Родные миры

— Пи, можно тебя на пару слов?

— А? — очнулась она от задумчивости и подняла на меня вопросительно-недоуменный взгляд.

— Бэ, — передразнила я. — Пойдём, говорю, поболтаем, у меня к тебе есть вопрос.

— Девочки, вы только недолго, ладно? — проявил бдительность Сергей. — Лучше вечером.

— Это как пойдёт, — беспечно отмахнулась я, утаскивая Птичку за локоть в собственную комнату. — Ну, рассказывай, что случилось.

— С чего ты взяла? — озадаченно вскинула рыжие брови Птера.

— Считай, обострение интуиции удачно наложилось на желание сделать хорошо всему окружающему миру, — весело хмыкнула я.

— А-а, — расплываясь в улыбке, протянула она. — Учитывая, что вы сегодня оба натурально светитесь, я даже знаю, откуда это желание.

— Мои люминесцентные свойства пока не являются предметом разговора, — ехидно возразила я. — Пока о твоей кислой физиономии речь. Что ты там так пристально в Кверре и Сергее сличала?

— А, ерунда, — поморщилась она. Пару секунд помолчала, после чего махнула рукой. — Да ладно, что я ломаюсь, можно подумать, какая-то великая тайна. Устала я, понимаешь? Вер, оказывается, настолько упорен в вопросе игнорирования явных вещей, что я, пожалуй, готова смириться, что от него уже ничего и не дождусь...

— Чего? — переспросила я, пытаясь осмыслить бессвязное бормотание рыжей. — А чего ты от него ждёшь-то?

— Ну чего женщина от мужчины может хотеть? — выразительно скривилась Птичка.

— Есть много разных полезных вещей, — улыбнулась я, делая вид, что не поняла намёка. — Деньги, например. Или ценная информация. От некоторых ещё хочется оказаться как можно дальше.

— Она ещё издевается, — недовольно фыркнула Птичка. — Ну, значит, будет тебе прямо и откровенно, сама напросилась. Я его лет с тринадцати люблю, мы же тогда жили неподалёку. На разных ярусах, правда, но близко. А потом он пошёл по стопам старшего, и я как представила, что он станет таким же, как этот отморозок, и думать себе о подобном запретила. Кто же знал, что в глубине души Кварг такой пусечка, — она ехидно ухмыльнулась. — Потом у нас вся округа развлекалась наблюдением за его любовными приключениями, и мечты о нём я стала считать низкими и жалкими; зачем мне бабник. Потом родители умерли, и стало совсем не до Кверра. Я даже в какой-то момент начала считать, что он отчасти виноват в их смерти. Наверное, так было проще выкинуть его из головы. А потом, почти через десять лет, его неожиданно привёл Тимул, с которым Ридья только начала встречаться, и представил как своего друга. Ты не представляешь, какой он тогда был; глаза дикие, от каждого шороха вздрагивает. Не знаю уж, где он там ещё после своей тюрьмы шлялся. Я к тому времени уже почти сумела выкинуть его из головы, а он опять появился. Мучилась-мучилась, решила уже куда-нибудь подальше переехать, — в конце концов, Ри под присмотром, можно и оставить её жить своей жизнью, — а тут вся эта история. И он, как назло, постоянно перед глазами. И ведь понимаю, что он придурок редкостный, но ничего не могу с собой поделать. Такая вот история. И я сейчас сидела и думала, может, стоит попытаться окончательно выкинуть его из головы, если он в мою сторону даже не смотрит? В конце концов, эти земляне действительно очень милые ребята. Даже при всей моей нелюбви к военным.

— Кхм. А как бы он должен был догадаться, что он тебе нравится? — озадаченно хмыкнула я. — Это и со стороны-то незаметно; ты его как будто, наоборот, здорово недолюбливаешь.

— Как-нибудь, — сварливо огрызнулась она. — Мог бы попытаться!

— Пи, ты, конечно, извини, но вот сейчас ты рассуждаешь как полная дура, — я покачала головой. — Он что, телепат что ли? Или должен к каждой встречной женщине подкатывать? А что, вдруг она к нему неравнодушна с детства! Ты бы для начала хоть попробовала проявить к нему симпатию, пофлиртовать немного, улыбнуться ласково. А не ехидно, как ты это обычно делаешь, рыча на него за какую-нибудь глупость.

— Ярь, я, наверное, правда дура, но я... не умею, — она прерывисто вздохнула. — Не могу я мужчине намекнуть, что он мне нравится, хронически. Единственный, кому удалось до меня доковыряться, был очень настойчивым парнем. Хотя результат разочаровал нас обоих, и мы где-то через месяц разбежались. Представляешь? Четвёртый десяток, а у меня в жизни всего один мужчина был, и то очень недолго, — мрачно ухмыльнулась она. Без горечи, с каким-то мстительным удовлетворением. — Ты не представляешь, как я тебе завидую, глядя, насколько ловко у тебя получается мужчин очаровывать.

— Ну, во-первых, — осторожно начала я, несколько шокированная подобными признаниями. — Количество мужчин совершенно не может считаться критерием нормальности. Ну, сама подумай, а каким в таком случае должно быть эталонное количество? Один, два, пять, десять, сто? Если брать меня и считать всех, с кем я за время своей работы и во имя неё делила постель, то получится очень большая цифра. По-настоящему большая. Но я бы не сказала, что это как-то помогало мне в жизни; в работе — да, на втором десятке окончательно перестаёшь придавать этому действию значение. А, во-вторых, очаровывать мужчин — то ещё искусство, ничего сложного в этом нет, сплошная физиология и подсознание. Среднестатистического мужчину, не связанного какими-то обязательствами, затащить в постель вообще ничего не стоит, особенно при наличии подходящих внешних данных. Это, кстати, в обе стороны работает, с женщинами также. Очарование — оно эфемерно, это видимость. Скажем, Алексей или Сергей, насколько бы они ни были мной очарованы, без раздумий пристрелили бы меня, отдай им кто-нибудь такой приказ. Потому что пофлиртовать и улыбнуться — недорогого стоит и ни к чему не обязывает.

— Это ты всё к чему? — нахмурилась Птичка.

— К тому, что всё это очень просто освоить, надо только задаться целью. Если, конечно, тебе нужно именно это. А если тебе хочется обратить на себя внимание одного-единственного человека, это тем более несложно. Главное, не принимай поспешных решений и не руби сплеча. Хочешь, мы с тобой это вечером подробнее обсудим? А ты до вечера серьёзно и спокойно подумаешь, нужен ли тебе на самом деле Кверр, и если нужен, то в каком качестве. Хочешь, я попробую выяснить его к тебе отношение?

— Интересно, каким образом.

— Примерно тем, каким по твоему совету выясняли отношение Кварга ко мне, — рассмеялась я.

— Способ-то, как показывает практика, не действует. Ты чего? — удивлённо вскинула брови, разглядывая меня, Птера. — Ярь, ты... покраснела?! — потрясённо выдохнула она.

— Да? — со смешком уточнила я, чувствуя, что щекам действительно стало подозрительно тепло. Надо же, какое поразительное действие на меня оказывает этот синеволосый тип: сроду никогда не краснела! А тут стоило вспомнить, как, сколько и с какими потрясающими результатами спровоцированный ревностью Кар демонстрировал искомое отношение, и меня бросило в жар. — Вот видишь, и на меня управа нашлась. В общем, если без подробностей, то способ оказался очень действенный, — хихикнула я. — Но применять его в вашем случае надо с осторожностью, а то мало ли, чем дело кончится. Ну что, даёшь добро на проверку? Не волнуйся, он ничего не заподозрит.

— Конечно, да, — тяжело вздохнула она. — И... спасибо тебе большое, что решила помочь, да ещё и сама это предложила. Думаю, я бы никогда не отважилась попросить.

— Пока не за что. К тому же, ты мне первая здорово помогла.

— Да ладно, — скептически хмыкнула Пи.

— Помогла-помогла, ещё как. Кварг очень хорошо поддался на провокацию, можешь быть уверенна. Правда, целый день продержался, но это уже частности. Мне кажется, Кверр — не тот человек, который будет пытаться убить в себе какие-нибудь эмоции, если они есть. Кстати, в качестве плана "б" можно будет привлечь старшенького.

— И ты действительно думаешь, что Кар согласится?

— Ради того, чтобы Вер перестал над ним подтрунивать насчёт "влюблённого идиота"? — захихикала я. — Куда он денется! Но мне непонятно, если ты не умеешь флиртовать, откуда, скажем, та мысль про ревность взялась?

— Да это просто, теорию-то я знаю. А со стороны заметить отношение двух людей друг к другу не так уж сложно. По крайней мере, в вашем случае всё было именно так. Ладно, пойдём, а то невежливо как-то заставлять людей ждать.

Сегодняшний день прошёл точно также, как вчерашний. С той лишь разницей, что вместо филолога меня допрашивала биолог. После Кварга я была для неё самым интересным объектом, и она очень подробно расспрашивала меня обо всём, начиная с распространённости моей внешности и заканчивая особенностями природы Сестры. В последнем вопросе я довольно сильно плавала, и пыталась уйти от ответа, предлагая собеседнице проверить библиотеку "Вольной птицы". Она соглашалась, восхищалась... и вновь задавала вопросы. Такую бы энергию, да в мирное русло!

В итоге после целого дня общения с доктором Дудкиной мне не хотелось уже ничего. Редко в жизни попадаются настолько утомительные люди; мне вот при всём богатстве и разнообразии знакомств не попадались ещё ни разу. Но больше всего меня удивляло, как при такой подвижности, энергии и ударной работе (без перерыва на обед, между прочим) она умудрялась оставаться такой же пухленькой. Любой другой на её месте давно бы уже превратился в ходячий скелет!

На ужине из землян никто не присутствовал, поэтому можно было спокойно (с привычной скидкой на возможное наличие средств прослушки) обсуждать их прямо за столом. Правда, я в обсуждении не участвовала, вяло ковыряясь в тарелке. Интересно, почему меня так накрыло после беседы с Еленой Михайловной? Или, может, дело не в ней, а я просто устала метаться между эйфорическим парением над миром, в которое меня погружало общество Кара, и настороженной подозрительностью в остальное время?

Больше всего говорила Птера. Они с Тимулом восторженно обсуждали земных техников и земные технологии, с которыми уже успели ознакомиться. Взглянув на Пи, я вспомнила о данном ей обещании и попыталась включиться в разговор (пока хотя бы мысленно). Тщетно: разум на сегодня решил взять выходной, и в голове царила звенящая гулкая пустота.

— Теряем мы Пи, — в конце концов глубокомысленно вздохнула я, решив импровизировать и положиться на духов. В конце концов, нас же с Кваргом они свели!

— В каком смысле? — хмыкнул упомянутый "сведённый".

— Да так, — я поморщилась. — Мысли вслух. Ты не обращай внимания, меня что-то эта Дудкина выжала до состояния полного нестояния, как у неё только это получается.

— Согласен, крайне утомительная женщина, — согласился мужчина. — Может, тебя опять с ложечки покормить?

— Ой, не надо, — запротестовала я. — Мне кусок в горло не лезет, я лучше спать пойду.

— Погоди, а что с Птичкой-то не так? — уточнила, очень удачно мне подыграв, Ридья. Ну, вот и оно, вмешательство духов.

— По-моему, земляне её окончательно покорили.

— Кстати, взаимно, — со своей обычной трогательной улыбкой подтвердил Тимул. Хм. Или это правда духи, или эта парочка вполне сознательно поддерживает нужную тему? Нет, в отношении Ри я бы ещё посомневалась, но её муж к подобным мелким житейским хитростям был совершенно не способен! — Ваня очень ей восхищался и всё спрашивал у Михал Михалыча, как бы уговорить остальных завтра поменяться обратно.

— Ваня? — озадаченно уточнила я.

— А, вы же с ними так и не познакомились, — опомнился Тимул. — Ну, младший из них, он представился "просто Ваней", хотя полностью это имя звучит "Иван"; странное сокращение...

— Тим, не отвлекайся, — мягко одёрнула его супруга.

— А! Ну, так вот, Ваня — он как раз инженер по силовым установкам и двигателям, причём не просто умный, а даже почти гениальный. А Михаил Михайлович Щебетун, который постарше, он программист. Удивительно, но все их принципы программирования очень близки к нашим. Оказывается, некоторые старые языки...

— Ой, Тим, не начинай, пожалуйста, — выразительно скривилась я. — Я не могу сейчас про умное слушать, у меня от этого заворот мозга может случиться.

Кварг рядом от этой фразы рассмеялся и потянул меня к себе на колени.

— Бедная Ника, жертва биологии, — проворковал он, гладя меня по голове. Я бы даже умилилась и немного поканючила для порядка, если бы делал он всё это не с таким глумливо-ехидным видом.

— Угу, — вздохнула я, поудобнее устраивая голову у него на плече. — Ладно, завтра, надеюсь, познакомлюсь с этими инженерами. Этот Ваня очень милый... ай, не щипайся! Видишь, говорят же, ему Пи понравилась, а я на её фоне как специалист по технике меркну.

— Ну скажешь тоже, понравилась, — возмущённо фыркнула Птера, до сих пор почему-то молчавшая. — Просто женщины с такой специализацией попадаются нечасто, ему и любопытно.

— С умными женщинами всегда так, — со знанием дела подтвердил Кар. Нет, я определённо ничего не понимаю! У меня сейчас такое ощущение, что здесь созрел заговор против сосредоточенно молчащего и задумчиво цедящего чай Кверра, и все совершенно осознанно разыгрывают этот спектакль. — Поговоришь пять минут на профессиональные темы, а через пять минут замечаешь, что и фигурка у неё что надо, и глаза горят, а потом и не заметишь, как ты уже вдохновенно таскаешь её на руках.

— Вот ты ещё скажи, что сразу мой ум оценил, — пренебрежительно фыркнула я. — Первым делом за попу хватать начал, и только потом уже именем поинтересовался!

— Шли бы вы... спать, — мрачно вздохнул наконец Кверр.

— Ты чего? — озадаченно вытаращился на него Тим, да и остальные посмотрели удивлённо.

— Малыш завидует, — с фирменной снисходительной усмешкой ответил вместо младшего старший. — Бывает и с лучшими из нас.

Вер бросил на брата странный взгляд исподлобья, раздражённо буркнул себе под нос какое-то ругательство и, резко поднявшись с места, вышел.

— Что это с ним? — Тимул обвёл всех тем же удивлённым взглядом.

— Видимо, в самом деле завидует, — ответила уже я и, глянув на задумчивую Птичку, заговорщически ей подмигнула. Пи жест истолковала правильно, вздохнула в ответ и только обречённо кивнула. Видимо, соглашаясь, что это явно было очко в нашу пользу. — Пойдём и правда спать, а? — зевнув, предложила я Кваргу. Он вместо ответа просто поднялся с места, держа меня на руках, и молча двинулся в сторону комнаты.

Духи, действительно ведь на руках таскает! По-моему, такое в моей жизни впервые. И, по-моему, это мне очень нравится. Главное только, не увлекаться...

Кверр Лерье.

Духи бы побрали этих общительных землян, в самом деле!

Поначалу я, несмотря на все подозрения, всё-таки радовался тому факту, что мы встретили развитую разумную цивилизацию, не склонную к уничтожению всего подряд (а ведь там, дома, про Землю существовала и такая байка). После вчерашних откровений, как следует их обдумав, я пришёл к выводу, что, невзирая на подозрения, эти конкретные земляне мне очень импонируют. Даже довольно стервозная на первый взгляд дипломатка оказалась на поверку не такой уж холодной дрянью. Вон как переполошилась, сегодня даже не явилась проверять информацию.