Гоблины дальнего космоса (полный текст).

— Вот по 'Законам гоблинов', — добавляет профессор после паузы, — они якобы собираются строить некое подобие модернизированного родового общества. Кто не в курсе, там даже будет отдельное 'клановое право'. Но, боюсь, в таком обществе места республиканским ценностям не останется.

— Зачем вообще было создавать эту самую индивидуализацию? — вопрошает поп-звезда, а по совместительству самый молодой министр правительства.

'Кого только не приходится терпеть рядом ради удачной предвыборной кампании', — мысленно морщится Аакинг, но виду не подает.

— Когда люди чувствуют себя самодостаточными, родственные отношения ослабевают, — поясняет профессор, теперь уже обращаясь непосредственно к грудастой девушке, восседающей в министерском кресле. — К родственникам начинают относиться почти как к друзьям, а в мирном, законопослушном обществе дружба редко бывает крепкой. Не подкрепленные продолжающимися деловыми отношениями взаимные обязательства крайне малы. Это очень удобно для управления, не нужно никаких репрессий, для достижения эффекта на недовольных можно нажать весьма незначительно — ведь если они выпадут из бизнеса, то сразу перестанут быть кому-либо всерьез интересны. А в условиях отсутствия взаимопомощи даже относительно небольшие неприятности ломают человека. Бывают, конечно, исключения, но в мире денег они погоды не делают.

'Такое впечатление, что наш ботаник недолюбливает Республику', — берет себе на заметку Фрэд, но заткнуть профессора какой-нибудь учтивой фразой не успевает — следует новый вопрос, от министра иностранных дел, которая на дух не переносит свою 'поп'-коллегу и не терпит, когда поп-звезде уделяют внимание:

— А как же партии, общественные движения, наконец?

— Куда им без финансирования? — переключается на нее профессор. — Ведь самых активных людей, готовых рисковать самими собой, 'гоблины' мобилизовали на войну с 'ли'. А там срабатывают древнейшие архетипы 'боевого братства' и 'мудрого вождя'. Против своих бывалый 'гоблин' сейчас не пойдет, нужно создавать специфические условия, проводить дезорганизационную работу, а наши спецслужбы практически ничего не могут сделать в условиях полного прекращения транспортных связей с 'Империей'.

Соответствующий министр, до того невозмутимо молчавший все заседание, теперь лишь с досадой кивает в ответ на слова профессора.

— И вообще, — очень довольный производимым эффектом продолжает педагог, — мы же приучали людей к трем вещам: голосовать, жаловаться и слушаться властей. Голосовать 'гоблины' их не приглашают, жаловаться на Законы гоблинов человеку некуда. Вот людям и осталось только слушаться. С социально-психологической точки зрения ничего удивительного.

* * *

Обсуждение последних новостей в центральной рубке линкора 'Император Келум' продолжалось уже второй час. Но от деталей и частностей к проблемам общеимперской стратегии перешли только сейчас.

— Да! Да! — Берсерк сжимает кулаки так, что хрустят пальцы. — Пусть они взрывают друг друга, и побольше, побольше! А мы потом отхватим кусок у одних, кусочек у других, и тоже побольше, побольше! — От радостной экзальтации граф начинает повторяться. Его облик оставляет двойственное впечатление: открытая улыбка, блестящий левый глаз не гармонируют с пустой глазницей и следами рассечения на месте второго глаза.

Можно согласиться, более удачный момент для расширения Империи сложно придумать.

— Но там же гибнут люди, — жалобно возражает Берсерку Киска.

— Миллионы людей, — подхватывает граф Старик.

Блаженное выражение покидает лицо Берсерка. А когда он серьезен, то своим видом заставляет неподготовленных зрителей пятиться. Как впрочем и граф Серый:

— Когда нэлы дойдут до Шарджи, погибнут уже миллиарды, — Серый в легкой задумчивости скребет ногтями небритую щеку. — Но по отдельности ни мы, ни республиканцы не можем разбить флот нэлов. А пока нэлы будут уничтожать людей, то и сами ослабнут. И тогда наша Империя продиктует свои условия.

Короткая пауза и он продолжает:

— Мы же не можем опередить людей и вступить в бой первыми — это верная смерть и для команд космолетов и для Империи в целом.

Да, если победная битва межзвездных флотов стоила нам в свое время жизней стольких гоблинов — включая Валькирию и Горбача, то проигрыш обернется тотальным уничтожением.

— И что-то я не помню никого из этих миллиардов рядом, когда убивали моего брата, — Плывун воплощенное ожесточение. — Они тогда наслаждались вечной жизнью, и носа на космокрейсеры не показывали. А ведь будь на кораблях пилоты, могли бы победить. Почему бы и нам теперь не самоустраниться?

— Я, как хранительница Законов, протестую! — восклицает Киска. — Это противоречит духу Законов гоблинов, мы с ними одной крови.

Понятие 'дух Законов' у нас не работает, да Киска и сама помнит об этом, краснеет и опускает взгляд. Да, нашей хранительнице еще учиться и учиться, но сам порыв мне нравится. По крайней мере, в отличие от Старика когда-то, палки в колеса не вставляет. Старик же поднимает кружку меда и, не чокаясь, выпивает. Видать наперед поминает граждан остатков Республики. Графы присоединяются в безмолвном тосте — тоже списали людей со счетов. Но только не я.

— Мы можем обменяться заложниками и заключить с Аакингом союз, — начало перебирать пропущенные варианты мое императорское величество. — Ведь продиктовать условия можно и не ослабляя человечество перед лицом исконных врагов.

— Один раз у них уже был заложник, — ехидно улыбается граф Берсерк.

— Теперь у них действительно нет выбора, — продолжаю я, — и они не откажутся. Тем более, что за союз запросим сущую безделицу — Шварцбах с защитными сооружениями.

То-то Малой обрадуется — может даже организуем ему воссоединение с матерью на наших условиях.

— О... — почти хором выдыхают графы. Помнят, что планетка не только обладает гигантскими лучевыми и ракетными космостанциями, но и заводом по производству МеЗДЛай.

— А кто пойдет в заложники? — интересуется Берсерк, как ветеран и главное действующее лицо предыдущей спецоперации.

— С их стороны нужен кто-нибудь из близких родственников самого Аакинга и министра обороны. Тем более, Агнесса уже у нас. А с нашей... — я в задумчивости обвожу взглядом присутствующих.

— Я пойду, — говорит Серый таким тоном, как если бы обсуждалось нечто рутинное и неинтересное — вроде заточки лезвия секиры. Хотя насчет 'неинтересности' последнего действия некоторые наши фанаты могут со мной и поспорить. — И хватит. Не у нас нэлы по планетам шастают, а у них, — добавляет его графское сиятельство чуть поживее.

— Норм, значит, решили, — и на этом собрание графов закрылось. Чтобы успеть согласовать союз с людьми и вывести флот в район новой межзвездной баталии нам предстояло еще очень много дел.

В коридоре я неожиданно столкнулся нос к носу с отцом Иннокентием:

— Келум, вы будете спасать человечество? — пафосная фраза прозвучала устало и озабоченно.

— А, Вы это про поход на нэлов? — сообразил я. — Да, сегодня выступаем. Но как Вы догадались?

— Уф... — отец Иннокентий как-то сразу весь обмяк. — Я боялся за вас.

— За нас? Но почему за нас сейчас? — своими откровениями он застал мое императорское величество совсем уж врасплох.

Отец Иннокентий взял меня за локоть и отвел в сторону, подальше от снующих по предполетным делам гоблинов:

— Республиканцы, конечно, зажрались и не выживут в прежнем виде. Когда власти поощряют население вести жизнь испуганных растений... Именно растений, ведь даже презреннейший зверь — крыса может напасть на сильнейшего врага. А наши враги думают именно не о порабощении, а о уничтожении всех до последнего человека. Но, между нами говоря, и у вас не все — и это я буду говорить дипломатично — не все идеально.

— Что, что не так? — я совсем растерялся.

— Не важно, — с досадой прервал мысль Иннокентий. — Совершенного мира людям самим все равно не построить, — и полушепотом продолжил, — но сегодня вы решили правильно, а значит, я не зря вам помогал. И теперь с чистой совестью обучу Берсерка, как когда-то обещал.

— Но откуда все? Знание республиканских тайн, эзотерических секретов? — хотелось наконец понять человека, в чем-то даже заменившего мне отца.

— Человек может полагаться на свои собственные силы. Они малы, но различие между отдельными людьми таково, что малое кажется большúм. А можно просить, но для этого следует сделать определенный выбор и ему следовать. В молодости я сделал нужный выбор и теперь по мере необходимости получаю знание и силы. Правда, в определении этой меры последнее слово принадлежит не мне, и это для многих было бы нестерпимым. Другие полагают зазорным просить. Что же касается эзотерики, то я не могу действовать аки Берсерк, но я знаю как действуют такие как он.

И отец Иннокентий ободряюще улыбнулся мне:

— Поспеши, Келум, у тебя свой путь, и сегодня я окончательно поверил, что такие как ты тоже нужны Человечеству.

*

Последние челноки пристыковались к кораблям, доставив пополнение личного состава и боезапаса. Империи гоблинов, видевшей в войне сущность человеческого существования, понадобился один вечер на подготовку к дальнему походу. Космофлот разворачивался, готовясь набрать максимальную скорость: мрачные, неторопливые громады линкоров, угловатые формы авианосцев, хищные на фоне космической бездны силуэты крейсеров.

А в бесчисленных, заполненных жидкостью каморках один за другим погружались в виртуалку гоблины — перебирая на себя от автоматики управление системами кораблей. И от мозга к мозгу, от сознания к сознанию неслась, грохотала, скрежетала музыка. Сочиненная вроде б то недавно, но после множества боев казавшаяся едва ли не древней. Ритмичные звуки захватывали, тащили, увлекали за собой. Вперед, к пока еще чужим солнцам, жгучими вспышками приветствующим рождение новой эпохи.

И людям, принявшим странные полумифические звания и титулы, музыка говорила нечто большее, чем на первый взгляд содержали рифмы. Им слышалось между строк, или же, быть может, они лишь хотели это услышать: В грохоте барабанов — отринь сомнения. Растворись в скрежете электрогитар. Забудься в рычании и вое слов. Ибо ты — гоблин. Ты — страх, отвращение и тайная мечта цивилизованного человека. Ты властен в жизни и смерти неисчислимых существ, копошащихся во вселенной. Ты — довлеющий рок сегодняшнего дня и неотвратимая судьба будущего.

Впрочем, впервые обратившись к сочинению инструментального сопровождения для своих виршей, граф Берсерк как раз на нечто подобное и рассчитывал.

* * *

Опаленные огнями

Травы бурые вдали

Испоганены ногами.

Ой, не там ли были мы?

ЭПИЛОГ

Когда-то сказочники любили заканчивать свои творения словами: 'и жили они долго и счастливо'. Читатель в наши дни может остаться в претензии: а как именно они жили? Что можно делать год за годом и при этом оставаться счастливыми? Боюсь, опыт долговременного счастья был у сказочников короток. Потому и исчерпывался пресловутой фразой.

По словам Келума, восстание гоблинов не сказка, а реальные события будущего. Но рассказ императора тоже обрывается на 'точке с запятой'. Ведь, хотя история и достигает своеобразного финала, однако, загадок вряд ли остается намного меньше, чем разгадок. Правда, ряд побочных 'сюжетных линий' получили свое, нередко смертельное, разрешение. Но меня интересует главный вопрос: что дальше, как уцелевшие будут жить по Законам гоблинов в межзвездную эпоху? Недоумения добавляет и неполное изложение Келумом самого текста Законов. Что же касается битвы, в преддверии которой заканчивается книга, то по итогам побоища мы вряд ли узнали бы что-нибудь качественно новое. Бой — это не повод для гоблинов менять свою обычную манеру поведения.

На некоторые вопросы их императорское величество соизволили ответить уже после того, как я завершил работу над основной частью книги. С помощью некоего 'излучателя' Келум может не только вложить знания в мои сны, но даже поддерживать подобие диалога. Так я узнал, что любимые фантастами впечатляющие изменения генов человека с помощью генной инженерии на самом деле, как правило, ведут к распаду сознания в подростковом возрасте. Или же сознание вообще не формируется. Правда, речь не идет о незначительных вмешательствах, таких как устранение усугубленных тысячелетиями цивилизованной жизни генетических дефектов. А колесный грузовичок Старика в первой главе вместо какого-нибудь 'антиграва' и вовсе объясняется просто: дешевые незамысловатые решения более живучи, чем претензии на технологическую экстравагантность. Если хотите знать, в будущем уцелеют 'даже' вилки и ложки.

Но Келум так и не рассказал, как можно в серой повседневности индустриального производства, длительной рутине информационного общества совмещать 'гоблинов' и сверхсветовые корабли. Отметил лишь: если в архаике XXI века его повествованию будет придана достаточно привлекательная для моих современников форма, то он вложит нужные ответы в последующие книги.

Виталий Крыръ, 2011

P.S. Если Вам понравились 'Гоблины ДК', приглашаю читать 'Охоту на колдунов' — это не обычное фэнтези, за фэнтезийным антуражем там 'прячутся' те же темы, что и в 'Гоблинах'. Вдобавок 'Охота..', надеюсь, интереснее: она появилась после 'Гоблинов', которые были моим первым опытом. Эльфов и орков в 'Охоте' нет, а магию, если на нее аллергия, можно пролистать, сюжет основан не на ней. "Охота на колдунов" здесь

Тем не менее, продолжение фантастики (самих 'Гоблинов ДК') размещено "" здесь

ВСЕЛЕННАЯ БУДУЩЕГО

(кто из главных героев погиб, а кто выжил намерено не указываю)

Аáкинг Фрэд: непременный член правительства Республики, инициатор понижения цены на 'медицинское бессмертие'. Внешность: резкие, угловатые черты худощавого лица, темные короткие волосы.

Аутентик-видео: производство, продажа и аренда кристаллов, с помощью которых производится съемка аутентик-видео, не облагается в Империи гоблинов никакими налогами. Любые косвенные выжимания денег из подобных предприятий всячески пресекаются властями и отдельными гоблинами.

Барон: см. иерархию в 'молодые гоблины'

Барьер: может пытаться уничтожить всех, кого не распознает как 'своих'. Служит периметром городов на Метрополии. Есть и на Новой Свободе.

Берсерк, граф Империи гоблинов: переходит от панического ужаса к неконтролируемой ярости, хотя слухи об этом и могут быть несколько преувеличены. Внешность: внушительных размеров, ростом даже выше императора. Можно узнать по красно-рыжим волосам, которые топорщатся на голове во все стороны. В Империи отвечает за идеологию. Любит т.н. 'металлическую' музыку и всюду ее сует. Фанат психологии, прежде всего психопатологии, также интересовался эзотерикой. Нервы успокаивает мордобоем и сочинением или декламацией стихов. Изредка по-детски обезоруживающе улыбается. Счастливый обладатель ренкинэ. Участник Взятия Горной Крепости. В реале участник Битвы на Шоссе, Обороны Дéмобáрэ, Штурма Нордкампа, Защиты Нордкампа, двух операций по захвату космических крейсеров (во время первой тяжело ранен) и др.