Мальчишка с азартом преследовал врага, выбрав того что пытался скрыться в облаках. Ведь лебедь рвется в облака, а щука лезет в воду! Дима сел на хвост машине с нелепым названием "Поросенок", он ощущал себя настоящим волком, постепенно сокращая расстояние. Еще чуть-чуть и мальчишка открыл огонь.
Огненные полосы полыхнули рядом с вражеской машиной, но словно нарочно как растения-вьюны обошли фюзеляж. Димка выругался:
— Удар мимо ворот, что ложка мимо рта, то при этом ты пачкаешься не едой, а словесным поносом публики!
Другой проблемой был то, что на борту аэроплана не было рации, тут просто какое-то средневековье! Ни артиллерию не вызвать, ни с товарищами парой не перекинуться! Мальчишка гонялся за противником ощущая себя котом преследующим мышь. Он снова выпустил коготки стараясь поймать обнаглевшее существо. Но сзади, что портило настроение ползла еще одна не просто мышь, а крыса. Димка вдруг почувствовал соблазн продолжать сближение, что винтом сломать хвостовое оперение противника. С трудом удержал себя от сего соблазна, так как винты вполне могли погнуться об прочное дерево, с алюминиевыми полосами. Димка вспомнил Кожедуба, который не только с немцами, но умудрился одолеть еще двух американский ястребов. Правда этот бой произошел по ошибке. На самом деле они его приняли за немца. Ну и шут с ними. Вот интересно как складывалась третья мировая в пятидесятые годы, особенно если бы Американцы не додумались бы начать работы над атомным проектом. Ведь это огромные деньги, а козел Эйнштейн был единственным человеком, кто мог убедить американцев пуститься на подобную авантюру. У лучше бы этот ублюдок подох в концлагере, из-за него Россия не смогла добиться власти над миром!
Летчик которого преследовал Дима все чаще оглядывался, его шею даже заклинило, или это был волчок... Страх заставлял противника вытворять чудеса, и отчаянно выворачивать, делая тот иной сбивающий прицел маневр. Мальчишка мог разглядеть шлем и очки противника, руки... Эге это не человек, так руки у него целых три, а пальцев семь.
Димка поняв что придется убивать не человека вдохновился и всадил в противника очередь, щелкнув плетью по корпусу. Пулемет с наслаждением проглотил ленту, словно ребенок пастилу, и сыпанул в ответ гильз. Некоторые из низ попали в кабину обжигая босые ноги мальчика(Дима и не заметил как оказался в прежней подростковой плоти).
Но цель была достигнута, первые "гостинцы" утонули в середине корпуса, зацепили хвост, побежали к пилоту. Фанера оказалась слишком уж слабой зашитой от остроконечных и крупных пулеметных пуль, они пробили насквозь пилота и выбили стекло приборов. Мальчик воскликнул:
— Хороший гол! А наши ребята, порвали заплату! Уже тыщекратно выходят вперед!
Пулеметные ленты бессильно повисли как нокаутированный боксер на канатах. Впрочем скорее после нокдауна. Пока противник снижался, безуспешно пытаясь зацепиться крыльями за воздух, Дима пропел:
Грозно парит над планетой,
Русский двуглавый орел!
В песнях народа воспетый,
Вновь он величье обрел!
Машина врезалась в землю под острым углом и алюминий с фанерой рассыпалась словно как осенние листья под метлой дворника. Мальчишка захохотал:
— Отлеталась пташка, теперь пора найти напарника!
Противник впрочем сам дал очередь, причем с большой дистанции. Пули из-за большого разброса ушли в "молоко", стукнув по крыльям. Дима повернул было свою машину на встречу противнику, стал набирать скорость и... его словно обожгло...
Мальчик вскрикнул разлепив глаза: плеть гуляла и била по голым ногам быстро вскакивающих юных невольников.
Надсмотрщики освободили мальчишек от веревки связывающей за ноги и бесцеремонно погнали на завтрак.
Снова следует приказ:
— На колени нечестивые! Произнесите молитву Венере!
Дима чуть-чуть промедлил, и получил плеткой по спине, после чего послушно бухнулся, на песок. Ощутил жжение в следствие рассечения, поморщился и стал лепетать. Что же он уже побывал на коленях, перестал быть крутым парнем, а превратился в ничтожное чмо, которое стоит на коленях и что-то невнятное бормочет. Одно утешение, что он не один, и на коленях рядом с ним еще три десятка мальчишек половина из которых постарше его. Когда не один в унижении, это намного легче. Вообще редко бывает, чтобы в классе было больше одного, максимум двух чмошников. Даже на зонах опущенные составляют ничтожное меньшинство, во многих лагерных отрядах, их вообще нет. А рабов много, кажется даже больше, чем свободных римских граждан. Униженное большинство! На Сицилии было несколько восстаний, одно из них длилось шесть лет. Подробностей Димка вспомнить не может, да и это в принципе не важно, так как о тех временах вряд ли сохранились достоверные сведения. А навыдумали много, чего. Эномай полуголый, на коленях, но видно, что это прирожденный лидер, чья спина получила по-видимому, не одну тысячу ударов.
Мальчишки закончили молитву и снова получили по недопеченной лепешке с сухофруктами. Пара фиников были довольно сладкие, куда лучше чем современные фрукты. Запивали это водой, которую уксус превращал в что-то весьма противное и Дима сделал лишь пару глотков. Понятно что сию субстанцию добавляют для обеззараживания, но юный невольник предпочел бы вино. Последнее видимо считалась чрезмерной роскошью для рабов. Мальчишка чувствовал себя немного сонным, тело еще не успело отдохнуть.
Их быстро пересчитали, после чего построили, и запрягли в телегу. Дима напрягся, лямка натянулась. На мальчишек обрушились плети и тяжела поклажа сдвинулась с мертвой точки.
По каменистой дороге идти было тяжело, сбитые ступни припекало, словно они шли по горящим углям. Вспомнился отрывок Высоцкого: поэты бродят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души.
Некоторое время мальчишки шли молча, каждый шаг был пыткой, особенно для изнеженного цивилизацией Димы. Но постепенно становилось легче, тело разогрелось, взрывы от боли в ступнях, стали слабее. Живот не так проваливался дыхание стало равнее, и ноющая боль в мышцах слегка притупилась. Мальчишка обливаясь потом, тянул рабскую лямке и одновременно думал.
Знания о будущем это конечно большая мощь, но вот только как её применить, в сей реальности. В первую очередь конечно, нужно обрести свободу. Раб это почти как петух на зоне, никто не оценит его положительных или душевных качеств. Правда свой статус, он в отличие от петуха вполне может поменять! Вообще в воровских законах есть некоторая несправедливость: почему опущенный не может поменять свой статус? Ведь даже самого крутого авторитета могут особенно если этого захочет, кто-нибудь высоких полицейских чинов, стукнуть по голове, а потом ментокрылые беспредельщики его изнасилуют! Ну, а на малолетке и вовсе беспредел, а уголовная ответственность с двенадцати лет! А если придет двенадцатилетний сморкатый мальчик на зону, то... Разве он физически сможет противостоять бугру, возраст которого может достигать двадцати трех лет! Вот он Димка каким бы не был крутым парнем, а вынужден терпеть унижение рабства, а что бывает с теми, кто слабее? И кто даст гарантию, что его вчерашнего пахана малолеток, не захотят поиметь например надсмотрщики. Другому рабу он еще может дать в рыло, но если ударить надсмотрщика, то... Можно весьма мучительно расстаться с жизнью. Так что одной грубой силой не возьмешь. Как пелось в весьма интересном мультике: Поднимать не будем шум! Нету силы! Нету силы! Силы нету, нужен ум!
Но вот в чем проблема мальчишка во многом не имел привычки думать, и решать проблемы путем интеллекта. Он привык полагаться на свои кулаки, а также если этого не достаточно на поддержку многочисленных друзей. А тут он оказался в роли терминатора у которого сели аккумуляторы... в пустыне. Весьма двусмысленное состояние... Хотя нет, не совсем пустыня, кругом люди, в данном случае товарищи оп не счастью, и отнюдь не быдло. Надо наметить хоть какой-то план.
Дима шепотом обратился к Эномаю:
— Мы сейчас идет в каменоломни?!
Юноша тихо ответил:
— Ты это знаешь не хуже меня!
Димка заметил:
— Там наши шансы на побег будут минимальны! Если смотаться, то во время перехода!
Эномай глубоко вздохнул:
— Даже если нам и удастся сбежать, в чем я кстати сомневаюсь, мы подставим других ребят. Кроме того видишь пару псов, они быстро возьмут наш след! Это будет на самой лучшей идеей.
Дима покачал головой, и предложил:
— А если притвориться мертвым?
Эномай криво усмехнулся:
— В этом случае они тебя изобьют плеткой, затем прижгут голую пятку раскаленным железом, а последок проткнут копьем. Нет так просто тебе не сбежать! По твоему я сам об этом не думал?
Дима глубоко вздохнул. Становилось все теплее, весна в Сицилии начинается гораздо раньше, чем в умеренной полосе. Природа оживает, листики на деревьях такие нежные, так переливаются на солнце. И при этом радостно поют на различные тональности задорные птички. Как прекрасен это новый, и вместе с тем древний античный мир. И надо при этом он Димка ничтожный раб. И от осознания этого так горько, что... По исцарапанной щеке мальчишки прокатилась слеза. Чтобы хоть как-то сбросить огорчение дух, он спросил Эномая:
— Расскажи еще, что-нибудь о Спартаке!
Юноша согласился:
— Да я могу тебе рассказать! У Спартака были два основных заместителя Эномай и Крис.
Димка подколол:
— Эномай, твой тезка!
Бывший бунтарь кивнул:
— Да я горжусь, что ношу подобное имя! Эномай родом из Германии был огромен, даже крупнее и тяжелее самого Спартака, хотя пожалуй не такой искусный фехтовальщик. Так вот он с отрядом в пять тысяч бывших рабов осадил город Гифу. Там его и попытались блокировать войска квестора Сезара. Эномай дрался в первых рядах, при чем так мужественно, что сумел вдохновить остальных рабов. Кроме того он занимал с отрядом укрепленный лагерь на холме, и это также помогло ему продержаться, до того как Спартак ударил римлянам в тыл!
Димка воскликнул:
— Класс! Умни...
Удар плети оборвал возглас мальчишки, и пацан пошатнулся. Затем еще пара ударов и рев:
— Молчать животные!
Димке очень хотелось ответить, если не физически, то хотя бы острым словом, но страх перед новыми побоями оказался сильнее. Слабый всегда тупой, так боится применить остроумие! Мальчишка подумал, а что если подстроить надсмотрщику какую-нибудь пакость. Что конкретно он и сам не знал, но то что отомстить надо это для него вполне очевидно! Доказать что афоризм: Слабый потому тупой, что нет сил поднять копье остроумия! Неверный! Но пока в голове пустота, вот когда нужно изобрести, что-нибудь конкретное мысли пасуют. Вообще-то было не плохо вспомнить художественные произведения из альтернативок истории. Может там будут какие-то идеи. Вот например один доктор подкараулил своего обидчика, с помощью банальной веревки, а потом когда тот упал, врезал ему кулаком по сердцу. Правда тут было несколько допущений. Веревка должна была сработать именно против этого типа, во-вторых, он её должен был не заметить, в третьих, что самое неправдоподобное падение сильно оглушило здоровенного бугая. Кроме того сомнительно, что простой докторишка, смог бы нанести парализующий удар не имея, ни опыта, ни подготовки. Тут одного чистого знания мало. Вот он Димка тоже не мало тренировался чтобы быть хорошим, вернее первым драчуном. Но гарантию, чтобы он мог парализовать и нанести правильный удар в сердце никто не дал! Ладно, что-нибудь он еще придумает! Только вот руки стеснены.
Эномай не нуждался в дополнительном напоминании продолжил рассказ:
— Бой был весьма ожесточенным! Римляне не хотели отступать или сдаваться. Но удар в тыл, как правилась отличается большой эффективностью. Сам Спартак, впереди всех и с двумя мечами, такой атлетический, стремительный, настоящий человек-барс. Он производил в рядах римлян опустошение, я же в свою очередь сражался вместе с ним, и мне отлично было видно его могучую фигуру. Каждый новый взмах и ближе к победе.
Димка тихонько спросил:
— А тебе в ту как ты убил первого человека в бою, честном поединке, что снилось! И вообще какое испытывал чувство?
Эномай ответил не спеша:
— Мы дрались на мечах. У меня меч был легкий и короткий, у взрослого римлянина куда длиннее и тяжелее, причем он был доспехах. Но он не был моей первой жертвой, и до него я кое-кого заколол. Но на это раз бой был честным. Превосходство противника в весе играло против него, я был голенький в одной набедренной повязке и было жарко. Кроме того я нанес несколько ударов по мечу врага, которые мне лично показал Спартак. От них у врага растягивается сухожилие, после чего воспользовавшись тем, что движения визави замедлились, я отрубил кисть и добивая всадил клинком в глаз!
Димка облизнул языком потрескавшиеся губы, причмокнув:
— Неплохо! Ээх! Я бы хотел стать гладиатором!
Эномай заметил:
— В гладиаторы тебя возьму если выдержишь первый год в каменоломни. А ты я вижу сильный парень выдержишь. А потом как повезет, в этом будет твой шанс изменить статус!
Димка кивнул:
— Хорошо, я понял! А что раньше года нельзя?
Эномай вздохнул:
— Нет! Нужно чтобы ты доказал свою способность к выживанию! Так что сначала ты, должен вытерпеть свою порцию страданий и побоев!
Димка поправил лямку и выдохнул:
— Я выдержу! Обязательно выдержу!
Эномай продолжил разговор:
— Против Спартака послали проконсула Хлюста. Этот парень был достаточно опытный вояка, дрался и в Испании, и Малой Азии. У него тридцать шесть тысяч солдат, в том числе шесть тысяч конницы. Но и армия Спартака окрепла. Хлюст был пожалуй наиболее умелым из противников повстанцев, за исключением может быть Красса. Он решил сделать крюк и зайти мятежным рабам в тыл. Его армия двинулась форсированным маршем поднимаясь повыше через хребты и перевалы. Я отправился в разведку, чтобы выяснить направления движения римлян. Идти пришлось бегом, который я к этому времени вполне освоил. Сам Спартак впервые использовал голубиную почту принятую у скифов. Голуби были специально обучены, и летали быстрее, чем скачут кони.
Димка подколол:
— А не могли бы самих голубей, обучить подсчитывать войска.
Эномай улыбнулся:
— Хорошая шутка! К сожалению научить разговаривать птиц, может лишь очень сильный колдун!
Димка усмехнулся:
— Как в свое время говорил Кощей! Что сильнее волшебства? Наука! Наука не скука, а самое главное!
Эномай заметил:
— Я ведь тоже не грубый мужлан. Могу отличить узурфрукт от пекулия! Кодификацию от инкорпорации! Ну, ладно не будем соревноваться в остроумии. Спартак устроил засаду и напал на утомленных переходом римлян. Несмотря на внезапность нападения, римляне упорно сопротивлялись. Тогда Спартак ввел в бой сильный резерв из наиболее обученных гладиаторов. Затем сошелся один на один с самим Хлюстом. Тот тоже был весьма мощным воином, но не мог сравниться со Спартаком. Когда Хлюст пал, римляне дрогнули и после очередного срубленного Квестора обратились в бегство. Я дрался вместе с отрядом таких же мальчишек как я сам. В бою принимали участие и женщины с мечами. Наконец началось преследование, половина, то есть часть римлян побросав оружие и доспехи успело бежать, но четыре тысячи оказалось в плену. Это была наша громкая победа!
