— Прошу внимания! — повторил дрон на камиссе, и Фуоко поспешно вытащила наушник переводчика из спинки впереди стоящего кресла. — Мы с вами уже виделись по крайней мере однажды, во время вашего транзита в Хёнкон, но на всякий случай представлюсь снова. Я — Сируко, субличность координатора, отвечающая за безопасность консульств Хёнкона на всей Палле. Тело, которое вы видите — боэй, которому придана фиксированная хорошо узнаваемая форма. В числе прочего моей задачей является обеспечение вашей охраны в публичных местах. Программа мероприятий следующая. Завтра вас разобьют на четыре группы — в первой четыре человека, в остальных пять. Каждую группу помимо меня сопровождает один человек из службы охраны Университета, уроженец Могерата, свободно говорящий на катару и способный эффективно взаимодействовать с местными жителями. Каждая группа перемещается на своем микроавтобусе. Вы все посетите одни и те же места, хотя и в разной последовательности, чтобы не мешать друг другу. Мы можем корректировать программу в соответствии с вашими пожеланиями, но лишь при условии общего согласия ваших товарищей. Группы отправляются от консульства утром, после завтрака. После ужина вас собирают в большой автобус и везут в Санъяму — город примерно в тридцати цулах от Шансимы с большим количеством древних достопримечательностей и храмов пантеона Миндаллы. Вы проводите ночь в гостинице, с утра опять экскурсии, затем вечером вас привезут в порт Шансимы и на яхте вернут в Хёнкон. План понятен?
— А фотки? И деньги на сувениры? — громко спросила Марта. Перед тем, как сойти на берег, она нацепила белую полупрозрачную блузку на голое тело, но приличнее выглядеть не стала.
— Фотокамеры желающим выдадут завтра перед отправлением. Местную валюту вы также получите с утра — в пределах своего личного счета, разумеется. Напоминаю, что текущий курс обмена лема к ценганьскому кану составляет примерно один к тридцати двум. Наличные каны, оставшиеся не потраченными, вы сможете конвертировать обратно в безналичные лемы при посадке на яхту. Транспорт, билеты в музеи и к достопримечательностям и еда оплачиваются Университетом в рамках призовой поездки, но остальные покупки — за свой счет. Прошу внимательно следить за кошельками: уличная преступность в Шансиме невелика, шанс ограбления нулевой, но карманные кражи, особенно на людных рынках и улицах, в порядке вещей. Также обращайте внимание на сдачу: есть шанс, что вы получите ее кайнаньскими энами. Купюры отличаются не слишком сильно, в ходу обе валюты, но кан немного дороже эна: курс обмена — девять к десяти. Недобросовестный торговец вполне может попытаться обмануть неграмотного иностранца, дав сдачу более дешевой валютой. Еще вопросы?
Больше комментариев не последовало.
— Хорошо. Программа на сегодняшний вечер исчерпывается ужином в ресторане, где через полчаса для нас зарезервирован отдельный зал. Потом желающие смогут прогуляться по окрестностям, но не поодиночке: в составе группы обязательно должен присутствовать либо сотрудник охраны, либо я. Постарайтесь сразу договориться друг с другом, кто с кем в компании. Прогноз погоды на сегодняшний вечер благоприятен, так что зонты и плащи брать незачем.
— Мы маленькие дети, чтобы нас за ручку водить? — возмущенно пробасил Юрий. — У меня, между прочим, первый взрослый разряд по боксу!
— Во-первых, вы, господин Вещий, не знаете катару и не сможете объясниться с местными, если заблудитесь: камисса, как сами догадываетесь, не самый популярный язык на Могерате. Во-вторых, усиленные меры безопасности вынужденные. Недавно в Кайнане пропал без вести сотрудник хёнконской дипмиссии Ставрии, отправившийся в одиночку на прогулку. Мы лишь случайно нашли его идентификационный браслет, испачканный в крови. Поскольку у нас до сих пор нет сведений, кто и зачем мог причинить ему вред, мы временно находимся в режиме повышенной бдительности. Так что, прошу прощения, данная мера не обсуждается, а за намеренные попытки скрыться из поля зрения охраны предусмотрено начисление штрафных баллов. Искренне надеюсь, что некоторое ограничение свободы не испортит вам удовольствия от поездки. Теперь я зачитаю состав групп. Номер один — Хосе Бисато, Фуоко Винтаре, Микаэль Фроста, Гислено Прочеззаванте. Номер два...
Закончив читать списки, Сируко показала на дверь зала.
— А теперь прошу всех на ужин. Ресторан находится в пяти минутах ходьбы от консульства, и нас ждут там через пятнадцать минут. Если вы намерены гулять по вечернему городу, рекомендую заранее посетить туалет — общественные туалеты в городе встречаются, но не на каждом шагу, а в ресторанах обычно пускают только клиентов.
Студенты загомонили, поднимаясь, и потянулись наружу. Фуоко в сопровождении Зорры шла последней — и оказалась перехваченной поджидавшей Варуйко. Кирисова сестрица крепко взяла девушку за локоть, подвела к одному из рядов кресел и вытащила из спинок наушники автопереводчика.
— Ты ведь завтра с утра домой намылилась? — осведомилась Вара. — Или уже передумала?
— Не передумала, — Фуоко попыталась стряхнуть ее руку, но хватка оказалась слишком цепкой. — А тебе-то что?
— Так у меня инструкции — устроить тебе сегодня индивидуальную прогулку. Пошляемся по улицам, местность посмотришь, да и я в памяти город освежу. Давненько я здесь не веселилась... э-э, не заезжала сюда. Отлить хочешь? Если да, давай в темпе.
Фуоко удивленно взглянула на Сируко, все еще стоявшую на трибуне, и та молча кивнула. Хм. Странно — ладно бы какой другой охранник, но злая нелюдимая Вара? И почему не сама Сируко в сопровождающих? По крайней мере, с общением проблем бы не возникло. Впрочем, наверняка опять работает паладарский принцип "что могут люди, делают люди". Кроме того, толкаться локтями в общей компании совершенно не хотелось: наверняка кто-нибудь не выдержит и начнет задавать дурацкие вопросы.
— Ну, ладно, — согласилась Фуоко. — А как мы говорить станем без переводчика? Я на катару только несколько фраз знаю, а ты на кваре не говоришь.
— Разберемся как-нибудь, — нетерпеливо отмахнулась Варуйко. — Так ты в сортир идешь или нет?
— Нет, но... переодеться нужно все-таки. Как я в спортивной одежде пойду? Нам говорили...
— Да забей. Ты же явная иностранка, тебе слова никто не скажет. Я, что ли, скромнее выгляжу?
Фуоко оглядела Варуйко с ног до головы. Да, сестра Кириса стесняться людей явно не собиралась. Короткие плотные шорты и майка, коротко обрезанная под грудью на манер топа, ни капли не скрывали слишком, пожалуй, мускулистые для женщины руки, ноги и живот. Коротким ежиком остриженные черные волосы. Кожаные перчатки без пальцев. Тяжелые и высокие не по погоде ботинки на толстой подошве со стальными носками. Чехол длинного ножа с шипастой гардой-кастетом, пристегнутый к правому бедру. Непонятные замысловатые татуировки, покрывающие обнаженные бедра и плечи... Явно неприятная и опасная личность, связываться с которой себе дороже. На таком фоне спортивные трусы и майка Фуоко казались хотя и неуместными, но вполне себе скромными.
— Ну... — неуверенно сказала она. — Ладно, пусть. Только, Вара-тара, что ты делать станешь, если опять волюты появятся?
— Спрячусь подальше и пережду, пока не улетят, — фыркнула Варуйко. — Если имеешь в виду, что я от них кого-то защищать стану, даже и не рассчитывай. Нет у меня инструкций самоубийство совершать. Ну так что, идешь в сортир? Или сразу в город?
Фуоко вдруг вспомнила, как полгода назад, во время Второго Удара, Варуйко с одним ножом бросилась на волют, проникших в убежище в Хёнконе, после чего попала в больницу, чудом живая. Что-то она не договаривает. Ну ладно — Сируко же не возражает. Может, это шанс поладить с сестрой Кира. В конце концов, вдруг они будущие родственники?
— Не хочу в туалет, — отказалась она. — Идем.
— Лады. И вот что запомни, — Варуйко ухватила и вздернула вверх левое предплечье Фуоко. — Если вдруг от меня отобьешься и заблудишься, подойдешь к любому полицейскому, покажешь идентификационный браслет и скажешь "Кёдай но рёдзикан". — ("Консульство университета", послушно перевел автопереводчик.) — Или "Хёнкон но рёдзикан". Тебя сразу же доставят сюда. Повтори.
Фуоко послушно повторила, потом еще раз, на всякий случай. Варуйко кивнула, выдернула наушник, сразу всосавшийся в кресло, и двинулась к двери, больше не обращая внимания на свою подопечную. А, ну и ладно. В конце концов, неизвестно, когда в очередной раз доведется оказаться в Шансиме. Возможно, и никогда. Осторожность осторожностью, но и до абсурда дело доводить не стоит, прав координатор. Один вечер ничего не решит.
Паладарское консульство в Шансиме располагалось на небольшой тихой улочке, посреди густого парка, обнесенного невысокой ажурной оградой. По вечернему времени уже горели фонари, освещая дорожки зеленым колеблющимся светом сквозь густую листву. Воздух казался не жарким и не прохладным — в самый раз для легкой одежды, а запах густой зелени напомнил Фуоко парк, окружающий фамильный особняк в Барне. Вопреки ожиданиям, Варуйко двинулась не вслед за основной группой студентов, отправившихся по широкой аллее к главному входу, а по узкой дорожке в противоположную сторону. Ворота на узкую улицу, такие же легкие и ажурные, как и остальная изгородь, стояли распахнутыми настежь. Караульная будка рядом пустовала, и лишь слабо мерцающий экран терминала с надписью "Информация" на пяти языках (включая эсперанто — да кто его здесь понимает?) слегка оживлял местность. По ту сторону дороги стояли обычные четырех— и пятиэтажные дома, чьи окна сейчас горели огнями электрического освещения. Интересно, а где охранники? Или их здесь вообще нет? Фуоко оглянулась по сторонам, но никого не заметила. Нет, бессмысленно: найти замаскировавшегося в зарослях кустарника боэй — недетская задачка даже при ярком солнечном свете.
Улица вывела их на широкий проспект, залитый яркими огнями фонарей и разделенный посередине узким сквером. По дороге несся густой поток легких и грузовых мотоциклов, перемежаемый редкими легковыми автомобилями и кажущимися огромными тушами фургонов. Как и в Барне, первые этажи сплошь занимали магазины и рестораны — но в Барне в девять вечера большинство магазинов уже стоят закрытыми, а здесь они даже и не думали прекращать работу. Торговали чем ни попадя: от самой разнообразной одежды, сумок и игрушек до небольших мраморных (на вид) статуй богов и животных. Над магазинами крутилась неоновая реклама.
Фуоко шагала вслед за Варуйко, с любопытством оглядываясь по сторонам. Все вокруг казалось таким незнакомым и любопытным, что хотелось разорваться на части, глазея на все сразу. Зорра трусила рядом, спрятав средние ноги и старательно изображая не то собаку, не то еще кого-то. Даже ее трехцветная рыже-бело-зеленая шерсть как-то поблекла и стала неопределенно-пегой. Однако прохожие, в изобилии встречающиеся по дороге, все равно смотрели на нее с удивлением. На Варуйко люди старались не смотреть, старательно отводя глаза — видимо, боялись связываться. Впрочем, сестрица Кириса не обращала на окружающих внимания. Только один раз, когда навстречу вышли три человека в одинаковой зеленой форме и фуражках, она небрежно продемонстрировала опознавательный браслет Университета на левом предплечье, и полицейские (наверное) торопливо закланялись и отступили в сторону.
— Смотри! — изредка тыкала пальцем Варуйко. Из-за скудного лексикона кваре комментарии она давать не удосуживалась, но все казалось понятным и так. Памятник какому-то дядьке с пикой на вздыбленном коне. Здание с высокой часовой башенкой, красиво подсвеченное снизу разноцветными прожекторами. Сцена в небольшом парке, с которой что-то рассказывал на катару дядька в цветастом одеянии, а рассевшиеся на скамейках люди изредка взрывались громким хохотом. Трехэтажная стеклянная кофейня — Фуоко не поверила глазам — кайтарской сети "Минутка". Торчащая из-за крыш башня Церкви Рассвета с сияющими золотыми Стабилонами, в местном исполнении почти неотличимыми от песочных часов — и тут же через полсотни метров храм Миндаллы за узорной каменной оградой с вертикально вытянутыми каплями воды, переливающимися бирюзой под лучами покачивающихся ламп. Над воротами храма сидели выдры (кажется, символы бога воды Теллеона). А еще через три десятка метров — опять резная изгородь и башенки, как у храма, но на трехэтажном здании с широкими террасами горят и переливаются надписи на катару, за столиками сидят и ужинают люди, а тянет от него такими вкусными запахами, что в животе невольно начинает бурчать...
Потом Варуйко свернула с проспекта на улицу чуть поуже. Здесь нижние этажи по-прежнему оккупировали магазины и рестораны, но уже не так блестящие витринами и хуже освещенные. Вывески больше не мигали и не крутились, а горели ровно. Постепенно заведения начинали выглядеть все более и более бедными, дома утратили индивидуальность и превратились в безликие коробки, стоящие к дороге узкими торцами. Витрины пропали — теперь магазины выглядели как большие гаражи, забитые товарами, и интересные вещи больше не попадались. Поток мотоциклов на дороге заметно поредел. Несколько раз Варуйко сворачивала на новые улицы, каждый раз все уже и безлюднее, и вскоре Фуоко окончательно утратила направление. Интересно, Вара сама-то здесь ориентируется? Ну ничего, если что, Зорра выведет обратно. У нее в башке навигационная система встроена, она заблудиться не сможет.
— Ужин. Хорошее место, — наконец лаконично заявила охранница, тыкая пальцем в небольшой ресторан, на удивление заполненный народом. Выглядел он непрезентабельно — длинное помещение в первом этаже дома, с бетонными стенами и рядами столов. Но пахло здесь одурительно вкусно, и в животе Фуоко немедленно забурчало и засосало. Посетители, хотя и одетые бедно — мужчины в короткие штаны и халаты на голое тело, женщины в мешковатые тусклые ципао до пят — выглядели вполне тихими и приличными. Вслед за своим гидом Фуоко прошла внутрь и села за свободный столик на неудобный и твердый пластиковый стул. Варуйко осталась стоять, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. К ним тут же торопливо подошла пожилая женщина с седыми волосами, забранными в тугой узел на затылке, и что-то спросила. Варуйко резко ответила, и женщина, испуганно глянув на нее, исчезла в неприметной двери в стене. Впрочем, она тут же появилась снова в сопровождении мужчины, такого же пожилого и седого. Мужчина торопливо подбежал к столику и принялся низко и часто кланяться, что-то бормоча.
Все тем же резким властным тоном Варуйко произнесла несколько фраз на катару, ткнув пальцем в Фуоко, и мужчина закланялся еще усерднее.
— Сидеть здесь, — сказала Варуйко на кваре. — Еда вкусная. Заказывать все. Я плачу. Ешь. Жди.
И, повернувшись, она быстро вышла и исчезла на улице. Фуоко ошарашенно посмотрела ей вслед. Что еще за новости? Жди — чего?
Женщина и мужчина снова принялись кланяться, на сей раз уже в сторону Фуоко. Девушка заметила, что на ней скрестились взгляды всех посетителей, замерших над своими чашками. Мужчина что-то забормотал, но Фуоко не могла понять ни единого слова: то ли из-за странного акцента, какой она в Хёнконе не встречала, то ли просто из-за скудности лексикона.
