Меч выдал по этому поводу какой-то острый комментарий, но Владимир даже не стал вслушиваться. Он уже научился различать по интонациям, когда клинок говорит что-то действительно важное, а когда собирается подколоть или поругаться.
— Гелла, ты уже проголодалась?
Вампирша немного растерянно хлопнула глазами.
— Вообще-то да, а как ты догадался? Я же тебе о большем времени говорила...
— Чёрт его знает, если честно. Почувствовал как-то. Я теперь много всего чувствую... Пей, — он протянул девушке запястье. — И никаких возражений! — быстро добавил, заметив, что она собирается что-то сказать против. У меня этой энергии всё равно сейчас вагон и маленькая тележка, а тебе этих капель хватит надолго. Полудохлая спутница, сходящая с ума от воздержания, мне не нужна.
Его голос был настолько уверенным, что Инна проглотила возражения, которые явно хотела высказать, и послушно наклонилась к бледной коже. Для человеческого глаза это была обычная плоть трупа, холодная и лишённая пульса. Но в глазах молодой вампирши она сейчас сияла, как ослепительное солнце, и текущие в ней потоки энергии грозили испепелить, разорвать на части слишком слабый сосуд. Поэтому девушка пустила в ход клыки очень осторожно, оставив следы меньше булавочной головки. Отверстия мгновенно затянулись, а на коже осталась горящая алая капелька. Инна бережно слизнула её.
Вспышка чистейшего удовольствия пронзила её с головы до ног. Она слышала, конечно, что кровь старых и могущественных вампиров более вкусна и питательна, чем у человека. Но кровь основателя всей вампирской расы... Тем более, для молодой и слабой особи... Это было невыразимо словами, в убогом человеческом спектре ощущений и близко нет подобного наслаждения! Секс, наркотики, изысканнейшие явства, отдых после многих дней изматывающей работы, глоток воды в пустыне — ничто по сравнению с этим. Ближе всего, пожалуй, был религиозный экстаз — но если бы его удалось перевести из эмоциональной сферы в сенсорную. Багровые волны заливали её разум, и девушке пришлось сломать себе палец, чтобы боль хоть немного отвлекла от этого невыносимо сладкого чувства.
— Воланд, — прошептала она, — что ты со мной сделал? Я ж теперь не смогу мыслить адекватно, всё этот вкус буду вспоминать... Мне будет противно пить смертных, а за ещё одну каплю я... Нет, против своих понятий о чести не пойду, но многое сделаю, очень многое.
— Блин, думаешь я знал, что оно так подействует? — проворчал Владимир, ошарашенный лишь немного меньше подруги. Он ведь стоял рядом и чувствовал всё, что испытывала она, только в ослабленном виде. Но достаточно, чтобы объяснять ему ничего не требовалось.
— А думать надо сначала, мессир хренов, — проворчала Инна, постепенно обретая привычный самоконтроль. — Хотя я тоже хороша — должна была первая сообразить. Всё-таки, не один год среди нечисти крутилась, легенды знаю... Но ты так надавил, что я и сообразить не успела.
— Гелла, если я на тебя ещё хоть раз попытаюсь по любому поводу наехать — дай мне в лоб.
— Ага, сейчас, — хмыкнула девушка. — А потом из-под земли себя по кусочкам выкапывать? Нет уж, Володя, правильное решение, или ошибочное — остановить себя можешь только ты сам. Ну, ещё может быть Меч, хотя ты уже и его в бараний рог начинаешь гнуть. Ты слишком большая сила, так что учись отвечать за свои решения сам, а не ждать, пока тебя поправят.
Владимир вжал голову в плечи. Права Гелла, как ни крути. Когда ему чего в голову втемяшилось, мир наизнанку вывернет, а своего добьётся. И в кого он такой упрямый пошёл? Видимо, народное. Сначала долго комплексуешь перед тем, как взять топор, но уж если взял — берегись, старушки! Причём зачастую потом сам не рад будешь...
— Если я чего решил, то выпью обязательно... — пробормотал Хранитель. — Специфически звучит в отношении вампира, не находишь? Ладно, буду почаще самому себе в лоб давать...
"Если что, я помогу, — радостно предложил Меч. — Ты себя и так слишком часто колотишь, несолидное для Владыки занятие. А я как дам — мало не покажется. И всегда только по делу".
"Большое спасибо за участие. И что бы я без тебя делал? Ладно, будем считать, что подколка прошла успешно, а пока к делу. На сколько времени Гелле хватит этой порции?"
"Минут на десять, может, чуть больше".
"Не понял! Почему так мало?! Ты эффект видел?!"
"Одно дело вкус, а другое — реальная концентрация. Сейчас один миллилитр твоей крови по энергетической плотности примерно соответствует литру человеческой. Она выпила микролитр, один кубический миллиметр. А ей нужно в сутки в полторы сотни раз больше. Видишь же, эйфория уже проходит постепенно. Если бы она выпила суточную дозу, кайф бы длился не меньше часа".
"Блин, чувствую себя драгдиллером с твоими разъяснениями. Ты другие термины выбрать не можешь? Доза, кайф... Скоро небось ещё ломка добавится..."
— Кровь — это мой наркотик, долг — мой флаг. Я как заложник долга расстрелял свой страх, — неожиданно пропела Инна. Владимир резко обернулся к ней.
— Ты что, слышишь наши разговоры?
— Только те, что Меч дублирует. Чтобы потом не тратить время на повторение вслух.
Мужчина скрипнул зубами, однако признал справедливость такого решения. Действительно, пересказывать каждый раз результаты их споров — это можно снова застрелиться.
— Давай кружку. Ты говорила, что если пить не из тела, то пьянящий эффект слабее?
— Да.
— Отлично. Значит будем, как лекарство, каплями отмерять. Думаю, сотни пока хватит...
Чёрная ладошка дроу легла на гладкий, бледный лоб вампира. Это было единственное место на лице, к которому она могла прикасаться без брезгливости. От глаз и ниже кожа покраснела и растрескалась от прикосновения огня. Этому кровососу определённо не везло с пламенем — ещё до прибытия на Внутреннее Кольцо кто-то его опалил сзади, а теперь ещё её магия...
— Что же мне с тобой делать? — вслух произнесла Назиль. — В тебя влили столько крови, что хватит на барратха, испробовали такие пытки, что зомби заорал бы от боли... а ты всё ещё без сознания. Это мне не нравится, кровосос. Я не думаю, что ты сам такой стойкий. Скорее, кто-то очень не хочет, чтобы ты заговорил. И я даже догадываюсь, кто именно.
Не нужно быть особо искушённой в интригах дворянкой, чтобы разгадать планы дядюшки. Похоже, одним мифриловым клинком там дело не ограничилось, были и другие сюрпризы, по каким-то причинам не сработавшие. Вампир — единственный свидетель подставы. Кроме самой Назили, конечно, но её слова особого веса не имеют, так как лицо заинтересованное не может свидетельствовать объективно. С другой стороны, убрать кровососа сейчас — означало слишком явно указать на себя. Вот Лапарт и заткнул ему рот, каким-то образом погрузил в бессознательное состояние, не убивая. Не насовсем, конечно, ровно до того момента, как найдёт подходящего виновника для несчастного случая с гладиатором. В поиске виновников у него опыт большой, связи в криминальных кругах такие, что контрабандистам не снились, так что вряд ли до появления наёмных убийц осталось больше двух-трёх дней.
Что же он использует? Вряд ли магию, низкоуровневые заклинания легко обнаружить, а сложные и хорошо спрятанные стоят очень больших денег. Что-то более простое, и при этом менее заметное... Яд? Но химические яды мертвецу безразличны, а эликсиры — та же магия.
Повинуясь наитию, она стянула с вампира обгоревшие штаны и очень внимательно, по миллиметру, осмотрела его тело. Не найдя того, что требовалось, перевернула лицом вниз и изучила так же скрупулёзно.
Вот оно! В верхней части спины, прямо на позвоночнике, просматривалось несколько крошечных пятнышек. Кожа вампира в этом месте была чуть более холодной.
Она надавила на пятнышки, и тело слегка дёрнулось. Назиль мысленно подпрыгнула от радости и достала тонкий кинжал из твёрдого сплава, одинаково любимый хирургами и палачами. Осторожно, придерживая кожу пальцами, сделала первый надрез...
Через пару минут девушка выпрямилась, держа в руке свою добычу — пять серебряных игл, сидевших в позвоночнике у бедного кровососа. Тонко и жестоко, не совсем в стиле дядюшки, но соответствует наклонностям некоторых его подручных. Ловкость рук и никакой магии.
Она невольно сделала шаг назад. Теперь, когда серебро не сдерживает регенерацию, нервные пути должны срастись в считанные минуты. Пленник придёт в себя, и что, вернее кого, увидит? Ту самую девчонку, которая чуть не убила его на арене. Только теперь без защитного шлема на голове и ускоряющего эликсира в жилах... Нетрудно предсказать его реакцию.
Она торопливо сжала в руке амулет паутины. Серые нити, мягче шёлка и прочнее стали, опутали вампира по рукам и ногам. Магическое плетение блокировало не только физические движения, но и энергию неупокоенного. Так что, даже умей он превращаться в туман или проходить сквозь препятствия, это бы его не спасло. Затем девушка надела на глаза хищника чёрную шёлковую повязку c вышитыми рунами, блокирующими сверхъестественное зрение, и отошла подальше — туда, где на стене светилось пятно мха.
— Вот теперь, — улыбнулась она, — можешь пробуждаться. Нам о многом надо поговорить...
Пленник не заставил себя долго ждать. Он дёрнулся в паутине, потом закрутил головой, пытаясь хоть что-то увидеть. Ментальные щупальца потянулись во все стороны, однако готовая к этому Назиль, сосредоточившись, легко отразила их попытку коснуться мозга.
— Я ослеп? — тихо спросил вампир.
Девушка звонко рассмеялась.
— Не переживай, кровосос, это всего лишь повязка с некоторыми экранирующими свойствами. Не могу же я допустить, чтобы ты посмотрел мне в глаза...
— Боишься гипноза? У тебя есть магическая защита, я чувствую...
— Мне меньше ста лет, а тебе шесть сотен. Понимаешь разницу?
Вампир кивнул. Все дроу обладали врождённой сопротивляемостью к волшебству, но её эффективность, как и вампирских способностей, росла с годами. Тёмный эльф мог выдержать взгляд или прикосновение своего ровесника-кровососа, но при такой разнице в возрасте, как у неё с этим пленником, защиты хватало только для отражения бесконтактных воздействий, причём с гарантией — лишь на расстоянии больше пяти-семи метров.
— Отлично. Надеюсь, ты понимаешь, что вопросы здесь задаю я. Или будем играть в героев?
Вампир возмущённо дёрнул головой.
— Драк побери! Да я всё это время только и жду, чтобы вы начали задавать вопросы! Мне столько всего нужно рассказать, а вы только и знаете, что свои садистские игры!
— На Арене я что-то не заметила особого желания говорить... Ну ладно, сделаем вид, что я тебе верю, для разнообразия. Как тебя зовут?
— Зерт. Постой, на какой ещё арене?!
— На той, где ты меня едва не убил, — ласково напомнила эльфийка.
— Но я не помню никакой арены! Я вообще не сражался с дроу! Ни с тобой, ни с кем ещё!
Назиль задумалась. Для обмана это звучало слишком неуклюже.
— А что же ты, в таком случае, помнишь?
— Я приплыл в Шаднор, чтобы поговорить с вашей Королевой. У меня крайне важные новости! А меня, не выслушав, спеленали магией, накачали какой-то дрянью... И всё.
— Лапарт, — понимающе кивнула девушка.
— Это то зелье, которое вы в меня влили?
— Нет, это тот эльф, который его использовал. Он превратил тебя в управляемое оружие, не доверяя твоим собственным умениям в фехтовании. А может, боялся, что ты просто не захочешь драться. Понятно, почему у тебя глаза были такие пустые во время боя.
— Драков сын! — взревел вампир. — Он кого-то убил с моей помощью?
— Насколько я знаю — нет, только попытался. Меня.
— Я убью его! Хотя нет, сейчас не время... Послушай, как тебя зовут?
— Назиль моё имя.
— Слушай, Назиль, у меня очень важная информация, от Братства Воскресителей. Я же сюда как дипломат приехал, драк побери! У меня и посольские документы с собой были...
Дроу махнула рукой.
— Уже сгорели, да так, что и пепла не найдёшь. Я даже догадываюсь, кто это сделал...
— Лапарт?
— Нет, дядюшка любит риск, но недостаточно безумен, чтобы напасть на посла. У него несколько другое хобби. А тебя взяла Паучья Команда... они это любят, схватить кого-нибудь, кто считает себя в безопасности, и продать в рабство, ну или замучать до смерти. У них это вроде религиозного служения, помогает повысить статус, боевое умение, а иногда и магическую силу. А Лапарту всё равно, у кого рабов покупать.
— И вы терпите таких безумцев в своём государстве?! Они же войну могут спровоцировать!
Назиль пожала плечами, забыв, что собеседник не может этого видеть.
— Мой народ любит войны. А "не потерпеть" Паучью Команду довольно сложно, они великолепные воины, сильные маги, и любой, кто пытался призвать этих ребят к порядку, сам становился их следующим развлечением. Даже высокородные лорды предпочитают не связываться. Королева, пожалуй, могла бы... но она им симпатизирует.
— В таком случае, вы все сошли с ума... — вампир скривился, — впрочем, это неважно. Нам все равно нужна ваша помощь. Как я могу увидеться с вашей Королевой?
Эльфийка хищно улыбнулась.
— Если ты попадёшь к Королеве, то станешь её собственностью, а я останусь с ушами. Я не для этого рисковала жизнью, сражаясь с тобой, чтобы отдать такого интересного раба, ничего от него не получив. Вот если ты сделаешь для меня что-нибудь полезное или приятное, я подумаю, как устроить тебе аудиенцию. Разумеется, после того, как выжму из тебя все интересные рассказы, какие ты знаешь. Так что в твоих интересах сотрудничать. Чем быстрее я тобой наиграюсь, тем скорее ты сможешь выполнить свою посольскую миссию.
Вампир застонал.
— Послушай, сейчас не время для ваших игр! Каждая минута бесценна! Речь идёт о сохранении всей жизни в Носфере, и жизни твоего народа в том числе!
Назиль улыбнулась ещё шире, и придвинув себе кресло, устроилась поудобнее:
— Вот и замечательно, мой дорогой! С этого рассказа ты и начнёшь... А там уже я решу, что с тобой и твоей миссией делать. Так что я очень внимательно слушаю...
На улицах шла резня.
Люди плохо понимали, кого и зачем они убивают, кто и зачем убивает их. Толпе нужно было выместить на ком-то ярость, подавить свой страх хотя бы и ценой жизни. Какой-то самозванец (вероятнее всего — агент Упокоителей) объяснил, что всему виной некроманты. Дескать, они своими жуткими и кровавыми обрядами переполнили меру терпения Судии, и тот явился в мир, чтобы карать правых и виноватых. С тем же успехом главными злодеями можно было назначить чужаков, грамотеев, богачей, солдат, или даже белых кроликов — людям, по большому счёту, было всё равно, кого громить. Они просто хотели крови.
Разумеется, некроманты не стали ждать, пока толпа до них доберётся. Как только первые отряды погромщиков ворвались в их квартал, мастера по нежити пробудили свою первую линию обороны. Вылезающие посреди улицы зомби и скелеты на некоторое время сдержали толпу — где физической силой, где суеверным ужасом... Потом их просто смяли массой, повалили и растоптали тысячами ног.
Старейшины квартала попытались выслать переговорщиков, урезонить взбесившихся горожан. Живыми успела уйти едва ли треть. Тогда колдуны обиделись, и в ход пошла действительно опасная магия. Законы Воскресителей запрещали использовать, хранить или изучать подобные заклинания в черте города — но когда речь идёт о выживании, соблюдение закона никого не беспокоит. Тем более, что некоторые из некромантов сами состояли в Братстве, и не сомневались, что их оправдают. Правильно, в общем, не сомневались.
