Левиафан

Лица присутствующих вытянулись, в воздухе наступила гробовая тишина, а одна из блестящих дам, упала в обморок.

Ларин же, закончив чтение, вновь поклонился, передал свиток в руки королевского секретаря и застыл в ожидании ответа.

Между тем зал оправился от первого потрясения, в нем возник недовольный ропот, и десятки глаз с ненавистью и страхом, уставились на посланцев.

— Грязные варвары... дикари... в Тауэр* их....! — раздались сразу несколько голосов.

И тогда в дело вступил Медвежье плечо.

Выпрямившись во весь свой громадный рост и сложив на груди руки, он презрительно оглядел знать, и все притихли.

— Мой народ жил на земле предков по своим законам, — обращаясь сразу ко всем, сказал он. — Когда первые из вас приплыли к нам по Большой воде, они были приняты как братья. Мы разрешили вам охотиться в прериях и лесах, ловить рыбу в реках и озерах. Однако вам этого показалось мало.

Вы прислали солдат, стали захватывать наши земли, жечь селения и безжалостно уничтожать индейцев. Действуя коварно, как лисы, вы пригласили на переговоры и убили наших лучших вождей — Понтиака, Опечанканау, Белоглазого делавара и многих других.

Теперь наше терпение истекло. Хуг! Я все сказал.

Когда последние слова вождя затихли под сводами, в зале снова возникла тишина, и все воззрились на Георга.

Тот сидел с багровым лицом, у него начинался очередной припадок.

На этом аудиенция была завершена, посланников сопроводили из дворца, и им было приказано ждать ответа.

В томительном ожидании прошло двое суток.

А утром третьих, на фрегат прибыл Первый лорд Адмиралтейства с секретарем и напыщенно потребовал оставить пределы Соединенного королевства.

— Это и есть ответ? — поинтересовался Ларин.

— Именно, сэр. И прошу не мешкать.

Развели пары, на борт снова поднялся лоцман, и зазвенели смычки якоря.

А когда, спустившись по Темзе вниз, его отправили на берег, и "Аскольд" вышел в открытый океан, на горизонте возник строй судов.

— Десять вымпелов, — сказал, глядя на них в бинокль, Врангель. — Английские двухпалубники* и фрегаты.

— И идут курсом на нас, — пробормотал, делая то же, Ларин. — В машине, убавить обороты!

Приблизившись, корабли перестроились в линию, преграждая "Аскольду" путь и, с находящегося в центре, под флагом контр-адмирала, была спущена шлюпка.

Спустя четверть часа, с нее, на борт русского корабля, поднялся английский коммандер и от имени адмирала сообщил, что "Аскольд" арестован и должен следовать в Портсмуд.

— Такова воля короля, — сказал он. И убыл.

— Королевская воля это хорошо, — проводил взглядом удаляющуюся шлюпку Ларин. — Только у нас своя. Алексей Иванович, приготовить корабль к бою!

На фрегате засвистели дудки боцманматов*, команда разбежалась по своим местам и корабль, набирая ход, пошел прежним курсом.

В то же мгновение флагман окутался дымом, вздрогнул, и с него грянул бортовой залп. Ядра с визгом пронеслись над надстройкой, в корме кто-то закричал, и "Аскольд", открыл ответный огонь.

Море вокруг закипело, воздух содрогался от грохота сотен орудий, к небу взлетали обломки мачт, с горящими на них парусами.

Проносясь впритирку с тонущим флагманом, "Аскольд" всадил несколько снарядов в борт соседнего фрегата и оказался за кормой вражеских судов.

— Может вернемся и утопим всех? — глядя назад, размазал по лицу копоть Врангель.

— С них довольно, — был ответ, и Ларин приказал следовать дальше.

Для русского корабля бой тоже не прошел бесследно — ядрами убило трех комендоров и ранило боцмана, а в носу, в районе якорного клюза, зияла рваная пробоина.

На следующие сутки, затерявшись в океане, всех погибших зашили в парусину и с почестями предали воде, после чего, дав прощальный гудок, навсегда с ними простились.

По возвращении в базу Ларин доложил Мореву о неудаче переговоров, попытке англичан захватить фрегат и морском бое.

— Благодарю за службу, Андрей Владимирович, — нахмурился адмирал. — Этого и следовало ожидать. Дайте команде три дня отдыха.

Весть о случившемся, вызвала бурную реакцию моряков, и на следующее утро, после подъема флага, его посетила целая делегация.

Представляли ее Лобанов, с Мыльниковым и Корунским, а от младших офицеров Ксенженко, Абрамов и Хмельницкий.

— Александр Иванович, — сказал помощник, когда адмирал предложил всем сесть. — Мы бы хотели знать, что вы обо всем этом думаете?

— То же что и вы, — был ответ. — Нас понуждают к военным действиям.

— И каковы они будут?

— Как было решено на военном Совете, Михаил Иванович. Локальными.

— И чего мы достигнем, товарищ адмирал? — вступил в разговор Мыльников. — Судя по тому, что случилось, Англия не откажется от своих притязаний на Канаду и развяжет с нами полномасштабную войну, на ее территории.

— И что вы предлагаете? — обвел взглядом офицером Морев.

— Нанести упреждающий удар, ракетный, — жестко сказал Корунский, и все выжидательно уставились на адмирала.

— Это общее мнение? — сказал в наступившей тишине Морев.

— Точно так, — встал со своего места Лобанов. — Общее.

— В таком случае, мой ответ будет "нет", — без колебаний ответил Морев. — Пока не вижу в этом необходимости.

После этого делегация удалилась, а он задумался.

То, что предложили офицеры, было естественным. Их готовили для войны, они верно оценили ситуацию и приняли адекватное решение. Для того мира, в котором жили раньше. А этот был другой, и они были в нем только гостями.

Мысли были прерваны появлением Круглова с Сокуровым, и адмирал поинтересовался, знают ли они о настроениях команды.

— Естественно, — присев на стул, заявил старпом. — И я, и Башир Нухович.

— И что вы об этом думаете?

— Правильные настроения, — изрек Сокуров. — Я бы сказал, патриотические.

Англия во все века была агрессором. Это факт. И если сейчас мы не поставим ее на место, история пойдет по уже пройденному пути. Лично я, против.

— Точно, — нахмурился Круглов. — Сучье племя.

— М-да, — пожевал губами Морев и ничего не ответил.

Далее состоялось офицерское собрание, на котором адмирал заявил, что будет придерживаться условий, изложенных в ультиматуме, и все согласились. Авторитет Морева был непререкаем.

А потом была радость.

В один из июльских дней, когда моряки готовили корабли к предстоящей кампании, в бухту, которой дали имя Лазурная, вошел "Презент".

Его появление ознаменовалось выстрелом из пушки и флажным семафором.

Фрегат испрашивал "добро" на швартовку.

— Пиши "разрешаю" — кивнул бдящему на сторожевой вышке вахтенному Морев и в сопровождении штаба проследовал на причал.

Затем с "Презента" приняли швартовы, спустили трап, и по нему молодцевато спустился Грейг.

Рад видеть, Вас Александр Иванович, — сказал он, и они с Моревым троекратно расцеловались. Вслед за этим адмирал раскланялся с остальными и представил сошедшего за ним помощника.

— Михаил Иванович, окажи радушие команде, — пожал тому руку Морев. — А Вас, Самуил Карлович, прошу в мою резиденцию.

— С удовольствием, — улыбнулся старый морской волк, и все пошагали по дубовому настилу.

"Резиденцией" был недавно срубленный просторный дом, в котором Морев поселился с Сокуровым и Кругловым, здесь же был его служебный кабинет, зал для совещаний и небольшая столовая.

— Как вы нашли нас, Самуил Карлович, в этих безбрежных просторах? — поинтересовался Морев, когда гость и хозяева расположились в кабинете.

— Профессиональное чутье и везение, — хитро прищурился Грейг. — Кстати, Вам передает свое почтение Иркутский генерал — губернатор.

— Теперь понятно, улыбнулся Морев. — Передайте и ему наше.

Дальше состоялся обмен новостями, из которых "канадцы" узнали о трагической кончине Павла и восшествии на престол нового Императора, после чего Грейг вручил Мореву его письмо.

Оно было прочитано вслух, и возникла пауза.

— Мы искренне признательны Его Величеству за заботу,— сказал прервав ее Морев, но возвращаться не намерены остаемся в Канаде.

— Остаемся, — поддержали его Круглов с Сокуровым и Ларин. — Таково общее мнение.

— Я на вашем месте сделал бы тоже самое, — удовлетворенно кивнул головой Грейг. — Что может быть лучше свободы?

Потом все отобедали в столовой, отведав свежей ухи, жареного гуся и блинов с медом, после чего закурили трубки, и гость поинтересовался планами колонистов.

— Мы заключили союз с индейскими племенами, — сказал Сокуров, — и намерены помочь им освободить свои территории.

— И что дальше? — с интересом воззрился на него Грейг.

— А дальше просто жить, без королей и императоров, — ответил ему Круглов. — По справедливости.

— Гм, — пыхнул трубкой старый адмирал. — Заманчиво. Что-то вроде города Солнца*?

— Возможно и так, — улыбнулся Морев. — Время покажет.

— А как вы будете строить отношения с Россией? Сие меня весьма интересует.

— Как и раньше, это наша Родина.

Последний ответ весьма растрогал Грейга, и он изъявил желание познакомиться с индейцами. А перед этим вручил Круглову, письмо Сашеньки, чему тот несказанно обрадовался.

Встреча состоялась на следующее утро в поселке ирокезов, Текумсе с почетом принял адмирала, и они обменялись подарками.

Грейг вручил вождю новый морской бинокль, золотую табакерку и пару капсюльных тульских пистолетов, а тот одарил его связкой соболей, речным жемчугом и головным убором из орлиных перьев.

— Седой вождь останется с нами? — поинтересовался Текумсе у Морева.

— Нет, он вернется в свою страну, — был ответ, и после дружеской беседы стороны расстались.

Перед отплытием Грейг оставил Мореву изрядное количество товаров, захваченных им из Охотска по просьбе Якоби, а также два десятка новеньких винчестеров и половину артиллерийского боезапаса с фрегата.

— Пригодятся, для вашей кампании, — сказал он.

Затем на борт приняли меха, кленовый сахар и маис для Шелихова, а Морев и Круглов передали адмиралу письма Императору и Сашеньке.

Погожим летним вечером, когда шар солнца коснулся далекого горизонта и одел в пурпур висящие над ним облака, "Презент" окутался парусами и заскользил к выходу из бухты.

Сотни глаз провожали фрегат, пока он не превратился в белую точку.

А спустя неделю, в селение ирокезов примчались два разведчика, из числа наблюдавших за английскими фортами на побережье.

Они сообщили, что в порт Квебек прибыли пять больших кораблей с солдатами, которые высадились на берег и сожгли две индейские деревни вместе с жителями.

— Ну что же, не мы первые начали, — сказал Морев на экстренно собранном Военном совете, а Текумсе заявил, что они отрывают томагавк войны.

Во все племена Лиги им тут же были отправлены гонцы с вампумом*, и союзники выработали совместный план действий.

Морякам предписывалось уничтожение английского флота и береговых фортов, индейцам изгнание захватчиков с их исконных территорий.

— А за ваши селения, Летящая стрела, Большой белый отец ответит своим городом, — пообещал в конце Морев. — Сегодня ночью.

— Твой Корабль — гора отправится за Большую воду?

— Нет. Мы разрушим его отсюда.

Это заявление весьма озадачило индейцев, и они переглянулись.

— Разве такое возможно, Морской змей? — наклонился к Мореву Тенскватава.

— Для "Левиафана" да, — был ответ. — Ночью не выходите на побережье.

Решение о нанесении удара по Лондону, было принято адмиралом с учетом складывающейся обстановки. Он понимал, что Владычица морей не откажется от своих колониальных притязаний, за первым, высаженным на берег десантом, последуют очередные, и война на суше примет затяжной характер.

— Юрий Иванович, прикажите готовить ракетный комплекс, — приказал он Круглову спустя час, и на кораблях сыграли боевую тревогу.

Атаковать Лондон решили одной ракетой, из надводного положения и не отходя от пирса. Расстояние позволяло.

Когда белесый диск солнца утонул в заливе и на леса легли сумерки, "Аскольдь" встал на якорь в дальнем конце бухты, а на берег с "Левиафана" завели дополнительные концы. Потом швартовная команда спустилась вниз, глухо лязгнул входной люк, и наступила тишина ночи. В небе блестели мириады звезд, изредка некоторые срывались вниз и уносились в вечность.

Казавшаяся уснувшей химера крейсера внезапно ожила, на его горбу бесшумно разверзлась крышка одной из шахт, и из нее в громе и адском пламени, в небо замедленно поднялась ракета. Все убыстряя движение и пульсируя хвостовой частью, она унеслась за горизонт, и в горах еще долго перекатывалось эхо.

Глава 5. Над Канадой небо сине.

Утром, как всегда, взошло солнце, над бескрайним лесным морем парил белоголовый орлан, со стороны индейского селения доносились звуки барабанов.

— Не иначе наши братья готовятся к походу, — прислушавшись, сказал Лобанов.

— Да, и просят Маниту ниспослать нам удачу, — гортанно ответил стоящий рядом с ним в рубке, Длинное крыло. — Скажи мне, Ночной гром долетел куда надо?

— Можешь не сомневаться, — нахмурился помощник. — Долетел.

— И города Большого белого отца больше нет?

— Нету. Как, скорее всего, и самого Отца.

Внизу, вдоль причала, застыли синие — белые шеренги, построенные для подъема флага.

— Пора, — взглянул Лобанов на морской хронометр и вскинул к губам мегафон.

— На фла-аг и гюйс, смир-р-на! — раскатисто прокатилось над бухтой.

Шеренги чуть вздрогнули, и сотни глаз уставились на флагштоки.

— Фла-аг и гюйс поднять!

Вслед за этим по корабельной трансляции грянул государственный Гимн СССР ( под его звуки прошла немалая часть службы), полотнища поплыли вверх по фалам, развернулись и гордо зареяли под свежим бризом.

— Во-ольно! — выдал последнюю команду помощник, и вперед вышел Морев.

Вглядываясь в лица моряков, он неспешно прошел вдоль строя, затем вернулся назад и встал лицом к фронту.

— Лондона больше нет, — заложил за спину руки. — Как вы и хотели. Теперь начинаем очередной этап кампании по освобождение индейских территорий.

"Левиафан" и "Аскольд" выйдут из бухты и, уничтожая береговые английские форты, проследуют вдоль всего канадского побережья до залива Святого Лаврентия. В это же время наши союзники открывают боевые действия на всей сухопутной территории страны. Конечное место встречи — порт Квебек. Там состоится очередной военный Совет и, в зависимости от результатов, будет выработан дальнейший план действий. Вопросы?

— Вопросов нет! — пробасил стоявший на правом фланге Ксенженко.

— Тогда назначаю поход. Выход через час.

После этого команды занялись последними приготовлениями, а адмирал со штабом отправился в индейское поселение.

Весь луг перед ним пестрел сотнями стоявших рядом со своими мустангами воинов, радостно приветствовавших появление союзников.

— Мы готовы, Морской змей, — подойдя к Мореву, приложил к груди руку Текумсе. — По пути к нам присоединятся отряды мохоков, шауни, кайюга и сенека.

— Нас ждет великая победа, — добавил Тенскватава. — Маниту услышал Ночной гром.