К счастью, королевская пара немного задержалась и я даже сумел оглядеться, заняв предложенное мажордомом место. Посмотреть было на что. У противоположной от парадного входа стороне стояли две возвышенности с тронами. В одном сидела королевская чета, в другом — наследная принцесса. Оказывается, в Майдорском королевстве наследник престола скорее был соправителем и имел власть ничуть не меньше, чем у короля и трон у него (в данном случае у нее) был ничуть не меньше и не ниже.

Слева у стены около королевского трона сидели в роскошных креслах, очень похожих на троны, три герцога и соответственно великих мага, все ближайшие родственники короля, среди которых я заметил Карона. Вблизи от трона наследницы сидели пять великих магов, не бывших ближайшими родственниками и потому обладавшие меньшим магическим потенциалом и титулом графов с тронами поскромнее. Дальше у стен толпилась всякая мелочь — маркизы, бароны, шевалье, сьеры и некоторые беспородные дворяне, призванные на большой официальный прием в силу заслуг или административных чинов. Им представлялась возможность стоять.

У меня пока ничего не было — ни титула, ни должности, но в связи с предстоящей церемонией я был поставлен примерно в середине толпы феодалов, удивленно поглядывавших на незнакомую фигуру и завистливо — на кошку, отделившуюся в зале от меня. Здесь не надо было объяснять, как выглядит волшебный знак, пусть и без ощущения магии. Обычная кошка и на Кимане не достигает таких размеров.

Периодически у меня возникало ощущение присутствия в раю. И не потому, что пахло амброзией или на душе царило умиротворение. Нет, рай чудился по одной причине — кругом находились дворяне с нимбами святых. Галлюциногенных грибов я не ел, спиртного сегодня не пил, психически здоров. Поэтому, когда первый раз увидел это зрелище, решил, что меня одномоментно шарахнула шиза.

Все оказалось куда проще. В мире, пропитанном магией, все маги в парадной форме носили короны, в соответствии со своим дворянским титулом. И корона эта была не из благородного металла и драгоценностей, а создавалась магами и наполнялась маной в зависимости от магического могущества феодала. Вот поэтому у герцогов с их магическим потенциалом были ярко выраженные нимбы, в которых были хорошо видны искры золотистого света — признаки высших жрецов и прорицателей Солнцеликого, графы имели узкие круги света, а бароны — неширокие полоски. Породистая мелочь щеголяла едва видными белыми клинышками, больше похожими на седину, но находящихся над прической. Короны простых дворян можно было увидеть только при исследовании родословной, когда для доказательства благородного происхождения проходил магический спектральный анализ.

От изучения кадрового потенциала меня прервало появление королевской семьи. И действительно, все феодалы были на месте, не доставало только правителей. Из опыта прочтения исторической литературы я был уверен, что королевская пара придет последней. Пришли-то они пришли, достаточно эффективно, под фанфары, но только король и королева. Их короны были королевскими! Это были даже не нимбы, а сложные фигуры, по которым перетекала мана.

Я едва не спросил у соседа, какого-то барона, спесиво на меня поглядывающего, где же Элоиза, но тут фанфары запели снова и вошла наследная принцесса, которую сопровождала небольшая свита. Кто тут у них правитель?

Свита расположилась за троном, только молодой человек прошел следом и сел на стульчик у ее ног. Жених принцессы барон Туанийский, — пояснил Хенрих.

После вчерашней оговорки короля о женихе принцессы я спросил — просто так, из любопытства, откуда он взялся и интересовался ли кто мнением принцессы.

Хенрих, которому я задал вопрос, гордо поднял голову, приосанился и начал рассказывать. Жениха принцессы выбирает сама принцесса, но не абы как, а выбирается молодой человек приятной внешности и, самое главное, с наибольшим среди сверстников потенциалом. Нынешний жених, правда, магически был не очень силен, но выбирать не приходилось. Предполагалось, что будущий наследник сохранит уровень маны Элоизы.

Чудно!

Совет начался. Я повернулся в сторону короля, но заговорил не Динмар ХХ, а Элоиза. Холодным и каменным голосом она объявила о начале работы Большого Коронного Совета Майдорского королевства. Из-за ее трона, на котором могли усесться трое-четверо, вышел человек с небольшой короной на голове и пустился в какие-то подсчеты. Это оказался королевский казначей — средневековый аналог министра финансов. Мне стало скучно при перечисление курсов майдорского золотого и грумантских золотых львов, доходов и расходов королевства. В отличие от меня, остальные присутствующие слушали внимательно и оживленно комментировали слова казначея. Позже я узнал, что все дворяне, являвшиеся, как правило, магами на королевской службе, перманентно служили государству, даже когда они официально были в отставке. И в силу этого, они так же постоянно получали государственное жалованье, практически превратившееся в денежную ренту. От благосостояния государственных финансов напрямую зависел один из существенных источников их дохода. А иногда и единственный.

После оглашения данных казначеем, Большой Коронный Совет принял какое-то решение, по моему разумению из разряда "выслушали и забыли".

Затем бразды правления вновь взяла в свои руки Элоиза. Принцесса наехала на одного из баронов, в чем-то провинившегося. Мне, жителю другого мира, совсем не магического, было трудно судить об уровне вины, но, похоже, он обвинялся в использовании служебного магического положения в личных целях. Я поежился. Элоиза выглядела как терминатор на работе и определение "первой красавицы в королевстве" было бы сейчас несколько неестественным в применении к этому строгому судье. В конце своего судебного доследования принцесса объявила о своем решении, которое прозвучало в моем понимании очень странно, типа "казнить, посмертно помиловать". Барон упал в обморок и я понял, что юмором здесь не пахло.

Элоиза что-то сказала, опять весьма странное, вроде, провести спектральный анализ стакана водки. Я с интересом огляделся. Начинается банкет? А то с сегодняшними треволнениями я не завтракал и теперь был не прочь перекусить. Мявка, притулившаяся почему-то у противоположной стены, тоже облизнулась. Но эта-то известная обжора.

Однако впервые заговорил король, объявивший о начале великого таинства посвящения. Ко мне торжественно подошел верховный маг королевства и под руку, словно боялся, что я убегу, повел к королю.

Его величество Динмар ХХ торжественно снисходил навстречу мне с возвышения с троном. Проворные слуги принесли тумбу, накрытую скатертью из золотистой ткани. Рядом стоял младший брат короля Карон и дружески улыбался.

Принесли священную книгу божественных чтений, положили на тумбу, и король прочитал одну из молитв, произносимых, как я понял, именно для этих церемоний. Затем книга была закрыта, а поверх нее легла легчайшая сетка — основа короны, которой сегодня придадут форму баронской с моим ментальным оттиском.

— Виктор Дэмент, — скомандовал король, — положите руки на корону.

Я положил. Корона засветилась белым цветом — настраивалась под мой ментал. Как-то странно, на мой взгляд, баронский титул притягивает куда меньше света. Король тоже заметил это и быстро шепнул:

— Потом посмотрим.

А громко объявил:

— Сим объявляется в Майдорском королевстве о присвоении Виктору Дэменту титула барона Кларии.

— Мяу! — решительно возразила сидевшая рядом на хвостатой заднице Мявка, во все глаза глядевшая на церемонию и помогавшая себе впитывать информацию ушами и вибриссами.

Король был в затруднении. Он поднял глаза на верховного мага. Сант Дилэн без промедления громко заявил:

— Знак волшебства создан Солнцеликим и если он требует обратить на него внимания, мы должны уступить.

Динмар слегка склонился перед Мявкой:

— Достопочтимая кошка что-то хочет выразить?

— Мр-р, мяу, — решительно объявила Мявка, встала на задние лапы, а передними ударила по короне и разумеется по моим рукам. Я поморщился от боли. Но этого никто не заметил, уставившись на корону. Она засветилась ярко выраженными нимбами, круги, конечно, не были герцогскими, но и баронскими их назвать было невозможно.

Король замер, посмотрел на верховного жреца. Тот задумался. Уж не собирается ли король не производить меня в графья? Шучу, в графы.

Динмар ХХ, заметив по моему лицу отголосок недовольства, вполголоса пояснил:

— Статус государства и его частей зависит от воли Солнцеликого. Чем выше статус, тем больше магической маны и денежных доходов. Если достопочтимая кошка не ошиблась, Майдор и лично вы увеличили доходы. Но если ошиблась, мы, провозгласив Кларию графством, проклянем все его население и призовем многочисленные силы Темного. Круг Правды, Дилэн?

Верховный маг кивнул и обратился ко мне:

— Я попрошу вас, Виктор, продолжать стоять таким образом. Членов Верховной Магической Консистории прошу образовать Круг Правды.

Король и изнывающие от любопытства Элоиза и Мявка стояли вне круга, а герцоги и просто высшие маги, взялись за руки и запели на древнем языке, в котором я едва понимал половину. Пропев несколько куплетов, они пошли по кругу и начали поднимать руки. Я улыбнулся невольному сравнению — маги походили на детей на рождественской елке. Но затем мне стало не до смеху. По мере поднятия рук магический потенциал внутри круга усиливался, вызывая определенный дискомфорт.

Маги опустили руки. Огромный поток магии взвился вихрем, вызвав головокружение. Я едва не упал. Книга божественный чтений, на которой лежали мои руки и корона, вдруг ярко вспыхнула. Я едва не дернулся. Но свет на книге уже затих.

Король объявил:

— Солнцеликий подтвердил свою волю. Виктор Дэмент, вы объявляетесь графом Кларии. Ваши потомки будут наследовать это звание. Аминь!

Глава 24

По подсказке Карона, герцога Литернийского, младшего брата и третьего по знатности (т.е. по магической силе) дворянина (к моему удивлению, Динмар ХХ был вторым, а первой оказалась Элоиза), я встал на одно колено. Карон подал брату графскую корону, которую тот торжественно надел на меня.

Феодалы, находившиеся зале прокричали мне здравицу. Я удивился. Мне почему-то казалось, что я должен нажить кучу врагов. И, кстати, я их нажил. Но большинство были искренни. И по той же причине — появление графства увеличивало доходы и усиливало общий магический фон.

Король, однако, был озабочен.

— Берегите кошку, — сказал он. — Появится много желающих получить бесплатный ходячий артефакт. А вам, не имеющих никакого магического потенциала, будет невозможно сохранять за собой графство.

Я хотел возразить, но потом подумал, что не место. Дворяне смотрели на нас, ожидая продолжения и шептаться было неприлично. Только сказал:

— Мне не раз просили продать ее.

— Ни в коем случае, — горячо ответил Динмар, — наверняка это адепты Темного. Знак волшебства нельзя продать, он погибнет.

Мне осталось поблагодарить его величество и двинуться к своему месту. Графских кресел было уже не пять а шесть. Оперативно работают. Хотя при нынешнем уровне магии стоило шепнуть пару заклинаний и забирайте изделия. Мявка устроилась у моих ног, вольготно раскинув себя родную так, что соседним графам пришлось спешно подбирать под кресла ноги.

Никто не возмутился. Наоборот, графы приветливо улыбались и мне и, что особенно интересно, Мявке. Скоро она станет выше меня по статусу.

Я сидел и рассуждал о превратности судьбы и очередности статуса, когда фанфары запели, привлекая общее внимание, а герольд объявил о выступлении принцессы Элоизы.

Невооруженным взглядом было видно, что королевская черта забеспокоилась. Король и королева бросали на принцессу красноречивые взгляды. Будь они рядом с ней, они бы и воспитали ее, и удержали силой, больше физической, чем магической. Но принцесса благоразумно располагалась в стороне и у меня возникло предположение, что не случайно. Спор отцов и детей бывает слишком часто?

Элоиза медленно поднялась и феодалы замолкли, понимая необыкновенность момента. Повестка Большого Коронного Совета определялась на десятки лет вперед.

— Мы, наследная принцесса, главнокомандующий и верховный демиург, охранитель справедливости Майдорского королевства сим торжественно объявляем барона Туанийского лишенным статуса моего жениха.

По рядам прошли удивленные шепотки. Низложенный жених поднялся и удивленно посмотрел на принцессу. Но холодный голос подтвердил:

— Мы не задерживаем вас, барон.

Тон был таким, что в миг упавший в статусе барон поплелся в ту сторону, где были только стоячие места.

Принцесса продолжила:

— Разумеется, барон получит достаточную компенсацию и мы назначим ему достойную его состоянию жену.

Она обратила свой ледяной взгляд на меня:

— С этого времени моим женихом становится Граф Кларии.

Фиг вам! Сам утоплюсь, нечего мне показывать нужную прорубь!

Король взорвался, и в отличие от меня выразил свой протест громко и решительно:

— Я не потерплю этого безобразия. Наша дочь, принцесса Элоиза, я запрещаю вам менять женихов. Это моя прерогатива.

— О да, — возглас принцессы был почтителен и к нем трудно было услышать иронию.

— Граф Кларии, — обратился король ко мне, — пройдите ко мне. Я с уважением отношусь к вам и не собираюсь лишать вас статуса графа, поскольку так решил Солнцеликий, но я требую, чтобы вы официально отказались быть женихом!

Это был голос отчаяния. По рядом вновь прошел очередной шепоток. Король уже не сдерживался:

— Я вас арестую! Стража, задержите графа.

Я размышлял, что бы мне сделать — от сомнительного благосостояния я бы с удовольствием отказался, но становилось страшновато столкнуться с разъяренной Элоизой. Кто она, так сказать, в официальном аспекте я уже видел. Она прикажет отрубить голову, а потом пойдет завтракать, мило беседуя на различные светские темы. И возможно с той же головой, оживленной магически. Честно скажу, если решать, против кого выступить, я предпочту его королевское величество Динмара ХХ.

В конечном итоге, все решилось без меня. В зале вдруг наступила тишина. Неестественная, как пишут классики, очень неестественная, добавил бы я. В помещении, где находилось несколько десятков владетелей-магов, привыкших говорить громко и уверенно, злополучная муха могла жужжать для услады ушей в любом конце зала. Даже Динмар, говоривший решительно и злобно, вдруг побледнел и умолк.

Я ощутил, что сверху на меня идет какой-то жар. Поднял глаза и почувствовал, что ног у меня больше нет, настолько мне стало не по себе. Надо мной нависало чудище размеров в пару паровозов. Проглотить меня оно могло не поперхнувшись.

Чудище открыло пасть, показав огромный язык, которым могло легко слизнуть корову и заявило жестко и категорично:

— Мяу!

Мявка! Это МЯВКА?

Я посмотрел на короля, которому, как я понял, был поставлен ультиматум, и вдруг взлетел в воздух, схваченный за камзол. Ткань затрещала, но выдержала. Сначала я от неожиданности затрепыхался, но увидев, какие зубы меня держат, успокоился. Там были во-о-от такие клыки! Тираннозавр курил бы тоскливо в стороне, напустив от страха лужу. Трепыхаться было бессмысленно. Будем храбро умирать.