Расправляя крылья. ...Полет нормальный

Вздох.

— Я хочу стать дизайнером. Делать одежду. Это моя мечта. Это же здорово — делать одежду! — загорелись ее глаза. — Не то, что стрелять и убивать!

Я подался вперед и притянул ее к груди. Ну да, встал на цыпочки, но то мелочи.

— Эмма, ты не представляешь, насколько мудрую сейчас произнесла мысль! И насколько ты счастлива, что можешь поступить так. — Взгляд мой был направлен вперед, на парапет приснопамятного фонтана, на котором, рядом с беседующими Катариной и сеньором Долоресом, сидели представительницы моего взвода. Отстранился, заглянул ей в глаза. — Удачи тебе! И счастья!

Я был искренен, и она заулыбалась.

— Просто не делай больше глупостей, — продолжил я. — Ты понимаешь, о чем я?

Эмма поняла. Покраснела (для вида, конечно) и уставила глаза в землю. Я же закончил:

— И не суди людей вокруг себя по их виду. Теперь, надеюсь, понимаешь, что вид может весьма и весьма не соответствовать содержимому?

Она вновь улыбнулась

— Да, конечно. Спасибо, Хуан! За всё! Пока?

Я улыбнулся в ответ.

— Пока.

Она помахала рукой и собралась уходить, но вдруг обернулась.

— Хуан, хочешь совет? Как другу?

Я напрягся, переходя во внимание. 'Другу'... Звучит неплохо!

— Найди ту девушку, — с жаром произнесла Эмма. — Изабеллу Веласкес. Она любит тебя. Я увидела это в ее глазах.

— Спасибо, — кивнул я. — Обязательно найду! Причем, думаю, искать осталось совсем не долго...

Она довольно хмыкнула и ушла, оставляя в душе одновременно и положительный, и весьма-весьма тяжелый осадок. Впрочем, не в первый раз.

— Приехали. Две минуты! — голос Катарины вывел меня из состояния задумчивой отрешенности. Махнув Хуану Карлосу, я поднял люк со своей стороны и вылез наружу. Обошел машину, перелез на тротуар. Изобретатель последовал за мной.

Я махнул, и мы отошли еще дальше, чтобы у друга не возникало ощущения, что за нами подсматривают и подслушивают. Обманчивое, ибо из машины нас было прекрасно видно, а специально для девчонок я оставил шестую линию активной — чтоб подслушивали. Неспешно достал пачку сигарет, которой разжился у Катарины, 'блатную' серебряную зажигалку. Подкурил.

— Спрашивай, — кивнул ему.

Он пожал плечами.

— Я даже не знаю, что спрашивать.

— Ну, спроси, что тебе делать дальше? — усмехнулся я, выпуская в сторону струю дыма. — Кстати, хочешь? — протянул пачку и ему.

Хуан Карлос презрительно скривился и замотал головой.

— Нет, спасибо. Ну и что думаешь, мне делать дальше?

— Это тебе решать, — хмыкнул я.

— Я почему-то думал, что именно это ты и скажешь. — Голос изобретателя лучился иронией и обидой.

— Да, но теперь ты знаешь ВСЁ! — воскликнул я. — Теперь не будет нераскрытых книг и неизведанных секретов.

Я сделал еще пару затяжек, после чего начал лекцию:

— Она убийца, дружище. Ангел королевы. Ее учили убивать, и не представляешь, с какой легкостью она это делает.

Пауза.

— Тогда, в день нашего общего знакомства, она спасла меня в магазине, уложив троих грабителей с пистолетами метательными ножами. Грабителей, которые успели перед этим грохнуть человека, неслабого парня с армейским контрактом за плечами

Еще пауза. Затяжка — для концентрации мыслей.

— Ты хороший парень. Умный. Способный. Смелый. Но ничего не сможешь сделать против двоих-троих ханыг в подворотне. Она же уложит десятерых, причем сама будет выбирать, насколько жестоко это будет делать. У нее нет тормозов и моральных ограничений в этом вопросе. Она — концентрированная сила, чистая энергия. Сможешь ты примириться с такой?

Хуан Карлос молчал. Сжирал глазами землю. Возразить ему было нечего, но сейчас и не требовалось возражать.

— Обычно мужчина ищет женщину слабее себя, — продолжил я. — Которую может обогреть и защитить. Которая была бы хранительницей очага, когда он — охотник и добытчик. Но это обычно, не про этих девочек, — кивок в сторону 'Эспаньолы'. — Они не плохие, нет, не какие-то монстры. Самые обычные девчонки, со своими проблемами и тараканами, со своими страстями и слабостями. Иногда мне даже кажется, что они более женщины, чем их коллеги за воротами — потому, что честные и не строят из себя!..

...Но ходить по темным переулкам лучше в сопровождении подобной, чем в отсутствие, — закончил я мысль. — Как и не стоит удивляться окровавленному оружию на кухне, порезам, ранам и покровительственному смеху при обсуждении гуманизма и вопросов ценности человеческой жизни.

— Это не много, Хуан Карлос, — подвел я итог. — Но и не мало.

Пауза. Сделав последний затяг, я отправил 'бычок' в урну.

— Потому, что с другой стороны, несмотря на всю свою силу, она ждет решающего шага от тебя. Предоставляет право принять решение, как мужчине. Готова спрятаться за тебя, за твое плечо... И быть обычной женщиной. Настолько обычной, насколько возможно.

Снова пауза, и итог, завершение лекции:

— Потому решать тебе. Что у вас будет, как и будет ли. И если ты не дурак, а ты не дурак, решишь правильно.

— Всё, думай. А пока... Салют! — Я похлопал его по плечу и пошел к машине, оставив вариться в собственном соку.

В 'Эспаньолу' залезать не торопился, вновь достал пачку и выкурил новую сигарету. Ситуация с Хуаном Карлосом меня немного растормошила. Не в смысле, что я за них с Маркизой переживал, скорее наоборот. Эта проблема была не нова и известна досконально. Всё, что требовалось, лишь грамотно ее озвучить. Дальнейшее они должны сделать сами: свариться, принять решение, выстрадать его... Ничего нового под солнцем — не они первые, не они последние. Я же...

В ушах пискнуло — сообщение, скорее всего от Гюльзар. Скорее всего, со словами благодарности. Подождет, прочитаю позже.

Спустил на глаза козырек и активировал четвертую линию — открывать машину было лень.

— Катюша, мы куда-то спешим?

— Если честно — не очень, — раздался ответ. — Пока наша задача охранять тебя. На всякий случай, ты понимаешь.

— Понимаю. — Я кивнул. — Тогда я немножко задержусь? — Мой взгляд томно уперся в огороженное футбольное поле на открытой спортплощадке, возле которой мы остановились. Хуан Карлос жил в районе не из самых-самых, но посолиднее моего.

— Что же с тобой делать, горе мое! — усмехнулась моя нынешняя куратор. Я рассоединился.

...Итак, рефинансирование. Тяжелое слово для восприятия, отдает академизмом и политиканством... Однако как нельзя более характеризует то, что, наконец, произошло. Я отдал старые долги. Все, какие были. Взяв для этого новые.

Школа на ушах, и неизвестно, когда успокоится. Титуляры увидели прецедент, что за свои права можно бороться, а значит, будут делать это, какой бы прессинг не устроила администрация. Теперь еще фильм, который мы специально смонтируем и распространим по сети, чтобы создать волну и в других школах.

Проблема с Бенито решена. Это больше не презирающий все и вся увалень, а думающий и взвешивающий поступки человек. Что прекрасно в первую очередь для него самого, учитывая смертность в криминальном мире.

Далее, я — Веласкес. И не просто понял, но и убедился в этом. Причем сын продукта генной модификации, в которой участвовали гены самого адмирала Веласкеса!..

...Или королевы Катарины?

Все может быть. Эту тайну я если и узнаю, то не скоро, и только от первого лица государства. Потому, как любое прикосновение к таким тайнам для непосвященных карается ОЧЕНЬ жестко, а посвященные болтать не будут. И пример тому — мой отец, сведений о котором нет нигде, а Катарине в этом вопросе можно доверять. Такие люди, да еще родственники правителей, просто так не исчезают. И маму расспросами третировать не стоит. Тем более, она может знать не так и много, учитывая, кем была в молодости, а значит, сидела на крючке.

Далее... Далее Бэль, моя аристократка. Нет, я не нашел ее. Но обязательно найду, и это будет входить в мою обязательную программу выступлений во второй фазе. Какой вид примет наша встреча, с какими последствиями — вопрос будущего долга, который я только что взял; по предыдущему же можно сказать определенно — девочка моей мечты найдена, старый долг закрыт.

Еще... Еще я нашел себя, нашел родных. Нашел организацию, которая меня защитит. Исполнил все планы, какие задумывал реализовать. И даже выпил с куратором напоследок!

И еще будет Фрейя. В довесок к упомянутой Бэль. Будет мое обучение, более жесткое, более непредсказуемым мне-теперешнему вещам. Будет противостояние со знатью, которое я уже начал, взяв этой проблемы долг для конфронтации с Адриано. Будет много всего...

...Но обо всем этом подумаю завтра, по факту наступления нового дня. Сегодня же нужно веселиться и радоваться, что рефинансирование состоялось, и прошло гораздо успешнее, чем могло было быть.

...Моя нога остановила подкатившийся к краю поля мяч.

— Эй, шкет! — крикнул я подбежавшему пацаненку лет четырнадцати. — А чего это вы, семь на восемь играете? Непорядок!

Тот внимательно оглядел поле, затем меня, и, сделав вывод, что я не опасен, развел руками.

— А где ж нам еще одного взять? Не своих же прогонять?

— Могу предложить себя, если не принципиально.

К краю поля подбежало еще несколько ребятишек. Я повторил предложение и они устроили небольшой консилиум. После чего меня оглядел с виду старший, самый авторитетный:

— Хорошо играешь?

— Так себе, — сделал я соответствующий жест рукой. — Да и не играл несколько лет. Так что хоть и больше вас, но не лучше. В крайнем случае, скажете идти — уйду, — выдал я ему крайний аргумент, усилив его белозубой улыбкой.

Аргумент разумный, пацанов убедил, хотя, как говорит теория, главное начать. Потом вышвырнуть подобных мне из коллектива трудно психологически.

— Хорошо, тогда разводи, — махнул мне старший, и пацанва начала рассредотачиваться по полю. — Ваши без накидок, наши в накидках. — Мы оказались по разные стороны центра поля.

— Понял. — Я снял пиджак, откинул в сторону, ослабил верхние две пуговицы рубашки... И побежал, выводя мяч на середину.

— Звать-то тебя как, попугай? — спросил один из соратников, еще один паренек с отпечатком харизмы с блеском в глазах.

— Попугай? — не понял я. Вокруг заржали камаррадос по команде.

— Ну, прикид у тебя!.. — скривился он.

— Перед футболом все равны! — многозначительно изрек я. — Хуаном зовут. Ну что, начали?

Нога пнула мячик, давая ему пас. Туфли... Да, туфлям конец, да и всему костюму... Но меня это заботило непередаваемо мало.

Свобода!..

Сегодня я свободен! Впервые, за много лет!!!

Победитель получает всё. А сегодня я победитель!!!..

Эпилог. Котенок в ведре

Сентябрь 2448, Венера, Альфа

Вывеска над входом гласила: 'Рио де Ла-Плата'.

— Ты уверен, что здесь?

Хуан Карлос кивнул.

— Да, он сказал, тут. А что, что-то не так? Знакомое заведение? Какой-то скандал?

Спутница пожала плечами и нахмурилась.

— Не то, что знакомое, и вроде без скандалов... Но чтоб заказать здесь столик, нужно начинать суетиться за неделю. Откуда у твоего друга такие связи, чтобы назначить здесь беглое свидание за сутки? Или мы, как неудачники, будем разговаривать на ходу, за стойкой?

Он мог ответить, какие у него связи, но не стал. Разберется сама. Работа у нее такая — разбираться.

Вышли из машины, подошли ко входу. Одеты были явно не под стать уровню заведения, и это бросалось в глаза, однако, спутницу данный факт не смущал — привыкшая работать где угодно в каких угодно условиях, ей было плевать и на кривую ухмылку парковщика, и на косые взгляды охраны. Подойдя с наглым видом, она покровительственно бросила:

— Приглашение. Сеньор Хуан Шимановский.

Стоящий у входа менеджер сверился с вихрем планшетки, которую держал в руке под углом к ним, кивнул.

— Да, конечно, сеньора. Второй этаж, малый зал.

После этих слов они перестали быть охране интересны. Всё-таки огромная пропасть лежит между человеком, могущим заказать столик в подобном заведении и человеком, не могущим. Если ты можешь, или ты гость такого человека — ты персона грата, и любые твои чудачества — чудачества человека, могущего позволить себе всё. Можешь прийти голый, в купальном костюме, в обносках, словно дитя улиц, два волшебных слова: 'Столик заказан' — и перед тобой все раскланиваются с улыбкой. Ну, возможно, кроме, если ты совсем голый, по соображениям сугубо этическим. Если же нет, и на клиента ты не тянешь — ты быдло. Для таких вот парней, которые сами никто, охрана, слуги и халдеи. Хуан Карлос всегда поражался такой двойственности реальности, и, наверное, не он первый и не он последний.

На второй этаж поднялись молча. На первом этаже гремела музыка — вовсю шел танцевальный марафон, принятый, согласно сведениям, почерпнутым об этом заведении из сетей, здесь по субботам. Жаркое аргентинское танго царит в этом здании, собирая любителей и ценителей со всей Альфы, если не со всей Венеры. Причем если на первом этаже можно встретить и начинающих, любителей танца с улиц, то второй этаж отводится лишь для профессионалов, понимающих, каково это, пылать в жарком огне главного культурного достижения Серебряной Страны. Само собой, абы кто там не собирается; чтобы попасть туда нужно либо обладать пятью-шестью нулями годового дохода, либо... Танцевать СЛИШКОМ хорошо.

Спутница хмурилась все больше и больше. Одежда и выражения лиц встреченных людей говорили о многом. И если по поводу сильной половины Хуан Карлос мог сказать мало определенного, то обилие прекрасных сеньорин в легких эротических и вместе с тем роскошных нарядов вгоняло в ступор. Ступор, что это НЕ ЕГО мир, он не будет здесь своим, даже если научится великолепно танцевать.

— ..Да, конечно, идите за мной! — произнес администратор малого зала и проводил их мимо в большинстве пока еще пустых столиков в VIP-зону, представляющую собой закрытое от глаз из зала пространство, из которого, однако, прекрасно было видно сцену. Музыка в малом зале молчала, вечернее представление здесь еще не началось, но Хуан Карлос был готов поклясться, что в отличие от центра помещения, в их закутке можно будет тихо поговорить о чем-то важном даже когда музыка загремит.

— Чай? Кофе? Прохладительные напитки? — улыбнулся администратор. — За счет заведения!

Хуан Карлос закашлялся, ловя себя на мысли, что первым делом подумал о стоимости чашечки кофе ЗДЕСЬ. И именно эту мысль поймал администратор, поспешив добавить 'за счет заведения', про себя покровительственно улыбнувшись.

— Кофе, — вздохнул он. — А ты? — взгляд на спутницу.

Та назвала популярный безалкагольный коктейль. Впрочем, у нее на отдых в 'Рио-де-Ла-Плата' деньги найдутся, это он, нищий школьник...

Заказ принесли в течение нескольких минут. Спутница молчала, ерзала. Нервничала. Спрашивать ничего не спрашивала, но по лицу он видел в ней бурю противоборствующих друг с другом мыслей.

Пытка закончилась почти сразу, как принесли заказ. В их VIP-отделение вошел Хуанито, довольно улыбающийся чему-то своему. Одет он был не лучше них, однако совершенно не обращал на это внимания. Хуан Карлос чувствовал, он считал, что имеет на это право — во все стороны от парня шла волна уверенности, что он и есть сеньор этой вселенной, и те, кто не собирается преклоняться перед ним, должны как минимум уступить дорогу.