Ковчег Полдня

— А... вы же собирались с Катей лететь? То есть, вы умеете пилотировать гиперпривод?

— Да, конечно. У меня налет не очень большой, но я уже на права сдала. Сюда я нас вела. Я, кстати... — Аня хихикнула. — Точнее наших мальчишек вывожу, даже круче Поля. Я к Земле могу на двести тысяч километров выйти, да еще недалеко от плоскости эклиптики и в заданном секторе, Поль на двести пятьдесят, а Сашке с Олегом чуть ли не на лунную орбиту прыгать приходится. Я их постоянно пугаю, что будете меня обижать не по делу, уйду на коммерческие рейсы...

— А от чего это зависит?

— Неясно. Пытаются исследовать это явление, но безрезультатно. У некоторых пальцы чувствуют, у некоторых нет. Преобладает... ну, это не теория, это, скорее, фольклор. Что те, кто хорошо умеет рисовать...

— А вы умеете?

— Ну, так, на любительском уровне. В школе принцесс рисовала и рыцарей на белом коне... С цветочками... Сашка здорово рисует.

— Да, я здорово рисую. — подтвердил появившийся в люке Александр. — Ты большой ме­шок с консервами куда девала?

— Девала! — возмущенно фыркнула Аня. — В погребе.

— Угу. — сказал Александр, встал на четвереньки и исчез из поля прямого зрения.

В отражении в дисплее было видно, что он открыл люк в полу кабины и извлек из него рюкзак камуфляжной расцветки. Судя по весу и объему, рюкзак был набит чем-то плотным, возможно и правда консервами. Александр закрыл люк, влез в лямки рюкзака, с кряхтением, под­тягиваясь за ручки в стенах кабины, встал, и исчез снаружи.

— И много других пилотов?

— Насколько я знаю, сейчас во всем Известном Космосе около полусотни пилотов... Это если считать всех, которые чему-то пытались учиться... и вообще хоть немного способны контролировать ту точку, в которую попадут при прыжке. Из них человек двадцать ре­ально могут прыгать вблизи планет.

— А остальные тридцать? И чем определяется расстояние?

— Точностью, с которой пилот может нащупать границы гравитационного колодца плане­ты... и определить, тот ли это гравитационный колодец, какой нужен. Собственно, тут главная закавыка, из-за которой пилот, который может прыгать только в межпланетном пространстве, практически бесполезен. Если ты можешь прыгать только из межпланет­ного пространства, получается... ну, скажем, если прыгать от Солнца с земной орбиты из межпланетного пространства. Он, конечно, нащупает регион вокруг вашей звезды с примерно тем же потенциалом... как я понимаю, это примерно на вашей же орбите и есть... Беда в том, что ориентиры, планеты, он не чувствует, они для него слишком мел­кие. Он может попасть практически в любую точку на соответствующем расстоянии от звезды, то есть до вашей планеты на легком корабле ему просто не хватит топлива... или припасов. А давать ему такой корабль, чтобы он мог долететь до планеты с другой сто­роны системы, экономически невыгодно.

— Жестоко.

— А кому сейчас легко? В общем, реально, на весь известный космос сейчас есть около де­сятка пилотов, регулярно занимающихся коммерческой транспортировкой грузов и пас­сажиров между колониями. В принципе, если бы напрячься, можно было бы подгото­вить и больше, но есть второй ограничитель...

— Стоимость вывода груза на орбиту?

— Конечно. Крупнотоннажные грузы возить вообще невыгодно. То, что переносит большие перегрузки, как то вооружение и снаряга, которое мы вам пересылали, можно выкидывать пращей Болонкина...

— Это как?

— Ну, берется тяжелый самолет. На Земле для этого берут транспортники... собственно, мы частично на этом на Олега и вышли, он несколько раз нам с Земли груз вывозил... А на Альфе, где это впервые осуществили на практике, используют старые пассажирские сверхзвуковые. К самолету привязывают контейнер с крылышками... похож на тот, который вы видели, только по­больше и к нему еще разгонный блок прицеплен. При взлете он крепится под крылом, а потом его сбрасывают, а он привязан к большому самолету тросом за несколько точек. Его сбрасывают и выводят за хвост большого самолета и вверх, а потом трос разматывают... Он длинный, по-моему, километров десять...

— Я понял. — сказал Рудольф. — Мы это называли аэродинамической пращей.

— Вы использовали такие штуки? Зачем, у вас же нет даже спутников?

— Потому и нет... во время войны с Посадкой... как вы заметили, у них была очень хорошая система ПВО... и у них была ноевская производственная линия, они строили армию бое­вых роботов... не таких, как ваш борька, на гусеницах, как маленькие танчики, и не очень автономных... В общем, пандорцы сделали ядерный заряд, а мы... тогда у нас еще был запас углеродного волокна, мы переделали пять истребителей... поставили теплозащиту, заменили двигатели на прямоточные, переделали воздухозаборники... Четыре были ди­станционно управляемые, а пятый, лидер с пилотом-смертником... правда, у него, теоретически, было катапультируемое кресло, но на гиперзвуке... И выкинули их пращами... мы еще тогда могли строить тяжелые самолеты, и мы брали более длинный трос, тридцать кило­метров... на суборбитальную траекторию. И они... это во время Второй Мировой немцы делали эскизный проект бомбардировщика для Америки... он летит по суборбитальной траектории, потом входит в атмосферу, там разгоняется на прямоточниках и снова выхо­дит на суборбитальную траекторию...

— И они облетели вокруг планеты?

— Да. И вышли к Посадке с юго-востока, со стороны океана, где у них никакой ПВО не было. Пять... мы называли эти штуки ракетами, хотя, я не знаю, как правильно. Пять крупных городов, лояльных Посадке...

— А при чем тут спутники... а... ну да.

— Ну да. С тех пор, как у нас испортились отношения с Пандорой, все, похожее на вывод чего-то на орбиту, воспринимается как враждебный акт.

— Сильно. Я хотела спросить, куда же вы дели ноевскую производственную линию, но... в принципе, легко было догадаться... А из-за чего вы все-таки воевали?

— Я же говорил... впрочем, я это говорил Олегу, а не вам. Не знаю. В архивах нет ответа.

Аня замолчала. В наступившей тишине стало слышно, как шумит вода в душе и жужжит и по­щелкивает автодок. Рудольф тоже замолчал, но тут автодок снова включил свою дрель, и Ру­дольф решил отвлечься:

— Гм... это все безумно интересно, но вы же мне обещали рассказать про торговлю с Вал­галлой.

— Ну да. Так вот, главный ограничитель межзвездной торговли, это стоимость вывода гру­за на орбиту. Поэтому торгуют только мелкотоннажными грузами. Микроэлектроника, причем, чаще всего, микросхемы, а не готовые устройства, точная механика, углеродные и кремниевые нанотрубки вот еще выгодно возить. Биотех в этом смысле как раз при­влекателен, например, сорт семян, разработанный на заказ для климата данной конкрет­ной колонии... или какой-то биотехнологический препарат...

— А пассажиры?

— Ну, пассажиры есть, конечно. Только... Вы же знаете, что когда вы... в смысле, ваши предки, садились в ковчег, вы же все сидели в карантине, да?

— Ну да, зачем заразу с Земли...

— Вот вот вот. А на Земле-то никто в карантине не сидел. Поэтому, чтобы человека с Зем­ли или с Альфы пустить в колонию...

— И что, вы все тоже карантин проходили?

— Конечно. Полгода, все как полагается. Поэтому мы и базируемся на орбитальной стан­ции... впрочем, конечно, еще и чтобы на выходе в зону прыжка экономить... Прикиньте, что бы было, если бы Олег вам сюда притащил... да, хотя бы, просто свежий штамм грип­па. Мы еще не видели ни одну колонию, в которой здравоохранение было бы готово к такому. У вас же цивилизация рухнет.

— Ну... да, пожалуй.

— Ну вот. Поэтому в колонии... Пассажирами преимущественно исследователи ездят. Тор­говые дела удобнее по ансиблю улаживать. Ну, даже если кто едет туристом, то это при­мерно как космический туризм до постройки орбитального лифта. Это весьма небедному человеку надо отдать все сбережения и еще убить около года. Впрочем, находятся желаю­щие. Бывают те, кто покупает билет в один конец, чаще для детей, чем для себя, но это тоже редко. В общем, без постройки орбитальных лифтов это несерьезно.

— Ну хорошо, вы торгуете малыми объемами. То есть я правильно понимаю, что вы не чи­сто разведывательная группа, вы еще торговлей занимаетесь?

— Ну да. Частично мы финансируем разведку за счет торговых операций, главным образом с Валгаллой. Иногда наши корабли фрахтуют чужие грузы таскать, как раз те же самые орбитальные платформы перегоняем...

— То есть для вас разведка — это, в первую очередь, поиск новых рынков?

— Да, но не в первую очередь. С утратившей технологию колонией много не наторгуешь, а таких больше половины.

— А что в первую очередь?

— Если по бюджету разведывательного направления, то платежи благотворительных фон­дов. "Seeds", "Звездный фронтир". "Seeds" платят премию за любую найденную коло­нию и работают преимущественно с утратившими технологию — поставки семян и жи­вотных, адаптированных к местным условиям — кстати, как раз, в основном, Валгалла по их заказам работает — оборудования для раскрутки технологического производства, обучение... У них есть свои корабли, но иногда они фрахтуют и наши. У "Фронтира" есть премии за открытие технологических колоний, вы под их критерии подходите, вы же можете серийно делать микросхемы и летательные аппараты тяжелее воздуха. И есть премия за контакт с фракцией, включающей не менее сорока процентов населения плане­ты.

— А если контакта установить не получится?

— Чтобы не попасть в черный список того же "Фронтира", мы через полгода после откры­тия колонии должны опубликовать все собранные нами данные — координаты, фотогра­фии, радиоперехваты, информацию по языкам, сетевым протокола, кодировании радио­обменнов, общий отчет об операции... Блин, они что, сговорились? Одного выгнала, те­перь второй бриться собрался! — Аня снова спрыгнула и побежала стучать в дверь душе­вой кабины. Из кабины выглянул Олег, тоже с выбритой щекой:

— Ань, что ты дергаешься? Я же посмотрел, Рудольфу еще минимум пятнадцать минут подвергаться.

— Я не время экономлю, у нас воды мало!

— Был бы у меня такой кот... — меланхолично сказал Олег на старорусском. — Я бы, навер­ное, и не женился бы. Хозяйственная ты наша! — потом без паузы он сменил интонацию и перешел на средиземский. — Там же две трети...

— Еще Кате мыться. И я бы не против. А нам до зоны прыжка двое суток переться, да еще где на орбите Альфы выкинет, еще дня четыре до станции закладывать надо...

Олег вздохнул и исчез в душевой кабине. Зашумели вентиляторы.

— А системы регенерации воды у вас нету? — поинтересовался Рудольф.

— В этом пепелаце? Откуда? На альфийской станции есть, но там, как на ковчегах, второй и третий контуры — это оранжерея. То есть мы перегоняем жидкие отходы в вакууме, используем их для полива растений, а сухой остаток — на удобрения, потом конденсат от второго контура используем для мытья и полива оранжереи третьего контура, а уже испарения растений в третьем контуре собираем для питья. А в такой корабль как это запихаешь? Как в том анекдоте — "а теперь со всей этой херней мы попытаемся взлететь..."

Олег выбрался из душа и стал вытираться.

— То есть, что получается? — вернулся к теме прерванного разговора Рудольф. — Если мы в течении земного полугода не установим официальный контакт с вами, через полгода прилетит кто-то другой?

— Практически наверняка. — ответил Олег. — То есть, если ничего страшного не произой­дет, то мы тоже тут останемся. Если вы думаете, что от нас можно легко отделаться...

— А есть у ваших этих фондов какие-то правила на случай, если колония активно не хочет контакта?

— Вы, наверное, будете смеяться, но нету. А что, вы действительно активно не хотите кон­такта?

— Как вы сами отмечали, у нас есть влиятельные фракции, которые не хотят...

— Собственно... Я давно хотел задать вам вопрос, но все как-то не к слову приходилось. Я правильно понимаю, что до две тысячи четыреста десятого года по земному летоисчисле­нию у вас была работающая GSM сеть, а потом вы ее выключили?

Рудольф чуть не подскочил, но манипуляторы автодока сжали его так, что заболели ребра на ле­вой, неанестезированной стороне.

— Откуда... То есть, что, нашу сеть тоже было слышно???

Подскочила и Аня:

— Олег, ты хочешь сказать...

— А ты что, только сейчас это поняла? Это же Сигнал Савамуры!

— Сигнал Савамуры??? То есть они нас слышали???

— Ну конечно. А насчет они... То есть, вы слышите сеть CDMA на Харе?

— Хара?

— Бета Гончих Псов.

— Ну, что значит слышим? Разностный интерферометр чувствует наличие сигнала в этом диапазоне и можно оценить отношение зоны покрытия к площади планеты, но слушать переговоры мы, конечно же, не можем.

— И какова же ваша оценка этого отношения?

— Процентов шестьдесят. Я правильно понимаю, что они уже заселили почти всю сушу се­верного полушария?

— И южного тоже. Это же Зиппанг, одна из самых развитых колоний. Сигнал Савамуры... это вроде такой Земли Санникова. Две с половиной сотни лет назад Савамура дифферен­циальным интерферометром слышал на Бете Волос Вероники GSM сеть. Он стал соби­рать деньги на строительство фазированной решетки и установление радиоконтакта, но, когда они уже забетонировали фундаменты под антенны, сигнал пропал. Там был скан­дал, его обвинили в фальсификации, он потом чуть не застрелился... а потом у них была небольшая заварушка, и все про это забыли. А потом... они же никогда не были потерян­ной колонией, они-то сказали, что пойдем на Бету Гончих Псов, пришли на Бету Гончих Псов, и поселились там, как хорошие. Поэтому с ними установили контакт... ну практи­чески сразу же после изобретения гиперпривода. Ну и, естественно, они подняли записи про историю с Савамурой. Но тогда... тогда вообще боялись прыгать, почему-то очень боялись попасть на другую звезду и потом вообще не вернуться, поэтому прыгать просто так, на основании того, что двести лет назад кому-то что-то показалось... Ну и в кон­тактерском сообществе преобладающая точка зрения была такая, что профиль потери технологии... ну ни в одной колонии не было такого, чтобы была сотовая телефонная сеть на пятнадцать процентов площади суши, а потом ее бац и выключили в одночасье. Поэтому это должен быть глюк какой-то. И в вашу сторону ведь никто вообще лететь не собирался, вас искали на ближайших красных карликах, хотя преобладала точка зрения, что у вас... в общем, что вы не затормозили у цели.

— Как я помню, у Кси Волопаса и красных карликов поблизости не так уж много. — сказал Рудольф. — Нет, мы все-таки хотели нормальную планету, с нормальным климатом, с зи­мой и летом...

— Ну, это-то понятно, но что же у вас произошло с сотовыми телефонами?

— Ну, вы же сами сказали, что произошло. Бац, и выключили. Когда мы обнаружили, что в радиусе десяти световых лет есть другая колония и мы можем ее детектировать, стало понятно, что нас могут так же легко обнаружить... Собственно, первоначально это и была главная функция КОМКОНа...