На их глазах гигантский портовый кран возомнил себя умирающим заурианом, ослепшая голова его высунулась из стены пламени и врезалась в переплетение структурных балок.

— Да тут все начинено взрывчаткой, как я погляжу.

— Да, но… — Клемп помотал головой. — В результате же весь флот разнесет на кусочки.

Очередной взрыв сотряс мобильную базу.

— По-вашему, это дело рук Куата с Куата? Чего он добивается? Это саботаж или самоубийство?

— Какая разница? — Рожденст потянулся за ком-линком. — Нужно вывести оттуда корабли.

— Это невозможно! Там никого нет. Кто же выведет их оттуда?

Рожденст оглянулся через плечо:

— А ты как думаешь? Наши ребята,

— Безумие. То есть… да нет, это чистое сумасшествие, — Клемп указал на пламя, растекающееся по экранам. — Вы хотите, чтобы наша эскадрилья полетела туда? Состояние большинства наших <костылей> соответствует их названию, в таких машинах мы едва можем маневрировать, а вы хотите послать их в самое пекло? Нас разорвет в клочья!

— Если машины так плохи, значит, и потеря невелика, верно? — Рожденст взглядом пригвоздил юношу к месту. — Слушай, если ты или все остальные не хотят браться за эту работу, отлично, ваше дело! Сидите на базе и смотрите. А я пошел.

Клемп молчал не дольше секунды.

— Я с вами. Как и все остальные.

— Хорошо.

Рожденст коротко и быстро кивнул один раз и вручил комлинк молодому человеку.

— Сейчас нет времени планировать атаку, все вот-вот закончится. Предоставим эскадрильи полную оперативную свободу и инициативу. Каждый пусть сам выбирает, что и как атаковать. Полное скрамблирование, главное, не выбейте друг друга,

Командир эскадрильи встал из-за пульта.

— Пошли.

* * *

— Должно быть, нас заметили, — предположил Денгар. — Вот и решили взорвать все разом.

Сполохи разрывов расцвечивали пространство за иллюминаторами с того самого момента, как <Гончая> выпала из гиперпространства. Напарники наблюдали за огненной феерией, развернувшейся на станциях Куата.

— Чепухи не пори, — лениво попросил Фетт,

И ткнул пальцем в монитор; на фоне пламени силуэты <костылей> казались плоскими тенями,

— Пилоты Альянса. Хотят вывести уцелевшие корабли. Доки взорваны изнутри. Только один человек мог такое организовать. Куат с Куата.

— Он взорвал собственную верфь? — Денгар почесал в затылке. — А зачем?

— Он предпочел ее уничтожить, — с уважением произнес Боба Фетт, — чем отдать в чужие руки. Мы с ним раньше встречались. Верфи — все для него, самое главное в жизни. Должно быть, что-то произошло, его правление кончилось. И он забирает верфи с собой.

— Ты что это?., хочешь сказать, он там, внутри? Да он драпает со всех ног.

Боба Фетт качнул закрытой шлемом головой.

— Куату с Куата бежать некуда. Нет такого места в Галактике, где были бы другие такие верфи. Жизнь для Куата имеет иное значение. Не как для тебя и меня. Это будет смерть без покоя.

— Значит, вот он, конец пути, — Денгар поднялся из-за пульта. — Теперь от него не добьешься ответов.

— Не поручусь.

Боба Фетт протянул руку к рычагам управления. У Денгара с перепугу даже волосы на голове поднялись.

— Ты что творишь?

— Иду внутрь. Искать Куата,

— Ты с ума сошел…

Заговорили маршевые двигатели. Денгар в ужасе смотрел, как за лобовым иллюминатором ширится огненная преисподняя, в которую превратились стапеля и сухие доки. Уже можно было различить черные силуэты портовых кранов и покореженных жаром балок.

— Ты нас угробишь!

— Возможно, — согласился Боба Фетт. — Но рискну.

— Ага, здорово, он рискнет! А я вот не хочу! — Денгар вцепился в спинку кресла, чтобы ускорение не сбило его с ног. — Я как-нибудь проживу без ответов на все вопросы Галактики.

— Все вопросы меня не интересуют. Только те, что касаются меня.

<Гончая> повстречалась со взрывной волной. В орбитальных доках зияла такая дыра, что лабиринт плавящихся конструкций без помех преодолел бы и крейсер средних размеров.

Денгар предпринял отчаянную попытку дотянуться до пульта и заработал от напарника зуботычину.

— Предполагается, что у нас равные права… — ладонь кореллианина сомкнулась на рычаге. — А я говорю, мы сегодня здесь не погибнем…

Коротким взмахом руки его, на собственной челюсти ощутившего прочность мандалорских наручей, отправили в полет к задней переборке рубки.

— В этом вопросе у тебя нет права голоса, — сообщил Боба Фетт.

Скорчившись и зажмурившись, кореллианин все равно видел ослепительное сияние взрывов, как будто безжалостное пламя уже пожирало внутренности <Гончей>. Взвыли аварийные системы, корабль по спирали пробирался сквозь огонь. Плохая идея… Стиснув зубы, Денгар шарил вокруг себя в поисках чего-нибудь, за что можно держаться. Самая дурная из всех…

* * *

Командиру <Мусорщиков> всю дорогу до преисподней, которая поглощала стапели верфей Куата, приходилось догонять собственного подчиненного. Чтобы не столкнуться с огненным столбом, им пришлось разойтись в разные стороны, а когда Рожденст и Отт Клемп вернулись на курс, визуальный контакт был потерян напрочь. Товарищи Отта давно затерялись в дыму и пламени,

В открывшийся внезапно перед <костылем> просвет Клемп разглядел фрегат-<пиконосец>. К мостику, как и у всех только что построенных кораблей, магнитными захватами был прикреплен буксировочный модуль. Размером он не превышал истребителя, собственных двигателей не имел, но через порты информационных кабелей был способен подключаться к системам своего носителя и пользоваться его двигателями, чтобы вывести в открытый космос. С модулей еще не успели снять <воздушные пузыри> — защитные коконы, в которых на верфях Куата проводились некоторые внешние работы. Сотканная из металлических нитей оболочка <пузырей> имела особый слой из вискозы между внутренней и внешней мембранами со способностью почти мгновенно восстанавливаться, чтобы предотвратить утечку воздуха во время несчастного случая. Насколько Клемп знал, без этих устройств у пилотов его эскадрильи не было ни единого шанса вывести хотя бы один из гибнущих на их глазах кораблей.

Уже стала видна надстройка мостика с <воздушным пузырем> непосредственно позади него. Взрывы сюда еще не добрались, хотя приближающийся огонь уже окрасил борта фрегата в красно-оранжевые тона. Отт Клемп пустил бомбардировщик по пологой дуге, целя в модуль <пузыря>.

Нос <костыля> воткнулся в металлизированную ткань; Клемп услышал, как с тонким писком рвутся под плоскостями машины дюрастиловые нити. Колпак кабины залила густая вязкая жидкость, пилот временно ослеп. Но чтобы затормозить бомбардировщик, мер оказалось недостаточно; за долю секунды до столкновения Клемп перебросил двигатели на реверс, одновременно задействовав дополнительные маневровые двигатели малой тяги, а в результате их совместных усилий пилота бросило головой вперед на пульт. Ремни безопасности врезались в плечи и грудь. Перед глазами все поплыло.

Клемп отодвинул колпак кабины, сорвав с обшивки своего <костыля> паутину дюрастиловых нитей. Времени проверять, есть ли внутри <пузыря> воздух, не было. Глотая разреженный кислород, пилот осмотрел внутреннюю поверхность странной конструкции. Хвостовая часть бомбардировщика утопала в быстро остывающей субстанции, в уменьшающиеся прорехи вытягивало клочья белой ткани. Клемп не стал выяснять, выдержит или нет временная заплата, а побежал по обшивке фрегата к модулю.

За несколько секунд он очутился внутри и захлопнул внешний люк модуля. Рычагов на панели управления хватало лишь на то, чтобы поднять фрегат со стапелей; Клемп еще не уселся в кресло, но уже активировал дополнительные двигатели корабля. Фрегат ответил с секундной задержкой; энергия неторопливо хлынула по его искусственным жилам, и тяжелая туша корабля неуклюже снялась с места. Натянулись и лопнули силовые кабели и чаловые канаты.

И все-таки он опоздал. Иллюминаторы модуля смыло пламя, что-то неожиданно наподдало фрегату сзади. Ударная волна развалила опустевший док и обрушилась на корму корабля. Клемп сражался с рычагами управления, которые так и норовили вырваться из рук, и одновременно старался не дать фрегату опрокинуться набок и вывести его сквозь оплавленные обломки на чистое пространство.

Краны в соседнем доке все еще возвышались над фрегатом, словно дюрастиловые виселицы. Все рычаги были выставлены на <самый полный>, но корабль словно застрял на месте и никак не хотел выйти туда, где можно было задействовать маршевые двигатели и убраться подальше от опасности. Сквозь тонкую оболочку буксировочного модуля просачивался невыносимый жар, на лбу Клемпа выступили горошины пота.

Взрыв разорвал основание ближайшего крана. Глянув в боковой иллюминатор, пилот увидел, как металлическое чудовище начало опрокидываться, грозя подмять фрегат. И не было никакой возможности убраться от решетчатой стрелы, которая гигантской косой полоснула по броне. Придись удар посередине, он разломил бы корабль надвое, отправив половинки обратно к стапелям. Клемп понял, что погибнет еще до того, как останки фрегата столкнутся с покореженным металлом.

Он торопливо просчитал шанс на спасение — добежать до бомбардировщика, вырвать <костыль> из цепких объятий <пузыря> и вернуться на свободу. Возможно. Но работа не будет выполнена.

Выругавшись, Клемп опять взялся за рычаги. Фрегат приостановил неторопливый подъем, когда энергия перетекла из дополнительных двигателей в маневровые. Набирая скорость, корабль развернулся относительно вертикальной оси.

Кран всем своим весом обрушился на один борт, сметя мелкие палубные надстройки; внутри <пузыря> удар показался громче, чем предыдущие взрывы. Морщась, оглохнув, неспособный оторвать ладони от рычагов и зажать уши, Клемп оглянулся и увидел воткнувшийся в ткань <пузыря> зазубренный металлический обломок.

Кран продолжал движение, раскроив и <пузырь>, и застрявший в нем <костыль>.

А! Невелика потеря! Клемп оглянулся на развалившийся бомбардировщик, который волокло, словно игрушку, вдоль обшивки фрегата. Кран на прощанье ударил корабль по корме и остался позади. Фрегат был свободен… наконец-то. Клемп нервно выдохнул и активировал маршевые двигатели. <Пиконосец> помедлил долю секунды, а затем направился к звездам.

* * *

— Ну вот что! С меня хватит, — Денгар поднялся с палубы и встал перед Феттом; колени норовили подогнуться в самый неподходящий момент. — Партнерству конец.

Решимость тоже иссякла; кореллианин оперся о ближайшую переборку, наблюдая, как Боба Фетт методично проверяет оружие, которым были напичканы мандалорские доспехи. Повезло, что мы вообще еще живы. Хотя сколько времени продлится это счастье, кореллианин не имел понятия. После безумной гонки сквозь пламя и взрывы корабль едва уцелел Броня держалась на последних швах и со скрежетом терлась сейчас о металл платформы, в которую врезалась (ни стыковкой, ни посадкой это не называлось) <Гончая>.

— Твое дело, — отозвался Фетт. — Я был тебе должен, ты спас мне жизнь. Выплачен долг или нет, тебе решать.

— О не волнуйся, выплачен с лихвой, — трясясь больше от злости и накопленных потрясений, Денгар попятился от напарника. — Тысячу раз как выплачены. Ты даже ухитрился не убить меня до сих пор, но больше я тебе не предоставлю такого шанса. Нет настроения.

— Хоть честно, — Боба Фетт начал спускаться в трюм. — Тогда я займусь делом.

Денгар с порога рубки в восхищенном изумлении наблюдал за коллегой. Он действительно собирается искать Куата и… Кореллианин бессильно покачал головой. И его не остановишь.

— Ну и проваливай! — прокричал Денгар в дым, заполняющий трюм.

В нарастающем грохоте последовательных взрывов он сам себя не слышал. Ступай своей дорогой. Денгар бросился к пульту управления. А я пойду своей. Он не стал вычислять траекторию, просто закачал максимум энергии в маршевые двигатели. Источник звука кореллианин сначала услышал и лишь потом увидел — узел кабелей с обугленной изоляцией хлестнул по лобовому иллюминатору. Взрывы, которые парадным маршем шествовали по верфям, в конце концов догнали <Гончую>, беспардонно задрав ей корму. Денгар отчаянно хватался за все, что попадалось под руку, пока корабль кувырком несло к одному из башенных кранов.

Взрывы оказались быстрее неуклюжего корабля. Прежде чем <Гончая> повстречалась с препятствием, кран, размытые очертания которого периодически появлялись в лобовом иллюминаторе, утонул в ослепительном пламени. Денгар подумал, что вот так, очевидно, выглядит сердцевина новой звезды.

Кран сорвало с места, увесистая стрела отправилась в самостоятельный полет, а <Гончая> выкатилась на свободу сквозь огонь и дым. Кореллианин недоверчиво уставился на холодные немигающие звезды. Получилось… у меня получилось.

Несколько манипуляций с маневровыми двигателями выровняли корабль. Отдуваясь и мечтая, чтобы пульс тоже начал приходить в норму, Денгар позволил себе осторожно ухмыльнуться. Вообще-то он не рассчитывал на успех, он только сейчас сообразил, что хотел не столько выжить, сколько не желал, чтобы его труп сгорел, погребенный в обломках сухого дока. Отлепив от непривычных рычагов мокрые-ладони, кореллианин неуверенно рассмеялся.

— Столько приключений… — произнес он вслух. — А я остался в живых. Именно я…

Окончания фразы никто никогда не узнал, слова будто смыло очередной вспышкой. Денгар прикрыл глаза ладонью, а когда пламя стихло, опустил руку и прищурился. Его соседу, кораблю гораздо крупнее, одному из тех, которые мятежники пытались вывести со стапелей, повезло меньше. Огонь взялся пожирать его корму еще во время старта; один маршевый двигатель потерял синхронизацию и вызвал перегруз реактора. В результате из борта вырвало кусок обшивки, а сам корабль понесло пересекающим курсом с <Гончей>.

Оставалось лишь хлопать глазами. Денгар, правда, пригнулся, когда у соседа разнесло второй двигатель, но скорее рефлекторно, чем обдуманно. Ослабленный предыдущими взрывами обреченный корабль начал разваливаться на куски.

Ни вмешаться, ни помочь… Огромный, больше <Гончей>, обрывок внешней брони стартовал с объятого пламенем корпуса; зазубренные края были очерчены жарким белым контуром. Обломок неторопливо вращался.

Кажется, я поторопился с выводами…

Не было времени сменить курс или уклониться. Разминувшись с судьбой, Денгар не стал даже искать, за что держаться.

Они столкнулись; посыпавшиеся из пульта искры больно искусали лицо и руки, Денгара отшвырнуло в темноту, наполненную воплями аварийных систем и визгом разрывающегося металла. На короткое мгновение воцарилась невесомость, а затем кореллианин сообразил, что летит спиной вперед сквозь раскрытый люк рубки и вываливается в трюм. Встреча с палубным настилом болезненно отозвалась в позвоночнике и затылке, и Денгар очутился в той точке, за которой теряют сознание. Охотник держался; оглушенный и неспособный пошевелиться, он слушал, как сметает дефлекторную защиту и начинает корежить броню.