— Такое распределение сил для операции дает нам надежду на успех, — произнес министр армии: — Я верю, что мы сможем добиться наших целей и оставить потомкам Великую Империю, охватывающую все побережье Тихого океана.
Произнеся эти слова, Тодзё Хидэки встал со своего кресла и направился к выходу из зала. Следом за ним безмолвной вереницей потянулись подчиненные ему генералы. Дойдя до двери, министр армии попрощался с остающимися в зале и покинул его вместе со всеми своими подчиненными.
— На этом я объявляю наше совещание законченным, — произнес адмирал Ямамото и встал с кресла.
Следом за ним его действие повторили все присутствующие в зале для совещаний. После сухого и краткого прощания адмиралы поспешили отбыть к своему месту службы.
Еще один тяжелый день из жизни представителя самой отъявленной японской военщины закончился, и этот самый представитель отправился домой к жене и детям.
И было утро и новый день. И следующий и следующий. В конце концов, незаметно подошел срок отправки кораблей-брандеров в сторону Панамского Канала. Адмирал собирался сам напутствовать экипажи этих кораблей, готовые пойти на смерть во имя родины, но не смог. В то самое время как они покинули порты, в которых их загружали опасным грузом, командующий Объединенным флотом уже отбыл на Окинаву за пилотами Евангелионов, которым предстояло сыграть важную роль в грядущей операции против Перл-Харбора.
И вот новая встреча с подростками готовыми рискнуть во славу Империи. До начала первого боя осталось совсем немного времени. Всего две недели.
Глава 6. Трагедия на Панамском канале.
Пока пилоты Евангелионов грузили свои боевые комплексы на линкоры, находящиеся около Окинавы, корабли-брандеры уже успели пройти шестую часть пути до своей цели — Панамского канала. Капитаны транспортных судов не вели между собой переговоров по радио, что свойственно торговым судам. Корабли двигались в режиме полного радиомолчания, как это предписывал строгий приказ адмирала Ямамото. Радиооборудование этих кораблей-смертников планировалось использовать только для приема входящих сообщений. Сначала военные вообще хотели демонтировать его, чтобы оно не пропало зря во время уничтожения судна, но потом все-таки решили оставить, так как судно без средств радиосвязи выглядело бы слишком подозрительно.
Перед выходом в океан, который должен был стать последним для кораблей и их экипажей, все транспортные суда покрасили и подремонтировали. В целях секретности над ними были подняты флаги Великобритании, а надписи на бортах, сообщающие название корабля и место строительства были изменены. Теперь поверхностная проверка показала бы, что корабли принадлежат союзникам США. Тщательная проверка, конечно, выявила бы подлог, но кто ее стал бы проводить в открытом море. Да и у капитанов кораблей на такой случай был соответствующий приказ, который гласил: — В случае возникновения подозрений у досмотровой команды противника судно подлежит уничтожению вместе с досмотрщиками.
Чтобы добиться этой цели, вся взрывчатка, заложенная в трюмах кораблей, соединялась проводами, подключенными к детонаторам. Достаточно было нажать на небольшую кнопку, доступ к которой имелся у капитана или его первого помощника, и судно исчезло бы во вспышке взрыва огромной мощности, уничтожая все вокруг себя.
Но путь до цели прошел без малейших происшествий. Даже погода была благоприятной и не препятствовала движению судов с опасной начинкой. Ровно через тринадцать дней после отбытия из Сасебо "Фукурю Мару" и "Токугава Мару", опережающие остальные корабли, подошли к шлюзу канала Мирафлорес, находящемуся со стороны Тихого океана. Теперь им следовало аккуратно пройти через канал, не вызывая никаких подозрений у его охраны. Дальнейший маршрут этих кораблей лежал в Карибское море Атлантического океана, где они должны были развернуться и через один день войти в шлюз Гатун, где и должен был произойти взрыв.
Остальные четыре транспортных корабля, вышедшие из Йокосуки должны были подойти к шлюзу Мирафлорес через день после них. Целью для этих судов-смертников были шлюзы Мирафлорес и Педро-Мигель, отделяющие канал от Тихого океана.
Первая пара судов, попавшая в канал, не вызвала никакого подозрения у местной охраны. Правильно оформленные фальшивые документы на груз и небольшая взятка офицеру, возглавляющему досмотровую команду, привели к тому, что "Фукурю Мару" и "Токугава Мару" без проблем прошли через стратегический объект США, как нож сквозь масло. Выйдя в воды Карибского моря, корабли притормозили свой ход, и стали ждать времени начала действий.
Тем временем к артерии связывающей Атлантическое и Тихоокеанское побережье США неумолимо приближались другие корабли, набитые взрывчаткой. "Хакусан Мару", "Миока Мару", "Хоккай Мару" и "Харуна Мару" специально не спешили к месту действия. Их капитаны знали, что у них есть еще один день в запасе, и поэтому специально держали невысокую скорость хода.
Но вскоре их радиорубки получили сообщение, которое заставило капитанов прибавить ход и начать действовать вразрез с указаниями министра. Причиной этого изменения плана действий стал тот факт, что с "Фукурю Мару" был замечен американский линкор "Вашингтон", направляющийся в сторону Панамского канала. И в голове у капитана "Фукурю Мару" родилась гениальная идея. "А что если один из четырех кораблей, предназначенных для атаки шлюза Мирафлорес, атакует этот линкор и выведет его из строя" — подумал он про себя: — "Тогда для запуска в строй канала потребуется гораздо больше времени. Ведь тем, кто его будет ремонтировать, потребуется убрать поврежденный корпус корабля".
Капитан не стал медлить с выполнением своей затеи и приказал радисту выйти на связь с любым из четырех кораблей, нацеленных на шлюз Мирафлорес. После состоявшегося обмена сообщениями, "Хакусан Мару" и "Миока Мару" резко прибавили ход и на полных парах понеслись к каналу. Остальные корабли тоже прибавили ход. Это отступление от плана операции могло грозить большими неприятностями капитанам кораблей в будущем, но они отлично знали, что будущего у них нет, и поэтому хотели утащить как можно больше врагов вместе с собой на тот свет.
И у них, как ни странно, все получилось. Когда первая пара кораблей-смертников вошла в шлюз Мирафлорес, стоявшие на мостике, офицеры увидели линкор "Вашингтон" заходящий в Панамский канал через шлюз Гатун.
— Наши боги с нами. Они нам помогут, — произнес капитан "Миока Мару" и направил свой корабль на сближение с линкором.
Его примеру последовал капитан "Хакусан Мару".
В это же самое время в Панамском канале появились остальные корабли-смертники. Через шлюз Гатун внутрь гидротехнического сооружения проникли "Фукурю Мару" и "Токугава Мару". Этот заход кораблей в шлюз канала ожидаемо сопровождался трудностями. Охрана канала, совсем недавно пропустившая эти суда в сторону Атлантического океана, очень сильно удивилась их скорому возвращению. Старший досмотровой команды хотел произвести досмотр кораблей по всем правилам и велел капитанам остановить суда прямо в шлюзе. Это была его роковая ошибка, которая сыграла на руку капитанам заминированных кораблей.
Тем временем через шлюз Мирафлорес внутрь этой артерии, связывающей Атлантическое и Тихоокеанское побережье США, попытались попасть "Хоккай Мару" и "Харуна Мару". Охрана канала отказала им в проходе по каналу, так как в нем уже находилось три крупных корабля. Капитанам судов-смертников было приказано ожидать выхода из канала находящихся в нем кораблей. Эти действия охраны как нельзя лучше помогли японцам в достижении их цели.
Линкор "Вашингтон" шел по Панамскому каналу со скоростью не более десяти узлов, так как этого требовали правила. Капитан корабля, стоявший на мостике, смотрел по сторонам. Вот он глянул прямо по курсу и увидел два транспортных корабля с великобританскими флагами на мачтах. "Надо будет дать сигнал им, когда мы будем проходить мимо них" — подумал он в этот момент: — "Все-таки они наши союзники. Пока против Гитлера, а потом и против микадо".
Капитан "Вашингтона" был близок к командующему всеми ВМС США адмиралу Киммелю и поэтому знал больше других капитанов. По словам адмирала скоро начнется война с Японией, которую нужно поставить на место.
— Совсем обнаглели эти узкоглазые джапы, — говорил ему адмирал Киммель: — Они с чего-то решили, что Китай должен быть их вотчиной. Они препятствуют нашей торговле с этой страной и хотят взять под контроль все морские пути туда. Наши промышленники несут убытки из-за деятельности этих самураев. Скоро мы загоним их в стойло и призовем к порядку.
Вспоминая слова командующего ВМС, капитан линкора невольно улыбнулся. Между тем расстояние между линкором и транспортными кораблями сократилось до минимума. Капитан уже хотел связаться с представителями союзников, как вдруг произошло непредвиденное им событие. Транспортные корабли начали резко сближаться с линкором, сойдя со своей полосы движения.
— Что они делают, придурки?! — возмущенно выкрикнул капитан: — Того гляди они протаранят мой линкор! Рулевой, срочно переложить штурвал и начать маневр уклонения!
Рулевой засуетился вокруг штурвала и начал менять курс боевого корабля, но команда слегка запоздала, и корабли сблизились до критически допустимого расстояния. И в этот момент капитан "Миока Мару" нажал заветную кнопку, запуская взрывное устройство, в которое был превращен его корабль. Последними его словами были: — Тенно хейко банзай!
Грянул мощный взрыв. Так как он произошел рядом с корпусом линкора, то несчастный "Вашингтон" получил от него сильнейшие повреждения. Крупнокалиберные снаряды, которыми была начинена верхняя часть погребов транспортного корабля, вонзились в корпус линкора и их взрывы вызвали многочисленные пожары. Кроме того "Вашингтон" получил большую пробоину, через которую внутрь его корпуса бурным потоком начала заливаться вода. И ее поступление никто не мог прекратить, так как все водонепроницаемые переборки в нарушение всех инструкций были полностью открыты, и закрыть их сейчас было некому.
Офицеры на мостике, как и сам капитан линкора, были оглушены взрывом и не успели дать своим подчиненным никаких указаний. Но даже если бы команды и были отданы, то это все равно не спасло бы военный корабль от гибели, так как второй корабль-смертник, отброшенный в сторону волной от взрыва первого корабля, тоже воткнулся в корпус линкора и сразу же взорвался. Второй, не менее мощный взрыв разломил "Вашингтон" на части и заставил детонировать его снарядные и зарядные погреба. После серии мощных взрывов обломки корпуса корабля отправились прямо на дно канала, загромождая его и выводя из строя на долгое время. Во время этой исключительно удачной диверсии не выжило ни одного моряка. Корабли-смертники уничтожили как собственные экипажи, так и экипаж линейного корабля "Вашингтон".
Взрыв снарядных погребов американского линкора был настолько мощным, что он был хорошо слышен на обоих концах канала. И капитаны остальных кораблей с взрывчаткой в трюмах расценили его грохот как сигнал к началу действия. Охрана канала была встревожена взрывом, и уже хотела было заставить корабли, стоящие внутри шлюзов, покинуть их, но не успела ничего сделать.
Последовало две серии из двух взрывов каждая. Результат этой диверсии оказался очень печальным. Особенно для сооружений, входящих в состав канала. Шлюз Мирафлорес был разрушен полностью. Шлюзовые ворота были вывернуты с корнем, механизмы открывания и закрывания шлюза были разбиты. Разлетевшиеся по всей округе осколки снарядов послужили причиной смерти для многих сотрудников службы охраны канала. Аналогичная картина наблюдалась и в соседнем с ним шлюзе Педро-Мигель.
А вот обстановка в шлюзе Гатун, замыкавшем Панамский канал со стороны Атлантического океана, была гораздо хуже. Из-за подозрений, возникших у охраны по поводу вошедших в него кораблей, вся охрана, отправленная для их проверки, была уничтожена полностью. Кроме того, на характере разрушений этого шлюза сказалось то обстоятельство, что в нем было взорвано сразу два корабля, а не один, как в шлюзах Мирафлорес и Педро-Мигель.
Итогом такой диверсии стало полное разрушение инфраструктуры канала. Говоря по-простому, он перестал существовать. Командующий частями охраны канала при виде таких разрушений пустил себе пулю в висок, так как очень хорошо знал, что за разрушение этого важного для США гидротехнического объекта его не помилуют.
Сообщение о диверсии на Панамском канале после починки поврежденных взрывами радиостанций со скоростью молнии полетело в Вашингтон. Президент Рузвельт, получив это известие, произнес: — Теперь мы не сможем быстро перебрасывать свой флот из одного океана в другой. С этого самого момента наша национальная безопасность находится под угрозой.
Так как сообщение достигло адресата поздно вечером, устроить совещание с представителями армии и флота сразу было невозможно. Поэтому оно было отложено президентом до следующего утра. К этому времени все представители флота и армии, присутствие которых было необходимо для проведения совещания, должны были собраться в Овальном кабинете и найти пути выхода из внезапно возникшей проблемы.
Этим вечером Франклин Рузвельт ложился спать поздно в самом не лучшем расположении духа. Он думал о том, кому из многочисленных недоброжелателей США могла понадобиться такая атака. В то, что ее действительно осуществили корабли Великобритании, как это сообщали радиограммы с Панамского канала, он категорически не верил. Не было у англичан никаких оснований для того, чтобы так поступить со своим союзником. Особенно с тем, в помощи которого нуждаешься. А Британия нуждалась. И очень сильно. Стаи подводных лодок гитлеровского адмирала Деница усердно топили как военные, так и транспортные корабли Великобритании. Тоннаж флота неуклонно сокращался, так как строительство кораблей не успевало за их уничтожением. Без помощи США Третий Рейх мог уморить Великобританию голодом. Ведь все основные товары и сырье для промышленности поступало в метрополию из колоний, которые были отделены от нее обширными водными пространствами.
— Нет, это не они, — произнес тихим голосом верховный главнокомандующий страны, безуспешно пытаясь уснуть: — Скорее всего, это работа наших конкурентов. Наша политика привела к тому, что у США имеется большое количество недоброжелателей, часть из которых граничат с нами. Но большая часть из них не посмела бы устроить такую диверсию. Кто же этот нахал, бросивший вызов всей мощи нашей страны? Разведка должна узнать это, чтобы армия и флот наказали дерзнувших на такое деяние. И наказали строго, чтобы впредь никто не смел даже подумать о подобном.
Произнеся этот монолог, президент откинул голову на подушку и заснул. Сон его был беспокойным, и он несколько раз просыпался из-за разнообразных кошмаров. Поэтому настроение Рузвельта с утра совсем не отличалось от его настроения вечером.
Но правитель такой страны, как США, не может ставить во главу угла свои чувства. Такое поведение его подчиненные обязательно расценят как слабость. А слабость — это совсем не то качество, которое приближенные готовы простить своему президенту. Слабых политиков никто не терпит. Их убивают, для того чтобы расчистить путь для сильных. И Рузвельт знал это лучше всех остальных. Третий срок президентства — это недостижимый рекорд для всех его предшественников на этой высокой должности.
