— Что, по-твоему, Сталин идиот? Так прямо и скажи: Сталин-идиот! Не понимает в электричестве... На самом деле вы узкие яйцеголовые, не знаете элементарных вещей. Что существуют разновидности ток и электричества. Последнее способно выбрасываться током чрезвычайно большой частоты. В свою очередь это приводит к диффузии дюраля, из которого и построены в большинстве своем самолеты. И тогда потратив совсем немного энергии можно разрушить самую крупную летную конструкцию!

Лавочник поддержал товарища Сталина:

— Конечно же, необходимо исследовать все физические эффекты и разновидности электричества. Например, с помощью ультракоротких волн, можно поддерживать связь с космическими корабля и прощупывать атмосферу Венеры и Марса. Конечно, и электричество имеет самую многогранную природу, тут вполне возможно... Нужно проводит испытания, строить генераторы искать и находить!

Ильюшин был в сомнении:

— Ты думаешь, возможен в принципе эффект расплавления?

Лавочник уверенно произнес:

— Но ведь молнии плавят металл. Были проект по созданию оружия имитирующих электоразряды что исходят с небес. И вы знаете, отлично получалось...

Туполев перебил коллегу:

— Да не отлично. Пушка, разящая молнией получилась дорогой, громоздкой и малой дистанции действия. Для боевого использования — непригодна!

Сталин свирепо подмигнул:

— Да и господин Туполев, тоже не мастак. Ему еще до войны поручили разработать стратегический — четырехмоторный, высотный, дальний и одновременно пикирующий бомбардировщик. Он эту работу похоронил, хотя подобное оружие нам нужно теперь позарез. Ведь нанося бомбовые удары при пикировании, можно вывести их строя объекты незначительным количеством авиаударов. Немцы сумели создать достаточно надежную машину ХЕ-277, пусть дело у них не дошло, до массового производства. Короче ХЕ-277 нужно сделать еще более высотным, скоростным, реактивным, и довести бомбовую нагрузку до десяти тонн. Наша авиации должна занимать передовые позиции в мире по всем показателям!

Туполев от обиды сжал кулак так, что хрустнули костяшки и ответил:

— И займет! Во время войны гитлеровцам не помогли их разработки и даже реактивные крушилки с летающими тарелками!

Лавочников счел нужным добавить:

— Главное это не техник, а люди. Например, Лагг-5 был почти целиком из дерева, он даже Фоккен-Вульфу в маневренности уступал, а о скорости говорить нечего. Но били фашистов капитально, ломали и крушили. Включая и Фоккен-Вульф почти не пробиваемого монстра.

Сталин пропел:

Опять здесь льется кровь рекой -

Противник твой на вид крутой.

Но подашься ты ему

И монстра возвратишь во тьму!

Конструкторы молчали, ожидая, не добавит ли чего-нибудь еще Сталин, но вождь вместо этого принялся крутить тренажерные ручки. Лавочников тут предложил:

— С точки зрения защиты воздушного пространства от натиска стратегической авиации противника, лучше все подходят проектные работы по реактивным планерам. Эти машины, маленькие, легенькие, с летчиками расположенными лежа и вооруженными реактивными снарядами, могли бы создать для Б-29 неразрешимые проблемы!

Генералиссимус как главный спец добавил:

— Конечно, тем более на это оружие даже не надо дюраля. Можно их делать из дерева, штампуя тысячами. Тогда наше небо навечно останется чистым.

Ильюшин высказал вполне дельную идею:

— Нам нужны авианосцы товарищ Сталин. Мощные, способные нести не меньше сотни бомбардировщиков каждый. Так мы врага с воздуха сомнем как размокшую промокашку!

Верховный главнокомандующий не проявил особого энтузиазма:

— Авианосцы строятся долго и дорого. Думаешь, все это так вот тяп-ляп делается? Ты лучше займись тем, что летает... И вообще вам всем вопрос на каких принципах работает двигатель Шаубергера и можете ли построить похожий или еще лучший?

Ведущие конструкторы замялись. Сталин ехидно обронил:

— Только Яковлев с готовностью взяли бы под козырек и, заявил бы, что он сделает вещицу и в сто раз лучше, чем какой-то там недоделанный ариец!

Лавочник произнес с досадой:

— Почему-то наши лучшие асы предпочитали или Лагг-7 или Аэрокобру, а не машину Як. Вообще як это по сути бык, а значит тупой!

Сталин и окружающие его девчата захохотали. Генералиссимус вскочил с тренажера и хлопнул Лавочникова по плечу:

— Ну, ты юморист! Может тебе звание народного артиста СССР присвоить?

Конструктор смутился:

— Да я, кажется, и не заслужил, такой чести!

Сталин возразил:

— Заслужил. Я вот решил учредить орден имени Льва Толстого. Для лучших писателей России, тьфу СССР. Орден трех степеней... Вот и ты и получишь за юмор первую...

Туполев вполне резонно заметил:

— А может и премию в честь клоуна Карандаша учредить, для артистов цирка, например. Или даже орден...

Сталин погладил воительницу ладонью по голени, затем пощекотал ей пальчики. Девушка заулыбалась, урча как котенок. Генералиссимус ответил:

— А что орден имени Шаляпина можно и учредить — это было по чести! И быть по сему, секретарши зафиксируйте...

Одна из девушек тут вставила:

— А для поэтом можно было величайший из величайших учредить также специальный орден, орден поэтический!

— Имени Александра Сергеевича Пушкина что ли? — Скептически произнес Сталин.

Девушка с воодушевлением ответила:

— Нет! Имени величайшего поэта всех временно и народов товарища Сталина. Великого гения, лучшего среди тех, кто был, лучше среди тех, кто есть, примера недостижимо идеала среди тех, что будет!

Генералиссимус важно надул усы:

— Это прекрасно! А какие мои стихи вам более всего нравятся?

Девушка-воительница прочла:

Ты кто пал как прах на Землю,

Кто был, когда-то угнетет -

Взлетит повыше звезд небесных,

Надеждой яркой окрылен!

Сталин подмигнул девчатам, а затем конструкторам:

— Нравиться вам?

Туполев вечный диссидент, отмотавший срок в лагере возразил:

— Мне лично нет!

Вождь угрожающе оскалил свои крупные зубы:

— А это еще почему?

Туполев стал очень смело для бывшего зека имеющего разговор с кровавым диктатором объяснять:

— По первых нет рифмы между первым стихом и третьим. Вот вторых рифма второго и четвертого стиха — глагольная... Выражение взлетит повыше звезд небесных банальное. Да и небесные звезды выражение корявое. Может быть надежда яркой. Она что раскрашена яркими красками...

Сталин свирепо прервал:

— Ценитель из хрена! Все ты мне надоел. Возвращаешься под конвой на шарашку. Будешь там умничать и работать над самолетами... А для вас это будет примером...

Девушка ценительница таланта Сталина предложила:

— Отдай ты его лучше к нам на одно ночь. Он это настолько запомнит, что ему не захочется и думать, об том, чтобы критиковать твой гений!

Сталин хищно усмехнулся в черные усы:

— Так вот выбирай — лагерь или ночь с моими воительницами?

Туполев игриво подмигнул в ответ:

— А что по-твоему может выбрать настоящий мужчина.

— Хорошую порку! — Произнес Сталин и хлопнул в ладоши. — Взять товарища Туполева и затупить клыки!

. ГЛАВА ? 22.

Как вполне справедливо опасался Гришка, эсесовец отвез их на воистину каторжную работу. А именно строительство железнодорожной насыпи, и новой ветви, для срезания пути по линии Берлин-Москва. А это значит...

Их отвезли в специальный трудовой лагерь. Тут было несколько отделений, для взрослых, и детей способных по своим физическим данным работать.

Гришка сразу же пожалел, что послушал Лею и не сбежал сразу же. Их, раздев, отвели, холодный душ сыпанули хлоркой и обмыли струей из шланга. А это только на первый взгляд выглядит забавно. Ледяная струя отбрасывает исхудавшие тела к стене, а размокшая хлорка разъедает лицо и ест глаза.

Гришка сдерживал крики, а вот Лея визжала во всю глотку.

На этом унижения не кончились. Для защиты от вшей, использовали универсальное и простой средство: бритье наголо. Но если для мальчика это уже привычнее и не так страшно, то девочка Лея даже попыталась сопротивляться и получила дубинок по спине и по рукам. После чего её насильно обрили механической машинкой.

Это было ужасно, голова у девочки стала почти лысой, и маленькой. А сама Лея ощутила черепом жуткий холод.

После чего их расселили по баракам. В них не было света, решетки двух узеньких окнах, два ряда нар, на которых с трудом разместилось две сотни измученных мальчишек у девочек впрочем, тоже самое. Конечно же, в бараке душно, потные после работы тела неприятно пахнут, в душ водят лишь раз в десять дней. Хорошо, что хоть парашей никто не пользуется и не курят в помещении, "отправку" делают сразу же после работы, кто раздобыл сигареты, дымит на ходу.

Но, конечно же, самое тяжелое это сама работа: шестнадцать часов в сутки без выходных при скудном, для растущих организмов питании. Фактически фашист привез их в концлагерь. Правда было и отличие. Гитлеровцы обещали заплатить за работу оккупационными марками.

Распорядок в лагере очень жесткий: подъем в полпятого, отбой в одиннадцать. Кормежка силосом и кашей, в лучшем случае подгнившей рыбой и картошкой. На работу идут под конвоем, да еще и с песнями на немецком языке. Кто не хочет петь лупят плетью....

Гришка даже покорежился до чего дико...

Работа, правда, организована умело, расписана по часам... Новичкам нагрузки первоначально поменьше, чтобы успели привыкнуть. Далее чередую различные виды нагрузок: накладка, перенос каменей на тачках, нагрузка, разрезание металла, укладка рельс... Все регламентировано таким образом, чтобы максимум выжать из раба, но при этом не дать ему загнуться слишком быстро.

Девочкам работы аналогичные, то чуть полегче... В любом случает это ад, попали в пекло...

Мальчики трудятся отдельно, девочки тоже отдельно, постарше в других местах. Улей механизма.

Первые два дня Гришка спал плохо, уж больно мешали другие мальчишки, ворочались, толкали во сне, некоторые храпели и стонали. Конечно же, мышцы изрядно болели, но уже был опыт тяжкого труда, так что терпимо. А вот Лея... Бедная девочка одурела от усталости и ходила словно сомнамбула. Все растворилось для нее в боли. Боль была везде — не осталось ни кровинки, ни жилки не тронутой ей. Хорошо еще, что новеньких не сразу же загружали под взрослую норму.

Лея ощущала, что в её мускулах производят ковровые бомбардировки стратегические самолеты с бомбами ядерной накачки. Так все было мучительно... Каждая детская косточка ноет от усталости рабского труда, в гитлеровском концлагере. Даже вокруг себя ничего не видно, серый пейзаж и какие-то размытые контуры полуголых тел. Им лишь вернули их нищие лохмотья, но терзания в сбитых ступнях уже почти незаметны на более жутком фоне, непосильной физической нагрузки. Да еще к серому и черно-белому фону примешивается, что-то багровое, очень кровавое. А ты себя ощущаешь почти растением, или трупом лишенным соображения, и лишь по лицу текут горьки слезинки. Да и жажда достает, прием пищи три раза в день, а в промежутках не поят.

На третью ночь в бараке Гришка, наконец, уснул попал в лабиринт. На пути просторные залы и в них почти сразу же в своем паранормальном сне встретил подругу Лею. Обритая девочка шла, наклонив голову. Гришка подошел к не и насильно заставил взглянуть на себя:

— Очнись Лея... Что с тобой?

Девочка со стоном ответила, с её посиневших губок сорвалось:

— Я умерла и за свои грехи попала в ад! Все кончено, во всяком случае для меня!

Гришка решительно заявил:

— Нет! Не кончено! Мы лишь в человеческом концлагере, а не Дантовском аде. И отсюда есть выход. Верю, мы его обязательно найдем!

Лея вздохнула еще тяжелее:

— Я до это видимо просто не доживу!

Мальчишка уверенно заявил:

— Да нет доживешь! Ведь ты видишь, что трудятся вокруг тебя другие девчата и парни. Трудятся и не умирают, а мы ведь в отличии от них бессмертные!

Лея смотрела на него недоверчиво... Ей не слишком то в это верилось... Но смотрела и не моргала...

Гришка понял для того, что породить веру, нужно обязательно спеть. Ведь вернется хорошее расположение духа, и они найдут способ, как вырваться из этой каторги. А то что они это обязательно придумают уверенность была вполне обоснованной. Ведь и в реальной истории, люди бежали из концлагерей. А тут еще немцы как следует, не обсели, а значит шансы намного выше. Тем более у них есть еще и знания далекого будущего... Пусть и не столь уж далекого:

Мальчишка громко и воодушевлением запел:

Кирки звенят — это скорбные звуки,

Ведь подневольным и мига вздохнуть!

Но для чего нам послал Сущий муки,

Тавро раба мне "украсило" грудь!

Нету несчастным людям покоя,

После труда невозможно заснуть!

Жутко страдают дети от зноя,

Нам предначертан в каторгу путь!

Боже зачем столько руссичам горя —

Слезки стекают вяло из глаз!

Мне вот досталась горькая доля,

Смерти свирепой злобный анфас!

Грешными были верно, конечно,

Врали, гуляли, учились с ленцой!

Но покаянье у нас верь сердечно,

Тачку с камнями таскаю босой!

Гитлер-палач захватил пол России,

И я мальчишка в жутком плену!

Бога Всевышнего мы попросили,

Дай нам шанс выжить в этом аду!

Но испытать довелось позор плена,

Вместе с девчонкой камни рубя!

Где-то заждались просторы Вселенной,

А у сами денег нет и рубля!

Вот потому льются горькие слезы,

Вот почему одолела печаль!

Сладки одни только юные грезы,

Взор он светлее — уставившись вдаль!

Бог беспощаден, его кара — муки,

Дал негодяям силу все бить!

Это такая нам всем наука,

Чтобы не дергали хрупкую нить!

Что так обуглились наши березы?

А отчего дуб в опале стоит?

Вот на Москвою уже шумят грозы,

Но силы русских титан-монолит!

Не погибнуть Родине милой,

Мама моя в вечной просьбе живи!

Фюрер получить кол и могилы,

Верь, построит успех на крови!

Мы до Берлина дойдем быстрым маршем,

Сколько войне как костер не пылать!

Нету, Отчизны святой в мире краше,

Будем с тобой наша добрая мать!

Глазки у Леи просветлили, слезы высохли и безжизненном голосе, появились первые признаки бодрости:

— Я выживу! Обязательно выживу и отомщу и за тебя и за себя!

Проснувшись выбежал Гриша на улицу вместе с другими мальчишка которых построили в шеренгу пересчитали, дали сполоснуться в корыте, дали в деревянные миски скромный завтрак и отправили в шеренге на работу. День начинался как обычно, и Гришка всерьез обдумывал как убежать...

Не смотря на регламентированность труда, случаи, когда юные труженики теряют сознание от непосильной нагрузки, а то и умирают нередкие. Уж очень тяжелая это работа укладывать рельсы, ей и взрослые не очень-то выдерживают. Вот один с мальчишек и упал в полнейшем изнеможении. Надсмотрщик лупит его плетью, разрывая полотняную рубашку, хлещет кровь.