Битва за Берлин!

С последним противником пришлось повозиться.

Хотя этот наемник и имел четыре руки и в каждой держал по мечу. Слава получил несколько глубоких царапан, чтобы свалить противника ему даже пришлось пойти на хитрость, притворится испуганным и дать стрекача.

Лезвия едва не полоснуло по голым пяткам. Противник проорал:

— Тебе желторотый не уйти ни миг!

И бросился преследовать, махая руками, словно вертолет с заклиненным движком. Слава истошно завопил:

— Не трогайте меня крутой!

И вдруг последовал разворот и резкий укол острием в бычью шею крупного и опасного иномирянина. Тот захлебнулся собственной кровью, и стал выбрасывать жгучие потоки красной жидкости из горла. Что же раз бой так и сражение!

Последние угли баталии уже дотлели, и в целом затяжной штурм оказался кровопролитным, но успешным. И учитывая насколько велик гарнизон, можно сказать, что подобный исход нельзя считать провальным.

Слава даже неожиданно ощутил тошноту от обилия крови и глубоко втянул воздух носом, стараясь любой ценой подавить рвоту, чтобы никто не объявил его слабаком. Ведь обрыгатся, это все равно, что показать себя последней бабой!

А пока прозвучал горн и рабы стали собираться вместе.

Затем пленных выстроили в шеренгу перед войском, многие из них были ранены, их решено было перевязать на месте.

Червонный Котовский решил показать себя добрым и торжественно объявил:

— Те, кто хотят присоединиться к нашей армии, будут помилованы, а те, кто откажется быть вместе с народом довольно нашего милосердия. И тут же истошный выкрик. Будет повешен!

Естественно столкнувшись с такой альтернативой, практически все согласились принять, пусть даже весьма сомнительной легитимности

присягу. Причем он давали клятву верности, и на кресте признавая Алису и Наташу за святых предтеч. Несколько человек, в том числе барон Фокке-Вульф отказались принимать присягу. Возник шум, возмущенные выкрики и требования расплаты. Тут уже следовало применить силу и показать твердость. Ведь Господь Бог есть огонь поедающих, а значит и его слугам излишнее милосердие ни к чему! Червонный Котовский очень даже грозно изрек:

— Еретиков ждет смерть! — И еще более громогласный выкрик. — Кто не признает девушек мессию, должен быть жестоко наказан!

После чего их сразу повесили, причем барон оказался таким тяжелым, что веревка оборвалась. Повстанцы захохотали, и стали кидать камнями в истерически дергающуюся тушу:

— Вот как боров отъелся на народном добре!

Еще более соленые шутки и присвистывания:

— Сатана не хочет принимать своего подсвинка!

— Когда в аду его сиятельство будут жарить черти, много вытечет жира.

— Да бочек сто! — Воскликнул худой, но жилистый юноша.

— Нам бы блинов напечь. — Заговорили другие, исхудавшие на непосильной работе рабы.

Восставшие девчата-невольницы, поддержали:

-Из поросячьего сала, было бы вкусно!

Под шутки и уйлюканье его закололи копьями.

Остальные подходили чинно, вместе с ними был и священник местный епископ Вишшиан. Он предпочел признать девушек за мессий, чем умирать от кинжала Червонного Котовского. Кроме того кто его знает, вот прямо на глазах у них бесследно затягиваются порезы. Может и в самом деле пресвятые девы, ведь у обычных людей так моментально зарастать ранения в принципе не могут. Вот уже исчезли и даже незагорелых полосок на коже не осталось.

Становясь на колени, принимающие присягу повстанцы, шептали клятву, вечной верности иначе их постигнет кара — Всевышнего Бога и будут ждать бесконечные муки в Аду. Многие при этом крестились и роняли слезы. Потом к присяге приводили освобожденных узников, большинство из них шаталось, а некоторых несли на носилках. Насколько жестокие были голод и пытки, применявшиеся к заключенным.

Когда, наконец, ритуал закончился, Котовский, а вместе с ним и Анжелика обратил внимание на отсутствие одного из своих командиров.

— А где Максимка?

Анжелика повернула к нему свое теперь бледное несмотря на густой загар лицо.

— Я сама не знаю, сбилась с ног, разыскивая этого большого мальчишку.

Котовский оглушительно проорал:

— Тогда передайте срочный мой приказ, обшарить все закоулки, подвалы и потайные ходы, если есть и любой ценой найти мальчишку.

Тысячи повстанцев разом забегали, все были увлечены поиском пропавшего командира, особенно старались дети. Хлопцы и немногочисленные девочки готовы были перевернуть каждую песчинку. Особенно старались три девчонки, и неутомимый Слава. Они буквально землю рыли, впиваясь в дерн поглубже носами. Не буквально конечно, но и в переносном смысле хватала напора.

— Дайте быстрее, кто найдет Максима, получит сто монет. — Произнес раскатистым басом Котовский.

Поиск затянулся и лишь когда один из бывших военнопленных показал подпольный ход, повстанцы аккуратно пробираясь по нему обнаружили отважного мальчика.

Максимка был без сознания, однако еще не окоченел, что оставляло надежду на его возрождение.

Анжелика осторожно вынула кинжал из широкой груди мужа, брызнула алая кровь, а затем залепила рану пластырем.

— Что с ним? — Произнесла Алиса. — Это на вид очень опасная рана.

Громадная воительница со вздохом ответила:

— Похоже, что муженька реально ранили в сердце.

Алиса, состроив глаза бледнея, ответила:

— Ужас. Еще чуть-чуть и клинок пронзил бы аорту.

Анжелика с улыбкой, но очень грустной ответила:

— Не чуть-чуть, а он на самом деле пронзил.

. ГЛАВА ? 20

Алиса со страхом ответила:

— Но я же слышу что он хоть тихо, но дышит.

Анжелика хитро заявила и прищурилась.

— Это потому что у него два сердца, справа и слева.

Алиса недоверчиво произнесла:

— А я знаю, у нас многие солдаты обзавелись бы при случае двумя сердцами, это здорово помогает справляться с нагрузкой, да и убить сложнее. Но ведь это...

Анжелика перебила:

— А я совсем не шучу у Максима, тоже ведь так получилось, два сердца, второе имплантированное, но бьется не хуже настоящего.

Алиса удивилась и, недоумевая, захлопала глазами:

— Да разве при нынешнем уровне развития науки подобное возможно?

Наташа вступила в разговор:

-Твоему мальчику-брату тоже его имплантировали, я хотела из него сделать выдающегося спортсмена, а одного сердца для этого мало.

Алиса сделала вид, что понимает иронию:

— Ну и чудненько, а как на счет сразу трех? — Воительница с усмешкой расправила плечи. — Ну, чего тут мелочиться!

Анжелика вполне серьезно на это ответила:

— Это уже явный перебор. Можно получить инфаркт мозга.

Алиса с восхищением ответила:

— А все-таки и это интересно. Даже очень интересно. А каким образом вам все же удалось совершить имплантацию?

Анжелика объяснила с улыбкой:

— Тут использовалась логосмагия. — Воительница усмехнулась и разъяснила. Логос — это наука, ну что такое магия ты сама знаешь.

Максимка открыл глаза и прошептал.

— Чем кончилась битва?

— Мы победили! — Радостно ответила Анжелика.

Юный полковник скрипнул зубами:

— А где генерал?

— Какой? — Все три девушки невольно оглянулись.

Максимка сердито произнес:

— Который мне прыснул в лицо какой-то дрянью и убежал.

— А вот этого мы не знаем. — Вздохнула Наташа и крепче сжала в руках меч, стараясь прислушиваться к малейшему шороху вокруг.

— Скорее всего, он его и ранил, надо найти этого мерзавца. — Зло произнесла Анжелика.

Добрая Алиса погладила мальчишку по белой с кровавыми пятнами головке и ласкового произнесла:

— Непременно найдем, а пока лучше помолчи мой цветик. У тебя пробито легкое и сердце, следовательно, тебе надо отдохнуть.

— А лучше поспи, я спою тебе колыбельную. — Вмешалась Наташа.

— Опять будет что-то воинственное, не стоит, пусть мой муж лучше успокоиться. — Прервала Анжелика — Вспомни Максим аутогенные тренировки по погружению в сон.

Юный полковник спокойно произнес:

— Хорошо я постараюсь уснуть.

Хлопец закрыл глаза и погрузился в нирвану.

Алиса удалилась и стала приводить в порядок повстанческую армию. Предстояло еще немало работы.

Пока один ее брат лежал в коме, второй лихо закручивал галсы на пиратском судне.

Корабль плыл по ставшему серебристо-оранжевым морю. Шестьдесят недавно отлитых совсем еще новых пушек блистали в лучах дивного заката. Старший помощник капитана Олег любовался им, в их так называемом мире советской земли, этот процесс не столь красочен. Впрочем, за почти девять лет пребывания в этом мире уже следовало давно привыкнуть подобному зрелищу, но поскольку светил целых три каждый новый закат имел определенное отличие от предыдущего.

— Должно быть, прогресс не столь сильно изувечил природу. — Улыбаясь, произнес Олег.

Мальчик или скорее юноша похожий на мальчика был совершенно счастлив. Ненавистная школа, с домашними заданиями, диктантами и контрольными осталась позади и казалась чем-то не реальным, как ночной кошмар. А каменоломни и цепи надсмотрщиков тем более. Позади уже в качестве антуража светились веселые приключения, впереди еще будут покруче, а возвращаться нет такой и мысли. Юный попаданец взял и запел:

Попали с братом в новый мир,

Фортуна улыбнулась колко,

Теперь мы море покорим.

И сделаем себе наколку!

Пусть даже залечу я в ад,

но в школу не вернусь.

Теперь кровавый я пират,

И штормов не боюсь!

Сражаться дело есть с врагом,

Корсара ратный труд,

Закуска мясо с пирогом,

Враги же пусть умрут!

Признанье юноша одно:

Отвага, доблесть, честь!

Жизнь у пирата как кино -

Не дайте черту съесть!

Коли попал пацан сюда,

Где раньше плавал Блад.

Нас не сломает сатана,

Ты станешь, верь нам гранд!

Пират почти считай солдат,

Но только круче он...

Ведь не пустой же автомат,

Свободным знай рожден!

И будут у корсара приз,

Поймает на крючок...

По сути в битве ты артист,

Стал дудочкой стручок!

Достигнем мы таких высот,

Коль не попасть в петлю!

На море парень не промок,

Я тоже шторм терплю!

Что было в прошлом позади,

По новому пойдем пути!

И разбегутся, знай враги,

Удача будет впереди!

Сложился у мальчишки легкий экспромт.

Варнава в свою очередь был обеспокоен, он понимал, что жизнь флибустьера полна опасностей, и он должен грабить, чтобы жить. Почти все они новички в пиратском деле и как ни странно возможно Олег в таком деле как абордаж и ходить под черным флагом самый опытный из них. Надо найти пристанище, но где? В землях Контрабаса их ждала виселица или крест. Арфисты? Это хитрая нация и поощряет пиратов, но в том то и дело что они беглые каторжники некоторые даже восстали против короля.

Другое дело Флейта она во враждебных отношениях и с Контрабасом и Арфой, совместно с единственной в этом мире республикой Гуслями, они основали колонию, где обитают пираты как бы наполовину каперы. Там они располагаются в морском порту и городе Мочилово, на острове Мозамбик. У Арфы есть похожее пристанище град Крушило. Что касается Контрабаса, то его колонии самые богатые и обширные и являются таким большим соблазном для пиратов, что попытка создать подобное в граде Костоломом привело к тому, что корсары стали грабить своих покровителей. Контрабасовцы собрали большой флот и после упорных боев разгромили осиное гнездо.

— Наше естественное пристанище город Мочилово. — Произнес Варнава. — Там разделим нашу огромную добычу и отдохнем в кабаках. Корсары дружно закивали. Матерый пират был по-своему очень честный, ему и в голову не приходило утаить от своих соратников их святую долю. Олег спустился с камбуза, рассвет кончился и мальчик почувствовал скуку. Ему сильно не хватало комп-браслета с которым он познакомился у гуру и так полюбившихся дите двадцатого века компьютерных игр, особенно сага " Космос-флибустьер". Мирное плаванье уже приелось и хотелось хорошей драки. Поэтому Олег воскликнул:

— Здорово братва, долго еще плыть до Мочилова?

— Осталось немного. — Произнес Варнава и задумчиво почесал себе бородку. Ведь неизвестно как пираты примут новичков и новых себе конкурентов. Дело придется иметь ведь с разбойниками и людьми привыкшими брать чужое силой. А их корабль это уже сам по себе соблазн, не говоря о золоте на борту. А значит, в любой момент жди удара в спину. Они в большинстве своем солдаты-мятежники, а не разбойники.

Да и маловато их числом, если например, попробуют беспредельщики взять их на абордаж прямо в порту.

Олег, который себя чувствовал более уверено, решил взять инициативу на себя:

— Я изучал карту и предлагаю, прежде чем зайти туда и устроить очередной загул, атаковать прибрежный город Цугцванг. Там мы можем захватить очень богатую добычу заодно поразмять кости.

Пираты дружно загалдели, многие из них не разделяли подобный энтузиазм. Крупный детина со шрамами Форсированный, занимающий должность штурмана энергично возразил:

— Ты еще слишком молод и твоя кровь кипит как свежее пиво. Мы же вояки старые и трижды подумаем, прежде чем ввязаться в бой. Город Цугцванг настоящая крепость и мы будем потоплены, прежде чем сумеем войти в порт.

Олег сам уже сделал прикид

— Я уже думал об этом, наш корабль по форме похож на кирамский, мы повторим маневр наших врагов зайдем под их флагом в порт и одним залпом уничтожим порт.

Варнава который уже имел опыт различных передряг, заметил с улыбкой:

— Идея интересная, но у нас слишком мало людей чтобы драться, со всем их гарнизоном, кроме того, их форт слишком силен и его не уничтожить одним залпом. А ответный выстрел, данный вплотную, потопит наше судно.

Олег, демонстрируя знание психологии, заявил:

— Они будут в панике, и прежде чем среагируют, мы повернемся другим бортом и вновь врежем.

Варнава повернул в оспинках лицо.

— А если даже и в панике, и нам каким-то чудом удастся разнести форт, то, как же быть с гарнизоном?

Олег просто объяснил:

— А так на нашей стороне будет внезапность. То есть и гарнизон будет в растерянности, кроме того, часть наших корсаров переоденется в контрабасовскую форму.

Варнава скептически произнес:

— Надежнее было бы набрать новых людей в городе Мочилово. Потом со свежими силами провести подобную операцию.

Олег, подбрасывая босой, мальчишечьей ногой кинжал, возразил:

— Потом может быть сложнее, контрабасовцы пока не знают что Папирус дон Хапуга, уничтожен, и примут наш корабль за него, тем более что они практически все свои корабли знают. — Юноша ловко метнул кинжал в нарисованную с кругами мишень и добавил. — А пройдет время, они узнают, что их корабль захвачен и будут более осторожными, тогда подобная простая афера не пройдет.

Варнава задумался, пираты не раз пытались штурмовать Цугцванг, и всякий раз захлебывались кровью. Разгромить этот, несомненно, богатый город, значит поднять необычайно высоко свой авторитет в береговом братстве. Главное ему не хотелось, чтобы его сочли трусом.