Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я тоже слышал эту историю, — кивнул Тит, неуклюже сползая с коня. — Только многие считают, что родник нимфы Отрады не здесь, а к востоку от Фессалы.
— Десятники! — вроде и не очень громко, но так, что все услышали, проговорил сотник. — Обедать будем здесь. Командуйте. Не забудьте выставить караул.
Легионеры, стоявшие в первой шеренге тут же стали отдавать распоряжения. И только после этого их оперённый начальник спустился с горячего скакуна на грешную землю. Тут же подскочил молодой воин с круглым, щекастым лицом и подхватил под уздцы коня.
Затем вся троица направилась к роднику, а артисты вдруг с сумасшедшей скорость заработали ложками, словно опасаясь, что незваные гости отберут у них кашу.
Ника, наоборот, ела медленно, не сводя глаз с легионеров, которые, судя по возрасту, вряд ли являясь опытными воинами, тем не менее действовали чётко и слаженно.
Поставив щиты и копья в пирамиды, одни из них, взяв в телеге топоры, отправились в заросли за топливом для костров, другие с большими чёрными котлами пошли за водой, третьи возились с тонкими шестами и полотнищем, очевидно, устанавливая шатёр для начальства, которое, стоя у родника, беседовало, смакуя воду из блестящего, видимо, серебряного стаканчика.
Вкрадчивое покашливание над самым ухом отвлекло девушку от наблюдений. Встрепенувшись, она с удивлением заметила, что артисты уже поели и теперь торопливо сворачивают лагерь. Хотя, как правило, урба оставалась на полуденной стоянке часа на полтора или два. Они, кажется, опасаются легионеров, если решили собраться так рано.
Передав миску с недоеденной кашей Риате, путешественница тихо сказала:
— Поешь и запрягай осла.
— Да, госпожа, — кивнула невольница.
Ника остановила проходившего мимо поэта.
— Кто это, господин Превий Стрех?
— Вы что, сами не видите, госпожа Юлиса? — почти грубо фыркнул молодой человек. — Легионеры. Только командир у них почему-то сотник всадников.
— А мужчина в тунике? — игнорируя нелюбезность собеседника, продолжала расспрашивать девушка.
— Какой-нибудь претор, — дёрнул плечами поэт. — Или эдил? Обычно они занимаются розыском беглых рабов.
Начинающий драматург досадливо поморщился.
— Если хотите, спросите их сами. Они как раз сюда идут.
Не сколько обиженная, сколько озадаченная таким поведением Превия Стреха, путешественница какое-то время смотрела ему вслед.
Подсадив в повозку сына, навстречу троице поспешил Гу Менсин.
— Второй фургон тоже ваш? — спросил Тит, глядя поверх склонившегося в поклоне толстяка.
— Он мой, — выступила вперёд Ника, чувствуя, что не должна позволить старому актёру говорить за себя.
Мужчина посмотрел на Нику так, словно она только что материализовалась из воздуха. Но девушка с ледяным спокойствием выдержала его взгляд, не сделав даже попытки отвести глаза.
Снисходительная улыбка тронула мясистые губы.
— С ними едешь?
— Нам по пути, — лаконично ответила путешественница, решив, что если собеседник в разговоре с ней игнорирует элементарные правила вежливости, принятые при общении равных по происхождению и социальному положению людей, она тоже не будет обращаться к нему по фамилии с обязательным добавлением "господин".
— Тоже едешь в Этригию? — решил уточнить Валер.
— Да, — подтвердила Ника. — А оттуда к родственникам в Радл.
— Одна? — вскинул белесые брови Тит.
— Так случилось по воле богов, — спокойно ответила девушка, вновь начиная чувствовать себя, как на экзамене. По коже словно пробежали мельчайшие электрические разряды, а пальцы машинально вцепились в край накидки.
— Как ваше имя? -хмурясь, подал голос сотник.
— Ника Юлиса Террина.
— Юлиса? — переспросил Валер.
Как она и рассчитывала, на радлан её имя впечатление произвело.
— Да. Из младших лотийских Юлисов. Дочь Лация Юлиса Агилиса и внучка сенатора Госпула Юлиса Лура.
Мужчины переглянулись, а путешественница услышала за спиной лёгкий шум удалявшихся шагов. Кажется, на этот раз Гу Менсин решил не вмешиваться в разговор попутчицы с представителями власти.
— Откуда же вы здесь взялись, госпожа Юлиса? — последние два слова то ли эдил, то ли претор произнёс с ясно различимой иронией.
— Из Канакерна, господин Тит, — холодно усмехнулась Ника. — А туда я попала из Некуима, куда моим родителям пришлось бежать из-за подлого навета.
— И где же они? — опередил старших товарищей молодой человек.
— Мать умерла, а отец слишком стар и болен для такого тяжёлого путешествия.
Несколько секунд мужчины молчали, очевидно, осмысливая услышанное.
— И у вас есть какие-то доказательства своего происхождения? — всё так же мрачно и недоверчиво спросил сотник.
— Разумеется, — кивнула девушка. — Письмо отца дяде по матери, господину Итуру Септису Дауму регистру Трениума, моим тёткам и бабушке Торине Сеептисе Ульде. Она очень старенькая, но надеюсь, боги будут милостивы и дадут мне возможность с ней увидеться. А ещё отец отдал мне свой перстень.
Она вытащила из-за ворота платья массивную золотую печатку на тонком кожаном шнурке.
— Полагаю, господа, моим родственникам этого будет достаточно.
— Вы говорите, что приплыли из Некуима? — насмешливо фыркнул Тит. — Но он существует только в рассказах пьяных моряков.
— О Некуиме прекрасно известно каждому консулу, купцу и матросу в любом городе Западного побережья, — снисходительно заявила путешественница, и чтобы скрыть подступавшее раздражение, поправила край накидки на плече. — Он есть, так же, как и много других вещей, в существовании которых трудно поверить здравомыслящему человеку. Мир вовсе не кончается за пределами Империи.
— Как вы оказались в Канакерне? — по-прежнему хмурясь, поинтересовался сотник.
— Приплыла на корабле господина Мерка Картена, консула Канакерна и друга моего отца. Он каждый год ходит в Некуим.
— Судя по вашим словам, это достойный и уважаемый человек, — уже не так скептически хмыкнул Тит. — Который готов подтвердить ваши слова?
— И не только он, — сказала Ника. — Так же консул Тренц Фарк и ещё множество народа, кто видел, как я сходила с корабля.
Внешнее спокойствие и некоторая величавость давались ей нелегко, но уже приносили свои плоды.
— Как вы оказались в такой сомнительной компании, госпожа Юлиса? — спросил молодой человек, кивнув в сторону артистов, торопливо запрягавших мулов в повозку.
— К сожалению, мне пришлось задержаться в Канакерне, господин Валер, — вздохнула девушка, заранее приготовившая ответ на этот каверзный вопрос. — На перевалах выпал снег, и дорога через Рифейские горы оказалась закрыта. А попутчиков хотя бы до Гедора быстро найти не получилось. Этих артистов хорошо знает господин Картен. Он главный попечитель городского театра, где давала представления их урба. Мне не хотелось дольше задерживаться в Канакерне, и я поехала с ними.
Собеседник понимающе кивнул.
— Теперь вы всё обо мне знаете, господа, — улыбнулась путешественница. — А сами остаётесь неизвестными.
Тит и Валер одновременно посмотрели на сотника, видимо, предоставляя ему, как самому главному, решать: представляться или послать наглую девчонку подальше?
Тот снял шлём, и передав его тому самому пухлощёкому легионеру, пригладил короткие, густо присыпанные сединой, волосы.
— Я Сентор Тарквиц Орус, сотник конницы. Мы вместе с Арсом Валером Кватором сопровождаем пополнение в Арадский лагерь.
Молодой человек, улыбнувшись, поклонился, а Ника вдруг поняла, что где-то слышала о роде Тарквицев. Причём не в Империи или городах Западного побережья, а ещё в Некуиме от Наставника.
Ответив на поклон Валера, она вопросительно взглянула на третьего мужчину, продолжая лихорадочно копаться в памяти. Нет, среди аристократических семей, список которых ей пришлось заучить, такая не значилась, нет Тарквицев и среди родственников Юлисов.
— Лавр Тит Ватер, — надменно представился мужчина. — Городской эдил Верхана.
— Очень приятно, что боги свели меня с такими значительными людьми, — девушка постаралась улыбнуться так, чтобы соблюсти необходимый баланс между любезностью и отстранённостью.
Не ощущая исходившей от них угрозы, путешественница слегка расслабилась, тем не менее чувствуя нарастающую уверенность в необходимости вспомнить, что же в её памяти связано с фамилией "Тарквиц"?
Стараясь потянуть время, она поинтересовалась:
— Что вы делаете так далеко от своего города, господин Тит?
— Ищу беглых рабов, госпожа Юлиса, — огорчённо вздохнул чиновник. — Мерзавцы убили своих хозяев. И теперь разбойничают на дорогах. До того обнаглели, что напали на брата нашего магистрата. Только милость богов уберегла его от расправы.
— Имея такие деньги, он мог бы взять с собой охрану и побольше, — проворчал сотник. — Теперь из-за его скупости нам придётся лазить по этим диким лесам.
Тит недовольно засопел, на щеках заходили желваки. Судя по всему, эти двое уже неоднократно дискутировали по данному вопросу, и эдил не собирался оставлять колкость кавалериста без ответа.
Не желая выслушивать их перебранку и по-прежнему пытаясь вспомнить, что ей известно о роде Тарквицев, Ника поспешно заявила:
— Позавчера мы встретили каких-то подозрительных вооружённых оборванцев. Возможно, это те, кого вы ищите, господин Тит?
— Где это случилось, госпожа Юлиса? — тут же насторожился мужчина. — Сколько их было? Как выглядели?
— Простите, господин Тит, — беспомощно развела руками девушка. — Я их почти не видела. Спросите у господина Гу Менсина. Он с ними разговаривал.
— Эй! — крикнул эдил, махнув рукой сгрудившимся у фургона артистам. — Кто из вас Гу Менсин?
— Я, господин, — почему-то испуганно отозвался глава урбы.
А Ника наконец-то вспомнила рассказ Наставника, в котором упоминался какой-то Тарквиц. Удивительно, как только она смогла отыскать в памяти эти несколько слов!
Зная, как трепетно относятся радлане к своей родословной, путешественница предположила, что, если даже сотник не имеет никакого отношения к тому историческому лицу, подобный вопрос должен ему понравиться.
— Господин Тарквиц, вы не родственник одному из тех воинов, которые вынесли из шатра потерявшего способность двигаться Императора Курса перед решающей битвой с армией Сената?
Суровое лицо немолодого мужчины с брезгливо-надменными складками у тонких губ изменилось, словно по волшебству.
Густые брови поднялись, из глаз куда-то исчезла холодность начальника, привыкшего распоряжаться чужими жизнями.
— Да, — заявил он с какой-то почти детской гордостью. — Это мой прапрадед. Но откуда вы знаете, госпожа Юлиса?
— Оторванный от Родины, отец никогда не забывал о ней, — прочувственным голосом проговорила Ника, с удовлетворением подумав: "Надо же, как удачно получилось. Мужик, кажется, в восторге". — И сделал всё, чтобы дочь помнила героев своего народа.
Она слегка поклонилась.
— Для меня честь встретиться с потомком столь славного воина.
— Сразу видно, что ваш отец — достойный человек, заслуживающий всяческого уважения, — благожелательно кивнул сотник, гордо расправив плечи. — Он может гордиться вашим воспитанием, госпожа Юлиса. Не каждый юноша знает такие подробности той великой войны.
— Благодарю за столь высокую оценку, господин Тарквиц, я стараюсь быть достойной своих предков, — скромно потупила взор девушка, опасаясь, как бы собеседник не уловил скрытой насмешки в её глазах.
Но того, что называется, "понесло".
— Если бы мы направлялись в Этригию, я бы с удовольствием пригласил вас присоединиться к нам и оставить не подходящих вашему происхождению попутчиков.
"Ого! — усмехнулась про себя путешественница. — Да он со мной заигрывает! Ответить? Только не переиграть..."
— Надеюсь, боги подарят нам ещё одну встречу, — застенчиво улыбнулась она, бросив на мужчину взгляд из-под полуприспущенных ресниц. — Пусть ваши поиски окажутся удачными и не затянутся надолго.
— Прощайте, госпожа Юлиса, — отозвался Тарквиц. — Уверен, небожители помогут вам встретиться с родственниками и обрести семью.
— До свидания, господин Валер, — обратилась Ника к молодому человеку, с удивлением наблюдавшему за их разговором.
Не забыла она и об эдиле.
— Прощайте, господин Тит. — Пусть боги помогут вам в трудном служении на благо города и Империи.
— Да не оставит вас в дороге Канни, богиня удачи, госпожа Юлиса, — понимающе улыбнулся тот, качая головой.
Казалось, неожиданная встреча заканчивается вполне благополучно. Представители военной и гражданской власти поговорили с ней очень даже благожелательно. Тем не менее, только взобравшись на повозку, девушка облегчённо перевела дух.
Сидевшая рядом на скамеечке рабыня то и дело косилась на хозяйку, многозначительно поджимая губы. Но лишь когда их маленький караван поднялся на холм, оставив родник и стоянку легионеров далеко позади, Ника усмехнулась:
— Ну, говори. Я же вижу, как тебя распирает.
— Как на вас смотрел тот сотник! — Риата мечтательно закатила глаза. — Словно влюблённый юноша! Сразу видно, что вы ему очень понравились, госпожа.
— Если человек не смог ничего сделать сам, — наставительно проговорила путешественница, кстати вспомнив трактат какого-то местного философа. — Ему остаётся только гордиться славными деяниями своих предков. Вот я о них и напомнила, сразу выделив Тарквица из всей тройки. Пусть потешит своё самолюбие перед приятелями.
— Ловко у вас это получилось, госпожа, — уважительно хмыкнула собеседница.
Почувствовав в словах женщины искреннюю похвалу, Ника отвернулась, чтобы скрыть довольную улыбку.
Позволив себе недолго понежиться в лучах славы, она деловито поинтересовалась:
— Ну, услышала что-нибудь интересное?
— Нет, госпожа, — со вздохом ответила Риата, озабоченно добавив. — Только показалось, будто они как-то по-другому разговаривать стали...
— Что это значит? — нахмурилась хозяйка.
— Не могу толком объяснить, госпожа, — беспомощно развела руками невольница. — Словно лишнего боялись сболтнуть.
— Расскажи подробнее, — велела девушка.
Когда колёса фургона вновь попали в колею, разговор пришлось на время прекратить, чтобы ненароком не прикусить язык.
Только оказавшись на проезжей дороге, путешественница продолжила расспросы. Рабыня отвечала обстоятельно, подробно, часто повторяясь и перескакивая на темы, не имевшие никакого отношения к делу.
Ника ни в коем случае не хотела, чтобы их разговор ненароком услышали в переднем фургоне. Поэтому Риате приходилось то и дело сдерживать и без того неторопливо бредущего ослика. Время от времени до невольницы и госпожи доносились яростные крики Анния Мара, обзывавшего мулов то старыми черепахами, то беременными улитками, и громкие удары кнута. Тягловые животные урбы почему-то тормозили и не желали двигаться дальше и вскоре встали окончательно.
Из фургона торопливо выбрался Гу Менсин с артистами.
Подъехав почти вплотную, Риата остановила ослика.
— Пойду, узнаю, что там, — пробормотала девушка с самыми неприятными предчувствиями.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |