Бесконечное лето: Город в заливе

— Ну... да, немного, — призадумавшись, решила Славя.

— Сто пудов, — согласилась Алиса и улеглась на матрас, закинув на стену длинные ноги.

— Ну есть такое немножечко, но я, если честно, думала, что там у тебя какой-то тайный план, и мы поэтому не должны ничего знать, хотя вообще-то...

— Очень правильно мыслишь, — похвалил Мику Ружичка. — План действительно имелся, и секретность его не могла быть описана никакими словами. Однако, дорогие друзья, пришел сегодняшний день, и я не могу это больше держать в себе — пора вам открыться.

Он сделал драматическую паузу.

— Мы с вами — тайные агенты влияния виртуального Советского Союза.

* * *

Глава 23, где уходят и снова возвращаются чувства

— Чего? — Алиса скептически смотрела на меня, лежа вниз головой. — Ты сам-то как, хорошо себя чувствуешь? Головушка не болит? Тянущих ощущений в области неокортекса не испытываешь?

— Тихонечко, — навел я порядок. — Есть предложение не спешить пока с выводами, возможно, товарищ представит веские доказательства, и все это перестанет выглядеть как бред сумасшедшего.

— А они есть? — удивилась Славя. — Доказательства, то есть?

— Мои слова, само собой. Итак, вернемся на несколько месяцев назад, друзья — в тот прекрасный летний день, когда красивая и слегка пугающая женщина по имени Виола выдала нам официальный пропуск за пределы лагеря и отпустила, образно говоря, в свободное плавание.

Девчонки почти синхронно кивнули. Хороший день был, что ни говори.

— До того, как она это сделала, мы имели долгий и предельно конкретный разговор о том, чем мы, среди прочего, будем заниматься на воле. Мне был, скажем так, выдан список целей и локаций, которые нужно посетить — Москва, Амстердам, Лондон, Барселона, Брюссель, и так далее, сами помните.

— Просто посетить? — удивилась Алиса.

— В общем-то, да. Видимо, Виола, или кто там стоял за ее спиной, совершенно верно предположила, что само наше появление в той или иной точке земного шара спровоцирует определенные события. И так все и вышло, если помните — хоть площадь Дам вспомните, хоть наши приключения на острове...

— А я думала, там все случайно вышло, — протянула Лена.

— Случайности не случайны, — оборвал я эти оппортунистские речи. — Судя по всему, целью наших посещений была.. как это... "реморализация криминогенных точек, форсированная культивация ключевых моральных ценностей"... ну, вы знаете, что после приснопамятного мега-концерта в "Совенке" тамошний излучатель полностью зарядился и накрыл полем то ли весь мир, то ли около того, а наше пребывание в той или иной части света резко снижает там уровень насилия и преступности... Ну вот, последним пунктом этих непростых гастролей оказался Роанапур. И, что самое характерное, это уже произошло по личной просьбе Виолы.

— Почему?

— Именно это я и сказал, — энергично кивнул я. — Что за использование служебного положения и пятерых толковых подростков в корыстных целях? В ответ она рассказала мне длинную, но поучительную притчу. Жили когда-то два старика — ну, то есть, на тот момент просто крепких пожилых человека. Одного звали Зигфрид Гюнтнер, а другого — ну, скажем, Корней Марининский. Они не то чтобы дружили, но часто общались, а учитывая, что работали в одном и том же ведомстве под названием Группа Ребят-Умельцев, и крепко ненавидели другую контору, которую мы искусно зашифруем, как Команда Горячих Бунтарей, то общие темы для разговора находились сами собой.

— Это шпионский роман, я поняла, — зевнула Алиса.

— Тишина в библиотеке, — снова очертил я границы дозволенного. — У герра Зигфрида, простого немца, оставшегося после войны в стране, была внучка Виолетта. У товарища Марининского тоже имелась внучка, по имени София. Через какое-то время София выросла в комсомолку, спортсменку и просто красавицу, поучаствовала в афганской кампании СССР, дослужилась до капитана, получила сильные ожоги и комиссовалась по ранению.

В глазах девчонок забрезжило понимание.

— Насколько я понимаю, Виола с Балалайкой дружили, и когда последняя отправилась в Юго-Восточную Азию, наша славная "медсестра" решила по-свойски приглядывать за ней. И помогать, при необходимости. Сама она так решила, или ее кто-то попросил, я не знаю, и это уже неважно. Мы и есть эта помощь. Общее снижение криминогенной обстановки в славном граде Роанапуре должно ей помочь — правда, Балалайка, в смысле, Владилена, то есть, я хотел сказать, София, ничего об этом не знает. Я ответил на ваши потаенные мысли и незаданные вопросы?

— Наверное, да, — сказала Алиска и потянулась. — Правда, я думала, тут будут зловещие тайны и секретные шпионы, а оказалась всего-навсего помощь друзьям... неинтересно.

— Это да, — согласился я, помолчав. — Неинтересно и скучно. Кроме тех случаев, когда без нее — никуда.

* * *

За общей суматохой с нашим с Ленкой погружением и находкой золота — на подъемные работы нужно будет целый флот высылать, не иначе — равно как и с чудесным возвращением Мику, как-то совершенно забылся тот факт, что у нас на борту имелись пленные. Толстый парень Рейхардт, обретший после нашего краткого общения спокойствие и улыбку Будды, и мрачный хмырь в неизменной панаме, которого, как выяснилось, звали Билл Хойт. Что с ними делать, собрались решать коллективно, но без экипажа — пленные были нашими.

— Я их, честно говоря, сначала планировал допрашивать, — выдал я секретные намерения. — Если потребовалось бы, то достаточно жестко. На предмет личности заказчика, в первую очередь, а также зачем он сделал с Мику то, что сделал, ну и дальше по обстоятельствам. Даже на детекторе лжи собирался проверять — надежнейший способ, между прочим.

— И откуда бы ты его тут взял, детектор-то? — лениво поинтересовалась Алиса.

— Да он у меня с собой! — я достал из кармана хитрое устройство.

— И что? — Алиска прищурилась, рассматривая детектор. — Это же просто стальная пластинка.

— Конечно, — подтвердил я. — Работает так — прижимаем к ней палец проверяемого, и говорим, что отрежем его, если он, зараза такая, не расскажет правду. В любом случае, сейчас необходимость мстить за нашу зеленоволосую красавицу отпала сама собой... так что не вижу причин прибегать к излишней жестокости. Детектор, Алиска, кстати, отдай — я тебя знаю, ты его для чего-нибудь не того приспособишь, есть у тебя такой талант... Итак, друзья, какие будут мнения на этот счет — что делать с нашими почетными пленниками?

— Поинтересоваться именем заказчика, довести его до сведения Датча, дальше пусть сами разбираются, — пожала плечами Алиса. — А этих — отпустить.

— Я бы тоже отпустила, — согласилась Славя. — Или просто передала в чьи угодно компетентные руки — я даже не знаю, в Роанапуре полиция есть или нет? — и там уже не наше дело.

— Они неприятные, — согласилась Лена и поежилась, будто вспоминая что-то плохое. — Лучше бы избавиться, и побыстрее... то есть, в хорошем смысле избавиться, конечно!

Я уставился суровым немигающим взглядом на Мику.

— Твой голос решающий, о прекрасная гетера с Востока. Ты, в общем-то, пострадавшая сторона, так что, как скажешь — так и будет.

Алиса закатила глаза. Что-то я и правда ошибся — на востоке же гейши, а не гетеры. Молодчина, что заметила.

Мику чуть нахмурилась.

— Ну, с одной стороны, он меня все-таки, конечно, убил... но с другой — я же вернулась! Так что тут выходит пятьдесят на пятьдесят, хотя они же за нами гонялись еще долго и задержали на день, и кто знает, как бы все пошло, не будь их здесь...Но ведь это несчастные, запутавшиеся люди, которым не нравится то, что они делают, и они занимаются этим только из-за денег — какая это ужасная судьба... Мне кажется, нужно их просто отпустить с предупреждением, чтобы больше так не делали.

Наивная, милая Мику. Или проницательная и мудрая — как посмотреть.

* * *

— Плохи ваши дела, граждане, — оставшись в одиночестве, сообщил я Биллу и Рейхардту, которые сидели, прикованные наручниками, на корточках в дальнем углу. Билл зыркнул на меня мрачно, но ничего не сказал, а толстый кок, принявший буддизм, воззрился с незамутненным радостным ожиданием. Что-то с ним все же крепенько стало не то. — Мы тут посовещались с товарищами относительно дальнейших действий с вами. Мнения разнятся, большая часть предлагает привязать к ногам чугунную гирю и утопить в бурных водах. Но вот беда — на борту нет ни грамма чугуна, что, по совести говоря, серьезно осложняет вашу участь, потому что на втором месте стоит предложение...

— Говори, что нужно, парень, — разлепил сухие, потрескавшиеся губы Билл Хойт. Попить им дать забыли, это да, это моя вина, пожалуй. — Раз мы еще дышим, значит, зачем-то вам еще нужны. Точнее, я нужен, Рей теперь уже, думаю, мало ценности представляет.

— Ну, заказчик, конечно, — пояснил я. — Кто нанял, с какими целями, в какой формулировке. Вы же наемники, никакими эмоциональными узами к нему не прикреплены, а заказ честно провалили. Так что можете смело колоться, потому что девчонки мои, разозленные отсутствием чугуна, придумали несколько довольно экзотичных вариантов — ты их не оценишь, есть у меня такое подозрение.

Бородач в панаме фыркнул.

— В этом ты прав, парень, положение на этот раз, похоже, и впрямь безвыходное — но, справедливости ради, мы никак не рассчитывали на такой поворот событий. На такую... сверхъестественную реакцию со стороны простых контрабандистов. Словом... нас наняло ЦРУ.

— Ух ты, — восхитился я. — А чего не Моссад сразу, не зловещие хасиды с длинными носами и пейсами, облаченные в шерстяные пальто и курчавые шапки? Зашел бы уже с козырей.

— Я говорю то, что знаю, — пожал плечами Хойт. — Нет, она, конечно не представлялась и вообще языком не болтала на этот счет, только мы ведь тоже не сопляки, так что навели справки, пообщались со знающими людьми — у половины Роанапура есть такой "парень, который знает одного парня, который знает еще одного парня" — осведомители, короче. И вот несколько таких осведомителей, независимо друг от друга, сообщили, что как минимум она, а то и все ее заведение — Церковь Насилия — занимается, среди прочего, работой на "спуков", ЦРУшников, в смысле. Так что я, можно сказать, после всех этих лет снова послужил своей прекрасной родине за неплохие деньги в твердой валюте.

Неведомый резидент ЦРУ в Роанапуре еще, оказывается, и женщина. Вот всегда так — все зло от них.

— Боевая задача была похитить девчонок? — на самом деле, именно этот вопрос интересовал меня больше всего. ЦРУшники или нет, к заказчику подступиться все равно пока невозможно. А вот откуда у него оказались сведения про нас — это отдельный вопрос. Неужто Балалайка сдала?

Билл Хойт отвел взгляд. Впечатлительный наблюдатель мог бы сказать, что он чуть смущен.

— Не совсем. Приказ был недостаточно конкретно сформулирован — по нему за вами нужно было проследить и, в случае получения или передачи любого ценного груза, перехватить его и доставить заказчику.

— Ага, — глубокомысленно сказал я. — А чего ж вы тогда напали, черти? Не было ведь передачи. И получения — тоже не было.

— Мы пришли к выводу, что ты с помощью "Черной лагуны" перевозишь ценных пленников — было решено их перехватить, — сообщил Билл Хойт бесстрастно.

Эвон как, "было решено". Сам, небось, и решил. А что это означает? Что дело не в Балалайке, утечка была не от нее — иначе у этой гоп-компании было бы куда больше информации. А так ЦРУ просто пронюхало, что русская мафия затевает что-то масштабное и потенциально выгодное, и решило вмешаться. Хм, а может, это вообще частная инициатива конкретного резидента — сейчас уже не выяснишь, а с коррупцией в этом агентстве всегда был полный порядок.

И тогда что получается? ЦРУ получает информацию о готовящейся операции "Отеля Москва" то ли от "крота", то ли с помощью технических средств, но в сильно урезанном виде, американцы не знают, ни целей операции, ни исполнителей. После этого за штаб-квартирой "Отеля" устанавливается наблюдение — кому будет поручено исполнение. Приезжаем мы. Компания "Лагуна", главой которой является Датч, достаточно известна в городе, кроме того все знают, что с ней часто сотрудничает Балалайка, так что жучок на катере, вполне возможно, был вообще поставлен заранее, впрок. Мы отплываем, в это время наемникам ставится задание проследить, выйти на перехват и присвоить любые находки или товары, которые окажутся на борту. Они проявляют нездоровое рвение и атакуют раньше, чем и запускают весь этот каскад безумных забегов, похищений, стрельбы и искусственных штормов в отдельно взятых координатах.

Нормально это выглядит? Вполне нормально — реалистично. Это только в кино ясные взором оперативники за пять секунд получают абсолютно всю информацию и никогда не совершают ошибок. В реальной жизни всегда царит хаос, неразбериха и принимаются дурацкие инициативные решения. Плохо ли это? Упаси боже — если бы Реви с Роком успели как следует разведать испанский фрегат и поднялись на борт с золотом до прибытия орлов Хойта, трупов могло быть гораздо больше. Так что — пускай это и цинично — нам в целом скорее повезло. Несмотря даже на произошедшее с Мику.

Наверное, здесь мне полагалось снова почувствовать какие-то эмоции — сожаление, остатки того горя и отчаяния, которые затопили нас всех тогда на палубе, стоящих рядом с безвольным, бездыханным телом с разметавшимися зелеными косами. Хотя бы намек на них. Но я не чувствовал ничего.

Ритм двигателей катера изменился — судно перешло на низкие обороты. Тормозим, что ли? А как же залитые под пробку баки и полный ход до самого Роанапура?

— Ладно, — объявил я. — Насчет экзотических предложений по вашей дальнейшей судьбе, это я пошутил. На самом деле, при условии что ты все расскажешь, было решено вас отпустить с миром. Мы ж не злодеи какие, в конце-то концов.

На палубе нас встретил усилившийся ветер и качка — погода портилась, отсюда и снижение скорости. Билл Хойт ступал осторожно, он все-таки не до конца верил, что мы отпустим их просто так. Зато Рейхардт все так же радостно молчал и с широкой улыбкой смотрел на проглядывающее из-под быстрых белых облаков яркое солнце.

— Итак, — громко сказал я. Болтающая ногами на торпедном аппарате Алиска даже головы не повернула, зато из рубки вынырнула Мику, а на носу мелькнули белокурые косы Слави. — Граждане пираты, наемники, тунеядцы и хулиганы совершили проступок, и были задержаны. Но в ходе предварительного следствия осознали свою вину, раскаялись в содеянном и пошли на сотрудничество с органами дознания. В силу этого, им был вынесен максимально мягкий приговор — изгнание с прогрессивного парохода "Черная лагуна" за несоответствие высоким требованиям к моральному облику экипажа. Приговор вступает в действие немедленно.

Билл Хойт напрягся. Он явно решил, что изгнание будет истолковано буквально — за борт, головой вниз. Но мы, как уже было сказано, не душегубы. Поэтому я продолжил.

— По причине отсутствия личного транспорта, гражданам Хойту Бэ и Вольфу Рэ — китайцам, судя по именам — будет оказана единовременная помощь в виде телепортации, а также бесплатного дельного совета.