Надо знать соперника, чтобы лучше подготовится к бою. Сражение выигрывается в ночь перед битвой, проведенной над тактической картой, говорил кто-то из знаменитых генералов. Тот, который погиб во сне от рук вражеского лазутчика. Совершенно очевидно, что враг в тот раз подготовился лучше.
— Делберт, — начала перечислять Лана не очень охотно, — Чернич, Хоул, Лейквуд... и Пиман.
Одни мальчики! Я припомнила, как на жеребьевки некие юноши победоносно вскидывали кулаки, когда Лана вытаскивала их имя из кубка, и как их поздравляли товарищи. Очевидно, что молодые люди были рады попасть к такой наставнице. Однако она, судя по тому выражению лица, с которым перечисляла их имена, не отвечала им взаимностью.
— Не можешь справиться с ними? — с сочувствием поинтересовалась я.
Пимана я знала хорошо. Он вполне может создать кучу проблем в одиночку, а уж собрав компанию...
— Я не хочу сказать, что они плохие ребята! — воскликнула Лана так, будто ее только что обвинили в Запретной магии и пообещали отправить на дыбу. Она замахала руками и переводила взор, полный отчаяния, с меня на госпожу Киллеас. — Тем более что Жолфреду недавно довелось такое пережить... Просто... — девушка тяжело вздохнула. — Они такие... шутники.
И я вспомнила горстку товарищей у нашей кафедры. Что же они, своему преподавателю проходу не давали? Ящериц подкладывали за шиворот? Чем там еще привыкли пугать учителей студенты. Обычно в таких вещах у мальчишек нет ни фантазии, ни вкуса. Да и желание понять, что детство закончилось, тоже отсутствует.
Но времени болтать и выяснять, что же все-таки натворили эти юнцы, не было. Постепенно на кафедру подошли оба преподавателя имперского, да и к лекциям следовало подготовиться. Я закрутилась, завертелась, да еще к постоянным переживаниям о вчерашнем письме добавилось и это расписание... Словом, я выкинула странное поведение аспирантки из головы. В конце концов, я за время начала своей работы в вузе такого натерпелась от студиозов, не желавших, мягко говоря, мириться с самим фактом, что тролль у них что-то преподает, а тем более — эльфийский язык, что удивить меня или вызвать на этой почве мое сочувствие решительно невозможно. Однажды на двери моей квартиры в общежитии выцарапали целое сочинение на тему, почему тролли, отсутствие мозгов в черепной коробке которых научно доказано, не могут читать лекции и выставлять оценки представителям интеллектуально развитых рас. Я же, вооружившись подаренной бабушкой помадой (все равно я ею крайне редко пользуюсь), просто попросила перевести текст на эльфийский и подписать работу, чтобы я могла засчитать ее в качестве сочинения, которое мне соизволили сдать меньше половины студентов.
Возможно, если бы я в то утро подумала и повела себя по-другому, если бы расспросила Лану поподробнее, немного задержалась, слегка опоздала на лекцию (студенты бы только обрадовались), то все бы сложилось иначе. Может быть. Не знаю. Есть вещи, которые я не прощу себе никогда. И это одна из них.
Позже в тот же день на уже знакомой поляне в лесу состоялась очередная тренировка моей команды. Когда все собрались, я объявила:
— Сегодня стало известно расписание Командного Кубка. Диана, не волнуйся такой, расписание индивидуального турнира раздадут участникам прямо на руки к концу недели.
Подруга пробурчала что-то под нос, но более недовольства не высказывала. Я покрутила в руке бумагу и вздохнула.
— Даже не знаю, хорошая это новость или не очень, но благодаря достижениям Вест и, судя по всему, Райдера, наша команда попала в число сеянных, — ребята стали удивленно переглядываться. — Не исключаю, что блестящие оценки Сойер по теории магии тоже могли сыграть свою роль, — задумчиво добавила я. — В любом случае, это означает, что первый круг мы пропускаем и автоматически отправляемся во второй.
— А разве это плохо? — удивленно спросила Фейрвуд и поглядела на Ульфриха в поисках ответа.
Я пожала плечами:
— Все зависит от того, как на это посмотреть. С одной стороны, ваш путь к финалу короче: семь игр вместо восьми. Но это только в том случае, если вы намерены побеждать. С другой, первый круг с не самым сильным противником — это притирка друг к другу, возможность войти в игру, опробовать какие-то новые взаимодействия. Не забывайте, что все это касается не только вас, но и вашего соперника. Тогда как во втором туре вам сразу попадется сильнейший из двух, и, главное, он уже будет сыгран и собран. А вот у вас времени на раскачку совсем не останется. Иными словами, в первом туре цена ошибки была бы куда ниже.
Агнес сделала вид, что поняла меня. А потом все равно уставилась на Райдера. То ли мысленно просила перевести, то ли ей просто нравилось смотреть на оборотня. Поскольку первое запрещено законом, будем надеяться на второе. В конце концов, чего греха таить, на этого хвостатого негодника кому угодно приятно смотреть.
Райдер вооружился палкой и стал чертить на земле сетку плей-офф, чтобы объяснить некромантке принцип игр на вылет.
— А с кем нам предстоит встречаться во втором туре? — серьезным тоном спросила Мери. — Насколько они сильны?
Я не сразу решилась сказать. Мне бы хотелось отложить этот вопрос по крайней мере до завтра. Чтобы Диана сама все узнала...
— С командой или Жолфреда Пимана, или Солвейг Вартман.
При имени земляного мага Илбрим, сидевший на пеньке неподалеку, вздрогнул. От неожиданности он даже слегка придушил Нагайну, которую в этот момент держал на руках. Змея зло зашипела. А когда эльф, разжав хватку, извинился, в отместку обмотала его локоть хвостом и что есть силы начала сжимать кольцо. Фамильяр не успокоился, пока хозяин не взмолил о пощаде. Сложно с этим волшебным зверьем. Не понимаю тех, кто их держит. На мой взгляд, вреда от фамильяров куда больше, чем пользы. Сама я их никогда не держала, но один только Иннокентий чего стоит!
Если мы уж вспомнили об Иннокентии, то нельзя забывать о его хозяйке. Диана оказалась подле меня за доли секунды.
— Что ты сказала?! — вскричала она и вырвала листок с расписанием у меня из рук. — Разве эта клуша Солвейг не у Генри?!
Огневичка в череде фамилий и стрелок далеко не сразу нашла нашу команду. Скептически сузила глаза, перечитала, потом снова пробежалась глазами по документу.
— Нива, — подняла на меня недоуменный взгляд подруга некоторое время спустя. — Ради всех богов, объясни мне, что это значит?
— Не кричи, Диана, — поморщилась я и отобрала бумагу. — Что видишь, то и значит. Велика вероятность, что нашим первым соперником на арене будет команда твоего мужа!
Вест мучительно долгую минуту, не моргая, пристально смотрела на меня. Я выдержала этот взгляд.
— Ладно, — протянула магичка, нарушая молчание. — Дома кое-кому я устрою допрос с пристрастием.
И мы начали тренировку. Расписание хотели глянуть Райдер с Сойер, и даже Илбрим проявил непривычное любопытство. Но я отказала всем, сославшись на то, что скоро оно появится в холле главного корпуса — большое и красивое.
В тот вечер мы играли в прятки, главным в которых было не хорошо спрятаться, а быстро убегать. Я решила, что это будет прекрасной практикой использования укрытий. В конце концов, никогда не знаешь, какая арена тебе попадется. Возможно, на ней будет присутствовать возможность спрятаться на время от магии противника. Ведущими были попеременно то я, то Диана.
Сложнее всего было отыскать Илбрима. Эльф закапывался в снег и не шевелился. И я, и Вест находили его случайно: просто наступив. Пришлось объяснять анимагу, что вероятность наличия сугробов на Облачном стадионе — примерно один процент, а потому юноше следует включить фантазию и разнообразить места своих укрытий.
Но если Фрэниара было трудно найти, то Райдера — догнать. Он даже без усиливающей магии бегал так, что всего за секунду между нами образовывалась непреодолимая дистанция. И при этом еще не забывайте, что я никогда особо спортивной не была.
Я водила третий раз. Четверо уже были обнаружены и пойманы, более того — отпущены домой. Поскольку на улице уже стемнело, хоть и не поздний вечер. Но домашнее задание еще никто не отменял. Оставалось отыскать только Райдера. Первые два раза это не составляло труда. А вот его поимка — другое дело. Обычно, набегавшись вдоволь, оборотень шел сдаваться сам. Диане требовалось для этого пустить в него пару фаерболов, а мне — несколько минут взывать к его совести.
Однако в этот раз Райдер никак не попадался мне на глаза. В лесу становилось все темнее. Время пролетело незаметно, и вот уже единственным источником света являлся косой полумесяц, а также ориентироваться в пространстве помогало сияние белого снега, укрывавшего землю и ветви деревьев.
— Райдер, пора и честь знать, — обращалась я куда-то в пустоту, заглядывая за пни и куцые кустарники. — Если вы думаете, что я побоюсь оставлять вас тут одного ночью на съедание волкам, вы глубоко заблуждаетесь. Во-первых, о моем бессердечии ходят легенды, можете спросить об этом господина Эгерэ. А во-вторых, уверена, что с вашими сородичами-волками вам наверняка будет интересней, чем со мной.
Послышался шорох. Я оглянулась, но оборотня не обнаружила.
— Чудесный вечер, не правда ли? — раздалось откуда-то сверху.
Я запрокинула голову. Райдер восседал на дереве. Причем сидел не на попе, а на корточках. В метрах четырех над землей. Руками он держался за ветви, заодно разводя их в стороны, чтобы они не мешали мне увидеть его. А ему — смотреть на меня.
— Что вы творите, Райдер?! — в ужасе воскликнула я, тут же своим страхом за его глупую короткую жизнь доказывая несостоятельность мифа о своем якобы бессердечии. — Немедленно спускайтесь!
Ульфрих мой приказ проигнорировал. Опираясь на ствол, он аккуратно встал и, выпрямившись, взглянул на луну.
— Как вы думаете, — заговорил он громким (чтобы я внизу слышала его), с хитрецой, и при этом все же мягким голосом (всему виной его волшебный тембр — точно говорю), — почему волки воют на Луну?
— А разве они воют на луну? — удивилась я. — Я думала, это просто их способ общения друг с другом.
— А мне кажется, они поют, — проигнорировал мои слова Райдер. И зачем только спрашивал? — Поют о том, какая она красивая.
Я скептически оглядела желтоватый огрызок, висящий в черном небе. Именно эта лунная ночь прекрасной мне никак не казалась.
— Райдер, вы залезли туда, чтобы получше рассмотреть месяц? — с сомнением уточнила я.
Юноша посмотрел на меня. Конечно, в темноте было не разглядеть, но я могла поклясться, что он улыбается. Причем заговорщески.
— Вы правы, отсюда невероятный вид, — ответил оборотень. — Не хотите присоединиться ко мне?
— Вообще-то прекрасная идея, — задумчиво почесала подбородок я. — Это был бы великолепный способ спустить, наконец, вас вниз, студент. Правда, болезненный для нас обоих. Падение с такой высоты, когда подо мной сломается ветка, смертельным, возможно, и не будет. Но некоторое время проваляться в постели со сломанными конечностями придется. Это при условии, что нас тут кто-нибудь найдет, конечно. Так что да, не хочу!
Ульфрих, чтобы доказать, что ветвь достаточно прочная, попрыгал на ней. Мое сердце екнуло в страхе за этого безбашенного оболтуса. С дерева посыпался снег, ветви закачались. Но не треснули. Сам Райдер стоял уверенно, широко расставив ноги, как капитан на палубе попавшего в шторм корабля.
— Видите? Нечего бояться! — продолжал настаивать мальчишка.
— Как этого нечего? Вы тут своими фокусами меня в могилу сведете! — возмутилась я и легонько постучала по стволу. Кстати, что это за дерево? Сосна? — И услуги некроманта вы будете оплачивать из своего кармана! Немедленно слезайте!
— Прятки еще не закончились, — внезапно заявил Ульфрих. — Разве вы не должны поймать меня?
И произнеся эти слова, юноша шокировал меня еще больше: он стал взбираться выше.
Никогда не любила лазать по деревьям. Один раз в жизни была вынуждена сделать это: когда убегала от Гурума с товарищами. В итоге очень больно упала, сломала ногу, а в прибавок потом была избита мальчишками до потери сознания. С тех пор древолазание для меня табу. И нарушать его сейчас я не собиралась.
Обуреваемая сомнениями, я несколько раз переводила взгляд с Райдера на сосну. Прикасаться лишний раз к ней я опасалась: а вдруг раскачаю и спровоцирую падение парня? Но если он упадет именно потому, что я ничего не сделаю? В конце концов, именно я привела его в этот лес для тренировок под своим руководством. Более того, сама предложила идею пряток. А значит, именно я несу ответственность за любые травмы, которые могу получить ученики. Но опять же, Райдер — не просто малец, он оборотень, маг, атлет, в конце концов! Вероятнее всего это не первое и даже не десятое дерево, на которое он взбирался за свою жизнь.
— Райдер, я ухожу! — предупредила я и красноречиво отвернулась. Даже сделала несколько шагов и только потом оглянулась через плечо.
Реакции на мое заявление не последовало. Ветви сосны продолжали раскачиваться. Видимо, оборотень продолжал взбираться на верхушку. Может, не услышал? Но не повторять же, это будет выглядеть подозрительно...
Зажмурившись, я мысленно бросила жребий. Выпало — идти. Потоптавшись на месте еще пару секунд, уповая на благоразумие юноши, в конце концов, тяжело вздохнула и направилась в сторону выхода из леса. Периодически я оборачивалась, но фигуры Райдера, следующей по моим пятам, не обнаруживала. И вдруг с дерева по правую руку от меня вниз полетел немалых размеров пласт снега. Прямо мне на плечо. Пока я отряхивалась и отфыркивалась, соизволил появиться оборотень. Он свесился вниз головой, зацепившись за ветку коленями, и если бы я подняла руку, то могла бы тяпнуть его за нос. Соблазн был велик, кстати, но я удержалась.
— Вы в порядке? — поинтересовался юноша с легким волнением.
Вытряхнув свой полушубок, я надела его обратно и зыркнула на студента строго.
— Вы все это время следовали за мной, Радйер?
Оборотень лучезарно улыбнулся. В темноте его зубы сверкали ярче снега:
— Не мог же я оставить даму одну в лесу в такую темень. Я вынужден был вас проводить!
Вот честное слово, мне памятник за мое терпение надо ставить! Каким невероятным усилием воли я подавила в себе желание так цапнуть за этот классически правильный нос!
— По верхушкам деревьев?! — повысила голос я, как преподаватель на аудиторию, выясняющий причины, почему все оказались не готовы к коллоквиуму. — Если вам наплевать на свою жизнь, подумайте хотя бы обо мне!
Ульфрих испустил странный вздох:
— Я постоянно это делаю...
— Лазаете по деревьям? А представьте, на сколько месяцев меня лишат премии, если вы здесь навернетесь и свернете себе шею!
А как иначе быть? Надо было применять радикальные меры! Естественно, моя премия меня не слишком заботила, но тут проблема состояла в том, что жизнь Райдера не волновала самого Райдера.
— Немедленно спускайтесь! — потребовала я в ультимативном тоне.
Оборотень немного покачался на ветви, словно дразня меня.
