Гарри Поттер и Волшебная Универсиада

— Чего ты хочешь, Рита? — снова повторил Блэк, стиснув кулаки.

— Я? Всего лишь информацию. Этот же, все-таки, мой хлеб! — ответила журналистка.

— И что ты хочешь знать? Зачем в Хогвартсе авроры? — предположил Сириус. Скитер, гаденько ухмыльнувшись, кивнула. — Ты была права. Мадам Боунс не хочет повторения ситуаций, вроде той, что случилась на Чемпионате мира.

— Не нужно считать меня дурой, Блэк! Оставь эти сказочки кому-то другому! Назови мне настоящую причину! — потребовала Рита.

— А ты уверена, что хочешь знать? — вкрадчиво спросил Сириус. "Многие твои покровители очень не хотели бы распространения этой информации. За одно лишь обладание ею, тебя могут захотеть ликвидировать. Трижды подумай, готова ли ты рискнуть, — Скитер слегка побледнела, но твердо настояла на своем. — Темные метки, Рита. Они темнеют. Последователи Волдеморта в ужасе. Они боятся, что их повелитель скоро вернется... и покарает всех тех, кто отказался от него в восемьдесят первом, когда он исчез. Поэтому Люциус и его дружки вынуждены устраивать различные мелкие террористические акты, чтобы показать свою лояльность. Понимаешь теперь, зачем мы здесь?

— Но это же смешно! С чего бы им устраивать террор в Хогвартсе, где учатся их собственные дети? — голос Скитер был полон скепсиса. — Ты опять что-то недоговариваешь! Отвечай, и немедленно! Иначе вся Британия точно узнают о твоей "маленьких интрижке"!

— Прежде, чем я отвечу, мне хотелось бы прояснить один момент, — после минуты раздумий сказал Сириус. — Ты понимаешь, что ничего из этого не может быть напечатанным в газете. Твои же покровители прихлопнут тебя, попади туда хоть слово... Впрочем, если хочешь, можешь сама рассказать им то, что я тебе сейчас поведаю... — Бродяга еще пару минут помолчал, размышляя о том, правильно ли то, что он сейчас собирался сделать. — В конце прошлого года было произнесено пророчество... истинное пророчество. В нем говорилось о том, что слуга Темного лорда обретет свободу и попытается вернуть своему Хозяину могущество. Это ему удастся, и тогда Волдеморт вернется, ужасней и сильнее, чем когда-либо. Мадам Боунс и Дамблдор уверены, что "слугой" был Петтигрю, который сбежал в ту самую ночь, когда было дано пророчество.

— Но это не объясняет, что в Хогвартсе делают авроры! — продолжила допытываться уже весьма бледная Скитер. — Есть что-то еще! Что, или кто, может быть таким важным, чтобы школу усилили боевым отрядом? — тут Рита широко раскрыла глаза, очевидно догадавшись, кого на самом деле защищают. — Это Поттер, не так ли? Он все-таки Избранный? — Сириус лишь кивнул, подтверждая.

— Есть еще одно пророчество? — спросила Скитер после минуты раздумий. — И в нем говорится, что лишь Поттер сможет уничтожить Темного Лорда, не так ли? Ты знаешь точный текст пророчества? — неожиданно спросила она с маниакальным блеском в ее маленьких жучьих глазах, спрятанных за очками в броской оправе.

— Пророчество есть..., но его полный текст я не знаю, — твердо ответил Сириус, отчаянно желая, чтобы эта мерзавка ему поверила и доложила своим хозяевам. Пусть они сомневаются, стоит ли поддерживать Темного лорда, если его гибель уже заранее предсказана. — Полный текст знает лишь Дамблдор, который слышал его в оригинале.

— Хорошо... считай, что я тебе поверила, — резко сказала Скитер, торопливо складывая перо и пергамент в сумочку. — Доброго дня! — добавила она, попытавшись протиснуться мимо Блэка к выходу из их закутка. Но он придержал ее за руку...

— А. А. А... Рита, хитрая Рита... Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя без всяких гарантий? — насмешливо спросил Сириус, заталкивая женщину обратно. — Мне нужно, чтобы об Авроре никто не узнал, и поэтому... Ты сейчас же дашь Непреложный обет!

— Ха! Вот еще, обойдешься обычным обещанием молчания! — ответила Скитер, сделав еще одну попытку уйти. Сириус не позволил. — Отпусти, а то я закричу, — прошипела она.

— На здоровье! Я поставил заглушающие чары, — спокойно ответил Блэк. — Я ничему и никому не позволю помешать мне оставаться рядом с крестником! — с нажимом сказал он, глядя в испуганные глаза Риты. — Поэтому ты сейчас же дашь мне этот чертов Обет и можешь катиться на все четыре стороны...

* * *

Когда Сириус вернулся на свое место среди зрителей, на табло уже высветили оценки австралийской чемпионки:

Профессор Дамблдор — 10 баллов

Мадам Максим — 9 баллов

Профессор Каркаров — 5 баллов

Мадам Спеллман — 9 баллов

Мадам Медногорьева — 8 баллов

Профессор Накамура — 8 баллов

Профессор Оголо — 9 баллов

Профессор Да Сильва — 9 баллов

Профессор Холт — 10 баллов

Профессор Аль-Гази — 4 баллов

Советник Фонг — 7 баллов

Советник Бурсун — 7 баллов

Мистер Крауч — 8 баллов

Мистер Бэгмен — 10 баллов

Итого: 113 баллов

— ...И таким образом мисс Шервуд занимает пятое место в нашем общем зачете! — комментировал решение судей Бэгмен. Пока он это делал, на Арене открылись ворота, впуская очередного огнедышащего ящера.

На этот раз это был Перуанский Змеезуб. Этот сравнительно небольшой, скорее даже миниатюрный (всего четыре метра в длину и полтора в высоту), дракон медного цвета с черными отметинами на спине и гребне был самым быстрым среди своих сородичей. И, что самое неприятное, он славился своим людоедством. Эти ящеры в конце девятнадцатого века настолько распоясались, поедая жителей Анд, что Международной Конфедерации Магов пришлось отправить туда специальную группу, дабы снизить численность их популяции.

Кроме того, упорно ходили слухи, что данный вид был источником страшного заболевания, имевшего в магическом мире ту же славу, что и бубонная чума у маглов. И последние исследования ученых, историков волшебной медицины, подтверждали, что да, Драконья оспа действительно пришла в Старый свет из Нового.

Первое упоминание заболевания было в 1535 году, в записях одного доминиканского монаха. Сам он волшебником не был, но по долгу службы тесно общался с перуанскими магами. Он описал симптомы, наблюдавшиеся у пятнадцатилетнего сына местного вождя: "...мальчик покрылся зелено-фиолетовой сыпью... из ноздрей при чихании вылетали искры, как у маленьких детенышей этих богомерзких тварей — драконов...".

После этого начался буквально девятый вал сообщений о новом заболевании с похожими симптомами. Волшебники Старого света умирали пачками! Тогда же и заметили интересную закономерность — взрослые маги не выживали почти никогда, а вот дети переносили заболевание сравнительно легко. Поэтому, когда первая эпидемия закончилась, почти никто не удивился, что на одного взрослого волшебника приходилось по десять, или даже пятнадцать, детей.

Тогда же начались и первые проблемы с маглами. Дети-волшебники остались без присмотра и очень часто попадали в неприятные ситуации из-за спонтанных выбросов магии или собственной дурости. Ведь чистокровные и полукровки тоже остались беспризорниками, и им приходилось как-то выживать, выполняя работу взрослых. Но знаний-то им не хватало!

Вот такие вот недоучки и вызвали то, что позже назовут "Охотой на ведьм". Маглы, настрадавшиеся от ошибок и проказ молодых да горячих беспризорников, взялись за вилы. Если бы не Министерства Магии, которые были хоть и обескровленными, но все еще функционирующими, и некоторые известные маги, вроде Николаса Фламели, Парацельса и других, то последствия были бы намного катастрофичнее.

Впрочем, все, что им удалось, это загнать всех способных к магии детей в школы волшебства. И то, далеко не всех маглорожденных и полукровок удалось вовремя обнаружить и изъять из опасного окружения. А что касается образованных и взрослых магов, то они легко избегали судов линча и костров инквизиции, о чем и говорится в современных учебниках...

Заболевание еще не раз показывало свое уродливое зеленое лицо, но последствия были уже не столь катастрофичными. А в 1585 году, ровно через пятьдесят лет после первого упоминания, появилось первое, и пока единственное, лекарство от Драконьей оспы, открытое Ганхильдой из Гросмура. Оно не было суперэффективным, волшебники старше пятидесяти лет все равно умирали. Но все, кто был младше этого возраста, стабильно излечивались...

Последний факт должен был быть особенно приятным для Шизуки Ватанабэ, которой во время жеребьевки попался именно Перуанский змеезуб. Она появилась на Арене под не меньшие овации, чем Крам, и была столь же сосредоточенной, показывая яркий пример настоящего самурайского духа. С каменным лицом она переступила границу барьера, оказавшись во временных владениях дракона.

Последний, кстати, тоже заметил японку и злобно оскалился по-змеиному, предвкушая кровавое пиршество. Видимо, эти ящеры стали людоедами уже даже на генетическом уровне. Иначе никак не объяснить то вожделение, с которым он смотрел на девушку.

Низко пригнувшись, дракон начал медленно подкрадываться к своей "жертве", смотря ей в глаза, будто гипнотизируя ее. А Шизука почему-то не шевелилась, стояла, как вкопанная, и чего-то ждала. Подкравшись к девушке на расстояние в пятнадцать метров, ящер резко атаковал, прыгнув вперед и прямо в полете расправил крылья. Он двигался так стремительно, что ужасная кончина японки казалась неизбежной...

Но все обернулось ровно наоборот. Ватанабэ резко взмахнула своей палочкой и тут же поднялся сильнейший порыв ветра, который сумел сбить дракона с крыла. Его малый размер и легкость, что обеспечивали непревзойденную скорость, моментально обернулись самой ужасной слабостью. Ящер беспомощно свалился на землю, переломав себе крылья собственным невеликим весом. А Шизука не стала терять времени и быстро помчалась к золотому яйцу, помогая себе магией.

К несчастью, перуанец пришел в себя раньше, чем девушка успела завладеть яйцом. Молниеносно вскочив на все четыре лапы и не обращая внимание на чудовищную боль в сломанных крыльях, дракон тут же метнулся в погоню. Японка успела схватить свою цель и даже подпрыгнуть вверх, чтобы избежать удара, но ящер все равно успел довольно сильно поцарапать ее за ногу одним из своих длинных клыков.

Увы, яда в ране оказалось достаточно, чтобы приземлившаяся Ватанабэ тут же почувствовала небольшое головокружение. Мышечные нагрузки и учащенное сердцебиение сыграло с девушкой плохую шутку — змеиный яд быстро распространялся по кровеносной системе и уже начал действовать на нервную. Стремясь ограничить его распространение, Шизука немедленно наколдовала себе жгут чуть выше раны...

— Уууу... это должно быть больно, — прокомментировал произошедшее Бэгмен. — Одного моего знакомого тоже кусал Перуанский змеезуб. Он описывал ощущения весьма красочно: "Будто тысяча игл вонзились в каждый миллиметр твоей кожи... потом появился жар, который, как мне казалось, буквально плавил мои кости до состояния раскаленного металла, который медленно поднимается по твоим жилам..." — по памяти процитировал Людо, стараясь точно передать интонацию своего знакомца. — Бедняга! Он еще и Драконьей оспой заразился после этого...

Судя по болезненной гримасе на лице японки, Бэгмен правильно передал ощущения от яда перуанца. Но мешкать ей было нельзя, т.к. ящер снова пошел в наступление. Девушка взмахнула палочкой и снова создала чудовищный порыв ветра. На этот раз он был такой силы, что сумел оттолкнуть дракона на добрых тридцать метров. Перекувыркнувшись несколько раз, он врезался головой об один из валунов, что немного оглушило его. Это дало Шизуке время, чтобы начать осуществлять свой план спасения...

— Это что, веер? — удивленно спросил Ли, после того как японская чемпионка встала на только что наколдованную деревянно-бумажную конструкцию треугольной формы. Оно действительно очень напоминало веер. А уж если вспомнить, что девушка до этого момента использовала только магию воздуха... — Вот это да! ОНА ЛЕТИТ!!! Она летит!!! — закричал гриффиндорец-комментатор после еще одного взмаха палочкой от японки.

— Согласен, Ли, — это впечатляет! — заявил Бэгмен. — На метлах сам провел полжизни, на ковре-самолете тоже пару раз катался, даже о летающем автомобиле в новостях читал... Но вот, чтобы кто-то летал на веере! В первый раз вижу подобное! — Людо был действительно впечатлен. — Давай-те, мисс Ватанабэ, осталось совсем чуть-чуть!!! — крикнул он, устав изображать из себя безучастного судью.

Через пару мгновений после крика Бэгмена, Шизука пересекла барьер и спокойно приземлилась посреди безопасной зоны. Она даже успела сделать несколько шагов к выходу, прежде чем упасть от действия распространившегося по организму яда...

Через пятнадцать минут на табло появились оценки японской чемпионки:

Профессор Дамблдор — 10 баллов

Мадам Максим — 9 баллов

Профессор Каркаров — 7 баллов

Мадам Спеллман — 9 баллов

Мадам Медногорьева — 9 баллов

Профессор Накамура — 10 баллов

Профессор Оголо — 9 баллов

Профессор Да Сильва — 10 баллов

Мадам Холт — 9 баллов

Профессор Аль-Гази — 7 баллов

Советник Фонг — 4 баллов

Советник Бурсун — 7 баллов

Мистер Крауч — 9 баллов

Мистер Бэгмен — 10 баллов

Итого: 117 баллов

Глава 15. Немножко Гармонии

Гарри открыл глаза и увидел на своей груди голову мирно спящей Мионы. Ее горячее тело было тесно прижато к его боку, а нога закинута поверх его. Одна из ее рук лежала прямо поверх его мужского достоинства, отчего оно начало стремительно крепнуть. Поттеру нестерпимо захотелось разбудить любимую и повторить все то, что они проделывали перед сном. Но он сдержался... уж слишко спокойной выглядела девушка во сне.

"Пусть поспит..., " — подумал гриффиндорец, любуясь ее умиротворенным личиком. "Она и так много волнуется в последнее время... Из-за меня..." — снова принялся за самобичевание Поттер, вспоминая каким встревоженным, бледным, бывает лицо Гермионы в дневное время.

Она не говорила об этом, но Гарри понимал, чего она боится. Он и сам боялся того же... Нет, не гибели в лапах огнедышащего ящера..., а того, что смерть разлучит их навсегда. От одной только мысли об этом, гриффиндорцу хотелось рвать и метать... или проклясть того мерзавца, что положил его имя в кубок огня...

Поттер настолько погрузился в свои мрачные мысли, что непроизвольно напрягся. Рука парня еще теснее обернулась вокруг Гермионы, отчего она сонно застонала, начиная просыпаться. Через минуту ее глубокие карие глаза открылись и тут же встретились с любящим взором его изумрудных.

— Доброе утро, милый! — поздоровалась Миона, слегка приподнимаясь, чтобы поцеловать его. Гарри потянулся навстречу и тут же застонал ей в губы, когда ее рука машинально обхватила ствол его напрягшегося члена...

— Доброе утро, — ответил Поттер через тридцать минут, нависая над счастливой Грейнджер, медленно возвращавшейся из царства экстаза. Вместо ответа она снова клюнула его в губы и звонко расхохоталась, пытаясь уворачиваться от его ответных поцелуев. Делая это она повернула голову и увидела висящие на стене часы...