— Атомщик, оно было там. Оно ударило меня. Хэссс, жжётся...
— Хольгер, не трогай, — Гедимин перехватил руку химика. — Жжётся — значит, жжётся. Идём наверх.
— Там действительно утечка? — спросил Хольгер, быстро поднимаясь по лестнице. — Ты сам цел?
— Нет там утечки, — буркнул Гедимин. — Кажется, его обожгла сигма...
Хольгер мигнул и даже приостановился от удивления.
— Сигма?! Вот это новости...
Когда двери душевой закрылись, Иджес нехотя убрал ладонь с плеча и позволил отстегнуть рукав куртки — и теперь Гедимин, не ожидавший увидеть ничего, кроме гладкой кожи и растерянного лица сармата, вполголоса помянул уран и торий. По плечу Иджеса протянулся широкий багровый рубец.
— Дезактивируйте это, — прошептал механик. — Оно точно фонит!
Хольгер поднёс к его плечу дозиметр и через пять минут, пожав плечами, убрал его.
— Снаружи — нет. Не бойся, нас ты не облучишь. Но... сильно тебя обожгло! Гедимин, ты уверен, что это была сигма?
— Атомщик его трогал, — мрачно сказал Иджес. — У него везде должны быть ожоги. На груди, на руках... Он просто не чувствует. Он обнимал эту мерзость!
Хольгер, мигнув, повернулся к Гедимину. Тот молча расстегнул куртку и дёрнул её за капюшон так, чтобы она открыла руки до локтей. На секунду он сам поверил, что сигма-лучи оставили на коже след, но кожа была светло-серой, и никаких красных полос на ней не появилось.
— Я прикасался только к защитному полю, — буркнул сармат. — Иджес — к моим плечам. Что там могло быть, кроме сигмы?!
Иджес разглядывал его, изумлённо мигая, и даже потянулся потрогать бок, но Гедимин снова влез в куртку и сердито отмахнулся.
— Идём к медикам, — сказал Хольгер. — Что бы там ни было, а Иджес ранен.
...Когда раненый механик с исколотым плечом и свежей охлаждающей повязкой выходил из медчасти, Хольгер придержал Гедимина за рукав и повернулся к медику. Тот пожал плечами.
— Никаких ожоговых изменений. Не знаю, что такое "сигма" и "омикрон", но на плече у него — стигмат. Никогда не видел их на сарматах, но у приматов такое случается.
— И что теперь с ним будет? — спросил озадаченный Хольгер.
— Заживёт рано или поздно, — медик снова пожал плечами. — Мы дали ему то, что обычно дают при ожогах. Он сам думает, что у него ожог. Должно сработать.
— Что такое "стигмат"? — спросил Гедимин, подавив желание объяснить, чем "сигма" отличается от "омикрона". Хольгер потянул его за рукав к двери.
— Пойдём, нам ещё работать.
Иджеса они не догнали — он успел добраться до научного центра, пока они говорили с медиком. У ворот Хольгер остановился и еле слышно хмыкнул.
— Он бросился тебе на помощь, так? Оттаскивать тебя от реактора?
— Я опять дверь не закрыл, — Гедимин досадливо сощурился. — Глупо вышло. Что с ним? Откуда ожог? Ничего не понимаю...
— Само по себе сигма-излучение никого обжечь не могло, — тихо сказал Хольгер, оглядевшись по сторонам. — Значит, одно из двух. Либо Иджес, почувствовав тепло или жжение — как ты их чувствуешь — остальное додумал сам и сам же внушил себе ожог... либо сигма повлияла на его нервную систему напрямую и "внушила" ему ожог. Что может устроить сармату его же мозг, я немного представляю. Да и ты тоже, — помнишь строгий карцер и призрак из стены?.. А вот может ли сигма так воздействовать... В любом случае Иджес влип. Если противоожоговые не подействуют — медики сами не знают, что с ним делать.
— Внушил себе... — не договорив, Гедимин недоверчиво покачал головой. — Иджес боится радиации, но чтоб настолько... Не надо было пускать его в отсек.
— Разумные слова, — кивнул Хольгер. — Не всем дано обниматься с реакторами и уходить невредимым. Надеюсь, он быстро поправится.
— Будет снова хвастаться, как пережил ядерный взрыв, — пробормотал Гедимин, открывая ворота. — Идём. Работа, в самом деле, ждать не будет.
Иджес сидел в "чистой" лаборатории, разбирал бумаги Ведомства, — Константин, чтобы отвлечь сармата, дал ему недописанный отчёт и два новых задания. Дрожать механик перестал, за плечо не хватался, и Гедимин, убедившись, что ему легче, успокоился сам и пошёл в "грязную" лабораторию.
Там за прошедший час не изменилось ничего, только незначительно усилилось омикрон-излучение внутри реакторов, — синтез ирренция продолжался. Гедимин отошёл от щита управления, встал рядом с установками и внимательно осмотрел их. Потом протянул руку к защитному полю и ненадолго задержал её на нём.
В этот раз он ничего не почувствовал — ни жжения, ни тепла — и сам этому удивился. "Привык," — подумал он, убирая ладонь. "Ну вот, теперь всё правильно. По законам физики." Отчего-то ему было не по себе — что-то неприятно давило на грудь. "Никаких странностей, и всё работает. Так и должно было быть."
14 декабря 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Гедимин, попробуй ещё раз. Вдруг оно вернулось? — Хольгер, незаметно покинувший рабочее место и подошедший к верстаку Гедимина, тронул сармата за плечо. — Если оно там, мы должны изучать его, а не запугивать. Может, попробуешь поговорить с ним?
— С кем? — сармат недовольно сощурился. — С набором металлических цилиндров? С источником ионизирующего излучения? С живыми квантами? Нет там никого, Хольгер. Лучше скажи, где твои еноты. Если Кенен их не поймал, я с ним поговорю.
Химик вздрогнул от неожиданности. Гедимин криво усмехнулся. Что разговор о енотах был не для его ушей, он понял ещё две недели назад, но с тех пор он не слышал ничего ни о енотах, ни о крысах и понемногу начинал волноваться. Учёные, готовящиеся к эксперименту, и Кенен, срывающий или затягивающий поставки, — это были знакомые явления, хорошо изученные и поддающиеся влиянию извне (по крайней мере, Кенен).
— М-мы решили остановиться на крысах. Крысы для Домициана. Не беспокойся, Гедимин, сюда мы их не потащим. Такие опыты не для твоих нервов.
Гедимин хмыкнул.
— Домициан заставит их обнимать реактор?..
...Ящики из-под верстака были вытащены, стенные ниши — вскрыты, их содержимое — вытащено и разложено на ровной поверхности. Гедимин собирался пополнить запасы мелких деталей, фольги, стального листа, проволоки и фриловых пластин, — всего, что можно было купить в магазине Грегори. Над дверью лавки третий день висела вывеска "Распродажа" — Грегори Смит собирался уехать на юг до Рождества, никто не знал, кому достанется магазин, и от покупателей не было отбоя.
— Учёт? — усмехнулся Иджес, остановившись у верстака. — Думаешь, этого не хватит? Тут запасов на два года.
— Ерунды — на два года, — отозвался Гедимин, перебирая разнородные тёмные камни в мешке из плотного скирлина. — А обсидиан на исходе.
— Откуда у Грегори обсидиан? — Иджес повертел в пальцах один из камешков и снова бросил его в мешок. — Снова к Кенену? Вот обрадуется...
— В ядерный могильник, — буркнул сармат, откладывая мешок в сторону. "Опять просить Герберта... А мне и прислать ему нечего."
16 декабря 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Мелкая снежная крупа вихрем кружилась над посадочной платформой, но на сарматов, которые там стояли, ничего не сыпалось, — над остановкой с утра натянули защитное поле. Гедимин выставил руку из-под него, зачерпнул несколько ледяных кристаллов, но они растаяли в перчатке раньше, чем он поднёс их к лицу, и сармат недовольно сощурился, — сейчас было бы кстати немного охладиться.
— Опять чертил до самого подъёма? — ткнул его в спину Линкен. — Спать тебе надо, атомщик. Мозги расплавишь.
Хотя сармат стоял к нему вплотную, Гедимин с трудом расслышал его слова сквозь вой сирен, гудки заходящих на посадку глайдеров и отчаянные команды диспетчеров. Над Грузовым аэродромом пытались разойтись два десятка "Кенвортов", судя по бортовым огням, загруженных до предела. Ещё десятерым удалось сесть, и их разгоняли по краям аэродрома, освобождая полосы для новоприбывших. Сквозь пургу Гедимин видел на бортах надпись "Ураниум-Сити" и три полосы на крыле — две чёрные и одну зелёную, знак приписки к ураниумскому аэродрому.
Что-то мимоходом зацепило его, и он вгляделся в силуэты, скрытые пургой и защитными полями, — на Грузовом аэродроме, кроме "Кенвортов", были другие грузовики и даже лёгкие глайдеры. Два из них прибыли из Порт-Радия, один — из Шангнака. Ни одного транспорта с материка на аэродроме не было. Гедимин попытался вспомнить, когда он в последний раз видел барк из Саскатуна или Эдмонтона. Выходило, что на Грузовом аэродроме они не появлялись с октября.
— Эй! Глайдер! — Линкен, не добившись от Гедимина своевременного ответа, схватил его за плечо и толкнул в сторону дверей. — Не спи на ходу! Что с тобой сегодня?
— Задумался, — буркнул сармат, протискиваясь к иллюминатору. Линкен пробился к нему и встал рядом, менее настойчивых спутников отнесло в сторону, кто-то из них помахал Гедимину, с трудом высвободив ладонь, и сармат кивнул в ответ.
— Ни одного транспорта с материка, — сказал он Линкену, кивнув на иллюминатор. — Что, больше на макак не работаем?
— Хотелось бы! — взрывник криво усмехнулся. — Нет, тут ничего не поменялось. Их сырьё, их продукция. Теперь их барки разгружают где-то на Периметре. Сюда им запрещено. А что толку, если это их заводы?!
Он провёл пальцем по шраму на затылке, поморщился и замолчал.
"Неудобно," — думал Гедимин, повернувшись к иллюминатору. "Гонять к Периметру грузовики... Барки могли бы садиться тут дальше. Это никому не мешало."
У ворот станции их встретил странный патруль — девятеро филков под предводительством обычного сармата. Увидев его, Гедимин изумлённо замигал, — для филков достали где-то пехотную броню и одноручные бластеры. Он присмотрелся к оружию — нет, ошибки быть не могло. Настоящие "Мадсены", одна из девятисотых моделей, — совсем новые, не старше года.
— Эй, там! — недовольно прикрикнул на него сармат-командир, и Гедимин наконец заметил его и снова замигал — предводитель филков был в лёгком экзоскелете!
— Где взял броню? — спросил его ремонтник. Рабочие вокруг зафыркали, даже кто-то из филков не удержал усмешки. Сармат сердито сощурился под прозрачным щитком и угрожающе поднял "клешню" с закреплённым на ней бластером.
— Ты что, с Энцелада?!
— Тронешь атомщика — экзоскелет тебе не поможет, — негромко сказал ему Линкен, положив руку Гедимину на плечо. — Ну да, с Энцелада. А пушкой не маши. Поломается.
Сармат сердито фыркнул, но спорить не стал, только прикрикнул на филков и повёл патруль дальше вдоль стены. Гедимин смотрел вслед, пока в глазах не зарябило от жёлтых полос на чёрной броне, — раскрашены филки были так, что в лесу их не заметил бы только слепой.
— Первый раз их тут вижу, — тихо сказал он Линкену, когда сарматы свернули в сторону ремонтных ангаров, и можно было уже не перекрикивать толпу. — Давно нам выдали экзоскелеты? А Фюльбер в курсе?
Линкен ухмыльнулся.
— На бывшей базе мартышек уже второй месяц тренируют экзоскелетчиков. Это патрули для охраны рудников и заводов. Чтобы у нас не вышло как в Ясархаге. Ты не бойся, атомщик. Нас никто не тронет.
— Ну-ну, — пробормотал Гедимин, вспоминая угрожающий жест нового охранника и все свои стычки с сарматами, которым дали полномочия и шокеры. "Пора вспоминать, как взламывается экзоскелет..."
"Ты видел новую охрану станции?" — написал он Фюльберу, не без усилий вспомнив его номер, — "менеджер по персоналу" очень давно не выходил на связь, и сармат вообще не уверен был, что он ещё в пределах досягаемости. Ответ, впрочем, пришёл через пятнадцать минут: "Я видел и худшие вещи, мсьё инженер. И всё это уже не моя ответственность."
Сегодня на почту упало два письма — от Шекеш (она уточняла, сможет ли Гедимин провести в Порт-Радии три-четыре вечера, — сарматы собирались поставить на берегу большой монитор и наладить трансляцию с эхолокатора Айзека, чтобы зрители не скучали, глядя на лёд) и от Конара. "Ну что, получился эксперимент?" — думал сармат, не торопясь открыть последнее послание. "Ведь у них есть все расчёты, всё, чтобы обойтись без аварий..."
"Снова проблемы со снабжением? Даже не знаю, кто кому из нас должен сочувствовать," — даже сармату сразу стало понятно, что с опытом, кажется, не задалось. "Я вам — из-за скудности ресурсов, или вы мне — мало проку от ресурсов, до которых не дотянуться. С первым же порывом попутного ветра пришлю вам камни, этим летом я запасся ими надолго, но придётся подождать — раньше Сильвестрова дня нужный ветер не подует. Я сейчас общаюсь с федералами, и ближайшую неделю они меня не оставят. В воровстве радиоактивных материалов меня обвинить не удалось, а нахождение в окрестностях хранилищ пока не является преступлением, но отписываться придётся долго, и это мне ещё повезло со свидетелями. Очередной повод позавидовать вашей свободе действий — или вашему безрассудству, не знаю, как правильнее..."
"Федералы?!" — Гедимину стало не по себе, и он перечитал абзац ещё раз. "Значит, опыт запретили, и Герберт сам пошёл за ирренцием? Уран и торий! Хорошо, что он был осторожен. У них там тремя днями карцера не отделаешься..."
Дочитав, он некоторое время сидел на месте и бесцельно чертил пальцем по верстаку, но через три минуты обнаружил, что линии складываются в несложную схему омикрон-излучателя. Еле слышно хмыкнув, он заглянул в один из небольших ящиков с мягкой выстилкой. Заготовки под излучатель были здесь — практически собранные сивертсеновы ловушки, не хватало только источника излучения и внешнего корпуса. "Десять граммов ирренция на каждый. Нет, лучше пятнадцать. От него же запитать экраны. Замаскировать под... что там у них принято? Какую-нибудь ерунду для развешивания на дереве. В кои-то веки пришлю Герберту что-то полезное..."
Константин перехватил его на выходе из хранилища, но на этот раз Гедимин двигался быстрее — и отодвинул сармата за дозиметрическую рамку раньше, чем тот успел перекрыть проход. Командиру пришлось шарахнуться в сторону, и выглядел он уже не так уверенно, — особенно когда Гедимин сел за верстак и установил защитное поле, готовясь к работе и не оглядываясь по сторонам. Ремонтник рассчитывал, что Константин уйдёт на своё место, но он остался у верстака и секунду спустя заговорил.
— Что это и для чего?
— Излучатели, — коротко ответил Гедимин.
— Почему разборные?
— Чтобы не привлекали внимания, — ремонтник внезапно вспомнил, что чертёж маскировочного корпуса лежит на самом видном месте, и надо бы его убрать, но поздно — Константин уже держал ежедневник в руках.
— Странная маскировка. Людей вокруг нет, сарматы не поймут... Ты, случаем, не собираешься вывезти это за Периметр?
"Что?!" — Гедимин изумлённо мигнул, тут же понял, что Константин ткнул наугад, — но теперь командир прочитал всё по его лицу, и дальше можно было не отпираться.
— Псих с реактором, — устало выдохнул Константин, опускаясь на соседний стул. — И как ты проходишь проверки на эа-мутацию?!
— Конара едва не схватили федералы, — сармат угрюмо сощурился. — Ему не дают работать с ирренцием. Ничего не случится, если он получит два излучателя.