Я осмотрелся вокруг и понял, что мне нужно что-то делать, а то от таких мыслей можно и с ума сойти. Достав из воды плавающее возле борта ведро, я начал тушить пожар разгорающийся на корабле. Потом привел в чувство 'Первого', облив его водой из ведра. Шака начала колотить нервная дрожь, и он расплакался как ребенок. Я обнял его за плечи и стал успокаивать, как успокаивают маленьких детей, говоря ему ласковые слова. Это подействовало, и 'Первый' стал помогать мне, приводить в чувство Викану. Оживить гвельфийку оказалось намного сложнее. Викана сильно истощила себя, спасая Риса, а тут такой удар по ослабшему организму. Поэтому мне, сначала пришлось подкачать ауру девушки, а уже потом брызгать на нее водой и шлепать по щекам. Викана пришла в себя и, увидев меня, отшатнулась.

— Неужели я такой страшный, девочка? — с горечью спросил я.

— Нет, нет 'высокородный', это я от неожиданности. Вы очень красивый мужчина, — прошептала Викана и посинела как слива.

— Ну, вот и хорошо, что ты в себя пришла, займись теперь Рисом, а я поищу Торвина с Колином.

— А куда они делись?

— Побежали шаков догонять, наверное, — ехидно ответил я. — Давай я отнесу Риса в каюту капитана, а ты займись его раной.

Искать бегунов мне не пришлось, через некоторое время они вернулись сами. Пришли Колин и Торвин одновременно, наверное, драпали наперегонки друг с другом. Выглядели 'герои' жалко, оба в грязи и осоке с красными как у вареных раков лицами.

— Ну что догнали? — спросил я.

— Кого догнали? — не понял Торвин.

— Собственный страх.

Лица у воинов стали еще краснее.

— Да не переживайте вы так, я сам чуть не обделался, от такого зрелища. Здесь у любого героя сердце в пятки уйдет, а тут еще шаки драпанули, толпа затягивает. Главное что вы вернулись и не побоялись выглядеть некрасиво, значит, никогда больше не побежите.

— 'Первый' же не убежал, он с тобой остался, — возразил Колин.

— 'Первый' не убежал, потому что его от страха парализовало. Я его еле водой отлил, думал все, не откачаю, — соврал я.

Моя ложь во спасение, стала давать результат. Лица воинов постепенно стали принимать свой обычный вид.

— Все забыли, что произошло! Я Викане сказал, что вы шаков ловить побежали, так и запишем. Сейчас разворачивайтесь и гоните шаков сюда, заодно и лошадей соберите.

Воины вернулись на берег и направились за остальными беглецами. Поиски разбежавшихся шаков и лошадей продолжались до самого полудня. Отделались мы малой кровью, только одна заводная лошадь сломала ногу, и ее пришлось добить. Помимо разбежавшихся шаков, Торвин с Колином привели двух пленных. Один из пленников сошел с ума и пускал пузыри, и мы решили оставить его на острове. Вторым трофеем оказался старый знакомый, матрос, сбежавший с корабля.

Допрос беглеца дал ценные сведения. Зачистка в Керане закончилась и войска халифата из города ушли. Сбежавшие матросы быстро собрали лихих ребят, соблазнив их легкой добычей, и отправились за наследством капитана Бургаса. Они рассказали подельникам, что нас всего четверо и симпатичная девчонка в придачу. Падкий до чужого лихой народ с радостью согласился на эту авантюру, но теперь даже пожалеть о своей жадности не может. Мне только было непонятно, зачем они толпу в полсотни человек собрали, чувствовали, наверное, что мы не простые ребята? Во время допроса глазки матроса постоянно бегали и его сведения у меня особого доверия не вызывали. Поэтому я решил его допросить при помощи метода, который применил к Тулпару. Результат такого допроса оказался неожиданным. Из матроса получился натуральный зомби, который действовал только по моей команде и отвечал на вопросы как попугай. У ментального воздействия оказался побочный эффект, матрос, увидев меня, гадил в штаны.

— Ну, нельзя же так! Ты у него в мозгах, словно ломом поковырялся. Я вообще удивляюсь, что он живой остался, — ругала меня Викана. — Ментальному воздействию на мозг человека годами учиться нужно, а ты меня даже не спросил. Мало того что ты его мог убить, но и себя покалечить, а если бы у него в мозгах ментальная ловушка была?

— Что за ловушка?

— Ну, вот не знаешь, а лезешь в чужую голову без подготовки. Ментаты высших посвящений могут в голове людей магические ловушки ставить, когда кто-то хочет просканировать мозг человека или как ты вломиться в него, срабатывает защита. Защита устроена таким образом, что человек сразу умирает и его аура тонким лучом поражает мозг ментата. Ты запросто мог на всю жизнь дураком остаться!

— Эту защиту обнаружить можно?

— Можно конечно. У защищенного человека три зеленые точки на ауре в районе затылка заметны. Только маленькие они, сразу не разглядишь.

— А снять защиту можно? — любопытствовал я.

— Я такого пока не умею. Но мать настоятельница рассказывала, что сначала ауру нужно как можно сильнее истощить, а потом выкачать энергию из этих точек, но это могут только высшие ментаты.

Викане удалось привести допрошенного мною матроса, в более или менее адекватное состояние, только после двух часов лечения, но побочный эффект остался. Мне вновь пришлось подкачивать истощенную ауру Виканы, для того чтобы девушка могла прийти в себя после такой перегрузки. Отплытие опять откладывалось на утро. Мы снова улеглись спать на корабле, но лошадей оставили на берегу, дав им отойти от стресса и подкормиться. Ночь прошла спокойно и после завтрака, погрузив лошадей на корабль, мы решили отплыть. Разбойники, напавшие на корабль, приплыли на довольно большой плоскодонке. Этот трофей решил проблему с открытием прохода в камышах. Колин с Торвином оттащили с лодки плавучий островок в сторону, и теперь дорога стала свободной. Оба воина вернулись на корабль и, привязав лодку к корме, мы отплыли.

* * *

Двигатель равно урчал, поднимая винтом, бурун за кормой и мы медленно двигались по протоке в лабиринте камышей. Пленный матрос, через Викану, показывал дорогу, а я стоял на руле. Корабль плыл со скоростью быстрого человеческого шага, что вполне меня устаивало. Для контроля обстановки, я загнал на верхушку мачты Торвина, откуда он обозревал окрестности. Через три часа камыши закончились, и корабль вышел на открытую воду озера. Проведя с Колином подробный инструктаж по управлению кораблем, я согнал Торвина с мачты и залез на нее сам. Погода стояла отличная, и обзор с мачты открывался замечательный. Ветра почти не было, и парус ставить я не стал, да и шкипер из меня был аховый. Визуально других кораблей я вокруг не обнаружил и перешел на внутреннее зрение. Впереди почти на горизонте я заметил два небольших корабля, но до них было еще далеко и в какую сторону они плывут, мне определить не удалось. Я слез с мачты и взял управление кораблем на себя, нужно было испытать возможности нашего 'Варяга'. В камышах двигаться можно было только на малой скорости, и ходовые качества корабля являлись для меня тайной. Я перевел рычаг реостата из первого положения во второе, и тихое урчание электромотора перешло в ровный монотонный гул. Корабль прибавил ход, и 'Варяг' резво поплыл вперед со скоростью десяти или двенадцати километров в час. Мы двигались с этой скоростью около часа, работа двигателя меня полностью удовлетворила, подшипники не грелись, вибрация была небольшой. Теперь пришло время испытать двигатель на максимальной скорости. Я перевел контролер реостата в третье положение, и гул электромотора резко усилился, бурун за кормой вырос до метра и корабль резко прибавил ход. Вибрация двигателя усилилась, и палуба под ногами заметно задрожала. 'Варяг' поплыл со скоростью около двадцати километров в час. Через двадцать минут полного хода, я потрогал буксы подшипников и понял, что с гонками пора заканчивать. Подшипники сильно нагрелись, и их могло заклинить в любой момент. Сбросив скорость до минимума, я дал подшипникам остыть и остановил двигатель. После того как я долил масла в буксы подшипников и затянул крепления двигателя, мы снова поплыли на среднем ходу. Экипаж смотрел на меня с открытыми ртами, и мои манипуляции с двигателем вызывали на их лицах священный ужас. Человеку средневековья было невозможно понять, каким образом гудящая палка толкает корабль вперед быстрее лошади. В их глазах я выглядел великим магом и волшебником. Матрос, с корабля глядя на мои экзерсисы, окончательно сбрендил, и его пришлось связать и запереть в трюме. Горизонт был чист, и других кораблей вокруг не наблюдалось и я, передав руль 'Первому', решил собрать большой совет.

На первый взгляд дела обстояли прекрасно, мы отбились от нападения разбойников и все остались живы, нам удалось вывести Варяг из лабиринта камышей. В данный момент мы с приличной скоростью плыли вдоль восточного берега озера на юг. Правда в этой идиллии была маленькая неувязка. Вечером перед отплытием я рассматривал карту Геона, доставшуюся после кораблекрушения и мне очень не понравилось, что Атласское озеро, по которому мы плыли, не имело выхода к морю. Единственная река Диома, впадающая в озеро, вела на территорию Чинсу, и проходила через территорию боевых действий, а туда нам дорога была заказана. Халифат, скорее всего, находился в предвоенным состоянии с империей, и соваться в его столицу и другие крупные города мы не могли. Необходимо немедленно решать, как быть дальше. Мои спутники явно надеялись на мою мудрость 'высокородного', но у меня на этот счет были большие сомнения.

Совет я собрал возле мачты, расстелив прямо на палубе карту Геона. Обрисовав положение, в каком мы находимся в данный момент, я предложил присутствующим высказать свои предложения. Ответом на мои слова стала полная тишина. Как я и опасался, все думали, что великий полководец Ингар и дальше поведет всех от победы к победе, и моя просьба высказать свои предложения, застала экипаж врасплох. Тишина сменилась галдежом, все начали говорить, одновременно перебивая друг друга.

— Тихо! — крикнул я, прекратив это безобразие. — Начнем с младших, пусть они первыми выскажут свое мнение. Викана, какие у тебя предложения?

— Я не знаю, — неуверенно начала девушка, потупив глаза.

— Викана, ты что блондинка? — возмущенно начал я и осекся, посмотрев на роскошные белокурые кудри гвельфийки. Девушка являлась эталоном блондинок, в смысле цвета своих волос.

— А что такое 'блондинка'?

— Ладно, проехали, — ответил я краснея. — Ты пока подумай, а Рис выскажет свои соображения.

— Я тоже не знаю что делать, — затянул все туже песню Рис.

Совет грозил прекратиться, так и не начавшись. Необходимо срочно переломить ситуацию.

— Раз нет предложений, тогда поступим по-другому, — начал я. — Вот перед нами карта, кто знает, что за местность вокруг Атласского озера? Торвин тебе слово.

— Мы вот где-то здесь, — указал место на карте воин. — У халифата есть только один портовый город Басра. Все побережье халифата сплошные болота, если там и есть проходы, то я об них ничего не знаю. В Басру можно пройти только через замок Блесендор. Замок окружен горами, и в Басру можно попасть только через туннель в горе.

— А это что за дорога и замок? — спросил я.

— Это пограничный с афрами замок Тадмур. У афров я никогда не был и что за местность на карте не знаю. Места там дикие центральной власти нет, всем заправляют племенные вожди, — ответил Торвин и замолчал.

— Колин, что ты скажешь?

— В столице халифата Медине я был, только сопровождая караван из Басры. Неплохо знаю Басру и доводилось проходить через туннель в Блесендоре. Могу добавить только одно, что контроль там серьезный. Если в мирное время в Басру с помощью взяток и знакомых людей пройти было можно, то теперь в военное время там и мышь не проскользнет. В Керане тоже был несколько раз, но это считай не халифат, а пограничье без власти. По халифату ни разу не путешествовал.

— Что ты можешь про афров сказать?

— Был там два раза, сопровождал посольство клана 'Зорга' в Гедеон и Санпул к вождям Бакари и Джайя. В Санпул добирались через Меранскую империю, а в Гедеон через пиратский порт Кайтон. Постой, вспомнил! По дороге в Гедеон мы останавливались на ночлег возле замка Тадмур. Правда это не замок, а развалины, арбы их подлатали немного и только. Гарнизон замка человек тридцать, скорее это просто таможенный пост, можно попробовать проехать через него. Дальше дорогу до Кайтона я запомнил, там только дикие племена, но они возле дороги кормятся и на караваны не нападают, только плату за стоянку и проезд по их территории берут, можно попробовать, — обрадовано сказал Колин.

— В Кайтоне есть гвельфийское представительство, — неожиданно в разговор вступила Викана. — Мы у пиратов пленников через него выкупаем.

— Вот это уже хорошо, куда двигаться, мы уже знаем, теперь нужно понять, как туда добраться. Кто-нибудь знает побережье в районе Тадмура?

На этот вопрос ответа не было. Все только отрицательно покачали головами.

— Когда же я поумнею? Можно было бы допросить матроса, только он находился в результате моих экспериментов, в невменяемом состоянии. Викана ты сможешь привести матроса в чувство? — обратился я к гвельфийке.

— Попробую, только я одна должна его лечить. Матрос до ужаса запуган, и я опасаюсь, что если вы будете рядом, он окончательно сойдет с ума.

— Договорились, только, как только устанешь, иди ко мне я восстановлю твои магические силы, ты должна быть в форме. Расспроси его об этом месте на карте, возле Тадмура. Ты меня поняла?

— Да. — ответила девушка.

— Теперь всем привести себя в порядок и обедать, — отдал я команду и отправился менять шака с поста рулевого.

'Первый' гордо стоял у руля, изредка покрикивая на шаков, суетившихся на палубе. Мой раб ухитрялся вести корабль вдоль берега как по линейке и еще командовать шаками наводившими порядок на палубе и готовившими еду. 'Первый' с явной неохотой отдал мне руль 'Варяга' и отправился заниматься кухней. Примерно через час из каюты капитана буквально выползла Викана и подошла ко мне. Я подозвал 'Первого' и передал ему руль. Аура гвельфийки оказалась выжата как лимон, и я занялся ее подкачкой. Минут через десять мне удалось привести девушку в порядок, и она пришла в себя.

— Как успехи с матросом? — поинтересовался я.

— Матрос сейчас спит, он рассказал мне все что знал. Ой, я карту в каюте забыла, сейчас сбегаю, — всплеснула руками гвельфийка.

— После обеда, пойдем сначала к столу.

'Первый' как всегда постарался на славу, просто клад, а не затюканный шак. Экипаж 'Варяга' дружно стучал ложками, уплетая изыски кулинарии приготовленные 'Первым'. Когда только он успел обчистить кладовую, добыть свежей рыбы и ободрать весь огород на острове. После обеда экипаж дружно направился благодарить шака за обед. Что-то переломилось в сознании коренных геонцев. Для них шак был не выше скотины, даже лошадь ценилась выше шака, не в смысле цены, шак был дороже лошади, а в отношении к нему. Лошадь можно было любить и баловать, а шака никогда. Между жителями Геона и искусственно выведенными рабами, стояла непреодолимая стена. Эта стена между 'Первым' и нашей командой дала трещину и разваливалась на глазах. Бывший презренный шак, становился равноправным членом нашего отряда, которого в бою каждый стал бы защищать, рискуя жизнью. 'Первый' чувствовал это и платил нам той же монетой.