Отважная лягушка (рабочее название). Часть 1

Рассчитавшись, девушка приказала подавальщице передать хозяину о её желании посетить ванную. После чего поднялась в свою комнату, на ходу решая важный вопрос, что делать с поясом? Вдруг вместо Луксты Мар заявится кто-нибудь другой? Например, любая из здешних рабынь? И опрокинет эту треклятую корзину?

Пока путешественница размышляла, пришёл мальчишка, лет десяти, в рабском ошейнике и простуженным голосом сообщил, что ванная для госпожи Юлисы готова. Та отправила рабыню проверить, так ли там тепло, как уверял хозяин гостиницы. А сама, оставшись одна, положила пояс с монетами под матрас.

Вернувшись, невольница бодро сообщила, что в бане тепло и даже жарко.

Почему-то во всех постоялых дворах, где им приходилось останавливаться, в ванную комнату можно было попасть только с улицы. Нику всегда удивляло такое странное расположение. Неужели нельзя сделать проход из зала или ещё откуда, чтобы не шататься на ветру?

Запахнув меховой плащ, она заметила Превия Стреха, нахохлившимся воробьём сидевшего, свесив ноги в проёме боковой двери в фургон артистов. Встретившись взглядом с девушкой, он как-то странно дёрнулся, словно собирался спрятаться за висевший за спиной матерчатый полог, но тут же криво улыбнулся, зачем-то помахав ей рукой.

Удостоив явно чем-то озабоченного поэта благосклонным кивком, девушка раскрыла низкую массивную дверь, тут же почувствовав на лице влажное тепло.

"Конечно, не сауна, — блаженно щурясь, думала Ника, отмокая в горячей воде. — Но тоже ничего".

От души надеясь, что на этот раз ей никто не помешает, путешественница позволила себе немного понежиться в ванне, потом со вкусом вымылась и даже немного посидела на лавке, завернувшись в полотенце, дожидаясь, пока ополаскивается Риата.

Судя по недовольной физиономии, она в восторг от этой помывки не пришла.

— Слишком жарко, госпожа, — виновато проговорила женщина в ответ на вопрос хозяйки. — Как в горячем зале радланской бани.

Из рассказов Наставника Ника примерно знала, как устроены знаменитые на весь цивилизованный мир радланские бани, не имевшие ничего общего с дешёвыми мыльнями или гостиничными ванными. Как правило, это богато отделанные здания с бассейном, несколькими залами и даже площадкой для занятия гимнастикой.

— Тебе приходилось там бывать? — спросила девушка, вытираясь. — Я слышала, рабов туда не пускают.

— Я ходила туда с госпожой Цирцией и её матерью, — пояснила Риата.

"Тогда всё понятно, — кивнула путешественница. — Девочке нравилось мыться с любимой игрушкой".

Оглаживая прилипавшую к мокрому телу ткань, она проворчала про себя: "Хоть бы предбанник какой устроили, а то не успеешь вымыться, как опять начинаешь потеть".

— Наверное, хозяин гостиницы нарочно так жарко натопил? — отдуваясь, предположила невольница, торопливо завязывая на спине хозяйки ленты, удерживавшие ножны с кинжалом. — У него на лице написано, какой он вредный.

— Может быть, — согласилась Ника, решив причесаться уже в комнате, а пока просто прикрыть голову покрывалом.

Распахнув дверь, она машинально отыскала глазами повозку артистов. Но ни Превия Стреха, ни его любовника рядом не наблюдалось. "Или в зале греются, — предположила девушка, торопливо шагая по плотно уложенным камням. — Либо решили уединиться, пока никто не мешает".

Заметив, как колыхнулась полотняная стенка возле завешанного входа в фургон, путешественница понимающе усмехнулась, похвалив себя за проницательность. Тем более, что в обеденном зале, уже начинавшем заполняться народом, сладкой парочки тоже не оказалось.

Неторопливо спускавшееся к западу солнце прожектором било в небольшое, зарешеченное окно, ярко освещая комнатушку.

Сбросив накидку с головы, Ника огляделась и вдруг замерла, ещё не понимая, что её так насторожило. Подушка? Или брошенное поверх выстроившихся вдоль стены корзин овчинное одеяло? Почему-то казалось, что все они лежат как-то по-другому.

Во рту моментально пересохло, сердце скакнуло куда-то вверх, а душа, наоборот, ухнула в пятки. Пулей рванувшись к кровати, Ника, пыхтя, отогнула матрас и едва не застонала от облегчения. На тёмно-серых, грубо отёсанных досках преспокойно лежал её пояс.

Чтобы окончательно убедиться, Ника тщательно ощупала плотную, засаленную ткань, с радостью чувствуя под пальцами маленькие тяжёлые кружочки.

— Что с вами, госпожа? — с тревогой спросила застывшая у закрытой двери рабыня.

Не отвечая, девушка кинжалом вспорола шов, и только когда увидела тускло блеснувшее золото империала, окончательно перевела дух.

— Да понимаешь, Риата, — растерянно пробормотала она, машинально возвращая на место матрас. — Показалось, что кто-то трогал наши вещи.

Женщина внимательно осмотрелась и покачала головой.

— Разве что-то пропало, госпожа? Даже ваше золото здесь. А какой вор оставит такие деньги?

Хозяйка не могла не признать справедливость слов невольницы и все-таки лично перебрала все корзины. Оружие, одежда, шкатулки с письмами. Всё на месте.

Тем не менее, всё то время, пока рабыня старательно расчёсывала ей волосы, в голове Ники крутилась одна и та же мысль.

"Кажется, что-то пошло не так?"

Глава VI

Двойной батман.

Я не могу! Одно несчастье

Вслед за другим! Ну, как мне быть?

Лопе Де Вега.

Валенсианская вдова

Ещё спускаясь по лестнице, Ника внимательно оглядела зал. Посетителей заметно прибавилось, большая часть столов оказалась занята. За одним из них прямо под закреплённым на стене светильником, наклонившись друг к другу так, будто собрались целоваться, о чём-то переговаривались Анний Мар Прест и Корин Палл.

Больше никого из урбы рядом не наблюдалось. Видимо, остальные мужчины всё ещё "отдыхают", женщины с детьми моются, а Превий Стрех во дворе на холоде сторожит фургон.

Вдруг его любовник, подняв голову, встретился взглядом с путешественницей. Тут же опустив глаза, он резко отстранился от собеседника. Проследив за его взглядом, Анний Мар тоже посмотрел на девушку и, криво усмехнувшись, налил себе и приятелю браги из высокого широкогорлого кувшина, украшенного простеньким аляповатым рисунком.

В душе Ники шевельнулось нехорошее предчувствие. Усевшись за стол у стены, она стала терпеливо ждать подавальщицу, краем глаза наблюдая за артистами. За время путешествия Ника, казалось, сумела составить некоторое представление о взаимоотношениях внутри урбы. Почему-то ей казалось, что эти двое недолюбливают друг друга. Во всяком случае, именно Корин Палл больше всех смеялся над Аннием Маром, когда у того живот прихватило. А сейчас так мило беседуют...

Уже отработанным небрежным взмахом руки девушка сделала знак проходившей мимо рабыне с подносом. Почтительно выслушав заказ, та поклонилась и устало поспешила на кухню.

"Ну, прямо голубки,— усмехнулась путешественница от несколько двусмысленного сравнения. — А Превий Стрех знает, что его кавалер тут с другим мужиком секретничает? Интересно, они говорили о чистой мужской любви или... обо мне?"

Последнее предположение пришло в голову как-то само-собой. Сейчас парочка уже не походила на влюблённых или заговорщиков. Анний Мар, положив руки на стол, неторопливо потягивал брагу из большой глиняной кружки, а Корин Палл вообще откинулся назад, опираясь спиной в каменную стену. Оба они казались всецело поглощёнными процессом вдумчивого пития, тем не менее Ника ловила их косые взгляды.

"И чего пялятся? — с недоуменным раздражением гадала она, подавшись назад, чтобы не мешать невольнице расставлять посуду. — Боятся, что я расскажу Превию Стреху об их свидании? Так место здесь вроде не подходящее. Да и что мешает поэту самому сюда заявиться? Нет, ну вот опять! Ладно, Анний Мар дуется. Я ему между ног копьём здорово приложила. А Корин Палл чего взъелся? Чего я ему плохого сделала? Даже деньги платила..."

Не успела девушка додумать, как входная дверь с шумом распахнулась, и в зал ввалились сильно подвыпившие артисты, судя по довольным физиономиям, прекрасно проводившие время. Заметив приятелей, они тут же направились к их столу.

— Клянусь сереброногой Анаид, ты многое потерял, Мар! — с апломбом заявил Убий Власт, звонко шлёпнувшись тощим задом на массивный, грубо сколоченный табурет.

— Лукция Стаба показывала танцовщицу из Банарии. Это что-то!

Не найдя слов, мужчина звонко зацокал языком, блаженно закатив глаза.

— Такая гибкая, будто у неё совсем нет костей! Когда она вскочила на помост, даже Ун Керат перестал мять свою толстуху.

Рассказчик рассмеялся, хлопнув ухмыльнувшегося приятеля по плечу.

"Точно, в публичный дом ходили, — с неприязнью подумала путешественница. — Денег, чтобы снять тёплую комнату, у него нет. Семье на полу в большом зале спать придётся. А на шлюх находит! Все мужики козлы!"

— Кожа у неё цвета красной глины, — мечтательно улыбнулся Убий Власт. — Сама тоненькая, как молодое оливковое деревце...

— Не поймёшь: то ли парень, то ли девка, — буркнул Гу Менсин, подзывая подавальщицу.

— Тебе бы понравилась, Корин! — фыркнул Балк Круна.

— Много ты понимаешь в любви и красоте, — презрительно скривился любовник поэта.

— Грудь совсем маленькая, — продолжал брюзжать по-стариковски старший урбы, беззастенчиво забирая из-под носа Анния Мара кружку с брагой.

— Зато твёрдые, как камешки, и упругие, как спелое яблоко! — заступился за танцовщицу рассказчик.

— Ты что, их щупал? — насмешливо фыркнул Тритс Золт. — За наши деньги на такие только смотреть да облизываться.

— Постой, постой! — замахал руками Убий Власт. — Помнишь, когда она через спину перегнулась? Соски прямо в потолок смотрели! Я специально обратил внимание.

Полуприкрыв глаза, он покачал головой, повторив:

— Нет, зря ты Анний вернулся и не ходил с нами.

— Дела у меня были, — проворчал актёр, и вдруг бросил быстрый, опасливый взгляд в сторону Ники, встретившись с ней глазами.

"А не они ли в моей комнате пошарили? — холодея от подобной догадки, подумала та. — Очень может быть, что Лукста наплела мужу про пояс, или он сам нащупал, когда в кусты торопился. Уж очень вид у него подозрительный".

Девушка ещё раз посмотрела на Анния Мара, но мужчина сделал вид, будто всецело поглощён рассказом Убия Власта, который с восторгом описывал округлый животик и упругие ягодицы банарской танцовщицы.

"Если они ковырялись в моих вещах, — думала путешественница, наполняя аккуратный керамический стаканчик. — Почему не взяли деньги? Четыреста империалов — это почти восемь тысяч серебром. Деньги для бродячих артистов немаленькие".

Передавая стоявшей за спиной рабыне кувшинчик с остатками разведённого вина, она усмехнулась: "Да потому что не нашли! Не додумались заглянуть под матрас. Корзины перерыли, а про постель не догадались. Другого объяснения просто быть не может".

Расплатившись с подавальщицей, Ника ушла, краем уха услышав, как Гу Менсин сообщает коллегам, что договорился только на одно представление.

"Хорошо хотя бы так", — с облегчением подумала девушка, поднимаясь на галерею, куда выходили двери гостевых комнат.

Перед тем, как уснуть, она спросила у ворочавшейся на полу рабыни:

— Риата, ты не знаешь, можно открыть замок на нашей двери без ключа?

— Есть такие умельцы, госпожа, от которых ни один замок не убережёт, — убеждённо заявила та и робко спросила. — Так вы всё-таки думаете, в комнате кто-то был?

— Да, — твёрдо ответила хозяйка. — Золото просто не нашли.

— Так из вещей тоже ничего не пропало, госпожа, — неуверенно заметила женщина.

— Приходили специально за поясом, — проговорила путешественница, поворачиваясь на бок и глядя на еле различимый в темноте силуэт собеседницы, которая сидела на полу, закутавшись в тёплое овчинное одеяло. — А не взяли ничего, потому что скандала не хотели.

— Воры их не боятся, госпожа, — насмешливо фыркнула Риата, но тут же испуганно ойкнула.

— Смотря, кто вор, — назидательно проговорила Ника.

— Так вы знаете, кто это? — охнула рабыня, тут же позабыв о своей дерзости.

— Анний Мар, — заявила хозяйка, после недолгой паузы. — Один или с Корином Паллом.

— Это который вас на стоянке облапил? — вскричала невольница. — Когда чуть не обделался?

— Может, тогда он и нащупал чего, — предположила девушка. — Или жена в ванной что-то углядела?

— Ой, госпожа, вспомнила! — самым непочтительным образом прервала хозяйку рабыня и торопливо заговорила. — Лукста Мар рассказывала... Давно ещё... Как Анний Мар с Гу Менсином и Превием Стрехом забрались в кладовку на постоялом дворе и взяли там три большие амфоры с герсенским вином.

— Ну, тем более, — довольно усмехнулась Ника, откинувшись на подушку. — Теперь, когда убедились, что у меня ничего нет, они оставят нас в покое.

— Одни боги знают это, госпожа, — с нескрываемым сомнением вздохнула Риата. — Вдруг, наоборот, постараются вас ещё как-нибудь... обыскать?

— Пусть попробуют, — зловеще, но не слишком уверенно, пробормотала девушка, растерянно подумав: "Вот батман! Действительно, а что мешает им зажать меня где-нибудь на стоянке? Набросятся неожиданно, я и кинжал вытащить не успею."

Представив себе эту картину, она зябко передёрнула плечами.

"Но, что мешало им сделать это вчера? — задала себе вопрос Ника. — Или завтра? Для чего Аннию Мару понадобился тайный обыск?"

Через секунду путешественница уже довольно улыбалась в темноту.

"Да потому, что отыщи они золото при всех, оно всем и достанется! Всему коллективу, а Мар не похож на человека, готового делиться таким жирным куском. Как и Корин Палл, кстати. Нет, скорее всего они попытаются подловить меня тайком где-нибудь вдалеке от урбы. Возможно, в городе? Ударят по голове, задерут платье, и прощай золотишко. Ну, и что делать?"

Невольница уже давно посапывала в две дырочки, а хозяйка ворочалась без сна, лихорадочно перебирая варианты.

"Спрятать деньги в корзину? Их уже обыскивали, может, больше не полезут? А вдруг решат повторить? Остаться здесь и подождать новых попутчиков до Этригии? Кто знает, как долго придётся ждать, и что это будут за люди? В Этригии я хотя бы могу попробовать обратиться к Асти Бронии. Не зря же Румс Фарк к ней письмо дал? А здесь кого спрашивать? Попробовать добраться до Этригии в одиночку?"

Ника вспомнила встречу с лохматыми охотниками и поёжилась во второй раз.

Перебрав все возможные варианты, она, скрепя сердце, решила до Этригии добираться вместе с урбой. Тем более, что остался всего один переход. Но в городе расстаться с артистами, подыскав себе другую гостиницу.

Разбудил её осторожный стук в дверь. Рука метнулась к лежавшему рядом кинжалу, а глаза торопливо обшарили комнату. Судя по светло-серому окну и ясно различимым стенам, скоро рассвет.

— Госпожа Юлиса! — послышался тихий, настойчивый шёпот. — Госпожа Юлиса!

Рабыня рывком села, бестолково хлопая глазами. Хозяйка шикнула, прижав палец к губам, и раздражённо пробормотала: