— Нам тут сказали, что ты чуть ли не при смерти и надо экстренно очистить весь Каэр Морхен, а ты цветешь и пахнешь, — колко заметил Ламберт.
Однако, несмотря на слова, я чувствовала, что тревога исходила и от него.
— Скоро щиты перестанут сдерживать магию, и ты не сможешь прикрывать грубостью свое искреннее беспокойство, — ответила я, криво усмехаясь.
Ведьмак заколебался.
— Ламберт о ком-то, кроме себя, беспокоится? Вот это новость, — не преминула удивиться Трисс.
— Но ты и со щитами чувствуешь? — не дал начаться спору Койон, задавший вопрос.
— Пока смутно, но магия усиливается, — ответила я. — И скоро все мысли хлынут в мою голову.
— Все? — удивился Геральт.
— Плохо дело, — сделал очевидный вывод Койон, хмуря брови. — Остальные ждут твоих распоряжений, а не Йеннифер.
— Каких распоряжений? — растерялась я.
Все наши договоренности уже были исполнены.
— Мы пришли сюда за тобой и ждем твоих указаний.
— Я уже говорила тебе, после осады вы все свободны! — напомнила я.
— Также ты говорила, что не только ради осады собрала нас, — напомнил Койон. — Я понимаю, что сейчас о восстановлении ведьмачества говорить не ко времени, но нужно твое слово, перед тем как мы уйдем.
— Восстановление ведьмачества?! — не то возмутилась, не то восхитилась Йеннифер.
— Не ко времени, — согласилась я, имея в виду еще и совершенно нежеланное внезапное обнародование этого факта. Но что-то сказать действительно было нужно. — Осенью. Пусть все, кто заинтересован, возвращаются в Каэр Морхен осенью на зимовку. А там видно будет. Сама выйти я не рискну. Передай мою искреннюю благодарность, скажи, что вы больше мне ничем не обязаны и можете быть свободны. Берегите себя.
— Увидимся осенью, — оптимистично заявил Койон, криво усмехнулся, низко поклонился и вышел из комнаты.
Градус беспокойства понизился незначительно.
— Так вот чем ты все это время занималась! — укорила меня Трисс.
— Давайте это обсудим после того, как разберемся с основной проблемой, — внесла я конструктивное предложение.
— Здесь пока не в чем разбираться, — недовольно поджав губы, сказала Йен. — Я присоединюсь к Филь и Рите, чтобы поискать информацию о трансах Истоков. Трисс и Кейра переправят твоих ведьмаков в ближайший большой город порталами. А вы с Эскелем своими силами попробуете утихомирить магию. Пока это единственный известный нам способ...
К своему удивлению, я почувствовала легкий флер неловкости от Эскеля.
"Если уж один поцелуй так благотворно повлиял на ее самочувствие, то секс, может, и вовсе решит все проблемы", — неожиданно довольно четко услышала я мысли наставницы.
— Какой еще способ? — закономерно заинтересовалась Цири.
Теперь неловко стало и мне.
— Я слышу твои мысли, — перебила я ее. — Можешь не продолжать.
Йен же сделала шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами.
— Щиты уже почти не действуют, — печально констатировала Йеннифер. — Пойдемте, пока еще есть время...
Комната опустела, и я почувствовала, что с моей головы будто железный обруч сняли, который нещадно давил. Облегченно выдохнув, я рухнула на диван. От одной мысли, что вскоре на меня свалится куда больший ментальный груз, стон вырвался сам собой. Я должна была отправиться в свой мир, чтобы закрыть там все стихийные порталы и обезопасить себя маленькую от биологического отца, но с этим выбросом отправиться в густонаселенный мир было самоубийством! С другой стороны, если мне будет становиться хуже, другой возможности у меня может уже и не быть.
— Я должна отправиться в свой мир и закрыть порталы для Аваллак'ха, — твердо сказала я Эскелю, поднимаясь на ноги.
— Сейчас?! — ужаснулся он, дернувшись подойти ближе, но замерев в двух шагах.
От него долетали порывы недовольства, страха, беспокойства и заботы.
— Потом будет хуже.
Эскелю явно не нравилось мое решение. Мне тоже, но другого не было. В конце концов, именно ради моей безопасности в детстве все это и затевалось!
— Я с тобой, — с большим трудом согласился Эскель.
Я кивнула, не ожидая иного, и сотворила портал, не рискуя касаться ведьмака во время перехода. Магия давалась легко, ментальный выброс никак не сказывался на ней, и это вселяло надежду, что и закрытие порталов пройдет успешно.
Сильный ветер немедленно растрепал волосы. В горах, где мы оказались, это было обычное дело. Одна я бы могла переместиться куда-нибудь на северный или южный полюс, но Эскель морозоустойчивостью не обладал, так что труднодоступные горы вполне подошли нам обоим. Не то чтобы я знала, где мы находились, но меня вполне устраивало то, что я не слышу ничьих посторонних эмоций, а прямо передо мной был открытый стихийный портал. Зато я знала "когда" мы находились. За месяц до моего рождения. Воскресив в памяти формулу, я направила на портал руку и начала выплетать заклинание. Памятуя, что в прошлый раз моих усилий хватило аж на сто лет, в этот раз я вложила в заклинание куда меньше магии. Такой долгий срок мне не требовался, а значит, и рисковать понапрасну нужды не было. Когда магические круги разлетелись на несколько зеленоватых молний, я опустила руку. Портал потух, как и все остальные в этом мире.
— Порядок, — прокомментировала я. — Можно возвращаться.
Стоило нам ступить на камни Каэр Морхена, как меня обдала мощная волна облегчения. Запоздало я поняла, что все это время испытывала двойное напряжение, а теперь поймала также и двойное успокоение. С одной стороны, радоваться было особо нечему, это означало только, что щиты тают все быстрее, а с другой — все-таки самое главное я сделала. Я обезопасила свое прошлое и теперь могла полностью сосредоточиться на настоящем.
— Одной головной болью меньше! — сказала я, вновь падая на любимый диван. — Теперь ничто не помешает мне попасть под машину!
— А из-под машины в когти к мантикоре, — добавил Эскель, криво усмехаясь и осторожно присаживаясь на диван в отдалении от меня.
— Чтобы активно мешать тебе с ней разделаться! — продолжила я, широко улыбнувшись.
— Ты больше себя опасности подвергала, чем мне мешала, — заметил Эскель.
— Отвлекала твое внимание, — не согласилась я с ним.
— Зато не бросила...
Я развернулась боком, чтобы лучше его видеть, и прислонила голову к спинке дивана. Щемящей тоске в душе ведьмака вторила переполнявшая меня нежность.
— Какое счастье, что не бросила... — грустно улыбнулась я.
Эскель хмыкнул и дернулся было ко мне, но снова застыл, нахмурившись.
— Нельзя касаться... — недовольно пробурчал он.
— Можно, — опровергла я его слова, — если ты готов к тому, что я залезу в твою голову чуть более чем полностью.
Ведьмак слегка приподнял одну бровь, не совсем понимая меня.
— Тебе это не повредит? — уточнил он.
— Пока ты один — нет, — ответила я, имея некоторое представление о том, что меня ожидает, да и беспокоиться о магии теперь было не нужно.
Кажется, это было единственное, что волновало моего ведьмака.
— Что ты там в моей голове не видела, — пробормотал он, придвигаясь, и притянул меня к себе.
Я нырнула в его объятья как в омут, с головой. Его чувства, мысли и даже воспоминания хлынули в мою голову. Он волновался, жаждал действовать, так как не привык сидеть сложа руки, опасался, что его присутствие может причинить мне вред, и боялся отойти хоть на шаг. В его голове постоянно крутились слова Йен, а вместе с ними обрывки воспоминаний о том самом дне в горах и о недавнем моем возвращении в сознание. Он искал закономерность, искал действие, которое дало такие результаты, искал способ.
— Любовь, — ответила я на его мысленные вопросы. — Любовь противостоит ледяной магии.
"Почему тогда не действует?" — мысленно сердился Эскель.
— Действует, — возразила я, чувствуя, как несмотря ни на что в его руках я расслаблялась и согревалась, как это происходило всегда, стоило ему меня обнять. — Просто в этот раз все сложнее. Здесь проблема не столько в ледяной магии, сколько в моих недомедиумальных способностях, обусловленных кровью Знающих. Я слишком в них погрузилась, усилив Старшей кровью, и теперь они вышли из-под контроля. И как призвать их к порядку, никто не знает...
"Чертов Знающий..." — ругнулся Эскель.
— Если бы не Знающий, потоптавшийся в моей родословной, я бы не смогла найти Цири, да и силу Старшей крови бы не смогла так быстро развить, — напомнила я, прикрывая глаза и просто наслаждаясь покоем и крепкими объятьями любимого. — Все взаимосвязано.
"Я порой ненавижу твои способности! Но потом вспоминаю, что если бы их не было, мы бы вообще не встретились. Замкнутый круг", — от ведьмака веяло безысходностью.
— Прими как данность, — посоветовала я. — Мои прыжки во времени сильно примирили меня с реальностью. Когда ты видишь, что для кого-то настоящим является то, что для тебя давно в прошлом, начинаешь проще относиться к неизбежности.
"И ощущать свое бессилие..." — мысленно дополнил Эскель.
— Да, — с грустной усмешкой согласилась я. — Чем больше сил, тем толще задница, которая к ним прилагается. Нельзя просто так взять и заняться тем, чем хочешь. За большими силами нужен большой контроль. Большие силы привлекают желающих их использовать в своих целях. Да и имея огромные возможности сидеть и... к примеру, чинить обувь?
"Почему нет?!" — праведно возмутился ведьмак.
— По меньшей мере, это нерациональное использование имеющихся средств, — задумчиво ответила я.
"Это твое дело, как использовать свои силы. Ты никому ничего не должна! Хватит того, что тебе пришлось рисковать жизнью, чтобы обуздать свою магию и не заморозить полмира!" — негодование Эскеля, казалось, можно было потрогать руками.
— Не должна, — согласилась я, старательно напоминая себе, что эти чувства, которые я испытываю, — не мои. — Но это как в неурожайный год, имея запасы зерна, не делиться с голодающими. Да, я не обязана помогать людям, но каково будет осознавать, что мое бездействие стоило жизни миллионам?
"Они все равно не оценят", — его раздражение было таким же сильным, как и уверенность. Я видела его глазами все те попытки делать людям добро, которые в конечном счете выходили боком самому ведьмаку.
— Так ты не для них делал, — отметила я, увидев не только сами события, но и эмоции, которые владели ведьмаком в те моменты, — а для себя. Потому что иначе не мог. Потому что перестал бы себя уважать, если бы прошел мимо. Потому что людское осуждение ничто по сравнению с собственной совестью. От нее нигде не скрыться, и раны, нанесенные ей, не заживают.
Теперь перед внутренним взором в подтверждение моих слов промелькнули картинки моментов, где Эскель не успел или не смог ничем помочь, и привкус горечи и досады в остатке. Я лишь вздохнула.
— Я не планирую возглавлять революцию, становиться правительницей и насильно благоустраивать этот мир, — уловив в мыслях Эскеля унылые картины предполагаемого им будущего, поспешила сказать я. — На такой геморрой я не подписывалась! И никакие суперсилы меня не заставят! Я лишь хочу внести посильный вклад в развитие науки. В частности, в раздел направленных трансмутаций и, если получится, в общественное положение продуктов этих мутационных экспериментов. К тому же считаю нечестным воровать технологии из моего мира. Что-то я сама по себе уже знаю, что-то подсмотрела, но ставить на поток перекачку знаний оттуда сюда я не собираюсь.
"Продукт трансмутационных экспериментов понял твою идею, — пошутил Эскель, хотя в этой шутке было больше грусти. Я же улыбнулась вполне искренне. — Я чувствую себя никчемным эгоистом... — помимо воли признался Эскель. — Но хочу просто никогда не выпускать тебя из рук, спрятать от всего, чтобы ты была только моей. Я понимаю, что это низменное желание, но ничего не могу с собой поделать. К тому же ты не нуждаешься в моей защите..."
Я почувствовала стыд ведьмака и, мягко высвободившись, чуть отодвинулась от него, чтобы заглянуть в глаза.
— Я нуждаюсь в тебе самом, — сказала ему. — Чтобы ты просто был рядом. И я тоже боюсь за тебя. Боюсь, что вырвавшаяся из-под контроля сила может тебе навредить, или же это может сделать твоя отнюдь не безопасная профессия. Так что, если любишь меня, просто береги себя, — попросила я.
"Люблю! Так сильно люблю..."
Качнувшись вперед, Эскель накрыл мои губы своими. Меня окутало его чувствами с ног до головы, и, ощущая их силу, становилось непонятно, как родилась та удобная, но совершенно не имеющая ничего общего с реальностью байка, что ведьмаки ограничены в своих эмоциях. Я чувствовала его любовь, и сладость в ней переплеталась с горечью так плотно, что сложно было отделить одно от другого. С другой стороны, настоящая любовь, наверное, именно такой и была, а иная бы не растопила лед Белого Хлада.
Не то чтобы я планировала выполнять заветы Йен. Я была уверена в неэффективности придуманного ею метода, но обвинить нас в том, что мы даже не попробовали, теперь бы не получилось. К тому же заниматься любовью одновременно ощущая и себя, и партнера было абсолютно новым опытом в моей жизни. Ощущать отклик на каждое свое движение, отыскивать наиболее приятные взаимодействия, находить ранее неизведанные грани удовольствия — все это было страшно познавательно, но длилось, лишь пока страсть не накрыла нас с головой.
Уже стоя под прохладным душем, дабы поскорее привести себя в порядок, я поняла, что за приятным времяпрепровождением, пропустила момент, когда ментальный выброс таки вырвался на свободу. По мере того как приятная нега растворялась во времени, тело и голова начинали наполняться совершенно чуждыми для них элементами.
"Хорошо, что ведьмаков успели переправить подальше", — подумала я, с содроганием представив, что бы ощущала, будь здесь пятьдесят ведьмаков, а не четверо.
Эскель, Геральт, Весемир и Ламберт ощущались отчетливо, Цири значительно хуже. То ли находилась дальше, то ли Старшая кровь как-то препятствовала считыванию. А вот себя я в этой мешанине отыскала с трудом и поспешила сосредоточиться на этом. Это было привычнее, правильнее и позволяло хоть как-то отгородиться от лишней информации, мне не предназначенной. "Предвкушая" возвращение чародеек, я заранее готовилась к массе новых впечатлений. Долго ждать они себя не заставили.
Их появление я почувствовала мгновенно и тут же узнала, что они направились ко мне все вместе. По мере приближения к комнате усиливался и ментальный поток. В поверхностных мыслях чародеек и ведьмаков была в основном только я, а в более глубокие я очень старалась не лезть. Прерывисто вздохнув, я притянула к себе Эскеля в надежде заглушить его мыслями и ощущениями остальные. Все-таки чувствовать его мне было куда как привычнее и приятнее, чем всех остальных.
Дверь открылась после стука. И сразу же я увидела требовательный взгляд Йен, который был понятен даже без чтения мыслей. Я лишь качнула головой, отвечая на очевидный вопрос. В тот же миг я узнала все результаты их поисков и обсуждений. Надо было признать, что такой обмен информацией был даже удобен. Он экономил кучу времени и сил, которые пришлось бы потратить на бессмысленные разговоры. Ничего чародейки не нашли. Точнее, им попались какие-то упоминания, зацепки, путаные объяснения и малопонятные ритуалы, но Йен не верила в успех ни одного из них и в силу особенностей моего текущего состояния скрыть это не могла, хоть и хотела бы.
