— Вот и хорошо, что не бросили человека. Спасибо, Николай Герасимович!
Во время обеда, сытного, пусть и несколько неурочного, корабль несколько раз вздрагивал — на палубу сели ещё две группы самолётов. После обеда адмиралы проводили Первого секретаря в боевой информационный центр корабля. Здесь начальник штаба ЧФ вице-адмирал Николай Иванович Смирнов ввёл Первого секретаря в курс дела, доложив порядок проведения учений:
— Наша авианосная ударная группа под командованием первого заместителя командующего Черноморским флотом вице-адмирала Олейника Григория Григорьевича движется курсом на юг. За пределами радиуса обнаружения авиационными радиолокаторами в открытом море сформирована мишенная обстановка, имитирующая авианосную ударную группу вероятного противника. Полёты палубной авиации противника и пуски вражеских ракет имитируются морской авиацией, базирующейся на аэродромах Крымского полуострова. Задача АУГ — обнаружить соединение противника, отразить удары вражеской авиации и ракет, ответно-встречным ударом уничтожить вражеское соединение.
Для нашей морской ракетоносной авиации и подразделений радиоразведки такие учения ещё более полезны — у них появилась возможность отрабатывать свои действия против реального авианосца.
— Да, это им полезно будет, — согласился Хрущёв. — Так командующий нашим соединением знает, где корабли врага находятся?
— Никак нет, товарищ Первый секретарь! Не знает, это было бы слишком просто, — ответил Смирнов. — Знают товарищ военно-морской министр, командующий флотом товарищ Горшков, командующий Черноморским флотом адмирал Чурсин, и я.
— Но мы товарищу Олейнику не скажем, — слегка улыбаясь, добавил адмирал Горшков. — Пусть сам думает.
Гости поднялись обратно на полётную палубу. Самолётов на ней прибавилось — Первый секретарь увидел ещё четыре 'Яка', которые как раз опускали в ангар для обслуживания, ещё один самолёт ДРЛО, два заправщика Ан-34Т, и вторую четвёрку Су-7БК — их тоже опускали в ангар попарно, при помощи правого кормового и среднего самолётоподъёмников. Палубный тягач уже тащил первый приземлившийся самолёт ДРЛО по палубе на левую носовую катапульту, за ним ещё два тягача буксировали на катапульты два 'Яка'.
— Командир соединения приказал поднять самолёт радиолокационного дозора и воздушный патруль, — пояснил адмирал Кузнецов. — Сейчас будут взлетать.
— А до этого кто радиолокационный дозор обеспечивал? — тут же поинтересовался Хрущёв.
— Дирижабли ДРЛО, — адмирал указал на серебристую сигару, видневшуюся далеко на горизонте к востоку от курса АУГ. — Западнее ещё один патрулирует. Самолёт мы выдвинем вперёд по курсу, у него скорость выше, чем у дирижаблей, раза в четыре.
Первым ушёл в небо самолёт ДРЛО. Электромагнитная катапульта работала без особых внешних эффектов — ни клубящихся облаков пара, ни каких-либо звуков, кроме рёва двигателей. Следом стартовали два истребителя Як-31, за ними — заправщик Ан-34Т и ещё два истребителя. Первый секретарь с удовольствием наблюдал за чёткими, отточенными действиями лётчиков, попарно дозаправлявшихся в воздухе от заправщика.
— Теоретически можно держать истребители в воздухе несколько часов, дозаправляя их, — пояснил Кузнецов. — Но лётчики при дозаправках сильно устают, поэтому мы будем менять патрульные четвёрки каждый час.
Пока он объяснял, в небо ушли один за другим три Су-7БК с подвешенными на центральный узел длинными контейнерами.
— Это стартовали разведчики. Их задача — поиск вражеского авианосного соединения — тех самых мишеней, по которым нашим лётчикам и ракетчикам предстоит работать, — военно-морской министр объяснял Первому секретарю каждый элемент происходящего действия.
Никита Сергеевич с удивлением заметил по правому борту ещё один большой корабль с плоской палубой, надстройка которого располагалась в корме. Сначала он решил, что это танкер, но, посмотрев на корабль в бинокль, увидел на палубе характерные силуэты истребителей Ф-57 конструкции Бартини. На левом борту корабля виднелась длинная выступающая платформа, явно подъёмная.
— Это что за корабль, Николай Герасимович? — спросил Хрущёв.
— Опытовый гидроавианосец 'Одесса', перестроен из танкера, — доложил адмирал. — Предназначен для обслуживания в море гидросамолётов Ф-57 и Е-57. Сделали ему плоскую палубу, ангар внутри, и слипы по бортам, для подъёма самолётов из воды. На носу установлены две катапульты. Обслуживать гидросамолёты на плаву неудобно, а грузить в них боекомплект и вовсе опасно. Поэтому самолёты садятся на воду, их вытягивают на слип лебёдкой, истребители закатывают в ангар, а бомбардировщики Е-57 лифтом левого борта поднимают сразу на палубу. На корабле самолёты заправляют, обслуживают внутренние агрегаты, подвешивают вооружение, экипажи отдыхают. Старт истребителей Ф-57 обеспечивается с катапульт, бомбардировщики тем же боковым лифтом опускают на воду.
— Как-то это всё очень завлекательно звучит, — с некоторым сомнением заметил Первый секретарь. — Если всё так просто, почему во всём мире так не делают?
— Сверхзвуковые амфибии, рассчитанные на три Маха, серийно строятся только у нас, — пояснил Кузнецов. — У гидроавианосца есть свои недостатки, в частности, он не может обеспечивать такой же темп межполётного обслуживания, как обычный авианосец, у которого самолёты садятся сразу на палубу и опускаются в ангар. Вытаскивать их из воды по одному, конечно, получается дольше, а такие большие машины, как Е-57, на палубу вообще посадить нереально. Но обслуживать и перевооружать их так или иначе надо. Такой корабль можно строить по нормам гражданского судостроения, он обходится дешевле, хотя и несколько ограничен по своим возможностям. Пока он у нас один, сейчас мы изучаем нюансы тактического применения. По результатам будет принято решение о доработках, после чего представим доведённый проект на обсуждение НТС СССР.
Никита Сергеевич с интересом наблюдал, как взлетали с воды ракетоносцы Е-57. Плоские и остроносые, как наконечник стрелы, самолёты отрывались от волн и резко задирая носы, взмывали в небо. Со стороны берега появился ещё один плоский остроносый самолёт, он был заметно больше ракетоносцев.
— Заправщик А-57, — пояснил адмирал Кузнецов. — Сейчас он дозаправит ракетоносцы, а потом истребители.
Катапульты на палубе гидроавианосца один за другим выбрасывали в воздух истребители Ф-57. Они тоже набирали высоту и выстраивались позади заправщика. Вся группа быстро скрылась за горизонтом.
— Тесновато им тут, — пояснил адмирал. — Следующее учение устроим на Тихом океане, вот там есть где развернуться.
На авианосце зазвучали сигналы воздушной тревоги. Палубная команда засуетилась, задвигались стволы зенитных автоматов на спонсонах.
— Пройдёмте в БИЦ, — предложил адмирал. — Сейчас будет отражение воздушного налёта, оставаться наверху может быть небезопасно. На корабле установлена телевизионная система наблюдения, всё можно будет увидеть и находясь внизу.
Они спустились в боевой информационный центр. Здесь уже был включён круговой проекционный экран, отображавший видимую обстановку вокруг корабля. На экране тактической обстановки, стекле, расчерченном линиями азимутов и концентрическими окружностями, ещё один проектор высвечивал приближающиеся воздушные цели. Командующий АУГ вице-адмирал Олейник отдавал приказания разным подразделениям, организуя подчинённых для отражения воздушной атаки.
— Информация передаётся с самолёта и дирижаблей ДРЛО, — пояснил Кузнецов. — БИУС корабля получает информацию от всех доступных источников и формирует полную картину тактической ситуации, проецируя её на экран.
— Цель номер один, групповая, курсом на корабль, азимут... высота... удаление... скорость... — докладывал по громкой связи оператор-радиометрист, называя цифры. — Цель номер два, групповая, курсом на корабль, азимут... высота... удаление... скорость... Цель номер три...
— Сейчас наше соединение атакуют с разных сторон несколько групп ракет и самолётов, — подсказал адмирал. — Они идут на разных высотах, чтобы затруднить отражение налёта. БИУС авианосца распределяет цели между кораблями охранения и продолжает отслеживать каждую цель, на случай, если эскорт не сможет сбить все атакующие самолёты или ракеты.
На экране внешнего обзора виднелись силуэты кораблей охранения и дымные следы запускаемых ими ракет. Из динамиков послышался свистящий рёв. Первый секретарь увидел, как распахнулась крышка шахты на правой УВП, и из неё стартовала зенитная ракета.
— Как минимум, одну эскорт пропустил, — спокойно констатировал Кузнецов. — Если обойдётся только одной-двумя — это будет очень хороший результат.
— Так по кому мы стреляем? По своим же самолётам? Или по мишеням?
— Первый атакующий эшелон имитируется мишенями, запущенными с разных направлений, — пояснил Кузнецов. — Их сбивают. Потом второй эшелон отработает по нам условно, методом электронных пусков ракет, то есть, реальный пуск они по нам производить не будут, настоящими ракетами отстреляются завтра по мишеням. Но мишени в первом эшелоне — это те же ракеты, только без боевой части. Они запрограммированы на полёт по определённым траекториям. Случайное попадание такой мишени в корабль всё равно возможно, несмотря на все принятые меры безопасности, и пренебрегать такой вероятностью не следует.
— Все цели первой волны уничтожены, — доложил радиометрист.
Никита Сергеевич насчитал в общей сложности три запуска ракет с борта авианосца.
— Хорошая работа, — одобрил министр, не вмешиваясь в указания командующего АУГ.
— Сообщение от 'Мурены-3', — объявил радист. — 'В квадрате... обнаружил множественные кильватерные следы и шумы соединения кораблей, следующих курсом... со скоростью 20 узлов.'
— Система обозначила цель как 'Альфа-1', — объявил оператор БИУС.
— Направить самолёт-разведчик для доразведки цели 'Альфа-1', — скомандовал адмирал Олейник.
— Это что за 'Мурена' и кого она обнаружила? — тут же поинтересовался Хрущёв.
— Впереди соединения развёрнута завеса подводных лодок, — адмирал Кузнецов подвёл его к горизонтальному дисплею оперативной обстановки, отображавшему события и цели за пределами досягаемости корабельных радаров и средств ДРЛО. — Одна из лодок обнаружила вот здесь несколько кораблей, следующих курсом против ветра. Возможно, это и есть авианосная ударная группа условного противника. Командующий направил туда самолёт, чтобы удостовериться.
На дисплее уже высветилась отметка с обозначением 'Альфа-1'.
— А есть сомнения? — удивился Первый секретарь.
— Конечно! Это могут быть и гражданские суда. Тем более, они идут со скоростью 20 узлов, что явно мало для авианосного соединения, — пояснил Кузнецов. — Кроме того, условный противник действует в соответствии с правилами и приёмами, используемыми в американском флоте. Один из частых приёмов — в центр авианосного ордера ставят большой танкер, чтобы на радарах он выглядел как авианосец. При этом радисты на кораблях охранения активно имитируют типичный для АУГ радиообмен.
А настоящий авианосец с несколькими кораблями эскорта в это время скрывается в стороне, соблюдая радиомолчание. Часто при этом он 'сидит под погодой', то есть, в районе со сложными метеоусловиями. Поэтому найти его бывает очень непросто.
— И как тогда его ищут?
— Прежде всего — смотрят районы плохой погоды. Вычисляют радиус досягаемости палубных самолётов, по типам, и ищут в этом радиусе, с учётом возможной дозаправки. Это всё рассчитывается. Дальше, авианосец может сохранять радиомолчание и прятаться, но только до момента, когда его самолётам нужно будет возвращаться и садиться. Тут уже ему так или иначе придётся вылезти 'из-под погоды', развернуться против ветра, набрать скорость 33 узла, включить радары и приводные радиомаяки. Излучение радаров самолётов ДРЛО тоже может указать направление на авианосец, но не всегда. Важные демаскирующие признаки — это радиообмен между авианосцем и садящимися самолётами, и работа радаров системы управления воздушным движением. Поэтому наша служба радиоразведки слушает эфир всеми доступными средствами.
— А разве наши корабли не сопровождают американские авианосцы постоянно? — спросил Первый секретарь.
— В мирное время — да, но сценарий учений происходит после начала военных действий, а там у нас уже такой возможности не будет, — ответил адмирал. — Да и в мирное время случается, что вероятный противник разрывает контакт, например, во время шторма может изменить курс, и ищи его потом... Океан большой, особенно — Тихий, а в Атлантике штормит часто.
— Спутник радиоразведки обнаружил работу радара в диапазоне... квадрат... — начал докладывать оператор БИУС. — Система обозначила цель как 'Альфа-2'.
На дисплее оперативной обстановки немного в стороне от цели 'Альфа-1' появилась ещё одна цель, с отметкой 'Альфа-2'.
— Перенаправить разведчики для доразведки 'Альфа-2', — скомандовал адмирал Олейник.
— Вот, как я и говорил, похоже, авианосец включил радар управления воздушным движением, чтобы принимать самолёты, — подсказал Кузнецов.
— Так там же не настоящий американский авианосец? — удивился Хрущёв.
— Нет, конечно, но мы стараемся имитировать работу передатчиков в диапазонах, характерных для радиотехнических средств вероятного противника.
После нескольких минут томительного молчаливого ожидания последовал доклад радиста:
— 'Альбатрос-два' сообщает: 'Авианосец противника в квадрате... следует курсом... принимает самолёты. Сопровождают 4 корабля эскорта'. Координаты соответствуют цели 'Альфа-2'.
— Всем ударным группам — атаковать цель 'Альфа-2' в квадрате... — адмирал Олейник энергично отдавал указания, какой группе в каком порядке следует атаковать цель.
— 'Альбатрос-2' — это один из наших самолётов-разведчиков, — пояснил военно-морской министр. — Он обнаружил авианосец условного противника, и сейчас командир АУГ организует комбинированную атаку. Корабли эскорта до цели своими ракетами не достанут, цель слишком далеко. Основной удар будут выполнять ракетоносцы Е-57 и подводные лодки.
На дисплее оперативной обстановки Никита Сергеевич с интересом наблюдал, как к отметке, обозначенной 'Альфа-2', подтягиваются отметки атакующих групп самолётов. Подводные лодки, намного более медленные, казались в сравнении с ними застывшими в киселе мухами.
— Сейчас ракетоносцы обозначат атаку, выполнив 'электронный пуск', — растолковал Кузнецов. — Действия авианосца имитирует гражданское судно, стрелять по нему, разумеется, не будут. Затем самолёты проследуют в район мишенной обстановки и уже там отстреляются по мишеням по-настоящему.
— А как при этом 'электронном пуске' вычислить, попали бы лётчики в цель реальной ракетой, или нет?
— Для этого используется много критериев, статистический анализ по множеству факторов, включая условия и время пуска, профиль полёта ракеты, направление на цель и ещё кучу всего. Запускается ведь не одна ракета, а несколько десятков, а то сотен, с разных направлений и высот, чтобы 'продавить' противовоздушную оборону соединения противника, — пояснил адмирал. — Сейчас непосредственно авианосец охраняется малым числом кораблей, поэтому есть возможность сначала выбить корабли эскорта, и второй волной ракет атаковать главную цель. Если рассчитать по времени, чтобы удар пришёлся на момент, когда палуба заставлена прибывающими самолётами, а ещё лучше — когда часть самолётов уже заправлена для следующего вылета, тогда даже одна прорвавшаяся ракета может устроить на авианосце такой разгром, что в мирное время он был бы в ремонте около года, а в условиях боевых действий его, вероятнее всего, добили бы. (см. пожары на авианосцах 'Форрестол' и 'Энтерпрайз')
