"Как же это её хихиканье бесит!" — подумали Анноле и Мийол одновременно.
— Уважаемый регент, скажите... что-нибудь.
— Что-нибудь?
— Да, что-нибудь, — слегка нажал призыватель. "Не смешно!" — читалось у него во взгляде.
— Тогда я задам вопрос. Уважаемый, что вы планируете делать с телами Лерейид?
— Мне они не нужны. Однако из простой вежливости следовало бы вернуть их родичам.
— Сделаете крюк до их земель?
— Почему нет? Или... у вас есть иное предложение?
— Вы можете доверить возвращение тел нам. Клану Стаглорен.
— Согласен.
— Ай-яй, как некрасиво! — вновь оживилась Райвеза. — Юноша, у вас только что увели из-под носа небольшой, но вкусный кусочек политического капитала.
— Сомневаюсь. Как в том, что увели, так и в том, что мне вообще нужен такой капитал.
— Вот как?
— Уважаемый регент, — кивок в сторону Анноле, — выглядит женщиной достаточно разумной и дальновидной, чтобы не пытаться урвать... кусочки в свою пользу, пренебрегая более весомыми долгосрочными выгодами. Тайное со временем становится явным, честность одолевает ложь. Стаглорен и Лерейид пребывают в кровной вражде, очередные жертвы со стороны вторых, привезённые с территории первых, не сделают отношения кланов намного хуже. Кроме того, вряд ли имеет смысл скрывать обстоятельства смерти Мастера Катура. В Даштрохе вполне достаточно свидетелей того, как погибли те шестеро. А у Лерейид здесь найдутся и глаза, и уши. Да, можно объявить, что именно Стаглорен уничтожили Мастера с его группой... но от этого в самом скором времени выйдет больше вреда, чем пользы. Политический капитал хозяев этого порта прирастёт не от обмана, а от честного признания обстоятельств.
— Это каких же? — требовательно сощурилась Райвеза.
— Если вы опять хотите выслушивать очевидное... что ж. Обстоятельства таковы, что у Стаглорен отныне есть контакт с независимой, но скорее благорасположенной группой, который со временем может перерасти в союз. И группа эта достаточно сильна, чтобы хорошие отношения с ней принесли выгоду. Долгосрочную. И существенную.
— А хорошие отношения с вами — привилегия лишь Стаглорен? Или Думартрен тоже могут обзавестись таковыми?
— Уважаемый Мийол, я бы рекомендовала проявить... осторожность.
— Сомневаюсь, что высокочтимая Райвеза неразумна и недальновидна.
— Хи-хи-хи! Хвали меня больше, Охотник! А ты, — повернулась старуха , резко меняя своё выражение лица и интонации, — внимательнее слушай, что говорят другие. Три! Всего три юнца! Не клановые, далёкие от нашего болотца... и вот уже в этом болотце происходят бурления. Резко и сильно меняется обстановка. Как низко пали мы все, если три бесклановых чужака, среди которых нет ни подмастерья, ни Мастера Боя, могут менять расстановку сил?! И как долго придётся ждать, что на подобные изменения станет способна уже маленькая компания специалистов? Думаю, недолго: стоит сдохнуть этой вонючей развалине, Реммицу, который и так явно зажился, и... что тогда, регент? М?
Под взглядом Райвезы Анноле не решилась возражать. Да и... любое возражение стало бы глупой ложью. Или не менее глупой бравадой.
— Вы не хотите продолжения войны, высокочтимая?
— А ты тоже плохо слышишь, что говорят другие? "Сражений лучше избегать, ибо даже выигранный бой возьмёт с победителя плату..."
— "...Если имеется возможность достичь цели без сражения, надо воспользоваться ею", — закончил Мийол.
— Так вы утверждаете, что хотите мира?
— Я?! Нет! — зашипела искалеченная старуха. — Никогда! Не хочу и не захочу! Не смей даже надеяться на это! Я слишком сильно пропиталась войной. Я не смогу оставить мысли о мести. Я засыпаю с мечтами о том, как последний Стаглорен подыхает в муках. И просыпаюсь с улыбкой, если мне снится смерть кого-нибудь из вас, кровохлёбов! Но... я — это ещё не весь клан. А Думартрен нужен мир. Нужен очень давно. Отчаянно нужен! И поэтому... ради тех из моих родичей, кто ещё жив, ради тех, кто ещё только готов родиться... я усмирю свои желания. И заключу перемирие.
— Почему сейчас, высокочтимая? — спросила Анноле.
— Потому что есть повод. Вон он сидит. Нейтральная сторона в наших дрязгах. Ну и ещё потому, что очень уж случай удобный. Если перемирия просит слабейший — это одно. Но нынче сила за нами. И если вы откажетесь — мы вас уничтожим!
— Каковы ваши условия, высокочтимая?
— Хи-хи. Нет! Так не пойдёт!
— Я... не понимаю.
— Переговоры — через него, — Райвеза махнула рукой в сторону Мийола. — И только через него. Если договариваться стану я, могу не сдержаться. А вот юный Охотник рассудит нас всех и строго, и честно.
— Вы многого от меня требуете, высокочтимая, — сказал призыватель.
— Куда меньше, чем от себя, — отрезала старуха. — Довольно слов! Решай быстро, регент кровохлёбов: перемирию быть?
"Если откажусь, атакует тотчас же. Это смерть. А если соглашусь... наше старичьё тоже сплошь погрязло в ненависти и жажде мести. Как бы не пришлось убивать своих... даже выигрыш возьмёт свою плату... а поражение и подавно.
Но нам тоже отчаянно нужен мир".
Анноле провела языком по губам. Сглотнула вязкую слюну.
— Каковы условия перемирия, высокочтимая?
— Каковы? Охотник, огласи!
Мийол вздохнул.
— Чтобы не давать повода для реванша либо обид — равные. Я предлагал уважаемому регенту начать с торговли продовольствием...
Охотник 12: довесок и поражение
"Хитолору" вновь летел над морем, то влетая во влажные колонны тумана, то вырываясь из их разрежённой молочной плоти в области обычного, прозрачного воздуха. Мийол вновь стоял на своём любимом месте, на фордеке... но на этот раз даже один из любимых способов досуга не мог принести настоящее успокоение.
Говоря по чести, он попросту сбежал сюда из кают-компании. И от созданной там... кхех... атмосферы. Нет, ничего опасного или угрожающего, просто... эх.
Со спины подошёл Рикс, облокотился слева. Тоже уставился в пространство.
— Они там всё так же?
— Да, лидер. По седьмому кругу пошли. Или уже по десятому?
— Пусть болтают, лишь бы заклятьями не швырялись.
— И то верно.
Помолчали.
— Не понимаю я их, — сломал тишину Воин. — Ну ладно, приходится тебе рядом с кем-то особо неприятным находиться. Бывает. К тому же нельзя разрешить спор в бою. Это, конечно, уже хуже, но тоже случается. Но сидеть и час за часом вот так вот... ещё и повторяясь!
— Сдаётся мне, там не люди спорят.
— А кто тогда?
— Видел я однажды сценку. Во дворе привязной пёс сидит, а в дальнем углу двора, куда не даёт дотянуться привязь — кошка ходит. Ну, как ходит? Валяется и вылизывается. Иногда так даже просто лежит — словно спит. Пёс на привязи рвётся, рычит аж до хрипа, а кошке как будто всё равно. Дотянуться никак, хоть что делай. И ведь всего пары шагов не хватает...
— Видит сам, да клык не ам.
— Именно. А злобствовать без устали — работа тяжёлая. Пёс утомится, сам приляжет... тут-то кошка и поднимается. Пройдёт туда, потом сюда. Хвостом этак махнёт в пренебрежении. Ещё на полшага поближе прогуляется. Ну, тут уж пёс не выдерживает: снова как вскочит, как зарычит, привязь натянет до гула... нет, без толку! Не достать заразу чёрно-бело-рыжую! Никак! Тут пёс к миске трусит, воды попить, промочить горло. А кошка — следом. Медленно. Тот, до миски не успев добраться — назад, через весь двор! А кошка без лишней спешки обратно, к безопасному углу. И снова хвостом этак — фых, фых. Пёс с разгона на привязи аж стойку сделал, но куда там. Всё равно не достал. И вот такое развлечение — на битый час.
— А чем дело кончилось? Дожала кошка псину?
Мийол ухмыльнулся.
— Не-а. Отомстил собакен за свои муки. Добрался до миски, налакался воды, потом снова вернулся караулить вторженку. А как та опять прилегла... задрал на неё лапу. И попал!
Рикс расхохотался. Маг просто разулыбался, вспоминая.
— Задрал... и попал! Ха-ха-ха! У-ух!
— И отомстил, да. Так вот наши нынешние пассажиры — как та кошка с псом. Очень похоже — и закончится, думаю, примерно так же. Финнирд доведёт Симаравети, после чего та его унизит. Не опасно для здоровья, потому что убивать или даже ранить бывших врагов ей высокочтимая Райвеза настрого запретила... но крайне болезненно для самолюбия.
— А стоит ли вообще доводить до такого?
— По уму-то не стоит, — вздох. — По уму... м-да. Надо бы устроить так, чтоб клановые если не примирились, то хоть не ссорились открыто. Олгетт с Иткирной за старшей парой последуют, да они и так не особо грызутся. Но ты же знаешь Финнирда!
— Да уж, знаю, — Рикс скривился. — Он пока по роже не получит, головой своей дурной не заплывёт, что доводить эксперта, будучи лишь спецом — гнильё идея.
— Ну, от меня он уже получал. Не по роже, а в рожу... невелика разница. Урок не впрок. Но надо бы с этой их грызнёй что-то сделать...
— Тут всё просто.
— Что?
— Вы, маги, в своих умствованиях иногда забываете простое и очевидное, — заметил Воин. — Не, само вложение магии в дела я только одобряю! Вот как, чтоб далеко не ходить, ты и Васаре с камнем работали. Дырки в скале навертеть без чар можно, но с чарами — и быстрей, и сподручней.
— Не пойму, к чему ты клонишь.
— А к тому, что мне один гном как-то сказал: если, мол, у тебя в руках кайло, всё вокруг становится похожим на рудный пласт. У тебя, лидер, в руках магия... не в руках, конечно, но...
— Я понял. Хочешь сказать, конфликт Финнирда и Симаравети можно без магии разбить? И даже лучше без неё, потому что в магии они заведомо не равны?
— Ну. Хотят они собачиться, так и пусть их. Пока меж ними нет ни крови, ни личных счётов — это не страшно. Но устроить им драчку и потом повторять не проскользит: для сильнейшей в такой победе чести не добыть, слабый лишь озлобится пуще. Что оставлять как есть — нехорошо, ты тоже прав. Как всегда. Раз повторят, чьи родичи когда и кого убили, два повторят, десять... про иные обиды припомнят... а там, глядишь, решат, что Стаглорен и Думартрен прям обязаны друг дружку убивать, а кто не убивает, тот трус, предатель и вообще личинка фуска. Этого нам не надо.
— У тебя конкретное решение есть?
— Решать тебе, — Рикс успокаивающе помахал рукой. Даже весьма косвенное покушение на авторитет Мийола заставляло его ощущать неуют, к достаточно свободному обсуждению идей и к ценности в том числе его мнения он привыкал... туговато. — Но я, покуда ходил под Башкой, не раз видал, какими путями избегали лишних скрипов меж вожаками. Или меж своими. Скажем, пора кому-то за пивом бежать. А всем лениво. А пора. А лениво... Если добровольца нет, Башка говорил: на пальцах кинем. Ну и кидали. При проигрыше даже Кулак шёл за пивом и не пыхтел.
Процедуру "кинуть на пальцах" знали все. Принцип простейший — даже проще, чем с игрой "камень — ножницы — бумага", показанной Ригаром. Спорят на пальцах парами, выкидывая от одного до трёх. При этом три пальца побеждают два, два побеждают один, а один побеждает три. Если оба спорщика выкидывают равное число пальцев, идут на второй раунд. Для Воинов с их улучшенной реакцией существует скрытый кидок: двое встают спина к спине и кто победил, определяет судья. Ну, или судьи, если компания большая.
— И как ты себе это представляешь? — скептически прищурился Мийол. — Два клановых мага кидают на пальцах, кто будет в ближайшие сутки говорить, что захочет, а кто — выслушивать сказанное, молча утираясь?
— Да уж, — Рикс хмыкнул, — такой выход даже слишком прост. Для клановых-то.
— Зато сам принцип верен. Перевести конфликт в другую плоскость, где шансы у обоих будут если не равными, то и без явного преимущества... шашки? Это можно, но не очень удобно. Из двоих шашистов один обычно лучше, порой лучше очень сильно. С логикой и расчётом не у всех хороши дела. Сдаётся мне, Финнирд будет в шашках бит. Тогда карты? О! Ну да. Точно!
— Что — точно?
— Королевская. Цель, — раздельно сказал Мийол, щурясь уже не скептически, а хищно.
— Не понимаю.
— Сейчас поймёшь. Я набор для игры, рассчитываясь с Меритой, у Барроз купил — но всё как-то руки не доходили. А между тем это штука популярная, залипательная, с бросками костей... то есть даже дурак может победить... думаю, такое должно сработать. Только сперва сыграем на пробу с тобой. Сам-то я только пару партий видел со стороны в том же доме Барроз... будешь?
— А давай.
— Тогда пока кресла со столиком сюда вытащи. Не сидеть же прямо на палубе!
Парой минут позже Рикс расставил перед рубкой столик с парой кадарских кресел, а Мийол вынес коробку с неведомой ещё игрой. Притащив за собой на палубу в качестве довеска Олгетта ян-Думартрен — одиннадцатилетнего сколько-то-юродного прапраправнука Выдумщицы... и не особо довольную таким обществом семилетнюю Иткирну инь-Стаглорен.
— Вот, держи книгу правил. А я пока карточки разложу.
— На что играете, многоуважаемые? — солидно (как ему казалось) спросил юный специалист в магии манипуляций.
— Для начала — на интерес, — без снисходительности ответил Мийол. В этом, как и во многом ином, он копировал Ригара. — Правила подучить, освоиться... а там посмотрим.
— А вы раньше не играли? — округлила глаза Иткирна. — Вообще?
— В Королевскую Цель — нет.
— У-у-у... жалко. Играть — здорово!
— Как будто ты умеешь, — пфыкнул Олгетт.
— А вот и посмотлим! Я ещё впелёд тебя императором стану!
— Не станешь.
— А вот стану!
— Твой скилл кривой.
— Это твой кливой!
— Ты даже не все буквы правильно...
— Тиш-ш-ш-ше, — одним длинным шипящим словом навёл дисциплину призыватель. — Не имеет смысла ссориться, когда проще доказать, эм, прямоту скилла в игре. Раз вы такие знатоки оба — может, покажете нам с Риксом, как настоящие корцы шиши выкидывают?
Олгетт с Иткирной переглянулись.
— Покажем, многоуважаемые.
— А покажем! — одновременно выпалила девочка.
"Не знаю, как там пойдёт с Финнирдом и Симаравети, но с этой парой всё как смазанное покатилось. Работает идея!"
Насчёт залипательности Королевской Цели всё оказалось верно. Ну, поначалу-то, конечно, Рикс больше лоб морщил, вникая. Но игровые правила оказались много проще усвоенных им ранее законов геометрической магии; собственно, они оказались достаточно просты, чтобы даже Иткирна, на малолетство невзирая, в них не путалась. Поэтому на третьей партии мелких клановых он уже скорее мысленно просчитывал шансы и тактики, а на пятой, последней в серии — с проснувшимся азартом ждал своей очереди взяться за фигурки и кости.
Олгетт, кстати, проиграл. Не с позором, две партии против трёх — но с бросками ему явно не везло. Девчонка же не сказать, чтобы летела на одних шишах, но бросала достаточно ровно, на лишний риск не шла, провальных решений не принимала — и по итогу оказалась довольно сносным игроком. А вот парнишка начал неплохо, но потом, отставая в третьей партии, увлёкся: горячился, срывался, пару раз пустился в совсем уж откровенные авантюры. "Не может же после колов снова мусор выпасть! Должно повезти!", — но, вопреки его надеждам, не везло. Падали пары, падало один-два и один-три... впору заподозрить, что это Иткирна тут магией манипуляций балуется, броски подправляя.
