"Опять кошки, язви их души Шерг!" — бросил в сердцах кто-то из недовольных стражей. И ни кто не заметил силуэт, мелькнувший по направлению к особняку. Евлампий двигался с поразительной быстротой недоступной неподготовленному человеку. Достигнув внешней стены дворца, он живо обнаружил незакрытое окно на втором этаже, и словно птица вспарил по стенке, ныряя ласточкой в окно.
Попав внутрь, наемник отстегнул ненужные теперь крюки-кошки, притворил ставни и чуть приоткрыл дверь, благо не запертую. В длинном коридоре он увидел молоденькую служаночку, кокетничавшую с лакеем. Лакей откровенно клеил молодку, то шлепая шалунью чуть ниже спины, то прихватывая за роскошную грудь. От чего та довольно взвизгивала, но большего не позволяла.
Вдалеке скрипнула дверь, и лакей предпочел ретироваться, напоследок крепко поцеловав шалунью.
Служаночка немного постояла, приводя себя в порядок, затем двинулась по коридору, по направлению к двери, за которой скрывался Евлампий. Это было как раз на руку наемнику. Служанка не успела ни чего понять, как какая-то неведомая сила скрутила ее и втащила в комнату.
— Стефан? — робко спросила она, но увидев вдруг глаза, широкие черные зрачки, испуганно распахнула рот собираясь закричать. Но не смогла. Эти глаза буквально впились в нее, парализуя волю и способность сопротивляться. Голос незнакомца был вкрадчив и проникновенен.
— Не кричи, успокойся...
— Пусти — Запаниковала девчушка, судорожно пытаясь вырваться из оков столь страшного человека. Но голос был настойчив:
— Не дергайся, тебе будет только больнее. Выслушай меня. — То ли поняв доводы незнакомца, то ли под воздействием его взгляда и голоса она затихла. — Я не хочу тебе вреда! Повтори! — Девушка послушно повторила: "Вы не хотите мне вреда".
— Я хочу твоей помощи.
— Вы хотите моей помощи.
— Ты поможешь мне.
— Я помогу вам.
Девушка с трудом понимала смысл сказанного. Голос теперь казался ей таким хорошим и приятным. Не нужно было думать или действовать. Голос теперь подсказывал, как поступать, а она лишь покорно и с наслаждением выполнит его волю.
Змей отпустил девушку. Выругавшись про себя. Еще немного и пришлось бы применять жесткий вариант экспресс-допроса. Если бы не биокомпьютер, он бы никогда не смог сломить ее волю.
Погруженная в транс, служанка легко рассказала, все, что знала про своего хозяина епископа и его делишки.
Теперь Евлампий достаточно четко представлял себе, куда нужно идти. Усыпив своего 'добровольного' информатора, он смело шагнул в коридор. На удивление, залы и коридоры особняка были пустынны. Даже факелы горели не везде. Нигде не было видно ни слуг, ни обитателей. Это заставило опытного отставного диверсанта удвоить осторожность.
Наемник замедлил шаг и стал красться подобно кошке, охотящейся на мышь. Ступая бесшумно, он вышел к массивным дверям, ведущими в отдельный флигель, где находились личные покои Епископа. Судя по звукам, эти двери охраняло двое.
Смутные сомнения и непонятное беспокойство заставили Евлампия пренебречь осторожностью и выглянуть из-за угла, что бы рассмотреть стражей.
Предчувствия не обманули. Проход закрывали видимо родные братья, или двойники той самой человека-тени, что наводила шорох в городе всего ночь назад.
Выбора особо не оставалось, и Змей атаковал. Внезапность полностью была на его стороне. Как не быстры были тени, но наемник двигался быстрее. Один из стражей рухнул с рассеченным горлом. А другой просто растерялся и Евлампий без колебания убил его, почти отчекрыжив голову молодецким ударом.
За закрытыми дверями был небольшой коридор, а за ним еще одни двери. Переступая самым малым, знаменитым облегченным шагом диверсанта, Змей подкрался к двери и прислушался. Интуиция молчала. Удовлетворившись, Евлампий переложил меч в левую руку. В правую он взял метательный нож. Чуть толкнув дверь, Змей с облегчением понял, что петли у нее смазаны на совесть. Дверь открылась.
И наступила темнота. После нее пришла боль. Жуткая, ломающая все тело, за пределами возможного. Евлампий смог пережить этот болевой шок только благодаря своей тренированности и биокомпьютеру, успевшему блокировать чувствительность и уменьшить воздействие боли практически вдвое.
Но лучше не становилось. Комп тревожно выводил красным маркером прямо на сетчатку глаз доступную ему информацию: 'Обнаружено неустановленное воздействие на нервную систему. Регистрирую ухудшение состояния. Прогноз прогрессирующая агония и клиническая смерть. Общее состояние крайней степени тяжести, полная общая заторможенность.
Принимаю меры к уменьшению восприятие ЦНС болевых импульсов. Перевод в состояние летаргического сна через три секунды.
6
День был невероятно утомительным. Лука вымотался, приняв участие в почти дюжине арестов и допросов подозрительных лиц и личностей во cлаву и по приказу императора. Завтрашний день сулил еще большее напряжение и сейчас стоя на пороге собственного дома, он мечтал лишь о горячей ванне и крепком сне.
Жизнерадостное обращение: 'Лука! Подожди. Не ожидал меня увидеть"? — Повергли телохранителя в шок. И было от чего. Перед ним стоял ангел, точнее редчайшей красоты девушка, даже по меркам немало повидавшего за свою долгую жизнь Луки. Этакая комбинация женщины и ребенка. Эти длинные белоснежные волосы, ниспадающие почти до пояса, очень правильное овальное лицо с подчеркнуто вызывающими синими глазами, бойко поднятый нос и полные, сочные губы. Это было настоящим омутом, от которого напрочь сносило голову.
— Чарма? — Лука почувствовал, что от созерцания этого теплого близкого, а значит, доступного тела у него закружилась голова.
Плутовка была одета в белое шелковее платье, с короткими рукавами и вырезом, который полностью приоткрывал великолепно развитую грудь. Она чуть стеснительно и лукаво улыбалась, да так что даже у мертвого проснулось бы желание.
Лука с трудом взял под контроль свой гормональный выплеск. Он хорошо знал кто это перед ним. Более пятисот лет назад бессмертная небожительница Чармакатарсана участвовала в самом грандиозном восстании против и ныне здравствующего владыки мира. Поражение было страшным, наказание утонченным в своей жестокости.
Чармакатарасану низвергли. Нет, она не лишилась своей мощи. Просто в ее бессмертную сущность вплели слабую человеческую составляющую. Так родилась нынешняя Чармакатарасана — сиятельная княжна Чарма.
Так же Лука прекрасно понимал, зачем Чарма так откровенно провоцирует его. Получив слабое человеческое тело, Чарма, тем не менее, осталась полноценной небожительницей. Ни один смертный мужчина не мог без риска для жизни заняться с ней любовью. Выплеск силы божественной в момент наивысшего наслаждения был способен убить счастливчика быстро и весьма болезненно. А здесь так удачно подвернулся он или это были проделки госпожи?
Мозг решительно протестовал против такого насилия над ним, а взгляд против воли уже раздевал подошедшую почти вплотную к нему опальную небожительницу.
— Да, дорогой это я. Ты рад меня видеть? — Чарма взяла своей ладошкой руку Луки и удовлетворенно заметила, как стекленеет его взгляд.
Легонько толкнув входную дверь, она протиснулась в нее, ведя за руку могучего воина, как телка на привязи за собой.
Чарма на мгновение испытала легкий укор совести. Но потом собственное возбуждение овладело ее помыслами целиком.
Она решительно взяла ситуацию в свои руки, одним движением позволив платью стечь к своим ногам. Сердце Луки застучало еще сильнее, а низ живота будто обожгло огнем. Лука нагнулся, почти впиваясь в земляничные губы Чармы жадным поцелуем. Княжна замурлыкала в удовлетворении, изгибаясь и задыхаясь. Это было чертовски хорошо, чтобы быть правдой. Ее руки гладили его тело, изучая жесткие бугры мышц. Добравшись до его брюк, Чарма успела только расстегнуть ремень, прежде чем ситуация стала абсолютно неконтролируемой.
Лука пришел в себя уже на полу. Рядом, раскинувшись морской звездой, лежала княжна, блаженно улыбаясь. Посмотрев друг на друга, они беззаботно засмеялись ровно до того мгновения, как корежа ментальный фон Столицы вдруг мимо пронеслась остаточная волна открывшегося портала перемещения.
Грубая сокрушительная сила, абсолютно чуждая им обоим, сейчас разорвала прочную ткань мира, впуская сюда тех, кто решил воспользоваться услугами ренегата и проникнуть сюда с черного хода.
— Это о чем я думаю? — Лука вскинулся, торопливо принявшись одеваться.
— Кто из наших заклятых друзей. — Чарму передернуло. — Почерк их. Привычные способы перемещения недоступны, поэтому в ход идут жертвоприношения.
— Далеко?
— Нет. Я чувствую это место. Надо поторопиться ликвидировать ренегата, тогда клеверов и наемников передушим без труда. У тебя есть стоящие клинки для меня? А то я прибыла сюда налегке.
— Для тебя найду. — Отозвался Лука. Сбросив сексуальное напряжение, он словно помолодел и был сейчас готово свернуть горы.
— Обещаю, ты будешь долго помнить, как мы отметим нашу победу. — Чарма обдала жарким поцелуем опешившего телохранителя и, засмеявшись его реакции, беззаботно засеменила по коридору обнаженная и неимоверно опасная.
* * *
Очнулся Змей от ощущения, что его куда-то волокут. Тело не слушалось абсолютно. И биокомп тут же вывел данные требующие на его взгляд первостепенного ознакомления: 'Диагностирован паралич двигательного аппарата. Зафиксировано временное ослабление произвольных движений, обусловленное поражением двигательных центров спинного мозга, проводящих путей центральной нервной системы. Расчет полного восстановления функций конечности оценен приблизительно в шестьсот секунд.
— Хозяин, почему я не могу убить его? — Голос был груб и невероятно кашляющим, словно выплевывающим слова горлом.
— Мне любопытно, как он смог выжить после удара заклинанием. Этот счастливчик почти смог прорваться сквозь 'цепь боли'. Признаюсь, я недооценил его прыти. Он мастерски уделал птенцов Вихря.
— Значит, это он убил нашего брата в городе?
— Нет. Он смертный, пусть и необычный. В нем нет ни капли магии. Вашего воина сразил кто-то покруче. — Змей отчаянно пытавшийся увидеть обладателей голосов, был лишен такой возможности напрочь. От чего мысли потекли совершенно удивительным образом.
Язык, на котором говорили эти двое. Евлампий был готов поклясться, что этот язык абсолютно чужд ему, но, тем не менее, он с легкостью понимал его. Вновь в голове начали складываться мысли-образы. Столько событий, произошедших с ним в течение последнего времени. Они имели одну общую направленность — они были невероятно нелогичны и фантастичны по своей природе. И еще, смутное понимание, на периферии сознания и подсознания, что вряд ли его психика выдержала такой поворот событий, если бы не нечто.
Следовательно, был кто-то или что-то, порождающее такую цепочку взаимоисключающих факторов. Причина, породившая действия.
Здесь в ход мыслей, как и в разговор двух пленивших его существ вмешался третий: 'Повелитель, особняк атаковали смертные'.
— Кто? — грозно спросил тот, кого здесь признавали господином, перешагнув через обездвиженного наемника.
А вот и епископ. Отметил Змей, ощутив, как край сутаны прошелся по его лицу.
— Отребье. Их, правда два десятка и они неплохо вооружены.
— Возьми своих птенцов и часть спиры прибывших. Можете убить всех налетчиков. Иди.
— Хозяин. — Обладатель лающего голоса, разочарованный невозможностью убить пленника, с силой врезал ногой Евлампию в левый бок и спросил. — Связать его?
— Не стоит. Вряд ли он вообще сможет когда-либо двигаться.
Удар пришелся кстати. Голова дернулась, и наемник смог рассмотреть, кто находиться здесь в кабинете.
Присутствовали: Епископ, невероятных размеров воин, первый кандидат в обладатели скрипучего голоса, и шесть телохранителей застывших изваяниями по периметру кабинета.
— Мой господин, зачем нам охранять совет смертных, который ты собираешь здесь, почему мы не можем начать охоту на твоих врагов сразу?
— Получив титул, я смогу обратить против врагов самое страшное оружие — веру, слепую веру тысяч одурманенных смертных. Их не надо будет запугивать, они с радостью выполнять любой мой приказ.
— Неужели страх и деньги сделают меньше? — Гигант обиженно взревел, не понимая, почему он не может отомстить за вчерашнюю гибель своего собрата.
— Страх это клетка, которую легко разрушить отчаянием или яростью. Деньги имеют притягательную силу, но они пыль против неосязаемой власти над равными тебе.
В этот самый момент произошло очередное невероятное событие. Лопнув, как гнилой арбуз, двери кабинета разлетелись мелкой трухой. Затем из дверного проема ударила огненная струя, точнешеньки в епископа, сжигая все на своем пути.
Евлампий даже успел поспорить сам с собой, что эта атака вряд ли убьет псевдо -епископа.
* * *
— Главное будет ошеломить. — Чарма деловито обтерла запачканный кровью нерасторопного ночного охотника клинок и кивнула Луке. Заряд жгучего пламени уже сформировался, и теперь дело было за малым, выбить дверь.
Телохранитель был наготове. Едва заметное усилие и дверь превратилась в труху. Следом ухнул огненный фаербол.
— Хорошо жахнуло. — Воскликнул Лука, первым врываясь в кабинет. Подвергшееся столь кардинальной атаке, помещение было разгромлено весьма основательно. Из шести телохранителей лжеепископа двое были уже мертвы. Один попал под пламя, другой стоял слишком близко к входу. Вот ему-то первым и снес голову Лука.
— В мечи! — Гигант бросился в лихую атаку и с лязгом скрестил клинки с Лукой. Чарма на бегу активировала собственное заклинание защиты, покрываясь рукотворной кольчугой. Наручи и налокотники выросли прямо из рук, а голову прикрыл шлем, по прочности превосходящий любой существующий металл.
— Вы умрете! — прохрипел лжеепископ, яростно срывая с себя обгоревшую сутану. Та слабо дымилась и недурно попахивала паленым.
— Ты первый. — Чарма с задором добила уже второго телохранителя и оставшиеся двое неуверенно пятились от нее.
— Вы даже не предполагаете с кем осмелились связаться! — От голоса князя повеяло пустотой и холодом. Слегка покачиваясь, приходя в себя после огненного купания, он начал трансформироваться в свой истинный облик.
Луке довелось повидать немало разнообразных тварей, на своем веку. Но тут он все-таки вздрогнул. Трещали кости, лопалась кожа, прямо на глазах увеличивались бугры мышц, превращая щуплую фигуру епископа в первостатнейшую нежить.
— Это лич? — Лука ни как не мог справиться со своим оппонентом.
— Возможно. Я плохо чувствую его силу. — Трансформация еще не успела завершиться, как Чарма, проткнув последнего телохранителя, вновь атаковала магией ренегата.
Лжеепископ парировал. Хаос, беспрерывно меняющий саму суть мира, взметнулся крыльями вокруг ренегата, укрыв его от атак Чармы.
— Это один из владык черных бастионов. — Чарма уже не веселилась. Враг явил себя во всей тяжкой силе и был смертельно опасен, для них обоих.
— Ты помнишь, кто из ренегатов после мятежа укрылся в неприступных черных бастионах?
