Вита рассмеялась и довольно хлопнула в ладоши, одобряя столь достойную аргументацию.
— Насчёт рожи не согласен! — запротестовал Щит. — Нормальный он!
— Был бы нормальным, Хара б не психовала, — буркнул Игнис, недовольно отворачиваясь.
На его плечах задиристо вспыхивали язычки пламени, напоминая импровизированные генеральские погоны. Видно было, что он в любой момент готов сорваться с места и принять участие в потасовке. Вот только почему-то никто не приглашал. Что Игниса немало огорчало.
— Тохарани бывает очаровательна в своём смущении, — невзначай обмолвилась Токсик, делая вид, что поправляет и без того идеально закатанные рукава.
Облетев пылевое облако по кругу, Хара замерла над земляным куполом, в котором благополучно окуклися Иерихон, и тщательно прицелилась. Должно было хватить одного удара.
Хмарь, висевшая в воздухе, пришла в движение. Скрипнули на зубах песчаные частицы. Грунтовая крупа норовила забиться в глаза и нос. Тохарани бестолково взмахнула руками, пытаясь отогнать взбесившуюся пыль хотя бы силой, но стоило оттолкнуть один слой, как его место занимали уже два. Посреди газона формировался настоящий грязевой смерч.
Попытавшаяся прорваться сквозь вихрь Хара была сметена. Её сплюнуло обратно, словно измочаленную шелуху, заставив перекувырнуться пару раз и с размаху приземлиться на газон. Старшекурсники довольно загоготали. Закручиваясь в спираль, пылевая колонна взмыла к небу и распалась на две поменьше. Прожорливо гудя, они потянулись к Тохарани, намереваясь как следует взболтать нравную добычу. Однако та дожидаться оказанной чести не стала. Резво отскочив всторону, Хара припустила со всех ног по траве к иерихоновской лёжке, даже не пытаясь взлететь.
Вихри с рёвом врезались в то место, где ещё недавно лежала девчонка, и неуклюже смешались, запутавшись друг в друге. Но затем из общего марева снова приподнялись их чуткие конусы. Как два верных пса, разъярённые смерчи метнулись обратно и окружили хозяина. Тохарани ощерилась и ударила по воздуху, посылая волну силы. На какой-то миг вихри расступились, но затем принялись огрызаться с удвоенной силой.
— И часто такое? — полюбопытствовал Марат, рассматривая ручные торнадо, бросающиеся на одноклассницу с увлечённым шипением.
— Да каждый раз! — взвыл Игнис, в пылу праведного негодования не заметив, кто именно интересуется.
— Ты не думай, Иерихон адекватный, — уверила Вита. Запнулась, и всё же после некоторых колебаний тихо добавила, — Для атакера. Просто слишком инициативный.
— Перегибает! — авторитетно заявил Щит, панибратски навалившись всем весом на Марата и хлопнув того по плечу. — Пытается, как бы это сказать...
— Продемонстрировать собственную лояльность, — пришла на помощь Токсик. Игнис гневно отчихнул мелкий протуберанец.
— Точно! — обрадовано подхватил азиат и беззлобно рассмеялся. — А получается вон, что. То статую приволокёт, то оазис под окнами разбивает. Вроде из кожи вон лезет, но всё равно...
— Ссыкло, — ядовито плюнул Игнис. — Делает, что прикажут!
Газон взбрыкнул, пнув Хару, и тут же просел, образуя глубокую впадину. Подлетев на пару метров, девчонка зависла над образовавшейся пустотой, а затем, не растерявшись, свечкой взмыла в небо. Пылевые щупальца рванули за ней, но Тохарани была проворней. Пропустила под собой одно, нырнула под второе, резко пошла вниз спиралью и, вытянув кулак, со всей силы врезалась в земляной купол.
Внешние пластины затрещали и осыпались. Иерихон, почти открывшийся на время атаки, спешно подновлял свою защиту. Пыль рассредоточилась и перестроилась. Подтянувшись к хозяину, она образовала множество мелких вихрей и принялась отталкивать Хару прочь. Но та, не обращая внимания, лупила по хрустевшему от натиска куполу, прикрываясь ладонью от вездесущего сора.
Смерчи сменили тактику. Теперь они превратились во множество мелких щупалец и потянулись к Тохарани с явным намерением разорвать. Та, сделав изящный пируэт, отлетела выше и замерла, раздумывая. Пылевые воронки остались внизу, грозно помахивая остроконечными макушками и грозя расправой при малейшей попытке приблизиться.
Хара приближаться не стала. Вместо этого она щёлкнула пальцами и бросила быстрый взгляд в сторону общаги. Послышался рьяный треск, и над головами собравшихся с гулом пронеслась оторванная створка двери. Выбив лишние стёкла из металлической рамы, Тохарани быстро протрясла её, освобождая от осколков, и тщательно прицелилась.
Купол, прикрывающий Иерихона, дрогнул. Под мучительный хруст земляных пластин верхнюю честь смело. Пылевые завихрения моментально ворвались внутрь и тут же осели, повинуясь приказу. Сквозь открывшуюся дыру виднелась всклокоченная голова старшекурсника, с удивлением разглядывающего парящую в вышине фигурку Тохарани и помятую дверь, взведённую наизготовку, словно лезвие огромного меча.
— Ты несправедлив, — заявил Щит, поворачиваясь к Игнису. — На его месте может оказаться любой из нас.
— И что? — мигом окрысился тот. — Вы так просто со всем согласитесь?!
— Участие в программе подразумевает и определённые бонусы, — напомнила Токсик, отстранённо поглаживая запястье. — Следует ли нам порицать тех, кто не находит кощунственным их приобретение?
— Токс! — изумлённо воскликнул уязвлённый задира, оборачиваясь, но староста лишь повела плечом, намекая, что стремится придерживаться объективных реалий и не судить слишком строго.
— Этот хотя бы старается, — небрежно протянула Вита, окидывая придирчивым взглядом собравшихся. — Многие ли станут так поступать? Знаешь, Игнис, мне тоже совсем не хочется, чтобы однажды на пороге комнаты нарисовалась чья-то косая рожа и заявила: "Слыш, ну чё, будем, типа, теперь по предписанию. Давай там, готовься!" А Иерихон, по крайней мере, пытается как-то сгладить ситуацию.
— Ты что, за него, что ли?!! — не веря своим ушам, завопил Игнис и яростно полыхнул огромным столбом пламени. Окружавшие его курсанты мгновенно отшатнулись. Некоторые гневно зашипели.
Сверху моментально рухнула огромная сосулька. Придавив нарушителя, она с треском разломилась пополам и принялась тихо таять, изливая наперегонки с игнисовской бранью широкую лужу воды. Щит покачал головой и глянул на умиротворённо ковыряющего в носу Гела. Тот как ни в чём не бывало рассматривал горизонт и являл собой картину скромной непричастности.
— Хорош блажить! — рявкнула Вита так громко, что стоящие рядом одноклассники невольно отступили. — Иерихон — это лучший из возможных вариантов. И Тохарани, чёрт побери, повезло, что достался он именно ей!
Она резко протянула руку к ошарашено застывшему Игнису и принялась анализировать полученные травмы.
— Согласно исследованиям, это отличный экземпляр, — уже спокойней проговорила Вита. — Нравится он тебе, или нет, значения не имеет. Так же, как и мне. Важнее то, что мы должны иметь право сами решать, — она сжала кулаки и, какое-то время помолчав, пояснила. — Здорово, что нам помогают с исследованием генов — не приходится перебирать на практике. Но почему мы должны расплачиваться детьми?! Это ведь неправильно! Я... — Вита проглотила что-то невысказанное, но быстро поправилась, — Мы не передвижные инкубаторы. Тохарани молодец, что не сдаётся. Принуждение в таких вещах недопустимо!
— Погодите, — встрял помалкивавший до этого Марат. К нему начали закрадываться нехорошие подозрения. — Так всё добровольно или нет?!
Вита отвлеклась от диагностики и строго глянула снизу вверх. Было видно, что она усердно борется с потоком нелестных эпитетов. Марат озадаченно нахмурился, однако тут подключилась Токсик, как всегда сводя суть к набору сухих фраз:
— Участие в программе Парадеуса предусмотрено одним из пунктов нашего контракта. В качестве поощрения за бесконфликтное подчинение оглашается чётко регламентированный срок, на который будет уменьшено общая длительность отработок.
— Вам, парням, конечно, скостят поменьше, — брезгливо фыркнула Вита, отвешивая Игнису профилактический пинок и поднимая на ноги. — Но тут уж последствия неравны!
— Каких таких отработок? — насторожился Марат, быстро выделив из диалога самое опасное для себя слово.
Стоявший рядом Щит быстро провёл ладонью по голове, смахивая осевшую пыль, и безоружно развёл руками.
— Ну, ты ж понимаешь, что здесь всё не бесплатно, да? — хмыкнул он. — Не то, чтобы они просили денег... Гораздо важнее то, что ты сможешь дать взамен, когда обучишься. Мы намного ценнее всяких там бумажек.
— Обычно, отрабатывать начинают где-то со второго курса, — произнесла Вита, оглядываясь на маячившего вдалеке Иерихона. — Но некоторые приступают уже сейчас — помогают с бытовыми делами, проходят практику в лабораториях. Лучше выбрать занятие самому, чем гадать, куда распределят.
Марат с умным видом кивал и медленно расплывался в шальной улыбке. Выглядела она настолько неуместно и беззаботно, что невольно наклёвывались определённые догадки. Уловив назревающий дебош, Токсик осторожно переглянулась с Витой и на всякий случай придвинулась ближе. Щит незаметно накрыл всех барьером. Игнис зловеще подбрасывал на руке крупный огненный шар.
— Так! — не обращая внимания на сгустившиеся тучи, цветущий шпион решительно хлопнул кулаком по ладони и вынес окончательный вердикт, — Удачи с размножением. Я пошёл!
Староста рванулась вперёд, но не успела. Марат непринуждённо подпрыгнул и, минуя уже протянутые руки, с лёгкостью провалился в асфальт. Звякнул о землю брошенный жетон. Прощание вышло на удивление коротким.
Способность 16. Хроническое невезение.
В нос мгновенно ударил запах влажной земли. Уши с непривычки заложило. Марат попытался оглядеться, но со всех сторон давила лишь кромешная тьма. Времени оставалось совсем немного. Он хорошо помнил слова Неу о воздухе, и потому ещё наверху старательно просчитал расстояние до ближайшей стены. Сейчас было важно идти строго вперёд, не сбиваясь, иначе эффектный выход из положения обернётся не менее эффектным уходом.
На всякий случай закрыв глаза, Марат сосредоточенно двинулся вперёд, запоминая каждый шаг. Идти сквозь землю оказалось занятием не из приятных. Грунт совершенно не походил по структуре на привычные воздушные барьеры Щита. Сковывал движения, оставлял на языке мерзкий привкус замшелой сырости, щекотал внутри плотными комками почвы и цеплял острыми выступами камней. Марат упорно толкал себя дальше сквозь этот плохо промешанный коктейль и с каждой минутой начинал беспокоиться сильнее.
Он и не предполагал, что продираться через земную толщу будет так сложно. Наверное, дело сводилось к отсутствию привычки, но это всё равно не слишком утешало. Здорово тянуло чихать, сквозь голову проплывали растревоженные неожиданным визитом черви, в спину колотила постоянная вибрация от взрывов наверху.
"Не дышать. Главное не пытаться дышать!" — напоминал себе Марат, лихорадочно отсчитывающий последние метры. Попробует вдохнуть — тело может решить, что оказалось снаружи и организует раритетную усыпальницу прямо под порогом. Будут потом шастать весёлые новобранцы и горячим шёпотом пересказывать друг другу историю о том, что общага-де стоит на костях нерадивых первокурсников, некогда пытавшихся увильнуть от выполнения непонравившейся миссии. А то и про призрак беглого кадета наплетут.
Вообще-то Марат рассчитывал, что провалится в какой-нибудь подземный бункер, памятуя о своих ночных приключениях. Но то ли бункер залегал глубже, то ли его и вовсе не удосужились отстроить как раз для подобных случаев. А время шло. И никаких намёков на фундамент общежития не появлялось.
Двигаться стало гораздо сложнее. Тело постепенно превращалось в непослушную вату. Земля оборачивалась болотом, норовящим затянуть при малейшей попытке выбраться. Сердце колотилось, как бешеное. Марат не очень понимал, почему оно в таком состоянии вообще работает, но какие-то трепыхания ощущал и, чтобы не паниковать, изо всех сил старался сосредоточиться именно на них. Темнота длилась уже слишком долго. Непредвиденно долго.
Среди оттенков почти ничего не поменялось, а вот Марат вдруг мешком вывалился в какую-то глухую пустоту. И тут же увяз по пояс в бетоне, пролетев по инерции пару метров вниз. Надо было срочно выбираться, пока наверху не сообразили, как его перехватить. Выдернув себя наружу одним тщательно выверенным рывком, Марат быстро отряхнул руки, выскреб из за пазухи пару комков земли и решительно осмотрелся.
Из длинной трещины в потолке струился тусклый дневной свет, с неохотой выхватывая из пыльного мрака высокие силуэты полупустых стеллажей. Приглядевшись, можно было как следует оценить степень разрухи и запустения. Вероятно, некогда здесь была прачечная, но теперь остались лишь металлические каркасы, поддерживавшие ряды стиральных машин, да полки под вещи. На некоторых из них ещё продолжали расползаться по ниткам старые простыни, другие могли похвастаться только забытыми мерными стаканчиками. Большинство и вовсе обходилось сыпучей побелкой, которой в художественном беспорядке была запорошена половина зала.
Тихо чихнув, Марат скривился, глядя на развороченный потолок, и быстро двинулся вперёд, намереваясь добраться до лестницы раньше, чем его заметят сверху. Скользя между древними схронами бытового хлама, он старался ни на что не отвлекаться. Только гадал, следует ли искать дверь или достаточно будет пройти сквозь стену, чтоб оказаться в подвальном коридоре. И от того, когда в океане полнейшей тишины, словно отзвук брошенного камня, раздалось беспечное хмыканье, едва не налетел на груду помятых коробок.
— Далеко собрался, дружок? — вкрадчиво поинтересовался томный голос. Марат замер, как мышь, чутко оглядываясь и лихорадочно пытаясь отыскать глазами источник звука. И лишь обшарив глазами всё помещение, понял, что вопрос прозвучал прямо в голове. Хроническая неприязнь к телепатам мгновенно наложилась на недавний промах с Тохарани и вызвала прилив праведного негодования.
— Сваливаю! — рявкнул Марат, не особо заботясь о благопристойности ответа. Он и так уже потратил драгоценные секунды на повторный осмотр скрипящих стен, и не имел ни малейшего желания вдаваться в подробности своих далеко идущих планов. Вместо этого он опрометью кинулся к дальним стеллажам.
— И куда же ты пойдёшь? — участливо полюбопытствовал голос, не считая нужным скрывать саркастичных тонов.
— Домой. И буду сидеть там! — огрызнулся Марат, разбегаясь и ныряя в стену. — В гробу я видал вашу каторгу! — выдохнул он уже в коридоре и резко провёл кулаком по подбородку, стряхивая налипшую побелку.
Под черепушкой прокатился мягкий смех и хлопнул мелкими перьями отдельных смешков. Они поднимались на воображаемом ветру, щекотали подкорку, пушистыми комками роились в извилинах, радостно прыгали у основания шеи. И в каждый нёс в себе отчётливую нотку покровительства. Марат напрягся. Так мог смеяться лишь тот, кто знал гораздо больше собеседника, но не считал нужным ему об этом сообщать. Телепат совершенно не обижался на грубость в свой адрес. Наоборот, расплылся в невидимой, но всем нутром осязаемой улыбке и радушно заметил:
