Я не сдамся врагам, сатаны палачам
Проявлю твердость духа под пыткой!
Хоть пылает огонь, и плеть бьет по плечам
И провисла душа нитью зыбкой!
Родина я готов умереть в цвете лет
Потому что Господь дает силы!
Подарила отчизна мне ласковый свет
Воскресив, разогнав мрак могилы!
Кто не верит, того охватила тоска
Он страдает душой бренным телом!
И на гробе прибита гвоздями доска
Не восстанешь вовек — желтым мелом!
Кто сражался, забыв подлый низменный страх
Тот умрет, не познав пустоты злых сердец!
И пусть воин почивший был тоже в грехах
Бог простит и возложит священный венец!
Слова Уатта подкрепили мальчика, он пел, но уже не кричал, слезы высохли.
— Браво! — Сказала Барбаросса. — У тебя такой большой бабы, оказывается, тоже есть дар поэта.
— Под пытками он проявился!
— Ну ладно Уатта, ты мне доставила удовольствие стихами. Теперь мы испытаем твоего мальчика на прочность. Действительно ли он все может выдержать.
— В станок его? — Предложил помощник.
— Нет, давай по проще. Протяни раскаленный ломик.
— Слушаюсь госпожа!
Истязатель сунул разогретый почти до бела прут. Барбаросса взяла его в руки и нарочно медленно стала подносить к босым пяткам мальчика.
Сим затрясся от ужаса, в отличие от Уатты он не привык бегать босиком раскаленному песку, горящему мазуту, пылающим шарикам. Кроме того, богатые дети вообще редко разувались, чтобы отличаться от голоногих отпрысков простолюдинов. Испытание казалось чрезмерным. Мало того Барбаросса действовала не спеша, сначала лишь чуть коснулась прутом стопы ребенка, потом немного сильнее. Мальчик вскрикнул.
— Чего орешь это еще не больно.
— Я прошу, не продолжайте. — Снова стал хныкать Сим.
— Нет! Сейчас самый раз! — Барбаросса резко дернула и резко и сильно надавила раскаленным прутом на голую пятку хлопца. Тот завопил во всю глотку, сильно запахло свежим паленым мясом.
-А-аа! И забился как рыба в сети.
Барбаросса наслаждалась, ей это казалась божественной музыкой.
— Что Кент, больно! Терпи пацаненок вот теперь попробуем правую пяточку. Она у тебя нежная как у девочки.
Мальчик и так, не переставал орать, но на это раз взвыл посильнее, от его крика колебалась пламя, дребезжали пыточные инструменты, он трепыхнулся и от болевого шока потерял сознание.
— Ну и ну! Отключился пацанчик. Я увлеклась! — Барбаросса захлопала его по щекам, белая голова моталась из стороны в сторону. Уатта не на шутку взбеленилась:
— Подлая тварь, издеваешься над парнем. Он ведь ничего не знает.
— Может быть, но хорошо кричит. Но если ты хочешь занять его место то пожалуйста.
— Тебе меня так просто не сломать!
Барбаросса хитро прищурилась:
— А мы попробуем! Сунем тебя в станок.
Уатту сняли с дыбы и поволокли по полу. Тут она, подловив момент, ударила палача коленом в живот. Цепи помешали ей взять нужный размах, и удар получился не достаточно сокрушительный, тем не менее, истязатель отлетел и стал корчиться от боли. Разбойнице врезали, сильные помощники растянули ее, и положили в сложную машину. Началась комбинированная пытка:
— Вот теперь ты испытаешь на себе все последствия прогресса.
Уатту захватили зажимы и стали растягивать руки и ноги, выворачивать шею, крутить уши сжимать нос. Барбаросс лично подгоняла параметры машины под габариты великанши.
— Редко мужчину такого большого встретишь, а это женщина. Ну, ничего свое получит, я буду не я, если не заставлю кричать и стонать.
Истязательница усилила пытку. Шестеренки захватили и стали медленно ломать пальцы на руках и ногах, специальный гребень захватил волосы, скрутил их в узел начал срывать скальп. Боль, разумеется, была ужасающей и Уатта держалась лишь на самолюбии. Кроме того, она чтобы отвлечься считала в уме, и принялась внимательно рассматривать помещение. Вот интересно это кресло, судя по всему иглы выдвижные и сверла с приспособлением. Тут видно сверлят здоровые зубы и заливают рот свинцом, а может кипятком и маслом. Тоже не плохо, а это что за инструмент, что-то вроде кола, только в форме спирали. Если станет разрывать внутренности, то-то еще будет представление. А еще звезда, с зажимами, ну это и так понятно, можно сломать кости, если крутить винт.
Уатта почувствовала, как хрустнул, один пальчик, затем второй, а волосы так и отдирает.
Правда Барбаросса вмешалась:
— Я не хочу сорвать скальп сразу, мы ее еще за волосы подвесим, и будем раскачивать.
Истязание продолжалось, вот один за другим пальцы на руках и ногах оказались сломаны, а потом полилось расплавленное масло. Оно оставляло ожоги на руках, ногах, груди, животе, и даже лице. Кожа моментально покрылась волдырями, а волна боли стала настолько сильной, что Уатта отключилась.
— Вот сволочь ушла "несознанку". Всыпать по первое число.
— Бить ее в таком состоянии бесполезно. — Сказал помощник.
— Сама знаю привести в себя.
На нее вылили ведро воды, затем дали понюхать нашатырного спирта. Уатта не сразу, но пришла в себя. Истязания были продолжены, Барбаросса несколько раз меняла машины и станки, и в конечном итоге не оставила на теле Уатты даже живого места, превратив его в сплошную рану. Затем, отчаявшись, махнула на нее рукой.
— Легче разговорить труп, а я устала. Лучше продолжим завтра, я придумаю что-нибудь новое.
— А с мальчиком что делать. — Спросил помощник.
Сим давно пришел в себе и тихо стонал, болели закрученные руки, спаленные ступни, разодранные плеткой бока и спина.
— Он пускай отдохнет. Протрите их водкой и спиртом уложите в чистую пастель, дав поесть. Мучить их буду долго. Особенно бабу. Она рано или поздно сломается.
— Голь на выдумку хитра! Найдем управу.
— А пока спать.
Как говорить палач как сторож, ночная птица, а уже светает. Самое время отдохнуть.
На рассвете работа возобновилась, войска проходили последнюю дистанцию. Рабов били особенно зло, солдат гоняли, и даже стреляли в спину. Осталось совсем не много.
Визирь, конечно, был раздосадован, что идея с забросом диверсионной группы через галерею провалилась. Похоже фарт изменил Уатте. Жаль такого умелого бойца и страстную любовницу. С другой стороны Фетра испытывал все большую ревность к ней. Ему казалось, что эта дива хочет похитить его славу или занять место полководца. Да и заниматься с ней любовью страшновато, вдруг такая громадина задушит.
— Я даже не знаю радоваться мне или печалиться
— Скорее всего, она в плену. — Сказал Уступ-паша. — И как знать, не изменила ли нам.
— Да с нее семь шкур спущу! Такое устрою, мало не покажется.
— Я вам верю повелитель! Сегодня решающий день, возможно исход битвы решат последние солдаты.
— Меня это не огорчит, войска будут пополнены. А теперь подгоните рабов!
— А что делать с Бойцовым?
— Этим щенком, на которого положила глаз Уатта? Пускай работает вместе со всеми, погибнет, избавимся от проблемы.
— А может нам самим убить его?
— Нам сказали, что этого мальчишку должна покарать судьба или боги. Но нам простым смертным лучше не вмешиваться.
— Ладно, противник садит очень густо, я удивлюсь, если уцелеют рабы.
Последние редуты строились уже в мертвом секторе, одновременно невольники и солдаты засыпали ров.
Жертвы никого не останавливали и не смущали. Даже гармошки "играли" вальс смерти не столь часто видимо берегли болты к решающему моменту.
Рабы, чувствуя близость конца, отдыха и обещанной им свободы старались во всю. Кроме того, им дали сильного бодрящего зелья, усталость исчезла, словно ее не было нечеловеческого напряжения последних дней.
Камни сыпались, укрепления ставились, обмен уколами длился беспрерывно, словно текла кровавая река. Так незаметно наступил полдень пик солнцепека. И все равно работа продолжалась, дело продвигалось.
Визирь отметил:
— Они выкладываются?
— Да повелитель!
— Не хотелось ждать еще ночь!
Наконец прошел еще час. Были положены последние камни в редуты, а спустя час, засыпаны рвы. При чем при этом примерно полсотни солдат и рабов было растерзано тварями. Потом наступило зыбкое затишье, обе стороны поняли: замах сделан — воины сблизились, осталось ударить.
— Настал судный момент! — С пафосом произнес визирь.
— Верно! Все готово! — Оскар-паша как всегда в критический момент потянулся к фляге.
— Значит начнем?
— Пусть воины выпьют моего фирменного замешанного на крови зелья, оно сделает их сильными и бесстрашными. — Сказал Луфоро.
— Это правильно! Пускай потеряют инстинкт самосохранения! Число жертв не имеет значения. — Подтвердил визирь.
— Думаю хватить на всех! — Произнес колдун.
— Отдаю приказ — всем взбодрится. — Приказал визирь
Армия пришла в движение, рабам и солдатам мешали в чанах дурман, который должен избавить от страха смерти. Дело близилось к развязке.
. ГЛАВА 16
Узники, как и следовало, ожидать оказались разные. Молодые, постарше, нескольких видов. Их было более трех сотен, в том числе женщины и подростки.
Конечно, заключенных могло быть и больше, но недавно прошли публичные казни, кроме того, часть была отправлена работать шахты, а кое-кто умер под пытками, которым подвергали палачи, руководимые жестокой губернаторшей. В целом и среди уцелевших были бывшие морские разбойники и дезертиры бывшие солдаты, лесные бандиты, воры и карманники. Амилена рассматривала освобожденную публику весьма придирчиво — балласт ей не был нужен. По правую руку перебирал лапами Куццо Капер.
— Знаешь обычно казнят самых лучших, а тут, похоже, пополнение будет не богатым.
— Наберем на базе пиратов. Благо Либерия предоставляет самый богатый выбор, для надежного гнездышка.
— Пиратство переживает рассвет, но это до поры, до времени! Я думаю, скоро с ним начнется не шуточная борьба.
— Вряд ли слишком много чиновников и знатных особ этим кормиться. Взять например прибыль от торговли краденным. — Амилена покачала головой. — Пока курица несет золотые яйца, ее не тронут.
— Меня лично беспокоит церковь, я получил сведения, что самый грозный орден подмял под себя несколько мелкий и даже сменил название на "Суд Господний".
— Это символично!
— Значит, кого-то придется судить, а мы грабители и враги государства — сильных мира сего номер один.
— Объединение орденов это плохо, когда попы сговариваются это не к добру. Ведь типичная волчья тактика сбиться в стаю и завалить вепря. — Сказал Хей.
— Конечно! — Амилена фыркнула, потянув воздух носом, затем поморщилась: давно не мытые заключенные воняли. — Я уже думала об этом. Может, имеет смысл нанести удар, в сердце, замочив гипергроссмейстера.
.— И что нам это даст?
— Будет грызня за власть, генералы и кардиналы передерутся.
— Это логично! А кому поручить это!
— Пока не знаю! Может ты Альфмир.
— Я не киллер!
— Но очень удачлив, у тебя все получиться.
— Пускай орден, сначала нанесет удар! Не хорошо убивать в том случае, когда нет, не посредственной угрозы. Кроме того, фортуна штука капризная, я едва не застрял в преисподней.
— Это не страшно, как там в аду?
— Как я говорил мужчин нет, сдохнешь от тоски!
— Кошмар, действительно ад! Но ведь это лишь для самых крупных грешников?
— Да! Нужно основательно постараться, что бы попасть туда. Правда вселенная большая и место где я побывал лишь малая часть преисподней. Вы представить себе не можете, сколько в этом мироздании миров.
— А вот здесь ты не прав у меня есть понятие! — Обиделась Амилена. — Ты мне поможешь, иначе вряд ли что-то получиться.
— Ты о чем?
— После узнаешь!
Куццо Капер подошел к одной женщине. Не смотря на заключение и побои, она выглядела хорошо, голый был рельефен — пресс лежал плитками, бицепсы острые. Голова не давно была побрита и несколько шишек. В общем если бы не небольшие груди прикрытые тряпками можно принять за юношу. Куццо Капер задал ей пару вопросов.
— Ты из банды Кровавого вепря?
— Да! Его!
— Славный был пират, видела, как умирал?
— Только самый конец, его била лихорадка!
— Что же не так часто кончаешь дни не на виселице. Хотя нас скорее всего ждет кол или костер.
— Нашел чем утешить! — Сказала Амилена.
— Ты знаешь, что Кровавый вепрь в нескольких местах спрятал царские сокровища? — Сказал Куццо.
— Слыхала он ведь легенда, семь лет был самым грозным флибустьером, а пиратствовал годков самое меньшее тридцать.
— Верно, мыслишь! Так говорят, что он оставил карту с сокровищами, но где она находиться никто не знает.
— Островов много, искать в слепую накладно. Вот если бы все в одном месте, да и забрать на корабль. А так мы сами себе награбим, этот выловленный мальчик Альфмир настоящий талисман и мне никогда так не везло как с ним.
— Да пацан что надо, но у него еще нет моего опыта. — Сказа Куццо.
— Это дело наживное. Девушку берем она мне нравиться. — Амилена воспроизвела решительный жест.
— Я именно это хотел, и предложить из остальных нам подходит чуть больше сотни, а остальных лучше или прирезать или отпустить.
— Мы и так многих убили, довольно крови — лучше отпустим. Кроме того если обо мне пойдет дурная слава, что я жестока сверх меры, никто не пойдет в мою банду.
— Может ты и права Амилена, настоящий атаман не должен быть сладок — разлижут, но и не должен быть горек — расплюют.
— А теперь произведем окончательный отсев.
Выбирали, как правило, самых крепких и тех кто имел опыт в разбойничьей деятельности. Правда несколько подающих надежду подростов тоже взяли — зреет многообещающая смена.
Амилена осмотрела повозки с драгоценностями, затем лично ощупала охранявших их пиратов. Один из них показался подозрительным. Девушка заломила ему руку и с неожиданной для такого внешне хрупкого тела силой стала ее выкручивать:
— Говори гад что припрятал?
— Ничего командир!
— Врешь скот, сейчас тебя разденут. Признавайся если, хочешь чтобы я, тебе смягчила участь.
— Хорошо великая! Я спрятал бриллиант.
— Покажи его мне!
Корсар порылся в "закромах" и извлек из полного опилками кармана драгоценный камень.
— Возьмите лучезарная!
— Вот и чудесно!
Амилена взяла камень и, выхватив кинжал, молниеносно вспорола пирату глотку.
— Вот видите, я не соврала! Он умер быстро и без мучений. В противном случае его бы распяли на звезде, или подвесили ребрами за крюк. Тогда смерть была мучительной. Вы и так получите каждый из вас солидную долю добычи, а зачем обманывать товарищей?
— Вы как всегда справедливы госпожа.
— А что у вас были сомнения! — Амилена сверкнула глазами. — Грузите на корабли, по поводу очередной победы мы устроим пирушку. Все будут счастливы.
Пираты ответили взрывом энтузиазма, слышались вопли и звуки одобрения.
Девушка тем временем осматривала обозы и попросила Альфмира и Хея.
— Помогите мне! Вам я доверяю как себе.
Добыча и впрямь была колоссальной. Корабли грузили и грузили. Их теперь под началом Амилены было целых три, причем двое весьма крупные.
