились, вроде его матери. Такие... обширные. Чтобы и сверху было что-то, и снизу, а эта... глянуть не на что.

Лицо вроде симпатичное, но какое-то странное, глаза красивые, но холодные... куда ни ткни — хорошо, что с ней спать не надо.

А с другой стороны, влюбить в себя такое сокровище, тоже вопрос. Ее ж за руку держать надо, целовать, интерес изображать...

Но ради поместья?

Ради королевских милостей?

Можно и пострадать...

И Леонардо уверенным шагом направился к Адриенне.

— Дана, вы позволите вам помочь?

Адриенна, которая что-то мурлыкала коню, обернулась. Улыбка пропала с ее личика.

— Нет.

— Дана, неужели я вам так противен?

— Именно.

Ответ был холодным и равнодушным, но Леонардо сдаваться не собирался. Вот еще не хватало. Перед ним и не такие ноги раздвигались, а эта сопля нос воротит? И она не устоит!

— Дана, я ведь не виноват, что моя мать вышла замуж за вашего отца. Мне это тоже не нравится.

— Я вижу.

— Мы прекрасно жили при дворе! А в результате я заперт в деревне! Здесь нет ни театров, ни комедий, здесь тихо и скучно для меня... поймите же! Вам было тяжело при дворе?

— Да.

Пока ответы были односложными, но Леонардо это не смущало. Адриенна могла отделаться от него только одним способом — не разговаривать. Она так не поступила. Остальное — дело времени и техники.

— А мне тяжело и неуютно здесь, в деревне.... Вот что вы делаете?

— Вы не видите?

— Я понимаю... и конь — благородное животное. Но дальше-то что? Вот так постоянно?

— А надо, чтобы как при дворе? Балы, вечера, прочая пакость?