Существование

Трэш протянул левую руку, обхватил увесистый обрезок деревянного бруса, к которому была привязана веревка. Правой сжал аналогичный, только веревка от него тянулась в другую сторону. Все нарочито грубое, специально так задумано, под неуклюже-огромные конечности монстра.

Погрузившись в анализ происходящего в "сфере зрения", Трэш понял, что накрыть все пикапы вряд ли получится. Они так и гоняли кругами, но с таким расчетом, чтобы не приближаться к зданию одновременно.

Плохо.

А вот с основной колонной все прекрасно. Она двигается компактно, машина за машиной входя в поворот. С точки зрения обеспечения безопасности — опрометчивое поведение. Но это если говорить в общем, зато, для конкретного случая, все делают правильно. Эта территория давно находится под контролем внешников и прислуживающей им бубновой банды. Посторонние иммунные если и забредают сюда, то украдкой, в надежде стащить лакомый кусочек и побыстрее убраться к себе. Засады здесь устраивать попросту некому, вот и не опасаются.

Еще не знают, что пробудили недобрую силу, которую отборной тушенкой не корми, дай только засаду организовать.

Кстати о тушенке... очень хочется есть.

Ничего, ускоренному метаболизму элитника придется потерпеть.

Дождавшись, когда невидимый глазами, зато прекрасно различимый в "сфере зрения" танк окажется над бетонной трубой, скрывающий восемьсот литров первоклассного сюрприза, Трэш согнул левую руку, одновременно напрягая правую, чтобы сделать с ней то же самое парой секунд позже, когда самый большой пикап подъедет к зданию максимально близко.

Веревка натянулась, однако, ничего не произошло.

Не веря в происходящее, Трэш потянул еще сильнее, а потом, занервничав, дернул. Веревка резко ослабла, уши уловили звон вырванной медной полоски, закрепленной на другом ее конце.

Что за черт?! К фугасу протянут надежный провод, в каждой бочке размещен отдельный детонатор. Даже нет, не детонатор, а инициирующее устройство, само по себе способное устроить неслабый бабах.

Но никакого намека на бабах нет и не будет. Этот остолоп с трясущимися руками где-то напортачил. Или провода плохо соединил, или еще что-то не так сделал, а Трэш не сумел проконтролировать.

И что же теперь делать?

Что-что... Радоваться надо, что не успел потянуть за вторую веревку. Пикап проехал через нужную точку, а цепь так и осталась незамкнутой. Теперь это резерв Трэша, или внезапно зародившийся запасной план, о котором секунды назад не было и намека.

Вот только сработает ли эта цепь?

Должна сработать. Обязана. Ничего сложного в устроенных подвохах нет, странно, что первый фугас пропал впустую. Но второй — другое дело. Чтобы сразу оба оказались нерабочими, это совсем уж ничтожнейшая вероятность.

Трэш затаил дыхание и начал мысленно уверять, что его здесь нет и вообще, он невидимый. А что делать, если один из пикапов на очередном круге решил проехаться в паре десятков метров от его позиции. Благо, предусмотрительно растащенные вагоны позволяли это сделать, а рельсы, уложенные на плоскую поверхность, огромным колесам и высоченному клиренсу не помеха.

Пронесло, не заметили ни Трэша, ни провод. Тот конечно, замаскирован, но не полностью. Здание окружено асфальтом, что ни делай, а выглядеть будет подозрительно. Пришлось на последнем отрезке натягивать поверху. Да, на виду оказался, ну и что с того? Здесь полно всяких линий электропередач, сильно в глаза не бросается.

Пока пережидал пикап, колонна подъехала к зданию. Оба бронетранспортера и боевая машина пехоты проскользнули дальше, перекрывая пути отхода для, возможно, продолжавшего скрываться внутри элитника. Прочие машины далеко не все приблизились к стенам, все, по возможности, держались подальше, но с таким расчетом, чтобы перед ними оставался приличный сектор обстрела в нужном направлении.

Трэш пожалел, что в свое время выбрал под логово именно это здание. Слишком открытые подходы. Надо было селиться в таком, чтобы врагам пришлось подъезжать в упор, а не контролировать выходы издали.

Но что есть, то есть.

С замиранием сердца согнул правую руку, натягивая вторую веревку.

В тот же миг мир превратился в свет и сплошной оглушающий удар, разбивший "сферу зрения" на мельчайшие и почти бесполезные осколки.

Это не взрыв, это настоящий Армагеддон, пусть и локальный.

В здании Трэш экономить на бочках не стал. Места там много, так что, нечего мелочиться. Но, как-то, само собой, получилось, что они там оказались в меньшинстве.

Нет, по количеству с ними все в порядке: целых четырнадцать штук. Но имелись и другие предметы, стащенные со всей округи: баллоны кислородные и с бытовым газом, всевозможные открытые и закрытые емкости с горючими жидкостями, включая взрывоопасный нитрометан и огромное количество ведер, залитых бензином. В помещении жарковато, он активно испарялся, смешиваясь с пропаном, вытекающим из открытых конфорок газовой плиты. Есть шанс, что за несколько часов там образовалась если не гремучая смесь, то что-то к ней близкое.

Да Трэш туда столько всего перетаскал, что до сих пор мышцы ноют.

И все это добро только что взорвалось, вспыхнуло, взревело, разметав здание в пыль и крошево, обрушилось этой массой и фронтом ударной волны на сгрудившуюся вокруг технику врагов.

Если Трэша за полтораста метров от эпицентра так знатно приложило, страшно представить, что сейчас испытали бубновые. В любом случае, им досталось больше.

Кое-как проморгавшись, он ринулся в недра бурой тучи, расползавшейся во все стороны, игнорируя град обломков, колотящих по голове, будто кошмарный ливень. Переживет, как-нибудь, сейчас нельзя терять время, надо атаковать, покуда враг ошеломлен. Он и сам-то, после случившегося, не огурчик, но рассчитывает, что они вообще пятна от соплей, размазанные об асфальт.

Перед последней веткой железнодорожных путей притормозил. Здесь, на вагоне, заранее припрятал рельс от узкоколейки. Им и бросаться удобно и отмахиваться — универсальная штука.

Увы, но до здания отсюда слишком близко, а сила взрыва оказалась такова, что пустой вагон не выдержал, завалился на бок. Рельс неизвестно где, в густом дыму его не разглядеть, а "сфера зрения" для поисков бесполезна, она только-только начала восстанавливаться, выдавая жалкие песчинки связной информации.

А ведь до взрыва она ее выдавала исполинскими глыбами.

Не в силах ничего разглядеть, двигался по памяти, направляясь к месту, где стоял ближайший бронетранспортер. Он тяжелый и приземистый, не должен опрокинуться.

Увы, но машины не наблюдалось. Трэш, выискивая пропажу, начал двигаться по расширяющейся спирали, но тут заметил, что дым и пыль потихоньку сдают позиции, начинает проясняться. Во мгле засверкали отблески множества возгораний, казалось, пламенем объят сам асфальт. Чудо, что до сих пор не наткнулся на один из таких костров.

А еще Трэш, наконец, заметил бронетранспортер. Тот все же оказался чересчур близко к взрыву, не спасла его тяжеленная броня, машина опрокинулась кверху брюхом и дымила из всех щелей. Задние двери распахнулись, оттуда начала выползать фигура в камуфляже.

Подскочив, врезал по ней сверху вниз кулаком, сплющив череп, после чего сунул лапу в недра бронетранспортера и немного там пошарил. Нащупал еще пару, мягких, теплых и возможно живых, сжал их посильнее когтями.

А затем руку пришлось отдернуть, ее начало припекать. Обстановка внутри все больше и больше напоминала раскаленную духовку, бронемашина разгоралась с каждым мгновением.

С этой покончено, можно заняться следующими.

Скользя среди очагов пожаров, Трэш обнаружил боевую машину пехоты в настолько плачевном состоянии, что там никого не пришлось убивать. А вот со вторым бронетранспортером пришлось разбираться. Он стоял с заглушенным двигателем, но видимых повреждений не наблюдалось. Для начала, свернул ему пулемет, а затем, поднатужившись, протолкал тяжеленную машину пару десятков метров, оставив в одном из самых приличных пожаров, пожиравшем груду металла, оставшуюся от размазанного по асфальту грузовика.

Здесь ему улыбнулась удача, он, наконец, нашел рельс. Скорее всего, один из тех, которых он стащил в здание. Взрывом их, наверное, раскидало по всей округе.

Обретенное оружие пригодилось почти сразу же, — Трэш наткнулся на танк. Могучая машина тоже пострадала от исполинского фугаса, это понятно по отсутствию крупнокалиберного пулемета на башне, его сорвало. Люки закрыты, двигатель гудит, в первый миг пришлось растеряться.

Вот что можно сотворить с подобным монстром? Броня у него настолько нешуточная, что Трэш ее, разве что, поцарапать сможет.

Но он не стал опускать руки. Для начала забросил в ствол пушки несколько кусков асфальта. Но этот способ лишить противника самого главного оружия показался ненадежным. Потому, размахнулся, как следует, рельсом и начал колотить им по всей протяженности орудия, пытаясь найти слабину.

Башня начала поворачиваться, — экипаж пробудился от града ударов и что-то пытался предпринять. Трэш могучим ударом свернул набок дульный тормоз, а затем, целясь в одно и то же место, наконец, сотворил заметную деформацию на стволе. Сомнительно, что он после такого на что-то сгодится, но отступать рано, надо искалечить боевой машине жало так, чтобы уже наверняка сломалось.

"Сфера зрения" (или, наверное, правильнее называть все же "сфера восприятия") возвращала утраченные позиции все быстрее и быстрее. Но увы, все же недостаточно оперативно, скороговорка пушечной очереди из дымного полумрака стала для Трэша неприятным сюрпризам.

Увы, он слишком увлекся танком, позабыв, что судьба еще одной опасной машины не выяснена. Зенитная установка не попалась на глаза, а она, оказывается, уцелела. Взрывом ее снесло с платформы, но боеспособность если и пострадала, то не критично.

Заметив, как элитник сражается с орудием, экипаж развернул башню и дал очередь из десятков снарядов в одну секунду. Спасло то, что между Трэшем и "Шилкой" располагался корпус танка. Он-то и принял на себя львиную долю снарядов. Но несколько, все же, попали Трэшу в плечо, в район лопатки и в голову. От ударов он не удержался на месте, завалился, и это тоже пошло на благо, потому что окончательно скрылся за бронированным монстром.

Спустя несколько секунд, тряся гудящей и раздираемой болью головой, начал соображать внятно и осознал, что угодил в патовую ситуацию: стоит высунуться из-за корпуса танка и схлопочет новую порцию; в то же время, экипаж "Шилки" ничего не может сделать. У них, сейчас, по сути, не машина, а неподвижная огневая точка.

Вот ведь черт четырехствольный! Ведь это, если вдуматься, самый опасный противник. Бубновые знали, на кого идут, потому зарядили исключительно бронебойные снаряды. Башня зенитной установки разворачивается очень быстро, вряд ли получится убежать, рванув с места, успеют продырявить шкуру. Ему крупно повезло, что отделался легкими ранами: лишь лопнуло несколько пластин брони и оглох на одно ухо. Но при такой скорости стрельбы ему всю защиту разнесут на осколки за считанные секунды, а дальше — неминуемая смерть.

И Трэш начал делать единственное, что ему оставалось в сложившейся ситуации. Он пополз с таким расчетом, чтобы удаляться от "Шилки" по прямой, на которой стоял танк. Если не тупить, вскоре скроется в дыму, ни разу не показавшись врагам на глаза.

Он сумел проползти так около семидесяти метров, прежде чем на краю "сферы восприятия" засек угрожающее шевеление. Повернулся и увидел невдалеке, возле горящего бронетранспортера, две фигуры в камуфляже. Оба человека не сводили с Трэша напряженных взглядов, торопливо возясь с трубами одноразовых гранатометов.

Да как эти мягкокожие создания сумели уцелеть и остаться, к тому же, такими бодрыми? Их, как минимум, должно было крепко контузить, напрочь выбив всякую агрессию. Однако, нет же, настроены по боевому. Не иначе, местная магия сработала. Встречаются у иммунных разнообразные умения, защищающие владельцев от жизненных неурядиц.

Наверное, даже не понимают, насколько крупно им повезло. Гранатомет — непростое оружие, попасть из него по скоростной высокоманевренной элите не каждому дано. Но Трэш сейчас изображает из себя неподвижную мишень, он не может высунуться из-под спасительного прикрытия танка.

Больше по наитию, чем осознанно, вообразил себя невидимкой. Оба человека тут же стали выказывать признаки растерянности. Их оружие, приведенное в боевую готовность, не стреляло, они потеряли цель из виду и пытались понять, какое чудо ее спрятало.

Возможно, списав это на клуб дыма, пронесенного ветром, метнулись в сторону железнодорожных путей, рассчитывая оттуда вновь разглядеть цель.

И на этом пути, наконец, подставились, расположившись на одной линии.

Трэш среагировал молниеносно: приподнявшись, метнул рельс привычным способом — горизонтально к земле. Сделав это, тут же плюхнулся на живот. Вовремя, зенитчики не зевали, вновь прогрохотала торопливая очередь.

Поздно, — дело сделано, рельс сшиб обоих. Один было среагировал, начал пригибаться, но чуть-чуть не успел, подставив под удар голову, а не туловище.

Трэш пополз дальше, и почти сразу же по телу густо заколотили пули. Обернувшись, он злобно сжал зубы. Танкисты не решились стрелять из поврежденного орудия и сейчас делали единственное, что можно было сделать в их положении, пустив в дело спаренный с пушкой пулемет. Надо было и ему ствол обломать, но что не сделано, но не сделано.

Пришлось ползти дальше. Пули слабоватые, винтовочный калибр, броню они не пробивали и раскалывали, но лупили без умолку, дико нервируя. И тут, будто по заказу, налетевший порыв ветра заволок всё вокруг густым дымом. Вскочив, Трэш опрометью метнулся вправо, пытаясь скрыться за вагонами. Экипаж зенитной установки вычислил его маневр, вновь застрекотали четыре пушечных ствола, но даже высокая скорострельность не помогла, ни один снаряд не коснулся шкуры.

Стрельба вслепую — лотерея.

Дальше все прошло просто. Трэш, невидимый из-за вагонов, обошел "Шилку" с другой стороны. Экипаж, подозревая нехорошее, торопливо крутил башней, но все же недостаточно быстро. Рывок элитника был стремителен и беспощаден. Взлетев на машину, он голыми лапами разделался со всеми четырьмя стволами, загнув их в разные стороны.

Дальше взялся было сражаться с люками, но передумал, придумав врагам куда более нехорошее наказание, чем гибель от когтей. Отошел к вагонам, прыгая с одного до другого, добрался до нужного, ухватил пару громадных мешков смолы, нанизал их на шипы брони, подхватил еще два, таким образом, за раз утащив сразу четыре.

Спустя еще две ходки мешков стало двенадцать, и тут вновь дал о себе знать танк. Он тоже не мог сдвинуться с места, снаряды зенитки разбили ему гусеницу, а может и до этого получил повреждения ходовой. Но башней крутить поломка не мешала. По Трэшу вновь ударила пулеметная трещотка.

Вздохнув, тот стремительным рывком домчался до надоевшей бронемашины, согнул ей последний действующий ствол и вернулся назад, завершить начатое. Разместил на башне "Шилки" всю принесенную смолу, после чего забросил сверху горящую покрышку, поддев ее арматуриной. Убедившись, что пламя разгорается хорошо, вновь направился к вагону.