"Ага, не обращай", — хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык. Рано высказывать свою осведомленность. Павел — хороший, но он человек подневольный. Прикажут и... Эх, Павел, Павел, знать бы точно, чью сторону ты выберешь...
Новая Голландия сияла огнями, гремела музыкой, многочисленные кафешки заманивали вкусными запахами. Здесь царил праздник.
Вальди степенно шел рядом и, о чудо, никто не обращал на него внимания. Удивительно!
Компания мага была Ане приятна и совсем не тяготила. Она уже привыкла к тому, что он все время рядом, привыкла к его облику, эдакому сочетанию мужественного агента ФБР и успешного бизнесмена, и лишь его улыбка с завидной регулярностью выбивала почву из-под ног.
Идти вдвоем, слушая хруст снега под ногами. Говорить о новых "Звездных войнах", на которые надо обязательно сходить. Любоваться нарядной елкой у катка. Ловить завистливые взгляды стайки девчонок и чуть-чуть гордиться собой. Осмелеть и взять его под руку. Забыть о том, что он из другого мира. Не думать о переселенцах. Просто идти рядом с красивым мужчиной и слушать его голос, ловя себя на улыбке. Без причины. Без смысла.
Они вдвоем и зима, стелющаяся поземкой следом. Белый снег, искрящийся под светом фонарей. Редкие снежинки, танцующие вальс с ветром.
К Ане снова вернулось отличное настроение. И она потащила Павла за руку вперед, на каток.
— Это что? — спросил маг, указывая на катающихся. — Коньки?
— Ага! — счастливо улыбнулась девушка. — Спорим, и пяти минут не продержишься? Чур, никакой магии.
Он не продержался. Ровно по выезду на лед шлепнулся на попу, попробовал встать, шлепнулся еще раз. Понял, что не все так просто, и в третий раз вставал осторожно, с четверенек — Аня милостиво протянула руку помощи. Дальше двигался вдоль бортиков, а девушка нарезала вокруг круги, ездила волной, задом наперед, потом долго возила Павла за руку, рассказывая о школе, вспоминая детские проделки и заразительным смехом наполняя подступающую ночь.
Это было почти свидание... Почти... Потому как из машины она сбежала, кожей ощущая его жадный взгляд, но целоваться с тем, кто мог предать, было выше её сил.
Клавдии Петровне не спалось. Она вертелась, дышала по особой методике, даже Иисусову молитву читала — ничего не помогало. Мысли разъедали покой, не давали и шанса на спокойный сон.
— Николаша, спишь? — прошептала она наконец и переспросила для верности: — Спишь?
Николай Александрович тяжко вздохнул, нашарил выключатель, и мягкий желтый свет ночника озарил спальню.
— Ну что у тебя? — спросил без тени недовольства, садясь на кровати и беря с тумбочки очки. Он был старше жены на пару лет, но к супруге он всегда относился чуть снисходительно, опекал и баловал. Да и как не баловать такого воробушка?
Николай Александрович прожил трудную, но насыщенную жизнь и не скрывал того, что доволен и семьей, и работой. А что еще нужно мужчине? Дача, построенная своими руками, ждала летнего сезона среди высоких сосен Карельского перешейка. Место было удачное — рукой подать до рыбных озер, а к рыбалке Николай был еще с молодости неравнодушен, с тайги. Тайга многим для него стала. И первым учителем, и строгим наставником — чудом выжил, когда заплутал по глупости, и личным счастьем.
В их первую с Клавдией встречу, когда она появилась у них в геологоразведочном отряде — прямо с институтской скамьи, хрупкая, маленькая — одни глаза — сердце у Николая дрогнуло, внутри что-то оборвалось и стало так хорошо, как не было, когда он здоровенного омуля из реки вытаскивал.
— Вот Николай, — хлопнул его по плечу начальник экспедиции, — просил в отряд медика — получай. Да смотри мне, за девку головой отвечаешь.
Так и повелось. Он отвечал за нее в тайге, потом принял решение везти в Ленинград, когда Клавдия забеременела, устроился в институт, чтобы больше времени проводить с семьей. Когда родилась дочь, оказалось, его сердце способно вместить сразу две огромные любви — к жене и дочери.
— А ты не видишь? — прошептала Клава, старательно понижая голос. — Что с нашей дочерью творится? Совсем чужой стала. Ничего не рассказывает, а я сердцем чую — с ней что-то происходит.
— А по-моему, все нормально. Девочка выросла и стала взрослой. Квартиру купила, на работу устроилась. Давно пора на свои хлеба перейти. Сколько лет-то уже! Ты в её годы тридцать здоровых мужиков от цинги спасала, а Валерку со сломанной ногой на себе до лагеря тащила. Было же?
— Было, — вздохнула Клавдия, — и не такое было. Но она совсем другая! Городская и к лесу не приспособленная.
— Ерунда это все, — отрезал Николай, — мы все городскими были. И ничего... научились. Ты чересчур её опекаешь.
— Это ты ничего не видишь кроме своей работы, — начала сердиться Клава, — между прочим, Травка уверена, что квартиру наша девочка купила у черных риэлтеров.
— Та-ак, — протянул Николай, снял очки, протер краешком простыни, надел обратно, — ну если сама госпожа Травкина считает...
Травкиных Николай уважал, особенно старшего тезку. Когда еще жив был подполковник, они частенько рыбачили вместе, да и вообще приятный был мужик — рюмочку опрокинуть, за жизнь поговорить. А вот жена его... Красавица, умница, но с фантазией. Ей бы детективы писать, частенько говаривал Николай. Любую ситуацию могла так вывернуть — хоть стой, хоть падай.
— И не только она, — насупилась жена, — сын её Андрей квартиру проверил. По документам все в порядке, но прошлый хозяин с криминалом был связан, да и дарственная эта за несколько дней до его смерти...
— Та-ак, — со зловещей интонацией повторил Николай, — и ФСБ успели привлечь. Вот женщины! Дай вам волю, вы и шпионский заговор раскопаете на ровном месте.
— Так же дочь, единственная! — не сдавалась Клавдия. — И ты её видел сегодня? Какой она вернулась? Алкоголем не пахнет, а зрачки расфокусированы, движения дерганные. Поверь, я эти признаки после практики в наркологическом сразу вижу. А если её на наркоту посадили?! Эти якобы коллеги по новой работе?
— Что-то ты, мать, панику разводишь!? Чтобы наша девочка с наркотой связалась или в марухи к братве пошла? Не верю я в такое. Все, спи спокойно. Завтра вечером сядем, поговорим. Уверен, все разъяснится.
Утро для Ани началось привычно. Вальди пришлось оставить дома — конспирация, но ничего, скоро переезд и можно будет вздохнуть спокойнее.
— Доброе утро, — кивнула Аня магу из рабочей группы — имени, к сожалению, не запомнила. Мужчина зачем-то встречал их во дворе её нового дома. Удивленно округлил глаза, пробормотал приветствие. Павел остановился — перекинуться парой слов.
Аня не стала задерживаться, шагнула в подъезд, поднялась на лифте, вошла в квартиру. Здесь еще пахло краской, клеем, но в целом жить уже было можно. Обещали кухню к среде установить. Сердце кольнула тревога — а стоит ли переезжать? Дома с родителями сложнее, но безопаснее. Аня тряхнула головой, мысленно отбрасывая малодушные сомнения. Хватит прятаться за спинами родных. Это её жизнь, и только её.
В портальном коридоре было на удивление многолюдно. Грязный пол говорил о том, что эвакуация болотников началась. А вот мающиеся вдоль стен маги в количестве аж четырех штук настораживали. Повышенные меры безопасности? С чего бы это?
Аня махнула рукой Таймаре, подошла, решив уточнить у магини причину такой активности, но девушка вытаращилась на нее, словно привидение увидала.
Пришлось повторить вопрос:
— И что тут у нас происходит?
— Н-ничего, — бедная, аж заикаться стала. И глаза такие... кругло-удивленные и взгляд ошарашенный.
— Я на подзарядку! — на бегу крикнул светловолосый мужчина и шмыгнул в портал переселенцев. Аня проводила его задумчивым взглядом. Нет, определенно что-то изменилось.
— Ты и его видишь? — почему-то шепотом спросила Таймара.
— У меня нет проблем со зрением, — ответила Аня, хотела добавить, что и с головой тоже все в порядке, но осеклась.
Стена коридора решила наглядно продемонстрировать, что с головой-то у хозяйки того... Вот уже и галлюцинации начались, причем, самое обидное — с утра. Даже ничего выпить или выкурить не успела, а огонечки всякие мерещатся, полосы цветные, проплешины там туманные.
Аня заморгала, стараясь вернуть стену в прежние четкие границы бытия. Как бы не так! К стене присоединились двери... С ними творилось и вовсе что-то несусветное — в провалах бывших дверей теперь искрился застывший в воздухе снег. Красиво, но ненормально!
— Аня, — позвал тихонько Павел, — посмотри на меня.
Девушка крепко зажмурилась, резко открыла глаза, повернулась и посмотрела на мага. Выразительно подняла брови.
— Видишь? — с обреченностью в голосе спросил Павел.
Девушка кивнула.
— Размагичьте меня, она видит! — воскликнул кто-то из магов, и коридор наполнился голосами. Кто-то горячо твердил, что это временно, кто-то утверждал, что быть того не может — никакого дара не было, они сто раз проверяли. Но большинство склонялось к тому, что это побочный эффект от пребывания в портальной связке, и надо бы, конечно, проверить на ком-нибудь еще.
Аня слышала, с трудом улавливая смысл. В горле пересохло, ноги стали ватными, а в голове шумело от понимания — она видит магию! Долбанную магию, твою же мать! И, кажется, знает, кого стоит благодарить за новую способность!
— Анечка, не волнуйтесь вы так! — Арвель досадливо поморщился, но мужественно стерпел опрокинутую ему на колени чашку кофе. Аня охнула, потянулась за полотенцем, но маг отмахнулся, поставил подхваченную чашку на стол и убрал мокрое пятно с колен. Девушка завороженно уставилась на задрожавший вокруг мага воздух, темнеющий от впитанной влаги, на пронзившие это облачко алые полосы, на...
Громкое покашливание заставило отвести взгляд.
Совещание устроили в столовой. Присутствовали оба координатора и Павел.
— С другой стороны, вы же сами этого хотели! — внес ясность Тахмар, на всякий случай придерживая свою чашку кофе.
Аня расстроено пожала плечами. Да, хотела. Можно сказать — мечтала. Но сейчас мозг плавился от непривычных картинок на фоне вполне себе привычных вещей.
Взять, например, дверь. Белая такая дверь с золотой ручкой дракончиком, если верить словам Арвеля — компиляция её личных воспоминаний и тайных желаний. Дверь! Именно дверь, а сейчас? Нечто непонятное с прожилками тумана, ледяными снежинками и серо-бело-черным плавающим фоном. И как с этим жить? Одно дело, когда ты знаешь, что означают все эти полосы, прожилки, умеешь их отличать, идентифицировать, и совсем другое, когда ты ни хрена не понимаешь и для тебя это лишь цветные картинки.
— Анечка, не расстраивайтесь, возможно, это временно.
— Просто не обращайте внимание. Привыкните.
Она сдавила руками чашку, под пальцами придушенно пискнул дракончик. По спине пополз холодок, стало зябко и неуютно.
Временно... привыкните... Хотелось встать, громко хлопнуть дверью, но она сдержалась. Координаторы явно были не в восторге от её способностей, но, похоже, их больше пугала потеря магического преимущества над "слепой и глухой" к магии Хозяйкой, чем её истерика. Пережила же Хозяйка встречу с драконом, и даже в обморок не свалилась, а тут подумаешь... магическим зрением обзавелась. С точки зрения магов — обыденная вещь. Они с этим рождаются.
"А что у нас в перспективе? — подумала девушка. — Если отбросить в сторону истерику и страхи? А перспективочка вырисовывается — только держись! Это же... Да просто... Нет слов, одни восклицательные знаки".
— Ань, мы можем чем-то помочь?
Павел накрыл её ладонь своей, ободряюще сжал, и девушка благодарно улыбнулась в ответ — хоть один понимающий нашелся! И сразу на душе стало теплее, и свободное дыхание без тяжести в груди вернулось. А еще захотелось прижаться, укрыться в сильных объятиях, услышать, как он произносит её имя — нежно, с придыханием.
С усилием отвела взгляд от Павла, чувствуя, как кожа на щеках становится горячей. Надо вернуться в реальность. Потому как, эта реальность... особенно фиолетовая, творит что хочет, не спросясь — а нужен ли кобыле хвост?!
— Хочу разобраться. Понимаю, у вас нет ответов на то, что со мной происходит, но мне нужны хоть какие-то знания, и в первую очередь — как это регулировать. Постоянно видеть, эм, невидимое не слишком удобно.
— Это несложно.
Аня недоверчиво прищурилась.
— Действительно несложно, — подтвердил Павел, — зрение активизируется пристальным взглядом. Начинаешь вглядываться, и вот они -энергетические уровни. Самый первый — активный. На котором, собственно, мы и работаем. Уровень мыслей, действий, природных сил. Дальше идет пассивный — уровень аур, энергетических постоянных величин, привязанных к объектам, ну и третий — фоновая энергия, которая присутствует везде. Есть еще энергетические сущности, они существуют вне каких-либо ограничений. И ты должна понимать — границ не существует. Разделение условно.
— У нас вообще много чего условно, — едко заметила Аня. Побарабанила пальцами по столу, прикусила губу. Уровни, значит. Активные, пассивные. Ауры она не видит, факт. Пока не видит. Но работу магов видеть может. Надо только научиться отстраняться от всей этой красоты, а то так и с ума сойти недолго.
— Так, товарищи маги, — заглянула в свою чашку — пусто. Даже не заметила, когда успела допить кофе — нервы, — что это мы обо мне, да обо мне. Невежливо. Сами-то ничего не хотите рассказать? Например, о русалках. Придумали, как общаться будем? Или из-за каких-то там мокрохвостых ставим крест на мире?
Координаторы разом скисли. Арвель бросил быстрый взгляд на Павла, придвинул к себе пустую чашку, покрутил, собираясь с мыслями и медленно сказал:
— Ставить крест — не рационально, но и понапрасну рисковать своими людьми мы не станем. Был ранен боевой маг, — Арвель сделал многозначительную паузу, — а при том что здесь работают лучшие из лучших, не такие уж они беспомощные, эти мокрохвостые. Я предлагаю еще одну разведку. По результатам и решим. Поверьте, я не меньше вашего хочу сделать окончательный выбор и приступить к эвакуации.
— Разведка, — протянула Аня, почесала высунувшегося из кружки дракончика, тот закатил глазки, всей мордой изображая блаженство, — это будет не разведка, а очередное столкновение. Скажите, Арвель, вам мало одного пострадавшего?
— Мне мало одной хозяйки, чтоб ею рисковать, — буркнул Арвель.
Аня ощутила, как внутри скручивается тугая пружина гнева. Сколько можно! Он, конечно, прав, но с такой заботой они никуда не продвинутся. А потом, когда придется решать в какой мир переселяться, что будет предложено? Правильно, мир Фиолета. А протестующую Хозяйку быстро переведут в состояние эфира. И она не уверена, что у Фиолета хватит сил противостоять массированной атаке.
— Господа, я ценю вашу заботу, но хочу напомнить, в первый раз я провела на том пляже приличное количество времени, раненая и беспомощная. И никто меня не съел!
Аргумент был так себе. Даже Павел не оценил.
— А сейчас, когда я приобрела столь полезное умение, мои шансы на выживание выросли.
