Эльфийский подарок

Не раздумывая, юный эльф бросился следом за сестрой. Как только он нырнул в магическое окно, оно закрылось, и в опустевшей комнате повисла оглушительная тишина.

Одна из воспитательниц всё же услышала его крики и поспешила на помощь. К счастью, она не сразу нашла комнату Кариэль, и это спасло ей жизнь. Когда она потянула дверь на себя, запоздалый отклик магической силы, призванной девочкой, полностью уничтожил её комнату. Он не оставил после себя ничего, кроме страшно покорёженных стен, обугленных до черноты.

Прибывшая на место бригада магов-криминалистов констатировала, что имел место мощнейший выброс естественного магического поля. Что именно произошло, было невозможно установить, поскольку приборы сходили с ума от остаточного излучения. С виновницей происшествия было проще: никто не сомневался, что это проделки Кариэль ос-Ватто. Когда выяснилось, что девочка пропала, все решили, что она погибла из-за собственного неосторожного обращения с магией.

Эн-Огран боялся, что, узнав о случившемся несчастье, Аталиса жутко расстроится, но вопреки его опасениям, этого не произошло. Она потребовала, чтобы её отвели в комнату Кариэль и оставили там одну. Каким-то образом ей удалось заблокировать двери, и когда эн-Огран уже собирался звать на помощь Оберона, она вышла и безмятежно улыбнулась, поймав его встревоженный взгляд.

— Не беспокойся, дедушка, со мной всё в порядке. Хочу сообщить тебе хорошую новость. Кариэль и её брат остались живы, несмотря на мою оплошность.

— Брат? — эн-Огран недоумённо поднял брови. — Я не знал, что у девочки есть близкие родственники.

— У Кариэль есть не только брат, но также родители, которые живёхоньки, вопреки распространённому мнению.

Аталиса взяла эн-Ограна под руку и рассказала ему всё, что знала о девочке и заодно поведала ему о своём нежелании отдавать ей ожерелье, которое послужило причиной несчастья, случившегося с братом и сестрой ос-Ватто.

— Скажи, ведь ты видела, что с ними произошло? — спросил эн-Огран с утвердительной интонацией в голосе.

— Да, — не стала отпираться девушка.

Когда эн-Огран выяснил, что представляет собой ожерелье, он лишь покачал головой и сказал, что произошедшее — не случайность и ей не в чем себя винить. Мол, ожерелье Лорелеи это очень сильный магический артефакт. Если оно ушло к девочке, значит, такова была его воля.

Страшно встревоженные пропажей сына родители Кариэль задействовали все возможные средства, чтобы его найти. Враждебно настроенная девушка поначалу не хотела с ними встречаться, но затем решила, что нехорошо держать их в неведении, что дети живы. Ос-Ватто обрадовались, что мальчик жив, но ни мать, ни отец не спросили её о Кариэль, и когда она не выдержала и сама завела речь о девочке, они не захотели её слушать и ушли. Аталиса выкрикнула им вслед, что они бездушные истуканы и не заслуживают таких замечательных детей и тогда ей показалось, что плечи эльфийки вздрогнули, но она тут же надменно выпрямилась и, взяв мужа под руку, что-то сказала ему, и они оба засмеялись.

* * *

Брат и сестра ос-Ватто действительно не погибли.

После перемещения мокрый с головы до ног Тан с трудом выбрался из неспокойной воды у берега. Чувствовал он себя не слишком хорошо. При падении он довольно сильно ударился, и вдобавок в его ушах до сих пор звучал дикий рёв элементаля воздуха. Юноша огляделся по сторонам. Кариэль лежала на песчаном пляже и, судя по недвижной позе, была либо мертва, либо потеряла сознание. Тан попробовал переместиться в пространстве, но привычная ему магия не сработала, и он бросился бежать. С бьющимся от волнения сердцем он упал на колени перед распростертым тельцем сестры и, повернув её к себе лицом, с силой тряхнул за плечи.

— Кариэль, ты жива?

— Да! Если ты сейчас не вытрясешь из меня душу, — сердито проворчала очнувшаяся девочка.

На радостях юноша подхватил её на руки и она, доверчиво прижавшись к нему, обхватила руками за шею.

— Тан! Я думала, что ты ненавидишь меня, как родители.

— Ну что ты, Кариэль! За что мне тебя ненавидеть?

— За то, что я слишком умная, — пояснила девочка, и на её личике появилось тревожное выражение.

— Да? — юноша удивлённо поднял бровь. — Говоришь, что слишком умная? А мне так не показалось. Если бы ты была умной, то не полезла бы спасать меня от чудовища.

— Но ведь ты же мой брат... Ой, смотри! Прямо к нашему берегу мчится стая акул.

— Небесный отец! — не спуская сестру с рук, юноша бросился бежать.

— Тан, не сходи с ума! Акулам не выбраться из воды.

— Кариэль, это же Морское королевство! Если это пограничная стража, то нам не поздоровится. Нереиды очень не любят, когда к ним ходят в гости без приглашения.

В подтверждение слов юноши акулы выскочили на берег и сменили облик. Нереиды окружили юных эльфов и сковали их магическими путами. Старший офицер патруля, которого отличала грива тёмно-синих волос и голубая кожа, вышел вперёд и смерил пленников подозрительным взглядом.

— Откуда вы и зачем сюда явились?

— Мы с сестрой из Этернолиллорна, а к вам попали случайно. В Морское королевство нас занёс элементаль воздуха, — ответил Тан, насторожённо глядя на нереида.

— Наверняка это ложь, но наказание для нарушителей границы у нас только одно. Властью данной мне королём, я приговариваю вас к смерти через утопление.

В руке нереида возник свиток, и он протянул его эльфам.

— Сами распишетесь, что ознакомлены с приговором, или мне придётся прибегнуть к помощи Свидетелей?

Девочка забилась в руках высоченного воина.

— Нет! Тан здесь ни при чём! Отпустите его!.. Если хотите, убейте меня! Честное слово, это я рассыпала ожерелье и навлекла на себя его проклятье!

Заинтересовавшийся офицер приподнял брови.

— Какое такое ожерелье?

— Оно из жемчуга и перламутровых лотосов! А ещё оно было заряжено вашей магией!

— Ну и где же оно?

— Не знаю, — потерянно прошептала Кариэль, но тут же её глаза загорелись. — Наверное оно здесь! Вихрь сначала подхватил его и только потом меня!

Морские воины многозначительно переглянулись и дружно воззрились на офицера.

— Очередная ложь, — заявил он. — Легенда об ожерелье Лорелеи общеизвестна, как и то, что оно выбирает невесту Морского короля.

Несмотря на скепсис, он всё же отдал распоряжение поискать запропастившееся волшебное ожерелье.

Ожидая, чем всё это кончится, Тан покосился на сестру.

'Кто бы мог подумать, что тебе, Кариэль, суждено стать невестой морского короля', — проговорил он мысленно.

'Скорей уж закуской для морских обитателей', — грустно отозвалась девочка. — Видишь, воины возвращаются с пустыми руками...'

Нереид засмеялся. 'Похоже, твоей сестре присущ здравый смысл, — также мысленно обратился он к Тану. — Кстати, я пошутил насчёт казни. Жаль, что она соврала об ожерелье Лорелеи, ведь оно уже давным-давно пропало. Вот только умышленный обман в отношении королевской семьи на самом деле карается смертью и здесь даже я бессилен что-либо изменить. Ваше дело будет рассматриваться в Высочайшем королевском трибунале'.

Юноша расстроился, поняв, что с ними сыграли злую шутку, из-за которой они попали в беду.

— Не злись, эльф! Мне и в самом деле жаль, что так вышло, — снисходительно проговорил нереид.

— Гад! Не зря говорят, что морские фейри отличаются злобой и редкой пустоголовостью...

— Заткнись, недоумок! — ближайший воин, низкорослый крепыш, коротко ударил Тана под дых, и он согнулся, хватая воздух. — Амфимар, может, сразу их прикончить? Излишний труд тащить эту парочку в столицу.

— Не стоит, Рудей, пусть ещё поживут немного, — офицер виновато посмотрел на понурую девочку. — Детка, мне жаль, что у тебя оказалась слишком богатая фантазия и длинный язык. Ну зачем ты это придумала? Сама подумай, какая из тебя невеста...

Яростно сверкая глазами, Кариэль снова забилась в руках воина.

— Идиот!.. Ты ничего не понимаешь!.. Я никогда не мечтала стать невестой!.. Ненавижу!.. Зачем травить душу, если я знаю, что у меня никогда не будет своей семьи, и всю жизнь я буду заперта в келье монастыря!

Платье девочки порвалось у ворота, и офицер вытаращил глаза при виде татуировки на её шее — она была выполнена в виде злополучного ожерелья Лорелеи, и он знал, что это значит.

— О, боги! Только этого не хватало! — пробормотал он и повелительно взмахнул рукой. — Эй, ретаны! Все ко мне, хватит рыться в песке! Рудей, мы возвращаемся во дворец, ты повезёшь мальчишку.

— Амфимар, что случилось? — обеспокоенный крепыш посмотрел на офицера.

— Что случилось, что случилось! Ожерелье Лорелеи выбирает не только невесту короля. Думаю, мы нашли смену нашей прорицательнице, — проворчал он и подтолкнул девочку к воде.

— Зайди поглубже, и жди свой транспорт. Я лично тебя повезу.

Кариэль не стала спорить и взгромоздилась на спину голубой акулы, в которую снова превратился голубокожий нереид.

'Готова? Держись крепче, не то свалишься и прямиком отправишься на дно, кракену на закуску', — мысленно предупредил он.

'Не дождёшься, зубастик! — девочка вцепилась в треугольный плавник и подмигнула брату. — Н-но! Поехали!' И она нахально пришпорила акулу, ударив её пятками по бокам. Правда, она тут же пожалела об этом, шершавая кожа была похожа на наждак и больно царапнула её по босым ногам. 'Ой-ой! Плыви потише! Я же скоро останусь без кожи!' — взмолилась она, когда нереид рванул вперёд.

'Тогда плыви сама', — заявил он и, кувырнувшись, сбросил Кариэль в воду. — Эй, малявка, шевели ластами!'

'Проклятье! Всё-таки эти сволочи решили меня убить, — обречённо подумала девочка. Нереид не зря грозился их утопить, зная, что фейри воздуха плохо плавают и тут она обнаружила, что действительно обзавелась ластами. — Ну, погоди, гад, я ещё доберусь до тебя!'

Акулы крутились вокруг толстенького неуклюжего тюленёнка, в которого превратилась Кариэль. Неловко шлёпая ластами, она запальчиво ругалась и обещала призвать на их головы самые страшные кары, когда те, забавляясь, подталкивали её друг другу носами, превратив в мячик для игры. Но как только девочка отвлеклась от самого процесса плавания, дела у неё пошли значительно лучше. Уже самостоятельно она приняла привычную форму морских пророчиц и стремительный дельфинчик рванулся вперёд, держась наравне со своим хищным сопровождением. Заметив огромного кракена, всплывающего из глубины, акулы тут же пихнули её в центр стаи и заняли круговую оборону.

Бой был недолгим, но кровавым. На поверхности воды расплылось огромное чернильное пятно, но оторванные гигантские щупальца с тупым упорством продолжали тянуться к Кариэль.

Нереиды не стали добивать кракена, они и так потеряли треть состава. Поддерживая раненых товарищей, они снова устремились к своей цели.

Кариэль сразу же поискала взглядом брата. К её радости, он не пострадал во время битвы с кракеном и спокойно держался на спине одной из акул. Почему-то морские фейри не дали ему сменить форму, и он сражался с тварью, ныряя вглубь с небольшим кинжалом.

Стараясь быть полезной, Кариэль помогала поддерживать на плаву сильно израненного старшего патруля. Она вылетала на поверхность только тогда, когда ей совсем уж не хватало дыхания. Всё-таки дельфины не рыбы и не могут слишком долго находиться под водой, но все попытки девочки принять более подходящую ипостась для плавания оказались неудачными. Дело кончилось тем, что она нечаянно вернулась к своему истинному облику, и чуть было не утонула, поскольку совсем не умела плавать. Амфимар вовремя пришёл в себя и вытолкнул её наверх. Он приказал девочке отдохнуть и она, взобравшись на спину Рудею, уселась рядом с братом и незаметно для себя уснула.

Чтобы спящая Кариэль не свалилась, Тан придерживал её за плечи, и старательно гнал от себя чувство вины. Он видел, что девочка льнёт к нему, изголодавшись по вниманию близких. В сердцах он помянул отца недобрым словом, который под угрозой самых суровых кар запретил ему видеться с сестрой. И всё же, несмотря на решимость поддерживать с ней родственные отношения, его кольнуло беспокойство. Муар ос-Ватто не терпел, когда нарушали его волю, и для юноши такое непослушание вполне могло закончиться отлучением от дома.

ГЛАВА 13

С той поры, когда Аталиса очнулась в теле невесты эльфийского принца, пролетело четыре месяца; причём совершенно незаметно, невзирая на все её треволнения.

Прецедент с необычным переселением души смертной вызвал волнение в научном мире фейри, а саму Аталису поставил в более чем странное положение. И быть бы ей парией при королевском дворе, но Оберон сразу же дал понять, что по-прежнему считает её невестой сына.

Тем не менее знать Этернолиллорна не спешила с признанием новоявленной девицы эн-Огран, — ведь королева, в отличие от своего венценосного супруга, предпочитала отмалчиваться на эту тему. Да и Лесной король не убрал привязку её души к себе, а это означало, что она по-прежнему его рабыня, и ни о какой свадьбе между ними не может быть и речи.

На все просьбы эн-Ограна об освобождении девушки эльфийский принц вежливо улыбался и обещал подумать, но не спешил отпускать её на волю.

Во-первых, Раэтиэль опасался, что эн-Огран передумает и, отказав ему, выдаст её замуж за кого-нибудь другого. Он знал, что дед Атуэль колеблется и не слишком горит желанием видеть его в роли жениха своей драгоценной внучки. Отец так и не сказал ему, что было написано в свитке, который он предоставил ему в качестве неоспоримого права на девушку. С другой стороны, признание эн-Ограна давало ей право называться высокородной леди, и при желании он мог жениться на ней без потерь для своего положения Лесного короля.

Ну а во-вторых, он вдруг обнаружил, что с Аталисой нужно держать ухо востро. В эльфийском облике она не очень походила на ту простодушную ведьмочку, чьи чувства он читал как открытую книгу. Не зная, чего от неё ожидать, он решил не спешить и выяснить, действительно ли она настолько изменилась или это всего лишь маска. К тому же его устраивало, что положение невольницы отпугивает от девушки её многочисленных воздыхателей.

В общем-то, эн-Огран ничего особо дурного в действиях принца не усматривал, прекрасно понимая, почему он осторожничает и не хочет выпускать девушку из-под своей власти. К тому же он видел, что с ней обращаются как с принцессой, несмотря на рабское положение, и был благодарен Оберону за то, что тот пресекает слухи, что она не настоящая эльфийка. Тем не менее ему не нравилось, что высокородная эн-Огран находится в рабстве, но ничего не мог с этим поделать, пока эльфийский владыка был на стороне сына.

Аталиса тоже тяготилась двусмысленным положением, но ради спокойствия Ваэля держалась так, будто всем довольна, хотя это было далеко не так. Она по-прежнему любила Лесного короля, но была уверена, что он спит и видит, как бы сделать из неё вторую Атуэль. Это занозой сидело в её мыслях и она, не желая его обманывать, тщательно прятала свои чувства.

И в самом деле, если она, Аталиса, ему не безразлична, тогда зачем заставлять её носить те же платья, что надевала его бывшая невеста? Зачем требовать, чтобы за столом подавали именно те блюда и напитки, что нравились ей? Зачем водить её по любимым местам Атуэль и учить тем же играм, которые предпочитала она? Зачем вспоминать события, которые они пережили вместе и которые к ней, Аталисе, не имеют никакого отношения?