Ветер странствий

— Интересно, — протянул Талеис, тоже наливая себе вина. Сделал глоток и внимательно на меня посмотрел. — Может быть Вы, княжна, мне и письма не посылали? Только на основании которых я мог совершенно спокойно и без объяснений вызвать Вас в круг чести. Или просто на дуэль. Но Вы меня опередили.

— Какие письма? — я отставила стакан и резко подалась вперед. Талеис лениво скрестил руки на груди. — Прошу прощения, но это мне приходили телепатические сообщения с угрозами. Думаете, что я не определила посылателя? По всему выходит, что это были именно Вы. И каждое из телепатических сообщений содержало угрозу мести и обещание меня убить. А сегодня, совсем недавно, Вы еще и вызвали меня на эту дуэль.

Он улыбнулся и взял с блюда ржаную лепешку, на которую посмотрел с таким умилением, что я чуть не расхохоталась. При всей серьезности ситуации.

— Знаешь, что мне кажется? — прищурился мужчина, неуловимо переходя на более свободную манеру общения. Пошарив взглядом по тарелкам на столе, он водрузил на лепешку еще и ломоть ветчины.

— Откуда? Я не вторгаюсь в чужие мысли без спроса. Хотя и могу это сделать. В отличие от некоторых... личностей, чьи послания будили меня посреди ночи.

Под этим взглядом могли разлетаться вдребезги стеклянные вещи. Я послала магу в ответ такой же.

— Если бы ты знала обо мне чуть больше... — он отправил, наконец, лепешку в рот. Тщательно прожевал, в очередной раз отбросил с лица челку. Разговор затягивался, извиваясь шелковой лентой, пущенной в воздух. Но я не стала торопить Талеиса, не представляя себе последствия этого действия. В конце концов, мне спешить некуда, дуэль можно устроить и позже, а сбегать он вроде бы никуда не собирался.

— То что? — одним точно выверенным движением я подняла правую бровь. Глаза потенциального противника были кристально честны, в них словно бы отражались ясные небеса и плескалась весенняя вода. Но я слишком хорошо знала, какими именно усилиями достигается этот эффект. А потому только усмехнулась. — Лежала бы я тогда сейчас в земле под ближайшим кустом?

— Человек, знающий меня, знает также и то, что уже пять лет я не могу ни посылать, ни принимать телепатические сообщения.

— Почему? — понимаю, что вопрос совершенно бестактен, это мне подсказали потемневшие глаза и едва заметная маска горечи. Но не спросить сейчас я не могла.

— Меня сломали, — не знаю, скольких сил ему стоила эта, в сущности, простая и короткая фраза. Я сама никому до сих пор не могу со спокойным лицом и недрогнувшим голосом рассказать о появлении шрама на спине, рассекшего ее от правого плеча до левого бедра. Но раны заживают. Когда же ломают телепата... ломают разум, сметая возведенные усилием сознания барьеры... нужно иметь очень, я даже не знаю, насколько сильные волю и желание жить, чтобы вернуться. Не превратиться в человека-растение, не сойти с ума...

Этот человек очень хотел жить, и в этом мы с ним были похожи. Если бы у меня не было такого желания тогда, почти пять лет назад, я бы сейчас не сидела здесь, а обездвиженной сломанной куклой лежала на кровати.

Глухая тишина, словно бы уши заткнули плотной подушкой. Дикая боль в спине, смешанная с горечью в сознании. Едва пробивающийся через эту тишину голос лекаря.

— Не знаю... сможет ли она ходить, рана слишком глубока. Чуть тронут позвоночник. Конечно, я попробую помочь, но... я не уверен в результате.

Лекарь удивлялся больше всех, когда я не только встала, но и взяла в руки меч. И даже не опоздала к началу года в Высшую Школу.

— Извини за вопрос, но... — я осеклась на секунду, но потом все-таки продолжила. — Кто это сделал? Можешь не отвечать, я понимаю, но...

— Мой отец, — ледяным тоном произнес Талеис. — Теперь ты видишь, что у меня не было мотивов тебе мстить? Боюсь, я даже немного благодарен тебе за все.

— Почему я должна тебе верить? Следы твоей магии остались в сознании Иллестора, к тому же у оборотня была вырвана его сущность. Это мог сделать только маг, причем весьма квалифицированный, — я прищурилась.

Вместо ответа мужчина поднялся. Бросил на стол, не глядя, несколько золотых монет.

— Пойдем со мной.

— Никуда я с тобой не пойду, — я закинула ногу на ногу и только сейчас обнаружила, что вся корчма уже давно перестала жевать и разговаривать, и люди с интересом прислушиваются к нашему разговору, а заодно и разглядывают.

— Еще как пойдешь, — кивнул своим мыслям Талеис, а затем довольно грубо дернул меня за плечо, буквально потащив за собой. Вырываться было бесполезно, пальцы у мужчины были словно стальными, равно как и захват.

— Ты! Ты как обращаешься с княжной, с девушкой! А ну пусти меня сейчас же!

— Дуэль пока еще никто не отменял, — ухмыльнулся маг, без каких-либо усилий дотащив меня до окраины деревни. Там он, наконец, разжал пальцы и внимательно посмотрел на меня весенними глазами. — К тому же, на слово ты мне все равно бы не поверила.

— Благодаря тебе за нами сейчас наблюдает вся деревня!

— Сейчас перестанет, — хмыкнул маг, делая замысловатое движение руками. — На протяжении десяти минут мы можем делать что угодно, хоть на руках ходить, но для посторонних зрителей будем спокойно стоять и разговаривать. Просто я хочу показать тебе, почему у меня не было оснований убивать Иллестора.

Маг сделал несколько шагов, а затем одним движением раскинул руки, словно бы собирался взлететь. Чуть подпрыгнул... назад Талеис уже не приземлился, зато прямо передо мной завис, хлопая крыльями, довольно крупный орел. Похожий на вторую ипостась Иллестора, но, все же, другой, это было видно и невооруженным взглядом. Он повисел так около минуты, затем сделал круг почета и приземлился. Через пару секунд уже Талеис поднялся с травы, отряхивая черные штаны.

— Иллестор — мой двоюродный брат по материнской линии, — спокойно пояснил мужчина. — Откуда ты его знала?

— Мы учились вместе, но о тебе я не слышала никогда.

— Меня обучали не в Долине, и я там был всего лишь пару раз, — пожал плечами Талеис. — Ну что, теперь ты мне веришь?

Я медленно кивнула, пытаясь сообразить, что же в таком случае делать дальше. Вот он, тупик. Мертвая точка. Остались только загадки. Кому нужно было стравливать меня и Талеиса? Видимо, этому кому-то мы оба очень сильно помешали, и он решил убить обоих зайцев сразу. Но зачем этому кому-то ипостась Иллестора? Просто так, поиграться? Кто, наконец, очень хотел, чтобы я ушла на Ту Сторону еще тогда, когда вызывала Илешада?

Вопросов полно, и хоть бы один ответ нашелся. По лицу Талеиса было заметно, что он задает очень похожие вопросы себе. И ответов также не находит.

— Каиса!!! — укоризненный, взволнованный, разъяренный и очень знакомый голос заставил меня буквально подскочить на месте. Я повернула голову, узрев Мьоллена и Алемида, буквально вывалившихся из портала на сочную зеленую траву. Причем вид у аледа был... скажем так, очень недовольный и требующий объяснений.

Что ж... я нервно сглотнула и на всякий случай пододвинулась ближе к Талеису, безо всякого энтузиазма представляя себе, как сейчас буду все объяснять брату и другу.

Глава 21

— А как вы думаете, можно ли склеить заново сломанную жизнь? — неожиданно спросил ученик. По лицу женщины пробежала едва заметная тень.

— Не знаю... — первый раз не ответила она на вопрос.

— Каиса... — даже не поздоровавшись, начал первым Мьоллен. — Ты мне ничего не хочешь объяснить?

— Я?.. Нет, — как можно натуральнее удивилась я, делая еще один шаг назад. Спина Талеиса вдруг как-то сама собой показалась широкой и надежной.

— Даже то, почему в твоей фляжке с водой вдруг оказалось снотворное?

— Если оно там оказалось, значит, кто-то его туда налил, — улыбнулась я из-за спины мага, пока не вмешивающегося в наш разговор. — И раз уж зашел разговор о снотворном — почему ты уже не спишь?

— Ты наивно полагала, что я по своей воле стану пить снотворное? — аристократически фыркнул Мьоллен, вскидывая брови. Я не стала говорить, что воля-то как раз была моя.

Действительно, наивно было бы предполагать, что тридцатилетний не человек даже, а алед купится на такую простую уловку. Для того, чтобы посчитать так, нужно очень недооценивать Мьоллена как своего противника.

У меня мигом возник вопрос, даже целых два. Первый — какого призрака тогда алед не примчался раньше, как он это обычно делает? И закономерно вытекающий второй — почему ни Алемид, ни Мьоллен не обращают ровным счетом никакого внимания на Талеиса и не кидаются защищать меня от врага? Ответ на второй вопрос у меня был, но он мне заочно не нравился. Правда, еще больше мне не нравилось то, что сплетня о сегодняшнем дне станет главным достоянием Торжца. Загипнотизировать бы их всех, но после телепортации сил на всех жителей не хватит. И, опять же, нужно смотреть прямо в глаза человеку, а посмотреть в глаза Серебряному Ребенку никто из местных точно не решится. Можно, конечно, Алемида попросить. Кстати, об Алемиде...

Вспомнив о своем брате, я поискала его глазами, точно помня, что он вывалился из портала рядом с Мьолленом. Вот только потом я не обращала на него внимания, поскольку была занята выяснением истины с Мьолленом. Теперь обратила, и чуть не села в траву.

Мало того, что родной брат не начал выяснять у Талеиса обстоятельства, как это делала я около получаса назад, так Алемид едва ли не обнимался с ним! Два мага с сияющими улыбками на лицах стояли посреди залитой солнцем полянки и увлеченно о чем-то беседовали. Причем вели они себя как... два старых знакомых, не видевшихся пару лет, а теперь встретившихся и решивших поделиться друг с другом впечатлениями об этой жизни.

— Алемид? — осторожно поинтересовалась я, сверля брата взглядом. Почувствовав его на себе, тот оторвался от увлекательнейшей беседы с моим несостоявшимся убийцей и повернулся к родной сестре.

— Каиса! Это мой старый знакомый!

Я тяжело вздохнула, с шумом выпуская воздух через сжатые зубы. Я люблю своего брата, я просто безумно его обожаю, но бывают моменты, когда я хочу его просто убить. Почему-то в последнее время эти моменты стали наставать все чаще и чаще.

— Может быть, вы все-таки соизволите мне все объяснить?

— Каиса, спокойно. Пойдем в корчму, так посидим и поговорим обо всем. Нам нужно много тебе рассказать.

— Даже в этом не сомневаюсь, — мрачно прищурилась я.

Не знаю уж, что подумали про нас селяне, когда мы дружной толпой двинулись в направлении корчмы. Краем уха я уловила жаркий спор, который вели по поводу нас два селянина, и только усмехнулась: они пытались определить, кто мы такие и по какому поводу вообще появились в их скромном уголке. По-моему, один спорщик утверждал, что мы колдуны, а второй был с этим категорическим не согласен. Я только хмыкнула.

В корчме стол, за которым сидели я и Талеис, даже не подумали убрать. Как стояли тарелки, так и остались, хотя отсутствовали мы довольно долго. Даже странно, хотя с другой стороны...

А вот золотая монета исчезла.

Вчетвером мы прошли к столу, спокойно рассевшись за ним. Селянам уже надоело на нас смотреть, они мало помалу вернулись к своим привычным делам (мало ли кто через Торжец ездит, может, мы просто путешественники), и я посмотрела на Алемида, под моим взглядом поперхнувшегося картошкой.

— Что ты так смотришь? — просипел он, пока Мьоллен колотил его по спине.

— Да ничего. Все объяснений жду, — я метнула в точности такой же взгляд на Мьоллена и с удивлением обнаружила, что тот поежился.

— Сейчас, подожди немного, — брат налил себе из бутыли в бокал вина, и я, глядя на спокойно обедающих друзей, поняла, что сама голодна как волк. Взяв с блюда кусок сыра, я спокойно отправила его в рот и снова взглянула на Алемида. Тот помрачнел и страдальчески закатил глаза.

— Ну, хорошо. Слушай, — парень оперся локтями о стол, подперев голову и с завистью посматриваю на Мьоллена с Талеисом, от которых я пока еще ничего не требовала. Радуясь этому факту, они молча жевали. — Только не спеши сразу размахивать руками, кричать и топать ногами. Хорошо?

Нда, это я что, в последнее время действительно создала себе такую репутацию истерички? Надо с этим что-то делать, пожалуй, а то мне уже все намекают, что надо быть сдержанней.

Но я пока не могу сдерживаться...

— Понимаешь, в чем дело, — Алемид не удержался и все-таки взял с блюда колбасу.

— Пока нет, — честно ответила я, глядя в кристально честные серые глаза. — Объясняй.

— Примерно недели три назад, когда со мной связался Талеис, я очень сильно удивился, потому что старый знакомый, даже без приветствия, поинтересовался, чем же он так успел надоесть моей сестре. Естественно, я ничего не понял и попросил его объяснить толком, что произошло.

— Первое письмо от тебя пришло мне около месяца назад, как раз после того, как моего... отца, — это слово далось Талеису с трудом, и он выговорил его с видимым отвращением, — казнили.

— Так вот, он был очень удивлен этому факту, хотя и знал, из-за кого его отец попал в тюрьму. К тому времени, как Талеис связался со мной, у него уже накопилось несколько писем, которые он мне показал. Естественно, что сначала я не поверил, позвал Талеиса к себе, попросил принести письма. Ты можешь представить себе мое удивлением, когда я увидел на них печать, причем родовую. Но письма были написаны чужим почерком, так что я заволновался, потому что прекрасно знал — родовая печать у тебя всегда с собой. Зная твою склонность к различным авантюрам, я начал тебя искать. Ты обнаружилась в Ирвингэйле, на Охоте, и я успокоился. Пошел на Охоту, чтобы в случае чего помочь, еще и Мьоллена с собой прихватил на всякий случай. Вот, можешь посмотреть на эти письма, — брат достал из-за пазухи несколько сложенных листов бумаги и протянул их мне.

Я развернула листки, пробежалась глазами по тексту.

— Алемид, но это же бред какой-то! И почерк действительно, совсем не мой!

— Я прекрасно понимал, что писем этих ты писать не могла. Да ты и знать не знала, кто такой Талеис. Потом тебя занесло в Длаир, ты пропала в нем на неделю, еще две недели была в состоянии, в котором не могла даже писать. Письма все приходили, и я очень удивился еще явной глупости противника, который не смог предусмотреть даже такие мелочи. Чуть позже уже тебе начали приходить угрозы, на этот раз телепатические и якобы от Талеиса. Пришлось вспоминать навыки обращения с магией Разума, с которой я нахожусь в напряженных отношениях. Но иначе я не смог бы считывать эти послания до того, как они приходили бы к тебе. Я, Талеис и Мьоллен пребывали в полнейшем недоумении, родителем и мастеру сообщать пока ничего не стали. Мы пришли к выводу, что кто-то очень хочется избавиться сразу от вас обоих. Но уж как-то слишком коряво он все это делает... неужели этот кто-то действительно настолько глуп?

— А может быть, ему просто нужно что-то другое? — наконец перестав есть, поинтересовался Мьоллен.

— Что, например?

— Не знаю. Чтобы вы пришли в какое-то определенное место, — пожал плечами алед. — Собственно, поэтому мы и не рассказывали тебе ничего. Тот, кто затеял все это, должен верить в то, что у него пока все получается.