Ага! Вот она! Оно... Короче, источник мокрых ног и возможной добычи питьевой воды обнаружился метрах в пяти от меня. Подхожу ближе. Ну что ж. Небольшая канавка диаметром сантиметров в девяносто, с абсолютно непрозрачной водой. А посередине почему-то закручивается малюсенький водоворот. Странное явление. С чего бы это? Я боязливо сунула палец в центр водоворота и почувствовала лёгкий щипок. Ай! Что за фокусы?! Отдёрнула руку и машинально сунула пострадавший палец в рот. Хмм. Очень интересно. Значит, живые существа тут всё-таки есть. Надо бы его поймать, мелькнула шальная мысль. Даже если это какой рачок-жучок, всё одно пища. Почти чистый белок, очень питательно, убеждала я себя, морщась от омерзения при мысли о поедании насекомых, но храбро сунула в лужицу теперь всю руку целиком, загребая по дну наподобие мелкокалиберного экскаватора — ловись, рыб...тьфу, рачки-червячки, большие и маа-а... А-а!!!
Меня снова цапнули за руку, теперь уже раза в два сильнее.
— Ах ты гад! — я в приступе ярости прыгала вокруг несчастной лужицы, сыпя проклятиями и тряся пострадавшей конечностью. — Ну я тебе сейчас!... — и с разбегу скакнула прямо в центр лужи.
Дальше картина маслом: Эля, вся мокрая с ног до головы, сквернословит, пытаясь одновременно отряхнуться и вытащить намертво застрявшую в коварном дне крохотного водоёма ногу, светляк, на который тоже пришлась изрядная порция влаги, шипит и плюётся искрами. Искры периодически попадают на открытые участки тела Элички и заставляют ещё громче материться — теперь ещё и в адрес дурного сгустка энергии.
Слегка успокоившись, я присела на корточки, пытаясь пальцами ощупать пространство вокруг зажатой конечности. Ай! Опять?! Ну всё, моё терпение лопнуло!!
Приподняв свободную ногу как можно выше и с трудом балансируя на защемлённой, я со всей дури топнула, надеясь уже наконец прибить кусачего вредителя.
Оп...Н-ннеп... Под ногами ощутимо дрогнуло. Землетрясение? Обвал?! А...А-а!!!
Пол ушёл из-под ног. Я замахала руками, пытаясь восстановить равновесие, и тут же ухнула куда-то в темноту, больно стукнувшись растопыренными пальцами о края новообразовавшегося провала.
— И-и-и-и!!! — душераздирающий визг разносился по пространству, эхом отражаясь от невидимых стен и возвращаясь ко мне с утроенной громкостью. Я глохла, но продолжала падать и орать.
А-а..бльбб... Тррху!! Я с размаху рухнула в ледяную воду и от неожиданности попыталась завизжать. В приоткрывшийся рот тут же хлынула вода, а беспорядочно пинающие воду ноги внезапно нащупали дно. Слабо соображая, что делаю, я со всей силы оттолкнулась от неровной поверхности и уже через секунду истерично отхаривалась, пытаясь унять бешеный стук сердца. Ну ничего себе американские горки у них! Да ещё и с сюрпризом, не предупреждают ни о начале, ни о конце путешествия, так сказать, для большей остроты ощущений.
Кое-как протерев глаза, я заоглядывалась в надежде увидеть берег — ну не может же столь мелкое водное образование быть бесконечным по площади (Азовское море в расчёт не берём).
Урра! Буквально в нескольких метрах от своего местонахождения я увидела небольшие облезлые кустики и силуэты громадных деревьев на заднем плане, и проворно замельтешила руками, стремясь как можно скорее выбраться из ледяной воды.
Чудненько. Мокрая и злая, я пойманной птицей металась в плотных зарослях подлого кустарника. Ветви то и дело цеплялись за одежду, подворачивались под ноги, метили в лицо. От активной деятельности я быстро согрелась, от бешенства воспроизводимые трёхэтажные конструкции плавно превратились в пятиэтажные, а в плотной стене кустов образовалась солидная просека.
Наконец, выругавшись особо зло и неприлично, я рванулась изо всех сил и вывалилась на относительно открытое пространство.
— Ёп.....! — от радости выдала я, глядя на вспорхнувшую из кустов стайку птах.
Так. Угу. Вокруг, насколько хватало глаз, виднелись высоченные деревья в три обхвата. Ох и надоели они мне. С невольной ностальгией вспомнились родные полярные берёзки, в полчеловеческого роста высотой и с мою руку в диаметре.
Позади сплошной стеной росли кусты. И конца-края им видно не было в упор. Значит, обратно к воде подобраться будет трудновато — хоть просека, образованная моим мечущимся телом, и довольно обширна, но второй раз я в эти заросли не сунусь!
Прислушалась к ощущениям. Вроде бы всё цело. Руки-ноги на месте, голова — постучала себя ладонью по макушке — голова тоже. Правда, всё тело саднит от многочисленных мелких царапин, да пальцы на руках отбиты — память о безвходно-выходной пещере.
Что ж, надо искать место для ночлега. Сил идти куда-то нет как нет. Да и нецелесообразно продвигаться по незнакомой местности в темноте, я ещё жить хочу. Ничего, утешала я себя, хвороста насобираю, вон сколько топлива вокруг, костерок какой-никакой подпалю. Жрать, конечно, нечего, ну да до утра как-нибудь перетерплю.
Странно, на ходу размышляла я. Везде лес, и слева, и справа. А впереди пара рядов деревьев — и дальше пустота. Неужели к лугу вышла?
Прибавив шагу и слегка подпрыгивая от любопытства — тебя, деточка, ничто не исправит — я проскользнула между двумя громадными стволами и замерла в восхищении.
Впереди раскинулось усыпанное звёздами ночное небо. Чёрно-сапфировое, оно было словно бархат, на который щедрой рукой сыпанули чистейшей воды бриллиантов. Полная луна, прекрасная, гордая хозяйка ночного царства, лила на землю мягкий сливочно-жёлтый свет... Кстати, а где земля-то?
Я машинально шагнула навстречу всей этой красоте...и ухнула вниз.
Дальше всё повторилось с потрясающей точностью: летящая и орущая я, свист ветра в ушах, полная дезориентация в пространстве. Правда, звук разносился дальше и отдавался мощнее, раскатами грома замирая вдали. Куда же я?!..
Внезапно падение замедлилось. Не самым приятным образом — я влетела в пышную крону на счастье лиственного исполина, и теперь, ломая ветви и ногти, проваливалась всё ниже и ниже, мельтеша руками по листве и безуспешно пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.
Вдруг резкий рывок — и падение прекратилось. Зато началось лёгкое раскачивание и появилось ощущение слабого удушья. Ну правильно — воротом за сук зацепилась. Я опасливо глянула вниз. До земли оставалось всего ничего — метров тридцать. Ой-ё-о!
— Фьи-уть! Фьуда я попаф?!
Я замерла, даже почти раскачиваться перестала. Поводила глазами из стороны в сторону, боясь пошевелиться и старательно прислушиваясь. Странная свистящая реплика раздалась как будто прямо над головой. И неприятно близко.
— Хто тут?! — устав молча бояться, выпалила я.
— Ф-фу какафя рафнифа фто. Фя фэто!
— Фто фя?! — неожиданно перешла на свистящую манеру речи собеседника.
— Фто тфы дфафнишьфя?!
— А ты не пугай! Орут тут всякие над ухом! Потом... — и тут ветка, на которой я так уютно качалась, угрожающе хрустнула, следом раздался оглушительный треск и полёт возобновился.
— А-аииии!!! — не успела набрать хорошую громкость я, как с размаху уселась верхом на толстенный сук, повезло хоть абсолютно гладкий, так что только седалище себе в который раз отбила. Хорошо, что ты, Элечка, не мужик.
Уфф... Как же надоело падать.
Не успела я отдышаться, как взвизгнула повторно — Эль, ты превращаешься в истеричку, вопящую по поводу и без?
Справа от меня, со стороны, где в темноте терялся конец приютившей меня ветки, раздалось мелодичное чириканье. Громкое и угрожающее. Да-да, оказывается, и чириканье может быть угрожающим. Лично меня эти звуки перепугали больше, чем мог бы рык разъярённого леопарда. Елозя попой по импровизированному насесту, я пыталась отодвинуться подальше от источника звуков. И тут непроизвольно глянула вниз.
Под деревом, размахивая факелами и руками, бегали мелкие фигурки в смешных лохмотьях. Потрясая оружием и здоровенным куском ткани, который держали сразу существ пять, они кричали что-то, судя по тону, явно предостерегающего плана. А то я сама не догадалась, что валить надо с дерева... Что?! Я понимаю, что они говорят?? Хотя чего удивляться, Нисси, как я для краткости именовала Духа, наверняка знает и это наречие. Я стала энергичнее двигать конечностями, стремясь побыстрее подобраться к стволу. Неизвестное существо явно заметило сии незамысловатые маневры, и видимо чем-то они ему не понравились. До меня снова донеслось чириканье, теперь уже громче и звучало более жутко — аж мороз по коже продрал. Рванувшись изо всех сил, я с ужасом услышала оглушительный треск — и... Видно судьба у Элечки такая, всю сегодняшнюю ночь летать. Ну настоящая ведьма, итить. Только лично я бы предпочла комфортную ступу вместо хаотично перемещающегося сука.
Секунд пять полёта, битьё о тормозящие падение ветки, последний целый рукав, оставшийся на откуп дереву — и я на земле. Ошалело трясу головой, пытаясь подняться на подгибающихся ногах. Тело дрожит, со всех сторон бегут странные создания в покрытых яркими лоскутками одеждах... А в двух шагах от меня стоит нечто. И злобно зыркает светящимися в темноте глазами. М-ма!!
Я застыла, попытавшись перестать дышать, и с ужасом пялилась на неизвестную зверюгу. Больше всего существо напоминало объору, благодаря которой я получила своё прозвище. Но если белкоподобная живность была размером с крупную кошку, то стоящая рядом зверина не уступала габаритами средних размеров тигру и расцветку имела похожую — ярко-оранжевые полосы на шерсти чередовались с тёмно-коричневыми, глаза отсвечивали янтарём. В остальном же белка белкой — небольшие поджатые перед собой передние лапы, более мощные и крупные задние, на которых существо стояло. Острые ушки с кисточками. И конечно же пушистый хвост, пышный и такой красивый, что немедленно захотелось такой же. В смысле на воротник. Хотя столь грандиозного количества меха однозначно хватит на средней длины шубку. Забыв обо всём на свете, я аж алчно облизнулась, перебирая пальцами в воздухе и представляя, какой мягкой и приятной эта шубка будет на ощупь.
К действительности вернуло угрожающее чириканье и — обалдеть — негромкое рычание, заклокотавшее в горле животины. Белка-переросток подобралась, всё её тело напряглось... И тут на башке у меня что-то зашевелилось. Забыв о решении молчать и не двигаться, я подпрыгнула и заорала. Да так, что зверюга слегка опешила и сбилась с настроя. Продолжая орать, я даже не попыталась смахнуть нежданного посетителя с головы, только скосила глаза вверх. И встретилась взглядом с двумя маленькими блюдцами нежно-сиреневого цвета, смотрящими на меня с любопытством и несколько обескураженно.
Обмен взглядами продолжался секунд пять. Орать я уже перестала, от удивления захлопнув рот и слегка прикусив язык. Но даже не ругнулась, продолжая обалдело разглядывать посетителя собственной шевелюры.
Наше молчаливое взаимное изумление было прервано вновь защебетавшей белко-тигрой. Оторвавшись от лицезрения мелкого гостя, перевожу взгляд на агрессивную зверюгу. Краем глаза замечаю, что низкорослые существа стоят вокруг, взяв нас в кольцо, но оставаясь на некотором расстоянии, и с интересом наблюдают за развитием событий.
Белка снова подобралась и затопталась на месте, постепенно увеличивая темп.
Я недоумённо переглянулась с большеглазиком.
— Такое ощущение, что она чего-то хочет. То ли в туалет. То ли прыгнуть. Как думаешь?
— Фесли Фы мне, фо я фумаю, прфыгнуть. Фи ефе фумаю, сфваливать порфа, когда прфыгнет поздно буфет — офи офень форофые прфыгуны, и кфогфи у них яфовитые.
— Мда, такая тушка если приложится... Когти?! Так чего ж ты раньше молчал! — стараясь не обращать внимания на настойчивую мысль, что разговариваю я сейчас с двумя сиреневыми глазами и это очень похоже на зарождающуюся шизофрению, зашипела я.
И тут она таки прыгнула. Мгновенно взбодрившись и взяв с места как спринтер с большим стажем, я метнулась к дереву, с которого только пару минут назад свалилась, и перепуганной кошкой взлетела по стволу. Белка, не будь дурой, кинулась следом, её хриплый клёкот преследовал меня буквально по пятам.
Остановившись только когда увидела просвечивающее сквозь густую крону небо, я попыталась перевести дух и оценить обстановку одновременно. Глянув вниз, узрела двумя ветками ниже светящиеся жёлтые глаза. Преследовательница тоже остановилась, припала к стволу, будто размышляя. О чём и чем ей размышлять-то?
И тут эта пакость совершила гигантский прыжок, мигом настигнув меня и вцепившись хищно сверкнувшими клыками в левую лодыжку.
Я заверещала не хуже нашей Морки, лихорадочно тряся прокушенной конечностью с повисшей на ней зверюгой.
— Ф ноф фельфя! Ф ноф!
Непонятным образом я поняла, о чём толкует глазастый, и, повиснув на руках, треснула агрессоршу ногой точнёхонько по носу. Эффект превзошёл все ожидания — тварь взвизгнула и тут же разжала челюсти, камнем полетев вниз.
Дальше — громкий шмяк и радостные вопли низкорослых существ, тут же набросивших на оглушённую, но, судя по вялому шевелению огромного хвоста, вполне живую зверюгу своё полотнище. Пара секунд — и белка спелёнута как новорожденный младенец. Правда младенцам лицо всё же оставляют открытым, насколько я помню.
Затем любители ярких тряпочек призывно замахали руками и вразнобой заверещали.
Как и в прошлый раз, я невольно начала понимать, что они говорят.
— Спускайтесь, милая девушка, — подняв руку, отчего гомон сразу стих, прокричал седой сгорбленный мужчина — всё-таки мужчина, мне так кажется. — Опасность миновала!
А как спускаться-то? Забраться я забралась — а кто бы не смог, интересно, когда снизу такой замечательный стимул в виде щёлкающей зубами агрессивной живности скачет? А как теперь вниз, не представляла. У меня всегда были проблемы со спуском. Обычно Элечку снимали сердобольные граждане, разжалобленные моим робким блеяньем с вершины очередного покорённого дерева. Или старший брат, куда менее сердобольный и не в пример агрессивнее настроенный. Обычно после его помощи, оказавшись на земле, я тут же получала звонкий подзатыльник и обещание привесить мне к ногам его десятикилограммовые гири, чтоб неповадно было дуре куда не надо лезть.
Глава 25
Раскачиваясь на руках, я старалась обхватить ствол ногами или хотя бы дотянуться до одной из веток. Не выходило. Руки начали уставать, отчётливо пришло понимание: ещё пара минут в таком положении — и я спущусь. Правда, сколько частей меня долетит до земли и в каком состоянии, спрогнозировать трудно.
— Не бойтесь, — снова донеслось снизу. — Прыгайте, мы поймаем!
Поймаем. Ага. Мою нехилую тушку и мамонт-то с такой верхотуры ловить рискнёт разве что с большого перепоя.
Всё же отваживаюсь глянуть вниз.
Маленькие фигурки под деревом перестали мельтешить, а пять из них застыли аккурат подо мной, растянув полотнище наподобие того, в которое пеленали агрессивную белку. Ну уж нет! Связать себя я не позволю! По крайней мере постараюсь...
— Прыгайте, ткань не даст вам разбиться, — увещевал оратор.
Мда, ситуация неоднозначна. Доверять первым встречным не в Эличкиных правилах... Кого обманываем?!
