Она спала, ела, выполняла все свои биологические функции в скафандре. Скафандр был рассчитан на длительное пребывание в нем, но не давал особых удобств: ни один скафандр на тот момент не позволял как следует почесать там, где чешется. Однако она терпела.
Через десять дней, когда вращение сферы уже не компенсировало притяжение звезды, она почувствовала, что эффективная гравитация растет. Местная вертикаль наклонилась вперед, так что казалось, будто машина поднимается по огромному, бесконечному склону. Дано настаивал на том, чтобы она передвигалась по кабине с еще большей осторожностью и проводила больше времени лежа, чтобы избежать нагрузки на кости.
Сам Дано, конечно же, самодовольный виртуал, удобно устроился в обычном кресле.
— Почему? — спросила она. — Зачем ксили понадобилось создавать эту огромную сферу с отверстиями? В чем смысл?
— Возможно, это была не более чем обычная промышленная авария, — вяло произнес он. — Есть история, которая произошла еще до искоренения кваксов, еще до Второй экспансии. Говорят, что путешественник-человек однажды спасся от вспышки новой звезды, спрятавшись за куском конструкционного материала. Видишь, материал впитал свет и резко увеличился в размерах... Этот кусок рос бы и рос, легко охватив подобную звезд, если бы у путешественника не было "цветка ксили", выключателя. Вероятно, это всего лишь романтический миф. Или, в качестве альтернативы, это может быть своего рода демонстрация технологии.
— Полагаю, мы никогда этого не узнаем, — сказала она. — А почему надо делать световые озера? Почему бы не сделать сферу идеально эффективной, закрытой, абсолютно черной?
Он пожал плечами. — Что ж, возможно, это медовая ловушка. — Она никогда не видела пчел и не пробовала мед, поэтому не поняла, о чем идет речь. — Сул был прав, утверждая, что этот огромный мир-сфера может вместить миллиарды людей — даже триллионы. Возможно, ксили надеются, что мы будем стекаться сюда, в это место, где есть почти неограниченные возможности для размножения, и умирать, и стареть, ничего не добившись, как Сул, и больше не будем их беспокоить. Но я думаю, что это маловероятно.
— Почему?
— Потому что эффективная гравитация возрастает по мере удаления от экватора. Таким образом, сфера не является настоящей ловушкой, потому что мы не можем заселить большую ее часть. Люди здесь явно второстепенны по отношению к истинному назначению сферы. — Его виртуальный голос звучал бесстрастно, и она не могла понять его настроения.
Они миновали широту с пятью g еще до того, как увидели машину Бикансы. На сенсорных дисплеях с большим увеличением та была всего лишь пятнышком, невидимым невооруженным глазом, за тысячи километров впереди на этом настольном ландшафте. Было ясно, что они не догонят Бикансу, не углубившись в область сферы с повышенным притяжением.
— Ее технология почти так же хороша, как и наша, — выдохнула Пала. — Но не совсем.
— Постарайся не болтать, — пробормотал Дано. — Знаешь, есть солдаты, космические пехотинцы, которые могут выдерживать мощную гравитацию несколько дней подряд. Ты не из их числа.
Пала лежала, укрытая своим скафандром, удерживаемая кушеткой в горизонтальном положении, несмотря на то, что кабина была наклонена вверх. Но даже при этом давление на ее грудь было огромным. — Я не поверну назад, — простонала она.
— Я не предлагаю тебе этого делать. Но тебе придется смириться с тем, что скафандр знает лучше.
Когда они преодолели уровень шесть g, скафандр наполнился густой темно-красной жидкостью, которая попала ей в уши, глаза и рот. Заполняя ее, жидкость позволяла ей выдерживать огромное, нескончаемое давление местного притяжения. Это было похоже на утопление.
Дано не выразил сочувствия. — Все еще рада, что не взяла флиттер? Все еще думаешь, что это романтическое приключение? Но в этом-то и был смысл, не так ли? Романтика. Я видел, как ты смотрела на Бикансу. Она напоминала тебе о нежном уюте, о волнующих ночах под одеялом в общежитиях Академии?
— Заткнись, — выдохнула она.
— Тебе не приходило в голову, что, поскольку она была всего лишь виртуальным изображением, это изображение могло быть отредактировано? Ты даже не знаешь, как она выглядит.
Жидкость имела вкус молока. Даже когда прошло ощущение утопления, она так и не научилась игнорировать ее присутствие в животе, легких и горле; ей все время казалось, что ее вот-вот вырвет. Она спала столько, сколько могла, стараясь не обращать внимания на боль, давление в голове, издевательский смех Дано.
Но, пока она была заперта в своем теле, у нее было достаточно времени, чтобы поразмыслить над главной загадкой этого звездного мира и над тем, что с этим делать. И все же путешествие по стихийному ландшафту продолжалось, и поразительный, опустошающий масштаб этого искусственного мира проникал в ее душу.
Они непрерывно двигались не менее сорока дней и пересекли огромную дугу звездной сферы, протянувшуюся от экватора к полюсу почти на миллион километров. По мере того, как гравитация брала верх над уменьшающейся центробежной силой, местная вертикаль отклонялась назад, и равнина, казалось, выравнивалась.
В конце концов, эффективная сила тяжести превысила двадцать стандартных.
Машина остановилась.
Пала настояла на том, чтобы увидеть все своими глазами. Несмотря на возражения Дано, она заставила скафандр поднять ее вертикально, под протестующий вой двигателей экзоскелета. Чудовищная сила тяжести давила на жидкость, в которой она находилась, и волны боли пронзали ее тело.
Впереди машины было еще одно светлое озеро, еще одно бледное свечение, еще один всплеск тускло освещенного зеленого цвета. Но, как она заметила, здесь не было ни деревьев, ни зеркальных башен; ничто не поднималось высоко над поверхностью сферы.
В воздухе появилась Биканса.
Она стояла в салоне машины, без одежды, такая же расслабленная, как Дано. Пала почувствовала, что в ее виртуальных глазах промелькнуло сочувствие. Но теперь она без сомнения знала, что это не было истинным выражением лица Бикансы.
— Ты пришла за мной, — сказал Биканса.
— Я хотела знать, — сказала Пала. Она была одета в скафандр, и ее голос звучал хрипло, приглушенный скопившейся в горле жидкостью. — Зачем вы приехали на экватор, зачем встретились с нами? Вы могли спрятаться здесь.
— Да, — мрачно сказал Дано. — Из-за небрежной разведки военно-космический флот пропустил вас.
— Мы должны были знать, какую угрозу вы представляете для нас. Я должна была встретиться с вами лицом к лицу, рискнуть обнаружением, — она махнула рукой, — этого.
— Вы знаете, мы не можем игнорировать вас, — сказал Дано. — Эта огромная сфера — артефакт ксили. Мы должны узнать, для чего она предназначена.
— Это просто, — сказала Пала. Она полагала, что разобралась в этом за время своего долгого пребывания в коконе. — Мы слишком много думали, Дано. Сфера — это оружие.
— А, — мрачно сказал Дано. — Конечно. И я всегда считал, что твои рассуждения недостаточно мрачны для этой работы, Пала. Я ошибался.
Биканса выглядела сбитой с толку. — О чем вы говорите? С момента первой высадки мы думали об этой сфере как о месте, дающем жизнь, а не смерть.
Дано сказал: — Вы бы не подумали, что это так замечательно, если бы жили на планете этой звезды, пока сфера медленно формировалась — если бы ваш океан замерз, а воздух покрылся снегом... Пала права. Сфера — это машина, которая убивает звезду, точнее, ее планеты, сохраняя при этом саму звезду для использования в будущем. Я сомневаюсь, что в этой системе, в этой звезде есть что-то особенное. — Он взглянул на небо, его металлические глаза заблестели. — Вероятно, это всего лишь пробный запуск новой технологии, оружия для войны будущего. Единственное, что мы знаем о ксили, — это то, что они мыслят долгосрочно.
Биканса сказала: — Какая чудовищная мысль. Вся моя культура сложилась на поверхности оружия! Но даже так, это моя культура. И вы собираетесь ее уничтожить, не так ли? Или поместите нас в музей, как обещали Сулу?
— Не обязательно, — прошептала Пала.
Они оба повернулись к ней. Дано угрожающе пробормотал: — О чем ты думаешь, миссионер?
Она закрыла глаза. Действительно ли она хотела сделать этот шаг? Если бы все пошло не так, если бы Дано не поддержал ее, это могло бы стать концом ее карьеры. Но она почувствовала мягкость экваториальной культуры Сула и теперь на себе ощутила необъятный пространственный масштаб сферы — и вот, что еще более странно, эту отдаленную полярную колонию. Это было огромное место, подумала она, огромное как в пространстве, так и во времени, и все же люди научились выживать здесь. Это было почти так же, как если бы люди и ксили учились жить вместе. Конечно, было бы неправильно допустить, чтобы этот уникальный мир был разрушен ради сиюминутной выгоды.
И она думала, что у нее есть способ предотвратить это.
— Если это оружие, то однажды оно может быть использовано против нас. И если это так, мы должны найти способ нейтрализовать это. — Скафандр зашуршал, когда она повернулась к Бикансе. — Ваши люди могут остаться здесь. Вы можете жить своей жизнью так, как хотите. Я найду способы заставить Комиссию принять это. Но за это придется расплачиваться.
Биканса мрачно кивнула. — Я понимаю. Вы хотите, чтобы мы нашли цветок ксили.
— Да, — прошептала Пала. — Найдите выключатель.
Дано в ярости посмотрел на нее. — У тебя нет полномочий принимать подобные решения. Конечно, это необычная ситуация. Но это все еще люди-колонисты, а ты все еще миссионер. Такая сделка была бы беспрецедентной.
— Но, — прошептала Пала, — люди Бикансы больше не люди. А, Биканса?
Биканса отвела взгляд. — Первые были могущественны. Точно так же, как они приспособили этот звездный мир для нас, они приспособили и нас для него.
Дано в изумлении уставился на них обоих. Затем он рассмеялся. — О, я понимаю. Лазейка! Если колонисты не являются полноценными людьми по закону, дело можно передать в Управление ассимиляции, которое тоже не захочет этим заниматься... Ты изобретательна, Пала! — так, так. Хорошо, я поддержу твое предложение на Комиссии. Хотя никаких гарантий нет.
— Спасибо, — сказала Биканса Пале. Она протянула свою виртуальную руку, и та прошла сквозь скафандр Палы, разбившись на пиксели.
Дано был прав, подумала Пала, как всегда, раздражающе прав. Он увидел в ней что-то, влечение к этой женщине из другого мира, которое она даже в себе не осознавала. Но Биканса, если она выдерживала эту тяжесть, даже не существовала в том виде, в каком ее воспринимала Пала. Неужели она, Пала, действительно была так одинока? Что ж, если так, то когда она выйдет отсюда, она что-нибудь предпримет в своей личной жизни.
И ей придется еще раз подумать о выборе профессии. Дано всегда предупреждал ее об избытке эмпатии. Похоже, она не создана для обязанностей миссионера, и в следующий раз ей, возможно, не удастся найти юридическую лазейку, чтобы пощадить жертв непомерной благотворительной деятельности Комиссии.
Бросив полный сожаления последний взгляд, Биканса превратила виртуал в пыльный свет.
Дано быстро сказал: — Хватит, так хватит. Я вызову флиттер, чтобы забрать тебя отсюда, пока ты не задохнулась насмерть. — Он отвернулся, и его пиксели замерцали, пока он работал.
Пала посмотрела в окно машины на колонию, на раскидистые растения с высокой гравитацией, на пыльную, плоскую линзу сияющего воздуха. Она задавалась вопросом, сколько еще колоний распространилось по широтам звездной оболочки с различной гравитацией, сколько еще адаптаций стандартной человеческой формы было испробовано — сколько людей на самом деле жило в этом огромном искусственном мире. Здесь было так много всего, что можно было исследовать.
Дверца машины Бикансы открылась. Из нее осторожно выбралось существо. Его тело, облаченное в ярко-оранжевый скафандр, было низко посажено и поддерживалось четырьмя конечностями толщиной со ствол дерева. Даже сквозь скафандр Пала разглядела огромные кости бедер и плеч и массивные суставы вдоль позвоночника. Существо подняло голову и заглянуло в машину. Сквозь толстое стекло шлема Пала разглядела лицо — с толстой челюстью, приплюснутое, но тем не менее человеческое. Существо кивнуло. Затем оно повернулось и, тяжело и осторожно ступая, направилось к колонии и ее Озеру Света.
Пала была права в том, что звездный плащ ксили — это оружие. Однажды это странное явление вернется, чтобы преследовать человечество.
Какая жалость, что постлюди Бикансы так и не нашли выключателя.
Это была эпоха, когда все ресурсы Галактики должны были быть задействованы для обеспечения Экспансии. Поэтому миссионеры и ассимиляторы продолжали свой путь.
Но при нахождении на самом краю человеческого фронта их профессии никогда не считались особенно безопасными.
МЕСТО РАЗМНОЖЕНИЯ
10 537 г. н.э.
Отсек звездолома взорвался у нее перед носом.
Мари отбросило назад, и она с грохотом ударилась о заднюю переборку оружейной. Что-то хлынуло ей на глаза — что-то липкое — кровь? От внезапного ужаса она потерла лицо.
Спокойный порядок на месте нарушился в одно мгновение. Настойчиво завыла сигнализация. Вокруг нее раздавались крики, люди размахивали руками. Прозрачная передняя переборка прогнулась внутрь, а ряд отсеков звездоломов дальше, включая ее собственный, был раздавлен и расколот. На некоторых постах все еще виднелись обугленные тени, и в воздухе стоял запах дыма и горелого мяса. Ей повезло, что ее отбросило назад, тупо осознала она.
Но за передней переборкой продолжалась битва. Она увидела черное внегалактическое пространство, пронизанное вишнево-красными лучами звездоломов, спокойную анфиладу, окруженную целью, Снежинкой, туманным инопланетным артефактом в центре этой атаки. Остальная флотилия парила, как облака, вокруг места действия: корабли-сплайны, покрытые шрамами сферы, братья живого корабля, на котором она летела, и у каждого был огромный щит из идеально отражающей шкуры призраков.
Затем гравитация исчезла. Она отлетела от стены, чувствуя, как сводит живот. В туманной темноте что-то столкнулось с ней, мягкое и мокрое; она вздрогнула.
Перед ней было лицо, окровавленный рот кричал сквозь вой сигнализации. — Стрелок!
Это вернуло ее к действительности. — Да, сэр.
Это была младший лейтенант Джарн. Она была вся в крови, обожжена, одна рука болталась; она изо всех сил пыталась натянуть на себя защитную накидку. — Надень себе накидку, а затем помоги остальным. Мы должны убираться отсюда.
Мари почувствовала, как под шоком скрывается страх. Она провела все путешествие внутри этого места, станции, прикрепленной к внешней оболочке корабля-сплайна; здесь она ночевала, устраивала беспорядок, жила; здесь была ее основная функция — управление лучом звездолома. Выбраться? Куда?
— ...Сначала академик Капур, затем офицер Мэйс. Затем все остальные, кто еще двигается...
