Выжить

— Идём танцевать, аниран! — возбуждённо воскликнула Дейдра и захлопала в ладоши. Вцепилась в левую руку и затрясла. — Это же так прекрасно!

Рот я закрыть смог лишь с трудом — так вся эта ситуация выбила из колеи. А затем встряхнул головой и скороговоркой добавил:

— Да как же танцевать? Я даже не знаю, что делать! Как они ноги вообще так выкручивают!? А колени!?

— Ты просто посмотри сначала, — Дейдра трясла меня, вскочив на ноги. — Смотри, как они делают и повторяй за ними.

Она меня наконец-то отпустила, отскочила на пару шагов и, продолжая радостно улыбаться, начала прыгать вместе со всеми. Пищала, придерживала длинную юбку и высоко поднимала колени. Смотрела на меня, призывно крутила головой и продолжала демонстрировать идеально белые зубки.

Не скрою, что зуд в заднице я ощущал. Бывало, я посещал самые дорогие дискотеки в городе. И сам был, и с женой, и с компанией друзей. А, бывало, не сам и не с женой. После нескольких стопок алкоголя ноги бросались в пляс и пока мне не надоедало, я дёргаться, считая это танцем, не прекращал. Ритмичные мелодии всегда мне нравились. Я не считал танец чем-то недостойным для мужчины. А потому сейчас, пребывая в лёгких объятиях зелёного змия и чар молодой девушки, я постукивал носками кроссовок и, улыбаясь, наблюдал за ней. Затем, наконец, решился и, надеясь, что это не повлияет на репутацию анирана, пустился в пляс. Дружный одобрительный гул дал мне понять, что не повлияет, и я, окончательно расслабившись, стал повторять их движения, стараясь попасть в такт весёлой музыки. Получалось не так чтобы очень хорошо, но меня это совершенно не волновало. Дейдра схватила меня за левую руку и принялась осторожно кружить. Махала юбкой, как опытная цыганка в классическом танце, задирала колени, и бегала вокруг. Оставшиеся на местах "старички" хихикали, что-то кричали со своих мест и хлопали в ладоши. А те, кому по силам было веселиться, пользовались редкой возможностью без остатка.

Когда Морванд, наконец, запыхался, а Девелин утёр пот со лба, музыка прекратилась. Женщины умоляюще просили продолжения, но оба мастера игры на музыкальных инструментах потребовали перерыва. Обоим налили по полной кружке секхи, но испить дали лишь кузнецу. У Девелина отобрали и вернули чарку, резонно полагая, что кружка ему не по силам. Но даже если осилит, то играть больше не сможет. Парень попытался сопротивляться, но против бабского лобби у него не было ни единого шанса.

— Спасибо за танец, Иван, — прошептала мне на ухо Дейдра. — Я не думала, что ты решишься.

— Такой милашке, как ты, сложно отказать, — прошептал я в ответ, уставился на тонкую шею, маленькое ушко и вдохнул запах у виска. Запах нежной кожи молодой женщины действовал, как афродизиак. Мне захотелось вонзиться губами в её шею, но очередной сказитель тостов всех отвлёк. В том числе и меня. Мы выпили за светлое будущее, на которое теперь появилась надежда, а затем Джон дал указание раздавать десерт, так как уже давно стемнело и факелы быстро выгорали.

Женщины торопливо собрали посуду, промыли её водой прямо у котла, а потом одна из них из небольшого бочёнка ложечкой выкладывала на каждую тарелку немного густой коричневой субстанции. Сначала его долю передали Джону, а потом мою поднесли и мне. Осторожно поставили тарелку на колени и сказали, что это есть надо руками, чтобы не потерять ни капли удовольствия. Я поднёс тарелку к лицу, принюхался и огогокнул — учуял запах самого настоящего мёда. Понюхал ещё раз и зачерпнул мизинцем. Оказалось, что это мёд и был. Немного более густой, чем я ел в своём мире и более сладкий. Я аж зажмурился от удовольствия, когда попробовал. Хоть дома я не особо любил мёд и очень редко его ел, здесь, после многих дней без капли сладкого, он показался мне божественным нектаром.

— Неужели здесь есть мёд, Джон? — удивлённо спросил я.

— Да, есть. Но его собрать можно только весной, — ответил он. — Да и пчёлы тут куда опаснее. Они живут в кронах самых высоких деревьев и собирать его очень нелегко. Потому запасы наши невелики. Кроме Феилина на деревья вообще никто не хочет лазить. Но этот мёд хорош тем, что не портится и в течение долгого времени сохраняет вкусовые качества. Как он тебе?

— Прекрасен, спору нет. Очень вкусно! Последний раз я был так рад подобным сладостям в далёком детстве. Спасибо, что угостил.

— Бережём для самых важных моментов, — улыбаясь, пожал плечами он.

Рядом присела Дейдра, со своей тарелкой и её порция была намного более скудной. Она жадно уставилась на несколько грамм мёда на тарелке, запускала в него пальчик, облизывала и блаженно закрывала глазки. Наблюдая за ней, мне стало неуютно. Я давно понял, что в лагере жизнь не сахар и молодым организмам катастрофически не хватает удовольствий. Не хватает сладостей. Троица молодых ребят, девушки, да и парни лет до 25-ти страстно облизывали пальцы после того, как погружали в мёд. Жмурились и повторяли по новой. А когда Дейда, несмотря на то, что старалась растянуть секунды блаженства, печально посмотрела на мою порцию, сомнений в том, что надо сделать, я не испытал.

— Держи, милашка, — я передал в её руки тарелку и увидел благодарный взгляд.

— Спасибо, аниран.

— Не за что. Я вижу, как тебе нравится.

Но Дейдре удалось меня удивить. Вместо того, чтобы сразу запустить в тарелку пятерню, она благодарно кивнула, встала с места и быстро направилась к трём ребятам, доля мёда которых была ещё меньше. Зашушукалась с ними и каждому положила по четвертинке.

— У нас так не принято, Иван, — справа раздался недовольный голос Казинса. — Старшие получают больше по праву того, кто больше приносит пользы. Здесь нет никаких ущемлений. Просто логика выживания.

— А я думал, что дети — ваш самый ценный актив, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Разве они не заслушивают поощрений?

— Они должны быть воспитаны в строгости и благодарности к тем, благодаря кому выживают. Они получают ровно столько, сколько должны. Сегодня — пускай будет. Но на будущее — не стоит их баловать... Даже Дейдру, — добавил он.

Я недовольно поморщился, но отвечать ничего не стал, так как в это время девушка вернулась. Она смотрела на меня благодарными глазами и портить и себе, и ей настроение конфронтацией с Джоном, я не стал. У меня было своё мнение по этому поводу, но я, как гость, вряд ли пока имел право голоса на уровне в ним. Это его коммуна. Он её построил. И меня не было никакого морального права учить или давать советы.

Дейдра вновь принялась облизывать пальцы, а в это время поднялся Кервин и достал свой небольшой металлический чайничек. Посмотрел на Джона, а когда тот кивнул, выкатил из огня несколько углей и положил внутрь чайничка. Руадар встал со своего места и наказал троим малышам отправляться в общий дом. Провёл их и вернулся обратно. А пока он ходил, Кервин открыл крышку чайничка и положил сверху несколько сухих листочков. Принялся раздувать угли и улыбнулся, когда пошёл дым.

— Что происходит? — спросил я Дейдру, так как в эту минуту общаться с Джоном не желал.

— Дым забытья, — тихо ответила она. — Нужно вдохнуть, чтобы ощутить лёгкость.

Я поморщился: прям община наркоманов какая-то.

— А это обязательно делать?

— Тебе понравится, аниран, — она взяла меня за левую руку и преданно посмотрела в глаза. — Он убирает тяжесть с плеч, даёт силы и веру...

— Веру?

— Веру в то, что наш мир не обречён. Что мы сможет пережить тяжкий недуг.

— Вы что, часто устраиваете такие посиделки?

— Духовники всегда используют листья дерева Юма в службах, — пожала она плечами. — И при болезнях тоже — он помогает заснуть. Да, мы тоже его часто используем.

Я опять поморщился и посмотрел на Джона. Он встретил мой взгляд и вопросительно поднял бровь. Затем развёл руками и кивнул — попробуй, мол, чего ты. Кервин, как главный спец по наркоте, обходил каждого, раздувал угли в чайничке и давал вдохнуть дым. Никто не отказывался, никто не сопротивлялся, никто не морщился. Наоборот. Все жадно втягивали ноздрями белый дым, впускали его в лёгкие и блаженно выдыхали.

Сеанс массовой наркотической терапии закончился на нас с Джоном. Дейдра вдохнула и посмотрела на меня серыми глазами. Джон вдохнул и посмотрел карими. Пришлось отведать неизведанного и мне. Я хоть и пробовал "травку" пару раз, но на что-то куда более сильное, никогда не переходил. Я знал, что наркотики — зло. На моих глазах они погубили не одну карьеру. Но сейчас не стал сопротивляться. Вдохнул дым, исходивший от сморщившихся, почти сгоревших листочков, и впустил в лёгкие. Эффект почувствовал практически моментально. Глаза затянула непонятная пелена, уши на секунду потеряли возможность слышать, а сердце забилось чаще. Я выдохнул и почувствовал себя птицей в небесах. Порхающей маленькой птичкой, которая смотрит на всех свысока и смеётся над теми, кто копошится в земле. Мне захотелось засмеяться и уста непроизвольно растянулись в улыбке. Мне было хорошо.

— Ещё? — задал коварный вопрос Казинс.

Рот мне пока не подчинялся, так что пришлось отрицательно помотать головой. Связи с реальностью я не потерял, а потому от ещё одной доли наркоты отказался. Я и так секхи напился на уровне с ними, хоть старался не употреблять особо. И решил, что расслабляющего дыма пока достаточно.

Усмехаясь, Джон пожал плечами и Кервин пошёл на второй круг. А когда все уже немного поплыли, вновь раздалась музыка. Девелин взял в руки свой музыкальный инструмент и начал исполнять что-то медленное и красивое. В кругу возле котла быстро образовались парочки, которые молча кружились, возложив на плечи партнёра руки. Мои глаза встретились с слегка осоловевшими глазами Дейдры и я сразу прочёл в них всё. Встал, предложил руку и вывел в круг. Я был парень ростом немногим меньше ставосьмидести, а потому ручки низенькой девушки до моих плеч доставали, только если вытягивались до конца. Дейдра улыбнулась этому факту, а так же тому, что на её плечо я возложил лишь левую руку, и несмело отводила глаза, словно стеснялась что-то спросить. В конце-концов я не выдержал:

— Ты чего, милашка?

— У меня немного голова кружится после секхи, — ответила она, поглаживая мои плечи. — Мы можем к реке сходить? Там дышать легче.

— Да, конечно. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Очень хорошо. Мне давно не было так хорошо... Проведи меня, аниран.

Не без удовольствия поглаживая тонкую девичью талию, я сопроводил Дейдру к реке. На мостках, с которых обычно рыбачили мужики, уже сидела Беатрис в компании молодого парня. Она посмотрела на нас снисходительным взглядом и я предложил Дейдре пройти чуть дальше, ближе к водяной мельнице. Когда мы пришли, она нагнулась к воде, зачерпнула пригоршню и побрызгала на лицо. Удовлетворённо выдохнула, утёрлась подолом, сняла обувь и присела. Принялась болтать стройными ножками в воде и посмотрела, как я приземляюсь рядом. Девушка всем своим видом демонстрировала доступность и первым же делом взяла мою руку. Крепко сжала, изредка поглаживая, и придвинулась вплотную.

— Расскажи мне про женщин в твоём мире, аниран, — попросила она.

Я вытащил руку из косынки и почувствовал, что она ещё не до конца зажила — управляться было не особо комфортно — и осторожно сделал то, о чём мечтал с самого утра: погладил Дейдру по нежной щеке. Она не сопротивлялась и не отдёрнулась. Прикрыла глазки на секунду и улыбнулась.

— А что ты хочешь узнать, милашка?

— Они красивые в твоём мире?

— Всякие есть. Есть красивые, есть не очень. Есть щедрые, есть жадные. Есть добрые, есть злые. Есть весёлые, а есть хмурые. Всяких достаточно. Но от женщин в вашем мире, мне кажется, их многое отличает. Они давно перестали понимать, что значит жить с минимальным комфортом, работать в поте лице весь световой день и вести хозяйство.

— Почему? Женщины в твоём мире не трудятся?

— Трудятся. Но не так как вы. Многие из них не работают руками. Не думают о хлебе насущном, ведь о нём им заботится не приходится. А некоторые настолько меркантильны, что думают лишь о богатстве и выгоде, — добавил я, не к часу вспомнив бывшую жену. Разладилось у нас всё буквально через пару лет, но к тому времени я уже был на крючке в виде брака и маленького ребёнка. И соскочить удалось нескоро.

— Странно, — задумчиво произнесла Дейдра. — А разве в вашем мире уже не надо хлеб печь, чтобы его съесть? Как это не думают о хлебе?

— Уровень процветания в моём мире намного выше вашего, Дейдра. Я жил в мире, где люди ходят пешком лишь для удовольствия, а передвигаются на автомобилях...

— Уровень процветания? Автомобилях?

Я вздохнул и попытался собраться с мыслями. После секхи и дозы наркотического дыма давалось это непросто.

— Представь себе карету, о которой ты мне рассказывала. Та, в которой сидела графиня с золотым ожерельем. Так вот в моём мире такая карета едет сам по себе. Без тяговой помощи. Ты сидишь, управляешь ею и едешь, куда душа пожелает.

— Без лошадей? Сама по себе? — удивилась девушка.

— Угу. Или представь огромную птицу в небесах. В моём мире мы научились поднимать таких птиц, управлять ими и спускаться обратно. Мы научились путешествовать по небу.

— Ходить по небу??? И вам не страшно?

— Не ходить, а летать. И нет, не страшно. Не страшно, потому что это абсолютно безопасно. Мы шагнули далеко вперёд и близки к тому, чтобы полететь на звёзды...

— Богохульство! — возмутилась Дейдра. — Только боги могут перемещаться по звёздам! Человеку это неподвластно!

— Да уж, — задумчиво сказал я и посмотрел на ставшей грозной мордашку. — То-то я иногда думаю: а как вообще я у вас оказался? Со звезды ли прилетел, или через пространственный тоннель... Не сердись, Дейдра. Ваш мир мне не родной и я много не понимаю. Но в моём мире мы приблизились к возможностям богов.

— Значит, в вашем мире все живут счастливо, раз вы живёте как боги? Всем хватает воды, еды... счастья? Есть крыша над головой, рождаются дети... — при упоминании детей, она горестно шмыгнула носиком и я крепко её обнял. Она не отстранилась и осторожно прислонилась к моей груди. Затем учуяла запах мази, беззастенчиво отодвинула ворот рубахи и принялась рассматривать рубцы в тусклом свете факелов у мельницы. — Уже не болит?

— Ты же обработала днём, — улыбнулся я. — Конечно не болит. Ещё пару дней и всё будет в порядке. Спасибо, что лечила меня.

— Я сильно испугалась, когда тебя принесли в лагерь, — сказала она. — Бабушка меня кое-чему обучила и наказала за тобой приглядывать. Я старалась делать всё, что она говорила.

— Ты всё делала правильно, раз со мной всё в порядке.

Справа на мостках, где ранее мы заметили Беатрис со своим кавалером, раздались характерные стоны и глухое пыхтение. Я сначала даже растерялся немного, ведь до меня быстро дошло, что там происходит. Но Дейдра лишь весело улыбнулась.

— Беатрис просто ненасытная, — сказала она и лукаво на меня посмотрела. Затем вскочила и подала руку. — Идём дальше. Сядем у водяного колеса.

— Идём, — согласился я. — Похоже, мы здесь лишние.

Дейдра провела меня через мельницу, вытащила один факел из уключины и вставила его, когда мы вышли на другой стороне. Затем опустилась и попыталась дотянуться голыми ногами до воды, неторопливо вытекавшей из водяного колеса.