Олег снова улыбнулся. На этот раз как-то хищно.
— Потому, Рэку... Что из злых волчат получаются замечательные цепные псы.
Так и вышло. Разумеется, воришка согласился на единственный шанс избежать и улицы, и тюрьмы. Он стал цепным псом Японии — и служил не за страх, а за совесть. Несмотря на эгоизм и властолюбие, в нем оказалось несложно воспитать чувство долга; он привязался и к своей стране, и к своей организации, а куратор и вовсе почти заменил ему отца... Почти.
Потому что двенадцать лет спустя верный пес все-таки укусил своего хозяина.
Чезаре выбрался из планера и ступил на борт. Терпение, которым он мысленно хвалился во время слежки за Белым Робином, — казалось, целую вечность назад, — понемногу начинало сходить на нет. Однако, кардинал все-таки вспомнил про вежливость и коротко поклонился встречающей его на борту баржи оперативнице Интерсигмы.
— Скафандр стоит там, — указала женщина в сторону борта, — Запасов воздуха хватит на два часа, плюс баллон для экстренного подъёма. В скафандр встроена система микроклимата, так что декомпрессии можно не бояться. Моё имя подполковник Жардин, я буду вас сопровождать во время погружения в качестве инструктора.
— Хорошо, — ответил Чезаре, после чего задал ей практически тот же вопрос, что и несколько минут назад Рейко, — Что-нибудь, что мне следует знать перед погружением?
— Вам следует знать только то, что вы ищете, и то, как вы собираетесь это найти, — ответила Жардин.
Чезаре молча кивнул. Он прекрасно знал, что, а точнее кого, он собирался искать. Что же до того, как он собирался искать... Сигма-локатор ему предоставили. Инструкции ему Рейко объяснила. А дальше — все зависит лишь от того, сколько времени займут поиски.
На всякий случай он в последний раз перед погружением лично проверил все. Сигма-локатор. Счетчик кислорода. Баллон для экстренного подъема. Все в порядке. Пора спускаться.
Время текло медленно, а движения казались ещё медленней. В тяжёлом скафандре, даже с учётом сервомышц экзоскелета, он двигался преступно медленно, а каждая следующая проверенная точка оказывалась жалким пшиком. Лишь спустя четыре часа реального времени он нашёл то, о чём говорила Рейко, но... но только на локаторе. Визуально он не мог найти наушники. Обычное песчаное морское дно.
Чезаре едва не взвыл от досады. Затем попробовал расчистить от песка участок дна, к которому его привел локатор. Однако, едва он приступил к этому несомненно полезному процессу, как в сторону побежал бочком краб... в гарнитуре.
Мысленно произнеся короткий монолог, состоявший примерно поровну из собственных конструкций на смеси четырех языков и выражений, позаимствованных у Белых Робинов, кардинал кинулся ловить краба. Ему было, конечно, любопытно посмотреть, какая позитивная реморализация случится с крабом под тлетворным влиянием Марии, но... Сейчас ему хотелось поскорее убедиться, что с ней все в порядке.
Всё же краб был очень стремителен, из-за чего Чезаре пришлось немного погоняться за ним. Эта картина, наверное, была очень забавна со стороны, так как девушка-инструктор не смогла сдержаться и звонко, весело рассмеялась. Крабу же весело не было: так как Чезаре весьма высоким (для японца — так и вообще великаном), у него были довольно длинные ноги, что и обеспечило ему решающее преимущество над несчастным членистоногим.
— А ну отдай, — пробормотал Чезаре, снимая с краба гарнитуру. Затем, убедившись, что держит сигмафин достаточно крепко, подал знак, что готов подниматься. По логике, стоило поискать заодно и шкатулку... Но сейчас ему не хотелось действовать по логике.
— Ха-ха-ха, ха-ха-ха. У-уф, — ответила ему инструктор, — Мы поднимаемся, — сообщила она на поверхность, а затем указала Чезаре на подъёмный баллон.
— Выдерните чеку и прижмите руки к торсу. Всё остальное сделает за вас автоматика.
— Будешь хранить память об учении праведной девы и нести свет христианства племени членистоногих, — весело заявил Чезаре крабу, после чего по инструкциям запустил автоматику. Пора подниматься...
С большим трудом он дождался момента, когда можно будет снять шлем. В голове роилось множество опасений: закономерное влияние воды на электронику, колоссальное давление на морском дне, не говоря уж о рассудке девушки...
— Мария... Ты слышишь меня?
— Фу-у-ух, — ответила сигмафин, — А я уж думала, что мне придётся так провести не одну сотню лет. Я уже начала придумывать, как бы завладеть контролем над крабом. Теоретически, если бы он умер, когда я была на его панцире, я могла бы завладеть его телом и выбраться на поверхность.
Тараторить меньше Мария не стала. Напротив, кажется, она достигла нового качественного уровня в этом деле.
Чезаре выдохнул и улыбнулся.
— Я рад, что ты в порядке.
Самое любопытное, что сказал он это совершенно искренне.
— Я так понимаю, если уж вы вернулись за мной, наши победили? — высказала предположение экс-послушница.
— Конечно, — выбираясь на борт, кардинал привычно понизил голос: даже несмотря на то, что сложить два и два не составляет труда, есть в обществе некое предубеждение против людей, которые говорят сами с собой... — Финал боя я, честно говоря, тоже не видел, поскольку потерял сознание после второго залпа... Но уже после первого шансов выбраться из воды у него не было.
— Значит, теперь можно заниматься Лили и Вторым Пришествием? — бодро спросила гарнитура. Затем, помолчав пару секунд, Мария добавила:
— Всё-таки, я очень благодарна, что вы нашли меня, отче.
— Достаточно уже того, что сделал с тобой Белый Робин из-за меня, — серьезно ответил Чезаре, — Я был бы последней сволочью даже по собственным меркам, если бы бросил тебя здесь после этого. Что же касается Пришествия... Рим был не единственной их целью. Берлин, Токио... Всего пять городов. Видимо, это и есть Звезда Венеры, хотя базовые знания геометрии во мне восстают против такого определения.
— Изучай сигма-теорию, — фыркнула Мария, — Все сигма-вычисления проводятся исключительно в четырёхмерном пространстве.
— Так или иначе, в Берлине и Токио удалось выиграть время. А вот где-то в Америке — полная... кхм... Ничего хорошего, в общем. Какой пятый город, нужно будет уточнить. А еще к нам едет амагус-суперсолдат, горящий желанием отомстить за нашего белого знакомого.
— То есть, по факту, для Рима мы тоже только выиграли время? — расстроенно переспросила девушка.
— Разумеется, полностью мы проблему не решили, — согласился Чезаре, — Но тем не менее, это победа, а не просто выигранное время. Конечно, одним сражением не выигрывают войну... Но ключевое слово здесь: одним.
— Да уж... — протянула она, — Вот только я не смогу помочь вам в последующих. Быть сигмафином все же крайне неприятно.
Что ж, хоть ответа Рейко он еще и не дал, это был отличный момент, чтобы затронуть ту тему, о которой он хотел с ней поговорить. Главное, чтобы ее чрезмерная доброта не стала препятствием...
— На самом деле... Я думаю, что тебе нужно тело. Быть может, это не очень-то по-христиански, но план предполагает, что новым носителем станет кто-то из людей заговорщиков и G-Tech. Это, конечно, все равно грех, но думаю, как паладин, ты понимаешь, что убить врага иногда бывает необходимо...
Не имея возможности видеть лицо собеседницы, Чезаре не мог узнать, как она реагирует, поэтому пока просто продолжал:
— У них, как минимум, точно есть возможный носитель среди класса 'А+' и один среди класса 'B', но и среди рядовых оперативников наверняка тоже найдется несколько вариантов. Сегодня, если ничего не сорвется в последний момент, я закончу готовить решение одного из вопросов, на которые указывал Белому Робину. И тогда останется на всякий случай уточнить у него конкретную методику, чтобы это удалось с первой попытки, и идти ловить носителя.
— Ммм... я что-то пропустила, пока пыталась завладеть телом краба? — спросила девушка, — Кроме того, меня несколько смущает возможность разложения моего нового тела. Тело Робина вон, за неполные сутки изрядно помягчало.
— Именно об этом вопросе я и говорю, — ответил Чезаре, — Как ты помнишь, я указывал Робину на эту деталь, но оно только отмахнулось. Я бы вообще сказал, что ему до того снесло крышу от новых возможностей, что оно слабо задумывалось о деталях.
Помолчав, кардинал продолжил:
— Я такой ошибки не совершу, лучше я продумаю как можно больше скользких моментов. В общем-то, я собирался начать уговаривать тебя участвовать в этом после того, как решу большую часть из них... Чтобы прийти не с пустыми руками.
— А что за скользкие моменты? — превратившись в сигмафин, Мария не стала менее любопытна. Даже наоборот: не имея возможности выяснять что-либо сама, она превратилась в настоящую почемучку.
— В первую очередь — собственно разложение. Как я уже сказал, решение у меня есть. Сигма-проектор. Я выяснял: с его помощью можно запустить сердце уже после подчинения тела.
Он развел руками:
— Сама понимаешь, в клинику с такими запросами не пойдешь; однако у меня есть кое-какие полезные знакомства, через которые этот вопрос можно решить... Хоть это и будет мне кое-чего стоить.
На последних словах его голос чуть-чуть помрачнел, но лишь чуть-чуть: он считал, что такая возможность стоит сделки с Рейко...
И ученая словно бы почувствовала, что говорят о ней. Телефон в кармане рубашки зазвонил. Не очень своевременно, учитывая, что Чезаре не успел до конца избавиться от акваланга. Но, как ни странно, он совсем не ворчал по этому поводу. Благополучное разрешение поисков Марии, а также продвижение в планах по возвращению ей тела, привели его в необычно благодушное настроение, особенно в сравнении с тем отчаянием, которое охватило его, когда он очнулся после битвы.
— Moshi-moshi, — услышал Чезаре японское телефонное приветствие, — Твои поиски закончились успешно, как я поняла. Так что насчёт моего предложения?
Рейко была в своём репертуаре. Даже телефон собрала сигма-проектором, чтобы точно дозвониться. По нему, наверное, и отслеживала перемещение.
— Ты права, — ответил Чезаре по-японски, — Поиски увенчались успехом. Я готов принять твое предложение, но у меня будут кое-какие условия.
— Я слушаю.
— Ну... — произнес Чезаре, как бы подразумевая вопрос 'ты уверена, что это телефонный разговор?', — Я хотел взамен попросить о твоей помощи в одном личном деле. Деле, с которым точно нет смысла обращаться к 'тем, кто делает все слишком правильно'.
Действительно, PSIA никогда не помогли бы ему с этим. Не потому, что это бесчеловечный эксперимент или что-то вроде того. Просто сигмафин использовать в своих интересах гораздо проще, чем подобного... сигма-зомби.
— Если рядом с тобой нет никого, кто мог бы тебя подслушать ушами, можешь смело говорить. Это сигма-фон, — сообщила учёная, — Я вся внимание.
Отойдя на сравнительно безопасное расстояние, Чезаре пару секунд помолчал, сознавая, до чего безумно его просьба звучит со стороны, а потом выпалил:
— Мне нужно оживить труп, когда я таковой раздобуду, и сделать ему фальшивые документы. Не помешало бы также до того переговорить с Белым Робином, но это не столь критично.
— Доступ к Робину я могу тебе предоставить, — ответила собеседница, — А вот с трупами сложней. Мозг разрушается быстрей всего. Уже через пять минут можно схлопотать слабоумие, а через час мы имеем нефункциональный овощ, только и способный лежать в кататонии.
— Мозг мне нужен меньше всего, — Чезаре сообразил, что это прозвучало несколько двусмысленно, и поправился, — В смысле, мозг жертвы. Главное — восстановить кровообращение, чтобы тело было биологически живым. Помнится, ты говорила, что такое возможно.
— Невозможного в мире становится всё меньше, — ответила Рейко, — Пока что полностью невозможными являются только путешествия во времени.
— Не придирайся к словам, — поморщился шпион, — Я имел в виду, что ты сможешь сделать это, если тебе доставить 'пациента'.
— Ты сомневаешься в том, что я окажу тебе услугу или хочешь оскорбить меня недоверием к моим способностям? — поинтересовалась учёная.
— Я просто разъясняю условия, четко и однозначно, — ответил Чезаре, — У меня есть ровно одна существенная причина присоединиться к тебе; и, думаю, ты уже сообразила, что это за причина, по столь своеобразной просьбе и по тому, что я спустился на дно ради сигмафина.
— А я обратилась к тебе, — ответила Рейко, — Я не вижу ни одной причины не выполнить столь интересную просьбу. На самом деле, даже если бы мне не нужно было вербовать тебя, я бы помогла, просто потому, что мне интересно, что именно может из этого получиться.
— Значит, договорились, — кивнул экс-шпион. Ну что ж. Из необходимого минимума осталось только найти носитель.
— Значит, договорились, — ответила Рейко, и связь прервалась.
— Отче, а вы китайский-то откуда знаете? — недоверчиво спросила сигмафин.
— А ты думала, я на нем только матюгаюсь? — ухмыльнулся Чезаре, — И кстати, это японский.
— Неважно, — она бы отмахнулась, будь у неё рука, — И о чём вы говорили? Это те самые связи?
— Да, — кивнул Чезаре, убирая телефон, — Вопрос с сигма-проектором улажен: Так что, когда мы добудем подходящего носителя, будет тебе биологически живое тело. Кроме того, мне обещали обеспечить возможность поговорить с Белым Робином на предмет технологии, — что он что-то скажет, не обещали, но попробовать стоит, — а также помочь с фальшивыми документами: ведь очевидно, что правдоподобно изображать прежнюю личность носителя ты не сможешь. В общем, очень существенная часть подготовки.
— Кстати, — ехидно заметил голосок Марии, — Раз уж нас никуда не торопит время, может, расскажете мне о том, кто вы на самом деле, а, отче?
— Ну что ж... Помнишь, тогда, в самолете, я предупреждал тебя не доверять мне? Я отнюдь не преувеличивал. Потому что...
Вот он, момент истины. Никому ранее он не раскрывал этой тайны. Но он устал, смертельно устал врать этой девушке. К черту. Инструкции Центра уже не ограничивают его.
— ...я шпион.
— Что? Как? — Мария совершенно растерялась, — Какой ещё шпион?
— Это правда, — ответил Чезаре, — Я шпион. Точнее, был им до недавнего времени. Мое настоящее имя Танака Рэку, я родился в Токио и до сегодняшнего дня работал на PSIA. Японскую разведку.
— Что-а! — не поверила девушка, — Да из вас японец, как из меня компьютерная мышка!
— Мой дар амагуса позволяет мне менять облик, — пожал плечами Чезаре, — Именно поэтому я отослал тебя под надуманным предлогом, отправляясь на беседу с Ришелье: я знал, что увидев мою способность, ты первым делом поинтересуешься, как я выгляжу на самом деле. Что ж. Если бы здесь не было этих солдат, я бы сейчас тебе это продемонстрировал.
— Проблема, господи... Зайдите в каюту какую-нибудь или в уборную и демонстрируйте себе.
Её больше интересовал другой аспект.
— Так, значит, вы не настоящий священник? Вообще? А как же экзорцизм?
Пожав плечами, Чезаре двинулся в первую подвернувшуюся пустую каюту.
